Постоянный семейный контроль

Глава совета директоров Samsung Group Ли Кун Хи явля­ется собственником компании во втором поколении. Он за­нял этот пост в 1987 году, после ухода из жизни Ли Бьюнг Чулла. Однако тот факт, что он — владелец компании, не означает, что ему принадлежит большинство акций Samsung Group; в распоряжении его семьи находится менее 4% этих ценных бумаг. И все же, благодаря перекрестному владению акциями дочерних фирм Samsung, что обеспечивает ему 22%, семейство Ли правит более чем 60 филиалами и под­разделениями компании так, будто безраздельно владеет всем пакетом. Модель владения Samsung Group схематично представлена на рис. 6.4; на рис. 6.5 вы видите упрощенную версию первого рисунка с фокусом на одной дочерней ком­пании - Samsung Electronics.

Как видим, в числе прочего, семья Ли является крупней­шим держателем акций Samsung Everland — компании, нахо­дящейся в частной собственности. Samsung Everland владеет Samsung Life, которая также является не допущенной к бир­жевому обороту фирмой и, в свою очередь, владеет большой долей акций Samsung Electronics. При такой системе корпора­тивного управления Ли Чже Йонг имеет все основания рас­считывать на то, что он со временем займет пост своего отца.

В 1999 году состояние Ли Кун Хи оценивалось в 2 трлн вон, а состояние его сына — в несколько сотен миллиардов. Ли Чже Йонг был тогда студентом и не имел никакого опы­та управления. Полученное им в качестве первоначального капитала наследство было не так уж и велико. Его состояние увеличилось за счет доходов от прироста капитала после пер­вичного размещения акций Samsung иг фондовом рынке. Как показано на рис. 6.6, в декабре 1995 года Ли Чже Йонг по­лучил в наследство от отца 6 млрд вон. Это был единствен­ный случай, когда Ли Кун Хи официально одарил сына на­личными деньгами. После уплаты налога в размере 1, 6 млрд вон у Ли Чже Йонга осталось еще 4, 4 млрд вон, на которые он купил акции не котирующихся на бирже компаний Samsung Group. Так, за 2, 3 млрд вон он приобрел 124800 акций S-One -фирмы, специализирующейся на обеспечении безопасности жилых домов; еще 1, 9 млрд вон пошло на покупку 470 тысяч акций Samsung Engineering. Спустя несколько месяцев, по­сле регистрации этих фирм на фондовой бирже, стоимость его акций подскочила до 35, 7 и 23 млрд вон соответственно. Вскоре Ли Чже Йонг продал их за 52, 7 млрд вон, т. е. в 12 раз дороже, чем ему обошлись первоначальные инвестиции.

На вырученные средства Ли Чже Йонг купил конвертиру­емые облигации (т. е. облигации, которые по желанию поку­пателя можно обменять по фиксированной ставке на опре­деленное количество акций компании) Cheil Communication, в то время также не котировавшиеся на бирже, заплатив за них 1, 8 млрд вон. Со временем он конвертировал их в ак­ции, став в результате владельцем 29, 7% акций этой компа­нии. А когда в марте 1988 года Cheil Communication была за­регистрирована на фондовой бирже, инвестиции в размере 1, 8 млрд вон превратились в 15, 3 млрд вон. Кроме того, он ку­пил конвертируемые облигации Samsung Ever/and - по цене намного ниже рыночной. Впоследствии они были конверти­рованы в 31, 9% акций этой фирмы, которая затем использо­вала доходы от эмиссии этих конвертируемых облигаций на приобретение 20-процентной доли собственности в Samsung Life — одной из основных холдинговых компаний, входящих в Samsung Group. Еще 23 млