Глава 26. Вибрация красоты

«В сердце каждого человека есть секретный нерв, который отвечает на вибрацию красоты».

Кристофер Дарлингтон Морли

Эдвард Каллен

Я вернулся на кухню. Встав возле стола, я скрестил руки на груди. Изабелла доставала последние тарелки из посудомоечной машины и мыла их. Я ухмыльнулся и встряхнул головой. Ситуация была и правда смешной. Очевидно, для посудомоечной машины требуется какое-то специальное моющее средство. И то, что ты собираешься мыть посуду, вовсе не означает, что ты должен использовать все, что находится под рукой. Только кто знал об этом дерьме? Я прежде никогда не пользовался посудомоечной машиной. Я просто хотел помочь, а получилось, что я все испортил. Кажется, это вошло в привычку – я никогда не помогаю, а только порчу. Хотя, к счастью, Изабелла не была расстроена этим. Зато это дерьмо очень раздражало меня. Я хотел, чтобы мы поскорее поднялись наверх и поговорили, пока не проснулись мои братья. Да и, если честно, я не был счастлив, что совершил ошибку у нее на глазах. Это меня смутило. Я никогда прежде не пытался произвести на девушку впечатление. Обычно, все эти сучки были под впечатлением от меня. Но сейчас я чувствовал себя проклятой собачкой, которая готова переворачиваться и прыгать через обруч, только чтобы доставить кому-то удовольствие. Но она так смеялась… Только ради того, чтобы снова услышать ее смех, я готов переломать в доме все, что только можно.

Я чувствовал себя ничтожеством, когда выходил, чтобы она могла помыть полы. Но я подумал, что она справится лучше и быстрее. А если полы помою я, то ей придется переделывать эту работу. Я попытался привести в порядок гостиную, но знал, что она все равно придет и сделает все по-своему.

Изабелла отвернулась от раковины и завизжала. Очевидно, она не слышала, как я подошел. Она схватилась за грудь, но все же улыбнулась мне.

- Я все сделала, - сказала она, оглядываясь вокруг.

Осмотревшись, я кивнул. Пол был таким чистым, что в нем практически можно было разглядеть свое отражение.

- Хорошо, потому что я уже чертовски вымотался, - сказал я.

Я практически не спал, потому что очень волновался за нее. Она не отвечала и не впускала меня к себе. Всю ночь я провел в безумии, не зная что она делала и что думала. Я не хотел напугать ее, думал, что помогаю ей. Теперь я понял, как все обстояло на самом деле. Но тогда мне было не до этого. Я не хотел, чтобы она думала, что я воспринимаю ее как собственность. Я вел себя как гребаный зверь, и это напомнило ей о ее прежнем хозяине и моем отце. Ведь она рассказывала мне о том, что на ее глазах насмерть забили девушку, а я чуть не совершил тоже самое… И еще, я никогда не думал, что буду сожалеть о том, что избил Ньютона. Но ведь он помог Изабелле избавиться от Тани и ее гребаного поведения. Он не заслужил того, что я с ним сделал. Конечно, я не доверял ему, и, уж конечно, не мог доверить ему Изабеллу, но все равно, он не заслужил такого. По крайней мере, в тот момент…

Выйдя из кухни, я пошел к лестнице. Поднявшись на одну ступеньку, я остановился и обернулся, чтобы удостовериться, что она идет за мной. Она улыбнулась, а я протянул ей свою руку. Я знал, что когда вернется папа, мы не можем ходить вот так, взявшись за руки. Поэтому сейчас я брал все, что только было можно.

Она осторожно взяла меня за руку. Я ухмыльнулся. У нее была такая маленькая ручка, и еще она была такой мягкой и нежной… У сучек из Форкса тоже были мягкие руки, но единственной работой, которую они делали этими самыми руками, былo ласкание их клитора для самоудовлетворения. И меня абсолютно не удивляло, что их руки не были грубыми и мозолистыми. А вот Изабелла… Удивительно, как ее руки оставались таким нежными, если она каждый день работала и возилась с различными моющими средствами.

Мы спокойно поднимались по лестнице. Тут я услышал голоса братьев. Я стал тихо просить, чтобы они оставались в своих комнатах, пока мы не пройдем. У меня не было настроения иметь с ними дело. Конечно, Джаспер знал о моих чувствах к Изабелле, но вот Эммет… Несомненно, я доверял своему брату, я мог доверить ему свою жизнь, но его, точно, нельзя было назвать осторожным. Конечно, он никогда специально никому ничего не расскажет, но он мог быть Chiacchierone (п.р. болтун), и я не хотел, чтобы он по неосторожности рассказал что-то не тому человеку. Я знал, что в конечном итоге я ему все расскажу. Поскольку, невозможно будет скрывать все это вечно. Но сегодня, определенно, был не тот день, чтобы откровенничать с ним.

Я облегченно выдохнул, когда мы прошли второй этаж. Нас никто не видел. Я взглянул на Изабеллу и понял, что она тоже так же, как и я, вздохнула с облегчением. Значит, она тоже хотела быть такой же осторожной, как и я. Я не был уверен, все ли правильно она поняла. Я не хотел, чтобы она подумала, что я стыдился ее. Поскольку это было далеко от правды. Если бы у меня была возможность встать и сказать на весь мир, что она моя девочка, я бы непременно сделал это. Но я не мог этого сделать, потому что не хочу, чтобы у нее были неприятности. Я не мог пойти на такой риск. Для меня она была самой важной и самой красивой…

Мы подошли к моей комнате. Я открыл дверь, пропуская ее вперед. Но, кажется, она не собиралась входить. Я с любопытством посмотрел на нее. Почему она не хотела зайти?

- Разве, ты не хочешь поговорить? – смущенно спросил я.

Она мельком взглянула на себя, а потом снова посмотрела на меня.

- Я… ммм… нужно помыться, - нерешительно сказала она.

Я посмотрел на нее. Она была грязной и потной из-за купания в воде из посудомоечной машины. После вчерашней вечеринки на ее теле еще остались блестки, а волосы, покрытые лаком, были завязаны в конский хвостик. Но, не смотря на все это, от нее по-прежнему исходит аромат гребаной земляники и… женщины… Но что, черт возьми, я должен был ответить девушке, если она действительно хотела принять душ?

- Хорошо, - пробормотал я, разжимая свои пальцы и отпуская ее руку.

Но она по-прежнему держала меня за руку. Я взглянул на нее, вопросительно подняв вверх бровь.

- Ты намерена увести меня принять душ вместе с тобой? Иначе, я не думаю, что у тебя получится уйти, если ты будешь продолжать держать меня за руку.

Ее глаза немного расширились. Она быстро отпустила мою руку, ее щеки мгновенно покраснели.

- Простите, - смущенно пробормотала она.

Хихикнув, я встряхнул головой.

- Не извиняйся, - сказал я и, протянув руку, заправил за ее ухо выбившуюся прядь волос. - Иди, прими душ, делай все, что тебе нужно. Когда освободишься, приходи ко мне, и мы поговорим. И не стучи в эту чертову дверь, я буду лежать на кровати, и мне будет слишком лень, чтобы встать и открыть ее. Просто войдешь и присоединишься ко мне. Хорошо?

Она на мгновение уставилась на меня, но потом утвердительно кивнула. Повернувшись, она пошла к своей комнате. Перед тем, как скрыться за дверью, она все же подарила мне быстрый взгляд и улыбку.

Вздохнув, я зашел к себе и закрыл дверь. Конечно, для нее я мог бы оставить дверь открытой, но я ненавидел это. Я чувствовал себя слишком на виду, если моя дверь была открыта настежь. Любой мог видеть меня… Конечно, ничто не помешало бы им просто открыть ее и войти. Но, все же, закрытая дверь давала мне ложное ощущение безопасности и секретности.

Мне тоже следовало принять душ, но у меня не было на это сил. Раздевшись, я бросил одежду на груду другой грязной одежды, которая уже имелась в комнате. Скоро у меня совсем не останется чистой одежды. Нужна была срочная стирка. Но, как я могу попросить Изабеллу постирать мои вещи? Я не хотел, чтобы она стирала за мной, хотя знал, что она никогда не скажет мне «нет». Или, может, следовало спросить? Думаю, подруги делают такое дерьмо для своих друзей? Я не был в этом уверен, потому что у меня никогда раньше не было подруги. Господи, а она? Она ей была? Моей подругой?

Я был так смущен всем этим. Все, что я знал – она украла мое гребаное сердце. Чувства, которые я ощущал с ней, никогда прежде не поражали меня. Я никогда не думал, что буду чувствовать то, что чувствую к ней. И теперь, когда я испытал эти чувства, я еще больше жаждал их. Я нуждался в них. Теперь я не мог представить свою жизнь без этого. За такое короткое время она взяла меня, полностью поглотила… Теперь, она часть меня. Она, как воздух, которым я дышу. Нет, она не была моей подругой. Она была моей жизнью.

Я надел пару боксеров, a потом, подумав, надел сверху шорты для игры в баскетбол. Поскольку остальная моя пижама была грязной. Я посчитал, что будет неприлично, если я буду лежать перед ней в боксерах. Включив стерео, я упал на кровать. Лежа на животе, я прижался к одной из подушек. Я был таким уставшим, мои глаза закрылись практически немедленно.

Я задремал. Услышав щелчок закрывшейся двери, а потом, почувствовав, что на мою кровать сели, я открыл глаза. Изабелла сидела на краю кровати и смотрела на меня. Я улыбнулся. Ее волосы были распущены и каскадом ниспадали по ее спине. На ней была надета коричневая пижама. Это был практически такой же оттенок коричневого цвета, какими были ее глаза. Я откинул в сторону одеяло и взглядом показал ей, чтобы она легла. Я был очень уставшим, чтобы сидеть и разговаривать. Поэтому она и должна была присоединиться ко мне. Немного поколебавшись, она подвинулась поближе и легла. Она прижалась к подушке, а я укрыл ее одеялом.

- Я не хотела будить вас, - прошептала она.

Я улыбнулся.

- Все нормально. Я просто задремал, ожидая тебя, - пробормотал я. - Между прочим, ты выглядишь потрясающе. То есть, я не хотел сказать, что ты раньше выглядела плохо. Просто ты хорошо выглядишь после принятия душа. Господи, я опять не то сказал. Только, черт возьми, не игнорируй меня.

Она слегка рассмеялась, очевидно, я выглядел очень глупо. Клянусь, такого со мной еще не было. Когда она была рядом, я просто не мог нормально говорить. Это же смешно.

- Я поняла. Я чувствую себя лучше.

Кивнув, я вздохнул. Как можно быть таким идиотом?

- А вот вы выглядите уставшим, - спустя секунду добавила она.

Спустя пару мгновений, она осторожно протянула ко мне руку. Я улыбнулся, давая тем самым понять, что она может спокойно прикоснуться ко мне, что я не против… Я понял, все это дерьмо было таким новым для меня, но для нее это было новым вдвойне. Улыбнувшись мне в ответ, она осторожно дотронулась до меня. Сначала, она провела рукой по моим скулам, затем под глазами… Наслаждаясь ее легкими прикосновениями, я закрыл глаза. Ее пальцы исследовали мое лицо. Нос… Лоб… Затем ее пальцы проникли мне в волосы. Я простонал… Это ощущение было таким фантастическим… Я любил ощущения, переживаемые, когда поглаживали мои волосы.

Ее рука коснулась моей щеки. Я открыл глаза и увидел ошеломленное выражение, отразившееся на ее лице. Я испытал легкий шок… В ее глазах застыли слезы… Она моргнула несколько раз. Из уголка глаза к ее носу скатилась слеза… Я резко протянул руку, чтобы вытереть ее, но Изабелла вздрогнула, немного отстранилась и закрыла глаза. Вздохнув, я нахмурился и повторил свои действия. Я убрал слезинку с ее лица. Она открыла глаза и снова посмотрела на меня.

- Я не хотел напугать или расстроить тебя. Ты же знаешь, я никогда не буду расстраивать тебя, - мягко сказал я.

Когда она вздрогнула и отстранилась от меня, я возненавидел себя. Но ведь я совершил такое резкое движение инстинктивно. Я просто хотел помочь…

- Но, ты в порядке? Почему ты плачешь?

Она слегка улыбнулась. Еще одна слезинка скатилась по ее щеке.

- Я в порядке. Только чувствую себя немного разбитой, и все.

Кивнув, я глубоко вздохнул. Честно признаться, я не был уверен, с чего следует начать этот гребаный разговор. Я не хотел быть слишком напористым и испугать ее. Но и еще я не хотел, чтобы у нее сложилось неверное впечатление. Не хотел, чтобы она думала, что я отношусь ко всему этому беспечно. Я не хотел, чтобы она думала, что произошедшие события не стали для меня чем-то грандиозным.

- Белла? – спросил я, нарушая тишину.

Я все еще не мог решить, с чего начать…

- Да? – спросила она. В ее голосе слышались нотки волнения. Очевидно, предстоящий разговор волновал ее ничуть не меньше, чем меня…

- Как же тебе удалось вчера вечером набраться храбрости и поцеловать меня? – спросил я.

Было заметно, что мой вопрос немного удивил ее.

- Нет, я не жалуюсь. Я сам вел себя как маленький трусливый котенок, раз не решился сделать первый шаг. Мне просто любопытно, что заставило тебя пойти на такой риск, - добавил я.

Воздохнув, она пробормотала:

- Джаспер.

Я немного сузил глаза. Какое, черт возьми, отношение к этому имел Джаспер?

- Он, ведь не сказал тебе поцеловать меня, не так ли? Я клянусь, если ты сделала это только потому, что этот… - начал я, чувствуя, как на меня находит волна гнева.

Она громко вздохнула:

- Нет, он не сказал мне поцеловать вас. Он понятия не имел, что я сделаю это. Он не знал о моих мыслях. Он лишь дал мне совет, что нужно рискнуть. И еще, он произнес цитату на итальянском языке, из которой следовало, что если ты не рискуешь, то ничего не получаешь. Когда мы были на кухне, я помнила об этом, и сделала то, что сделала, - сказал она, пожимая плечами. Ее объяснение было похоже на вздор.

И тут, я уставился на нее.

- Nella vita – chi non risica – non rosica? – спросил я.

Она пристально посмотрела на меня пару секунд, а потом засмущалась.

- Да, это звучало именно так, - сказал она.

Вздохнув, я встряхнул головой. Из всех гребаных тем для разговоров о поднятии духа он выбрал именно эту. Невозможно было сосчитать, сколько раз в своей жизни я слышал это дерьмо.

- Моя мама часто повторяла это дерьмо, - пробормотал я.

Изабелла, слегка кивнув, улыбнулась.

- Я знаю, он говорил мне, - сказала она.

Я снова сузил глаза. Джаспер говорил ей о маме?

- Он говорил что-нибудь еще о моей матери? – с любопытством спросил я. Я надеялся, что он не рассказал ей всю историю.

Я знал, что расскажу ей все, но только не сейчас. Я еще не был готов к этому. Это было слишком личным, и я ненавидел, когда люди смотрели на меня и сочувствовали. Бедный маленький гребаный Эдвард Каллен видел как его мама умерла. Не один из них не мог когда-нибудь меня понять.

- Нет. Ничего, кроме того, что она была очень теплым, добродушным человеком, очень сильным, и что она обязательно полюбила бы меня, - сказала она. Ее голос был каким-то странным.

На мгновение меня это смутило, но потом вдруг я понял, что она боится моей реакции… Очевидно, своим тоном, своей манерой говорить, я отпугивал ее. Я попробовал успокоиться, обуздать свой гнев, который разгорался во мне, когда разговор заходил о маме. Изабелла была ни в чем не виновата, поэтому не нужно набрасываться на нее.

- Да, она была такой, - сказал я, стараясь, чтобы мой голос звучал как можно спокойнее. - И он прав, она бы полюбила тебя.

Я немедленно представил себе мою мать, встречающую Изабеллу. Она улыбается ей. И конечно, она бы ее полюбила. Ведь Изабелла была такой же сильной и храброй, а еще она так же умела сострадать. Я попытался отодвинуть все эти мысли и чувства на второй план, поскольку воспоминания о маме лишь приведут к моему плохому настроению. Мамы нет, нет уже довольно давно… Не было никакого смысла думать о том, чтобы там могло быть, и как бы все это выглядело…

Думать об этом, представлять – это лишь пустая трата времени.

Изабелла молчала и с осторожностью смотрела на меня. Я вздохнул. Я понял, что своей вспыльчивостью я все испортил. Мне нужно научиться управлять своим гневом, своими эмоциями, если я хочу, чтобы она полностью впустила меня в свою жизнь. Я не мог ожидать, что она откроется мне, если я на каждое упоминание о чем-то личном буду так реагировать.

Ее рука все еще была на прежнем месте – на щеке. Она стала поглаживать меня. Я осторожно взял ее руку и переместил чуть выше. А затем закрыл глаза и стал наслаждаться…

- А вы… - начала она, но приостановилась.

Я открыл глаза и вопросительно посмотрел на нее.

- Я что? – мягко спросил я.

- Вы, действительно, чувствуете это? – спросила она, поглаживая большим пальцем мою щеку, тем самым я ощутил, будто через меня прошел электрический разряд.

- Да, я, правда, чувствую это. Я почувствовал это с первого раза, когда дотронулся до тебя тогда, на кухне. Это поразило меня. Ты подействовала на меня как разряд электричества, проникшего под кожу.

Она улыбнулась.

- Я тоже почувствовала это тогда. Как выдумаете, что это?

Вздохнув, я пожал плечами.

- Colpo di fulmine? Может ты мой cantante, - сказал я.

Она уставилась на меня. В ее глазах читалось замешательство. Я улыбнулся. Она не имела никакого гребаного представления, о чем я ей говорил. Было так легко выражать все на итальянском.

- Я полагаю, ты захочешь, чтобы я все перевел?

Она улыбнулась.

- Пожалуйста, - сказала она. Ее голос был таким сладким и теплым.

Было так сложно сказать это дерьмо вслух, но я не мог отказать ей после того, как она сказала «пожалуйста».

- «Cantante» означает «певец». Это как песня. Когда я касаюсь твоей кожи, я как будто слышу звучание музыки. И «colpo di fulmine» в буквальном смысле означает «удар молнии». Когда ты встречаешь кого-то, и этот кто-то притягивает, привлекает тебя настолько сильно, что это похоже на поражение молнией.

Она уставилась на меня, очевидно, обдумывая все, что я ей сказал. Еще мне хотелось сказать, что это означает, что я люблю ее, что она нужна мне не только как задушевный друг, но я не хотел пугать ее. Я не мог заставить свои гребаные губы произнести эти слова. Все это было так сложно…

- Хорошо, - спустя пару мгновений, сказала она.

Я хихикнул и встряхнул головой.

- «Хорошо» означает, что ты идиот, Эдвард, и я не пойму, о чем ты, черт возьми, говоришь? Или «хорошо» – все это имеет смысл, и я поняла? – спросил я, поднимая вверх бровь.

Она знала, что я ненавидел это дерьмо, когда она говорила вот так просто, не уточняя, что именно это значит.

- «Хорошо» – это значит, все это имеет смысл, - улыбаясь, сказала она. - Это вид сверхъестественного чувства. И это очень хорошо.

Смотря мне в глаза, она снова начала поглаживать меня по щеке. Я слегка наклонился вперед, а она не отстранилась, и тоже чуть подалась мне навстречу. И вот наши губы соприкоснулись в поцелуе. Мне так хотелось поцеловать ее по-настоящему, страстно и глубоко, лаская ее ротик языком, но я не мог решиться на это. Вдруг ей не понравится. Хотя, на кухне, она сказала, что мой язык при поцелуе совсем не был лишним… Ее губы были такими сладкими и мягкими, дыхание такое теплое. Я целовал ее и задавался вопросом, а чувствует ли она тоже самое…

Отстранившись, я посмотрел на нее и улыбнулся. Подняв руку, я аккуратно дотронулся пальцем до ее губ.

- Твои поцелуи просто невероятны, - сказал я.

Она покраснела. Я хихикнул.

- Почему ты вчера исчезла с вечеринки? Я понимаю, ты смутилась, что нас увидели, но я подумал, что ты придешь в себя, успокоишься и придешь ко мне. Я начал волноваться, и пошел к тебе, чтобы узнать… Ну, а… дальше ты знаешь…

Она замерла. Улыбка моментально исчезла с ее лица. Она опустила глаза, казалось, блеск в них потух. Ее реакция испугала меня.

- Белла? Что случилось?

Я взял ее лицо в свои ладони. Так она не сможет отвернуться и будет смотреть на меня.

- Я… ммм… я искала вас, но вы были заняты, - пробормотала она.

Я вопросительно поднял вверх бровь.

- Я был занят? – спросил я.

Я не понимал, о чем она говорила. Я всего лишь стоял и ждал ее.

Она вздохнула.

- Вы были с девушкой. Симпатичная девушка со светлыми волосами. Я не хотела вам мешать.

Я был в шоке. Я понял, она видела, как я говорил с Лорен. Я почувствовал тошноту, подкатившую к моему горлу. Надеюсь, она не видела, что Лорен трогала меня…

- Знаешь, я не хочу ту девушку, правильно? – быстро сказал я, желая, чтобы она поняла, что она была единственной, кто меня волновал.

Она вопросительно посмотрела на меня. Я простонал:

- Господи, ведь я говорил тебе, что забочусь о тебе. Ни одна из тех девушек никогда не значила для меня то, что значишь ты. Я был с ними, но я не хочу никого, кроме тебя.

На ее лице отразилась паника. Я уставился на нее, пытаясь понять, что такого я сказал. Почему она так разволновалась?

- Я… ммм, я не думаю… - начала она, снова опуская глаза. В ее голосе слышалась тревога.

Я вздохнул. Я, правда, черт возьми, не понимал, чем так взволновали ее мои слова.

- Говори со мной, Белла. Скажи, что ты думаешь.

- Я не думаю, что смогу сделать… ммм… то, что делали для вас те девушки. Ваш папа сказал, что я не буду… я, правда не ожидала… я… - начала бормотать она, все еще не поднимая глаз.

Я смотрел на нее и пытался понять, что она хочет мне сказать. Как вдруг, внутри меня, будто что-то щелкнуло.

Она волновалась обо мне…Она думала, что я хочу заняться с ней сексом…

Я простонал. Я взял ее лицо в свои ладони и посмотрел ей в глаза. Как только наши взгляды встретились, она запаниковала…

- Я не жду от тебя ничего, tesoro. Ты нужна мне, пойми. Ты очень красивая, и я не стану лгать, что ты привлекаешь меня, но я никогда не трону тебя, если ты этого не захочешь. Я не буду принуждать тебя что-то чувствовать, только потому что я так хочу. Мы будем делать только то, что ты захочешь, хорошо? Мы будем теми, кем ты захочешь.

Она смотрела на меня и не отвечала. Я вопросительно смотрел на нее, ожидая вопросов. Я знал, что они должны были возникнуть. Я видел это по выражению ее лица.

- Что вы имеете в виду? Как бы вы хотели дотронуться до меня? – в итоге нерешительно спросила она.

Я вздохнул и начал тереть переносицу. Конечно, нужно объяснить, что значат все эти касания.

- Я говорил о том…что трогать тебя… в сексуальном плане. Ну… как женщину, - бормотал я, чувствуя себя идиотом.

Ее глаза расширились, она посмотрела на меня с недоумением. Я простонал и закрыл глаза.

- Я понимаю, что сейчас говорить об этом не совсем уместно, но я все же попробую. Могут быть разные ситуации, но нужно не только хотеть, нужно еще и чувствовать. Я уже говорил, что секс приносит поистине райское наслаждение, когда он происходит между двумя людьми по обоюдному согласию и еще по взаимным чувствам. Я понимаю, что из-за прошлых событий ты ко всему этому не готова, но я хочу верить, что пожив здесь, ты привыкнешь ко мне, тебе будет легко со мной, и возможно, когда-нибудь ты захочешь побольше узнать об этом.

Она все еще смотрела на меня каким-то испуганным взглядом.

- Ммм… я, я не знаю, - пробормотала она.

Я вздохнул.

- Что в этом пугает тебя? Для тебя все это чуждо, ты видела, как твою маму использовали против ее воли, это, черт возьми, неправильно, я тебя понимаю. Но почему все, что связано с сексом, с упоминанием о нем, тебя так пугает?

Она несколько раз часто моргнула, а потом отвела взгляд. Она выглядела такой смущенной, что я уже чуть было не сказал ей, чтобы она забыла об этом разговоре. Но мне, действительно хотелось знать. Я не собирался лезть ей в штаны, я не был профессионалом в разговорах о сексе, но мне хотелось знать, насколько она осведомлена в этих вещах. Это поможет мне не переходить границы и не напугать ее.

- Думаю, я и правда, ничего об этом не знаю, - засмущавшись, мягко сказала она.

Я улыбнулся. Она была такой невинной…

- Тебя это никогда не интересовало? – спросил я.

Она вопросительно посмотрела на меня.

- Ну, ты никогда не изучала свое тело? Не трогала себя? В этом нет ничего постыдного, все делают это.

Боже, я чувствовал себя извращенцем, спрашивая ее о мастурбации, но мне и, правда, было любопытно. Конечно, получается, если она себя не трогала, то она вообще ничего не знает о сексе.

- Нет, - в итоге пробормотала она.

Похоже, ей и правда было очень неловко. Мне показалось, что сейчас она встанет и выбежит из комнаты.

- Может, сменим тему? – быстро предложил я, не желая, чтобы она уходила.

Она посмотрела на меня с благодарностью. Кивнув, она улыбнулась.

- Могу я у вас кое-что спросить? – нарушив тишину, спросила она.

Я кивнул.

- Вы расстроились, что Джаспер увидел наш поцелуй?

Я улыбнулся.

- Нет. Мне, конечно, не хотелось, чтобы нас прерывали, но меня не волновало, что он увидел нас. Джаспер все понимает, впрочем, как и Элис. Они знают наш секрет, и они сохранят его.

Она пристально посмотрела на меня, как будто изучая.

- Секрет? – спросила она, поднимая вверх брови.

Я вздохнул.

- Послушай, я не хочу, чтобы ты меня не правильно поняла и подумала, что я тебя стыжусь. Я тебя не стыжусь. Но мы должны держать в тайне все, что между нами сейчас происходит. По крайней мере пока. Я не знаю, как на это может отреагировать мой отец, если я ему все расскажу. Я не выдержу, если он набросится на тебя или, что еще хуже, увезет тебя от меня. Понимаешь, я не хочу, чтобы с тобой что-нибудь случилось. Возможно, с моей стороны это эгоистичный поступок, поставить тебя в такое положение, но другого выхода у нас нет. Ты – все, о чем я могу думать. Ты та, о которой я хочу, и буду заботиться.

Она молча смотрела на меня, а потом произнесла:

- Первая вещь, о которой сказал мне доктор Каллен, когда купил меня, так это то, что в его доме никогда не было и не должно быть никаких тайн…

Я рассмеялся. Неужели, она говорила серьезно?

- У каждого есть тайна, Изабелла. Даже у моего отца, - сказал я, встряхнув головой.

У моего отца огромная доля гребаных тайн.

- Хотя, если ты думаешь, что справишься, я пойму. И я отступлю.

Ее глаза немного расширились.

- Нет! – практически выкрикнула она. Собственная реакция заставила ее покраснеть. Я хихикнул. - Я не хочу, чтобы вы отступали.

Кивнув, я протянул руку и погладил ее по щеке.

- Хорошо, потому что я и сам не хочу этого. Я не могу обещать, что все будет легко, что будет одно гребаное счастье и радость. Я далек от идеала, иногда я веду себя ужасно, но ты хочешь выбить все это дерьмо из меня. Я никогда прежде не делал того, что делаю сейчас. Я действительно хочу попробовать сделать тебя счастливой. Но я не могу ничего обещать, потому что, повторяю, я не знаю, как отреагирует мой отец. Когда он будет рядом, будет не так-то просто притворяться.

Она лежала спокойно и смотрела на меня.

- Я тоже не знаю, что делать, - пробормотала она.

Я улыбнулся.

- Мы будем учиться вместе, - сказал я, стараясь, чтобы мой голос звучал как можно увереннее. – Только скажи, что ты хочешь? Скажи, насколько далеко я должен зайти? Что ты чувствуешь ко мне?

Она улыбнулась и выглядела возбужденной. Я ощущал ее эмоции. Я наклонился к ней и посмотрел в глаза. Мне не хотелось, чтобы мои вопросы были ей в тягость.

- Не стесняйся. Здесь только мы. Со мной ты можешь быть собой. Не бойся говорить мне обо всем.

- Я… ммм… не знаю. Это все так незнакомо мне. Я никогда не чувствовала ничего подобного, - начала она, подняв вверх бровь. Ее взгляд был сконцентрирован на моем лице, она смотрела мне в глаза. – Вы даете мне надежду, и это страшно. Я перестала надеяться уже давным-давно.

- Ты удивишься, если я скажу ту же самую вещь? – спросил я.

Ее глаза расширились от удивления, она улыбнулась.

- Да, это так, - продолжил я.

- Вы делаете меня счастливой, - спустя пару мгновений сказала она. – Я постоянно думаю о вас. Вы не похожи ни на кого. Я… ммм… не знаю точно, насколько далеко мы можем зайти, но мне не нравится без вас. Когда вы уходите, у меня такое ощущение, что из мира ушло все счастье.

Я улыбнулся. Я был горд, что она сказалa это. Ведь для нее это настоящий подвиг. Все это время она скрывала свои чувства и эмоции, чтобы оставаться в безопасности. Она не доверяла никому, но то, что она сказала мне сейчас, означало, что она начала доверять мне. Я не настолько глупый, чтобы не понять этого. Это было большое гребаное событие.

- Ты доверяешь мне? – нерешительно спросил я.

Она на мгновение уставилась на меня, очевидно размышляя.

- Да, - просто ответила она.

Улыбнувшись, я кивнул. Я был счастлив, что она настолько подпустила меня к себе.

- Таким образом, я думаю, ты понимаешь, что это хорошо? То, что я не собираюсь причинять тебе боль?

Она осторожно кивнула, очевидно, размышляя, к чему я веду.

- Мы лишь возьмем все это, и пусть оно развивается само по себе. Только держись меня, когда отец будет рядом, и мы обязательно справимся. Я не знаю, каким будет наше будущее, но я буду делать все что от меня зависит, чтобы защитить тебя. Я никому не позволю обидеть тебя. Хорошо?

Она кивнула.

- Хорошо, - сказала она. – Спасибо.

Я улыбнулся.

- Не нужно «спасибо». Ты рискнула и дала мне шанс, начиная доверять. Я очень ценю это и не собираюсь принимать, как нечто очевидное.

- Не рискуя, не получишь ничего. Правильно? – нерешительно спросила она и уставилась на меня, пытаясь понять мою реакцию.

- Не рискуя, не получишь ничего, – кивнув, пробормотал я.

Она слегка улыбнулась.

Я смотрел на нее, как под гипнозом. Я осторожно наклонился вперед, ожидая ее реакции. Она потянулась мне навстречу. Наши губы соприкоснулись… На этот раз она позволила моему языку проникнуть в нее. Мой язык нежно соприкасался с ее языком, и это заставило меня почувствовать неземное блаженство. Нaши губы двигались так гармонично и изящно. Это не было чем-то вульгарным и мокрым. Это было так сладко и страстно. Мое сердце учащенно забилось. Этот поцелуй был не только физическим, хотя, физический аспект, несомненно, присутствовал. Но еще это было настолько эмоционально. Когда наши губы сливались в поцелуе, сливались воедино и наши души.

Я отстранился и открыл глаза. На ее лице отражалось спокойствие и счастье. Будто из-за туч выглянуло солнышко и осветило все вокруг, стали летать бабочки и ввысь вознеслась радуга.

Открыв глаза, она улыбнулась.

- Ничего себе, - пробормотала она, затаив дыхание.

Я хихикнул.

- Slinguata, - мягко сказал я. – Французский поцелуй. Будет сложно не делать это постоянно. Теперь, когда я знаю что это, я не смогу избегать поцелуев с тобой.

Покраснев, она протянула руку и аккуратно коснулась моих губ. Это было немного щекотно, мои губы все еще покалывало от поцелуя.

- Такие мягкие губы, - сказала она. – Они удивительно сладкие для того, чтобы порой говорить такие не совсем хорошие вещи.

Я рассмеялся. Она улыбнулась.

- Ты никогда не перестанешь удивлять меня, - сказал я, и кратко поцеловал ее. – А как же нам быть с тем, что ты говоришь мне, будто я пахну, как солнечный свет или что-то в этом роде.

Она на мгновение уставилась на меня. Вид у нее был ошеломленный.

- Но это так, - сказала она. – Вы действительно пахните как солнечный свет.

Я вопросительно поднял вверх бровь.

Я снова рассмеялся.

- Как точно пахнет солнечный свет, Белла?

Она пожала плесами.

- Теплом. Конфетой. Этот запах чистое совершенство. Это очень красивый запах. Это напоминает мне о счастье.

Я был озадачен ее ответом. А ведь она говорила это на полном серьезе.

- Спасибо, - пробормотал я, не зная, что еще ответить в такой ситуации.

Это было самой хорошей и самой глубокой вещью, которую мне когда-либо говорили. Я всю жизнь хвастал о разном дерьме. Но вот она сказала мне, что я пахну как солнечный свет… Определенно, она была не такой как все. Здесь все намного сложнее.

Она кивнула и снова пристально посмотрела на меня.

Спустя некоторое время, она закрыла глаза и уснула. Посмотрев на нее, я тоже закрыл глаза и быстро ушел в сон. Мне снились разные сны. От сверхъестественных ярких вспышек, до самого плохого сна. Я видел маму. Она снова была убита. Такое уже случалось в моих снах и это ужасно мучило меня. Боль этих воспоминаний и снов была намного сильнее той физической боли, которую я испытал, когда пуля поразила меня. Крик… Я резко сел. Казалось, сердце сейчас выскочит из груди. Я начал глубоко дышать, чтобы немного успокоиться. В глазах застыли слезы. Я не хотел кричать, я должен был сопротивляться этому. Это заставило меня чувствовать себя слабым, словно глупый гребаный котенок.

Я услышал шум возле себя и обернулся. Изабелла смотрела на меня и была испугана. Я простонал, понимая, что мой кошмар разбудил и напугал ее. Упав на подушку, я закрыл лицо руками.

- Я говорил тебе, что знаю, что такое кошмары, - пробормотал я.

Я чувствовал, что она все еще смотрит на меня.

- Вы… может, вы хотите поговорить об это? – нерешительно спросила она.

Я вздохнул.

- А ты хочешь поговорить о своем? – спросил я, повернув голову и смотря на нее.

Она рассматривала меня, а потом, встряхнув головой, сказала:

- Да, я тоже.

Я обнял ее и притянул к себе. Она не ожидала этого, но и не сопротивлялась. Она прижалась ко мне и положила свою голову ко мне на грудь. Вздохнув, я чуть крепче обнял ее. Нас накрыл сон…

Когда я проснулся, в комнате было темно. Я несколько раз часто поморгал, чтобы окончательно проснуться и посмотрел на часы. Они показывали чуть больше девяти вечера.

Я аккуратно отодвинулся и положил Изабеллу рядом. Мне срочно нужно было в туалет. Встав с кровати, я посмотрел на Изабеллу, чтобы удостовериться, что не разбудил ее. Мы проспали половину дня. Она выглядела довольной и спокойной…

Сделав все свои дела, я вернулся в спальню и замер. Изабелла сидела на кровати.

- Ты хорошо спала? – спросил я.

Даже в темноте я увидел, что она улыбается.

- Да, - сказала она. – А вы?

Я пожал плечами:

- Да, все хорошо, - сказал я, не желая вспоминать приснившийся мне кошмар. – Ты хочешь есть? Mы можем пойти вниз и что-нибудь поесть.

Она кивнула и, потянувшись, встала с кровати. Когда она подняла вверх руки, ее рубашка задралась, и я увидел бледную тонкую талию и сексуальный пупок. Я быстро отвернулся, чувствуя, что в моих штанах наметилось оживление. Она не знала, какие реакции вызывает во мне. Насколько же она привлекательна…

Я открыл дверь спальни, пропуская ее вперед. Зевая, я шел за ней. Я не устал, но чувствовал себя каким-то измученным. Спускаясь, я услышал работающий телевизор в гостиной и комментирующий голос Эммета. Я посмотрел на Изабеллу, она так же наблюдала за мной.

- Сейчас самое лучшее время, чтобы проверить нашу силу воли, - сказал я, пожимая плечами.

Она кивнула. Я не мог не заметить некоторого смущения.

- Я сделаю для вас бутерброд, - сказала она и быстро прошла на кухню.

Она так быстро исчезла, и это немного сбило меня с толку. Встряхнув головой, я спустился в гостиную и остановился.

- Где гребаная подушка с кушетки?! – громко выкрикнул я.

Я провел половину утра, разыскивая эту чертову подушку. Папа убьет нас, если к его возвращению подушки не будет на месте. Он заплатил баснословную сумму за эту мебель. Она была привезена прямо из Италии. Я застал братьев врасплох. Джаспер и Эммет вскрикнув, подпрыгнули на своих местах. Ко всему прочему Джаспер рассыпал попкорн, часть которого оказалась на его коленях, а часть на полу. Я сел на кушетку рядом с Джаспером, игнорируя их пораженные взгляды.

- И уберите эту гребаную кукурузу. Я как проклятый утром пропылесосил здесь все.

Из кухни донесся смех, я ухмыльнулся, зная, что она услышала меня. Она смеялась надо мной, над тем, как я пытался справиться с пылесосом.

- Ты убирался?! – с недоверием спросил Эммет.

Я закатил глаза.

- Кто-то же должен был это сделать. Вы же не могли поднять свои задницы с кроватей и сделать это дерьмо, - сказал я. – Серьезно, где подушка?

Джаспер рассмеялся, собирая с пола попкорн.

- Эммет нашел ее в ванной, - сказал он.

Я вопросительно поднял вверх бровь.

- Почему это она была в ванной? – спросил я.

Они оба пожали плечами, очевидно, они тоже не знали, что произошло.

Спустя мгновение в гостиную вошла Изабелла и протянула мне тарелку. Я улыбнулся ей и, взяв тарелку, поставил ее к себе на колени, а ноги закинул на журнальный столик. Она поставила еще одну тарелку на стол и посмотрела на моих братьев.

- Вы хотите что-нибудь? – спросила она.

Братья сказали «нет», и она, кивнув, вернулась на кухню. Вздохнув, я откусил кусочек от бутерброда и уставился в телевизор. Я заметил, что Джаспер пристально смотрит на меня. Я посмотрел на него и вопросительно поднял вверх бровь, тем самым задавая ему вопрос, почему он так на меня уставился.

Изабелла вернулась в гостиную так быстро, что я не успел ничего сказать. Джаспер отвернулся. Она подала мне стакан вишневой колы, и я улыбнулся. Сев между мной и Джаспером, она взяла бутерброд и откусила от него кусочек.

Мы сидели молча. Я все еще ощущал, что Джаспер пристально смотрит на нас с Изабеллой. Я пробовал вести себя беспечно, но от его взглядов мне казалось, что все и так очевидно. Очевидно, что я люблю эту девочку. Если у меня развивалась параноя при Джаспере, то что же будет при отце? Я посмотрел на Изабеллу. Она была спокойна, словно все это не имело к ней абсолютно никакого отношения. Элис была права, она была гребаной королевой, умеющей скрывать очевидные вещи.

У Эммета зазвонил телефон. Он встал и вышел из гостиной, отвечая на ходу.

Первая его реплика былa такой:

- Значит, ты вымоталась, детка.

Я закатил глаза и встряхнул головой. Гребаные гормоны.

Я по-прежнему ощущал на себе пристальный взгляд Джаспера. Я пытался игнорировать это, но все оказалось намного сложнее.

- Mannaggia! Che cazzo vuoi?! – выкрикнул я. Я повернулся и впился в него взглядом.

Он удивленно поднял вверх бровь. Моя вспышка удивила его.

- Paranoico? – с иронией сказал он. Это означало, что он посчитал меня параноиком.

Я ухмыльнулся и закатил глаза.

- Va' fa Napoli, - пробормотал я. Я послал его к черту. Он лишь хихикнул.

- Gli avete detto che la amavate? – спросил он. Я встряхнул головой. Он хотел знать, сказал ли я ей, что люблю ее…

- Vaffanculo, - я сказал ему, чтобы он отвязался. Я уставился в телевизор, стараясь игнорировать Джаспера.

Он рассмеялся и встал.

- Farsi una canna, - он сказал, чтобы я покурил. Это дерьмо поможет избавиться от паранои. Перед тем как выйти, он посмотрел на Изабеллу и улыбнулся.

Я простонал и встряхнул головой.

- Вы переведете? – мягко спросила Изабелла.

Я посмотрел на нее и слегка улыбнулся.

- Не думаю, что ты захочешь знать это, - пробормотал я.

Она кивнула и вернулась к просмотру телевизора.

Мы смотрели какой-то фильм о больнице. Но я не мог сосредоточиться на просмотре. Все мои мысли занимала Изабелла. Я украдкой посмотрел на нее. Она внимательно смотрела фильм, покусывая нижнюю губу.

Вздохнув, я встал. Изабелла посмотрела на меня, я улыбнулся.

- Ты хочешь пойти наверх? – спросил я. Я не думал, что она захочет пойти со мной, но я не хотел идти без нее.

Она пожала плечами и встала. Ухмыльнувшись, я взял пульт и выключил телевизор. Я взял ее за руку, наши пальцы переплелись. Мы пошли к лестнице.

Поднявшись на второй этаж, я остановился возле двери в спальню Джаспера. Он держал дверь запертой, зная, что я приду и обязательно встряну со своими просьбами.

Джаспер открыл дверь и посмотрел на меня, подняв вверх бровь.

- У меня нет. И я не могу спуститься вниз и взять что-нибудь, - сказал я.

Вчера я взял достаточно много выпивки для вечеринки, и сейчас я не мог пойти и снова взять что-нибудь, тем более травку… Папа обязательно узнает об этом дерьме. У него была привычка все контролировать. Сколько и что именно мы взяли…

Джаспер улыбнулся и вернулся в комнату. Открыв ящик своего гардероба, он достал пакетик с травкой и кинул мне. Я с легкостью поймал его.

- Grazie, - кивнув, я сказал «спасибо».

- Да, и не говори об этом, - сказал он.

Я и Изабелла поднялись на третий этаж. Она остановилась и стала смотреть на дверь своей комнаты. Я непонимающе посмотрел на нее. Она слегка улыбнулась.

- Я не знаю… Я думаю… в какой комнате, я должна… - запинаясь, сказала она и покраснела.

Я хихикнул. Я понял, что она не знала, может ли она пойти к себе, если я все еще был с ней и звал ее к себе.

- О, пойдем, tesoro. Это не будет развлечением без тебя, - игриво сказал я, кивая на дверь своей комнаты.

Я открыл дверь. Улыбнувшись, она вошла внутрь. Я вошел следом и закрыл за собой дверь.

Я сел за стол и, достав бумагу, начал скучивать ее в трубочку. Она села на кровать и стала пристально наблюдать за мной.

- Эдвард, могу я кое-что спросить? – мягко произнесла она.

- Конечно можешь, - ответил я и облизал край бумаги, чтобы она склеилась.

Подкурив, я встал из-за стола, подошел к кровати и сел рядом с ней. Я посмотрел на нее, ожидая ее вопроса.

- Почему вы стреляли в Джейкоба Блэка в прошлом году? – спросила она.

Я уставился на нее. Вопрос застал меня врасплох. Из всех гребных вещей, о которых она могла спросить, она захотела поговорить именно об этом придурке?

- Почему ты хочешь знать это? – нерешительно спросил я. Она пожала плечами.

- Просто любопытно. Просто у меня возникает вопрос, что такого он мог сделать, чтобы так расстроить вас.

Вздохнув, я откинулся назад. Моя голова упала на подушку. Затянувшись, я задержал дым в легких, пока не почувствовал легкое жжение. Я почувствовал, что Изабелла легла рядом. Выдохнув дым, я вздохнул. Мне не хотелось рассказывать об этом дерьме, но ведь она попросила…

- Я и Джейкоб были друзьями. Фактически, он дружил со всеми нами. Сейчас я высокомерный, я знаю это. Но в прошлом году я был еще хуже. Я думал, что я неукротимый, неприкосновенный, и никто не мог соперничать со мной. Но я совершил ошибку. У меня был секс со старшей сестрой Джейкоба. Она была замужем. Это случилось на Рождество. Я знаю, что повел себя неправильно, я даже извинялся перед ним. Я не делал этого специально, чтобы причинить боль Джейкобу. Это вообще не имело ни какого отношения к нему. Я никогда и ни пeред кем не извинялся, но для него сделал исключение. Потому что чувствовал, что виноват перед его семьей. Но, очевидно, этого было недостаточно. Я рассказывал ему о кое-каких личных вещах. И вот он предал мое доверие, и стал рассказывать о некоторых моментах моей жизни посторонним людям. Я узнал об этом и вызвал его, чтобы поговорить. Но он убежал, и напоследок сказал что-то о моей маме. Ты знаешь, как меняется мое настроение, когда кто-то мимоходом упоминает о ней. А представь, что со мной случилось, когда я услышал плохие слова в ее адрес. Я потерял над собой контроль, пошел к нему домой и… Ну, ты знаешь.

Я быстро взглянул на нее, боясь, что сейчас в ее глазах увижу жалость из-за мамы или отвращение из-за того, что я сделал. И я был удивлен, когда вместо всего этого увидел только понимание и принятие.

- Спасибо, что рассказали мне, - мягко сказала она.

Я кивнул и аккуратно выдохнул дым прямо на нее. Она рассмеялась.

Мы болтали и слушали музыку. Она наблюдала за мной и смеялась. Так хорошо мне было только с ней. Лежа рядом с ней я понял, насколько мне не доставало ее. Она изменила меня. Она возродила часть меня, и я не думал, что смогу снова увидеть ее в себе. Она делал меня человеком, я никогда не думал, что снова буду таким. Она превращала меня в сына Элизабет и Карлайла, а не в Каллена – наследника, принца мафии.

В конечном итоге она заснула. Перед тем как тоже лечь спать, я включил будильник. Он зазвонил в 6: 30… Простонав, я ударил по нему, не желая слышать этот мерзкий звук. Я не хотел идти в школу. Я хотел остаться дома, хотел пробыть весь день в кровати с этой красивой девочкой, которая сейчас лежала рядом со мной. Но я знал, что мой отец убьет меня, когда узнает, что в его отсутствие я пропускал школу.

Изабелла встала и пред тем как выйти из комнаты, сладко улыбнулась мне. Вздохнув, я встал с кровати и пошел в душ.

Быстро одевшись, я открыл ящик стола и взял мою флягу. Я чувствовал, что сегодня будет напряженный день, и она мне будет просто необходима.

Спустившись в вниз, я приготовил себе завтрак – хлопья, и сел в гостиной вместе с моими братьями. Спустя некоторое время, я начал волноваться, потому что Изабелла не спускалась. Я так хотел увидеть ее пeред отъездом. Увидеть и снова поцеловать… Боже, я был поглощен мыслями о гребаных поцелуях и о ее мягких губах.

В школу я поехал вместе с братьями. Эммет как всегда начал трогать мое стерео. Я старался игнорировать это, но ведь он знал, как меня бесит, когда кто-то трогает мою музыку. Наконец, я не выдержал и ударил его по руке, чтобы он прекратил так себя вести. Но ведь это был Эммет, и он, конечно, ударил меня в ответ, только его удар получился намного тяжелее.

Мои нервы были на пределе. Я посылал подальше всех, кто пытался заговорить со мной, когда мы подъехали на стоянку. Джессика выглядела очень оскорбленной, когда я не воспринял ее флирт. Раньше я наслаждался этим, но только не теперь. Это дерьмо мне больше не нужно. Я зашел в школу рано, звонок еще не прозвенел.

Войдя в столовую я увидел сидящих за партой Майка Ньютона и Эрика Йорки. Майк выглядел ужасно – нос сломан, под глазами синяки.

Я осторожно подошел к ним. Ньютон и Йорки скептически посмотрели на меня, задавая немой вопрос, мол, что мне было нужно.

- Мне нужно поговорить с Ньютоном, - сказал я, смотря на Йорки.

Тот быстро встал и ушел, не сказав ни единого слова. Да, все по-прежнему.

Я сел напротив него. Он смотрел на меня так, словно ожидал, что я опять начну бить его.

- Я, наверное, не должен был бить тебя так сильно, - сказал я и, скрестив руки на груди, впился в него взглядом. – Ты знал, что на третий этаж подниматься запрещено. Мы обговаривали это еще до начала вечеринки. Если бы я знал тогда, почему ты оказался там, то я не стал бы пинать твою задницу… так сильно. Но я не знал, поэтому и сделал то, что сделал.

Я ухмыльнулся. Он закатил глаза. Это было так близко к «извини», но он знал, что я никогда не скажу этого.

- Да, - пробормотал он.

- Послушай, Ньютон. В следующий раз, когда ты захочешь устроить вечеринку, скажи мне. Я позабочусь, чтобы там было много выпивки и много сучек. Хорошо?

Он кивнул. Я вздохнул.

Это было все, что я мог сделать в качестве компенсации. Прозвенел звонок, Ньютон встал. Но я резко схватил его за рубашку. Он сел на место. Его глаза расширились, в них читался страх и опасение.

- Но, если ты когда-нибудь тронешь Изабеллу, я оторву тебе твои… Ну ты понял, - сказав это, я отпустил его рубашку, встал и повернулся, чтобы уйти. – Finocchio, - сказал я.

- Жопа, - пробормотал он.

Я ухмыльнулся и встряхнул головой.

Первые уроки пролетели довольно быстро. Четвертой была тригонометрия. Перед тем как зайти в класс, я сделал большой глоток из фляги.

Я сел за свою парту. За мной, как обычно, сидела Таня. Услышав ее громкий вздох, я ухмыльнулся, поскольку он предназначался именно мне.

Я резко обернулся и наклонился к ней. От моего резкого действия она выглядела потрясенной, но видимо, прийдя в себя, улыбнулась. Я улыбнулся ей своей фирменной обольстительной улыбкой, зная, что после такого трусики этой суки обязательно станут влажными.

- Привет, Эдвард, - сказала она соблазнительным тоном, хлопая накладными ресницами. Она хотела казаться такой невинной, но как же она была далека от этого.

Я ухмыльнулся, стараясь держать себя в руках, чтобы не ударить ее по ее гребаному лицу.

- Привет, Таня, - сказал я, мельком взглянув на ее любимую белую кофточку, через которую был видeн вульгарный розовый лифчик. – Так, я тут подумал… - начал я.

- Да? О чем? – нетерпеливо спросила она.

Я хихикнул и облизал свои губы. Сука думала, что я хочу ее.

- О, ну это так… мелочь… ммм… помнишь, мы праздновали в прошлом году? Ну вот, прежде чем я ушел… Тот небольшой подарок, который ты дала мне. Помнишь? Я уверен, что на тебе был тот же самый лифчик, - сказал я низким голосом.

Протянув руку, я взялся за бретельку. На самом деле мне хотелось взять эту бретельку, обмотать вокруг шеи и придушить ее. Но я старался держать себя в руках.

Она мельком взглянула на лифчик, а затем снова посмотрела на меня.

- Да, это тот самый. И, конечно, я помню.

Я кивнул.

- Я оценил все, подаренные тобою, подарки. Эти фотографии. Я думаю о них. Вчера вечером я положил их к себе в кровать.

- Правда? – спросила она. Все это было так обнадеживающе.

Хихикнув, я кивнул.

- Ты знаешь, что я думаю? – мягко спросил я, наклоняясь еще ближе к ней.

Она тоже слегка приблизилась, сокращая расстояние между нами.

- Что? – спросила она, облизывая свои губы и сгорая от желания.

Наши глаза встретились, я ухмыльнулся.

- Я думаю, что ты все испортила, - сказал я. Теперь мой голос был грубым и холодным.

Улыбка моментально сошла с ее лица, она замерла.

- Я отчетливо говорил тебе, что если ты тронешь Изабеллу, то ты испортишь свой мир. И вчера вечером, я думал, почему же ты не послушала меня, ведь я предупредил. И тут эти фото… Думаю, я знаю много людей, которые бы тоже желали посмотреть на это.

Она была в шоке. Они сидела с открытым ртом и смотрела на меня. Я ухмыльнулся и встряхнул головой.

- Я должен еще подумать, действительно ли я поделюсь ими. Ты же знаешь, я не люблю делиться с кем-то. Но, Боже, это будет так… правильно. Думаю, тебе останется только ждать и наблюдать за моим решением.

Учитель вошел в класс и начал урок. Я что-то записывал, что-то пропускал мимо ушей. А еще, на листке бумаги я старательно выводил имя «Изабелла». Я вел себя словно десятилетний ребенок…

Когда закончился урок, я собрал учебники. Таня быстро прошла мимо меня, опустив глаза в пол. Хихикнув, я вышел из класса. В коридоре стояла Лорен. Я быстро подбежал к ней и бесцеремонно бросил свою руку ей на плечо. Она не ожидала что это был я и вздрогнула. Но затем все же улыбнулась. Я самодовольно ухмыльнулся.

Мы вышли на улицу. Убедившись, что нас никто не слышит, я обратился к ней:

- Твои родители довольно религиозны, ведь так? В одно время они чуть не отправили тебя в католическую школу?

Закатив глазa, она кивнула. Теперь она смотрела на меня с любопытством, очевидно ее волновало к чему я веду весь этот разговор.

- Таким образом, я думаю, они не знают, что их дочь любит вылизывать киски… Думаю, они будут не слишком счастливы узнать это.

Я резко убрал свою руку и пристально уставился на нее.

- Что ты хочешь? – сузив глаза, спросила она.

Она пыталась скрыть свое опасение за маской негодования и возмущения.

Я беспечно пожал плечами.

- Я лишь хочу сказать, что у нас есть некоторые вещи, о которых не следует знать нашим родителям. Вещи, которые должны остаться между нами.

Она на мгновение уставилась на меня.

- Если я не скажу твоему папе, что я видела, то ты не скажешь моим родителям, что видел ты?

- Не совсем. Смотри, я не пошел бы вот так напрямую к твоим родителям, я знаю, это подло. Да и ты тоже просто так к моему отцу не побежишь. Ты же не настолько тупая. Но, я знаю, что ты имеешь привычку хвастаться, и ты можешь рассказать все что угодно любому, а в итоге это дойдет до моего отца. Точно так же, как и я могу рассказать о тебе любому, и вскоре твои родители все узнают. Забавно, какие сплетни могут ходить в этом маленьком городишке, а?

Ее глаза расширились, но она старалась сохранить самообладание. Я понял, что уже поздно, что она уже успела кому-то разболтать о том, что она видела. Господи, меня не волновал ни один из этих негодяев. Меня волновала лишь реакция моего отца. Мой отец был единственным, в чьей власти было разрушить все, причинить боль Изабелле. И, если теперь об этом известно, то в итоге это дойдет и до отца.

- Лучше тебе разобраться со всем этим дерьмом, причем быстро разобраться, - сказал я и, развернувшись, пошел на следующий урок.

Остальная часть дня тянулась медленно. Уроки, тренировка по футболу… На тренировке мы просто умирали. Тренер решил нас загнать, поскольку в пятницу предстояла решающая игра сезона. Скоро начнутся решающие встречи для государственного чемпионата. У нас не было гребаных шансов выиграть чемпионат, но тренер был настроен сражаться изо всех сил.

После тренировки я принял душ. Не хотелось возвращаться домой пахнущим как свинья. Быстро одевшись, я направился к «Вольво». Я спешил увидеть Изабеллу. Все это казалось таким нереальным и не имело названия… Назвать Изабеллу моей подругой – это слишком банально. Она была чем-то большим. Она… la mia bella ragazza.

Подъехав к дому, я резко нажал на тормоз. Меня пронзила волна опасения, мои руки начали трястись. Я увидел черный Мерседес отца. Это удивило меня, ведь он должен был вернуться еще через несколько дней. Но еще больше меня удивило наличие двух автомобилей, стоящих рядом. Это были черные седаны, с затемненными стеклами. Я не знал, кто точно приехал, но это означало, что папа вернулся из Чикаго не один. Он привез с собой кого-то из мафиози.

Нет, они не пугали меня. Но, если бизнес перешел в дом, это не сулило ничего хорошего. Не каждый из borgata был таким же спокойным как мой отец. Некоторые из них были конченными негодяями, и меня трясло от мысли, что они сейчас находятся в одном доме с девочкой, которую я люблю. Не известно, как они воспримут ее. Конечно, мой отец никогда не позволит тронуть ее, но они могут обидеть словом. А это принесет ей ничуть не меньшую боль, чем физические травмы.

Я вышел из автомобиля и направился к дому. Едва зайдя, я услышал голоса, доносящиеся из гостиной. Я тут же узнал один – Аро. Он был боссом, Доном, крестным отцом всей организации.

Я сразу же прошел на кухню. Изабелла была там и готовила обед. Она посмотрела на меня. Я улыбнулся ей. Она вернула мне небольшую улыбку, но вот счастливой она не выглядела. Спустя мгновение она отвернулась и сосредоточилась на приготовлении пищи. Вздохнув, я провел рукой по своим волосам и, развернувшись, вышел в гостиную.

Все тут же посмотрели на меня. Аро улыбнулся. Впрочем, как и его напарник. Он был Caporegime, один из управляющих. Девиз его и моего отца – не трогай меня, я не трону тебя. Двоих других парней я не знал. Но они точно не были в команде приближенных. Скорее всего это просто партнеры. Но я сомневаюсь, что мой отец привел бы их в дом, если бы они не дали клятву Omertá.

- Ah, principe della mafia! Крестник! – Аро был счастлив.

Улыбнувшись, я подошел к нему и кратко обнял.

- Как дела? – спросил он.

- Рад видеть тебя, Аро. Все хорошо, - ухмыльнувшись, сказал я.

Я так же пожал руку его напарнику – Ройсу. Я посмотрел на двоих парней. Одного из них, он был темнокожий, с множеством коротких косичек, Аро представил мне как Лоранa. А второго, высокого, долговязого, со светлыми волосами, заплетенными в конский хвост, звали Джеймс. Его имя всколыхнуло во мне воспоминания. Последнюю женщину папа купил как раз у нового парня, которого звали точно так же.

Папа кашлянул. Я посмотрел на него. Он встал и сказал парням, что вернется через несколько минут, а затем повернулся и впился в меня взглядом. Я почувствовал, что от его пристального взгляда я начинаю краснеть. Он вышел из гостиной, я последовал за ним. Я не знал, была ли это параноя, но, совершенно точно, что-то происходило. Что-то было не так. Было видно, что отец на грани срыва.

Он остановился возле кухни. На мгновение он заглянул внутрь и посмотрел на Изабеллу. По выражению его лица я не смог понять, знает ли он все или дело в другом. Я остановился рядом с ним, он посмотрел на меня.

- Иди к моему кабинету. Я буду через несколько минут. Нам нужно поговорить.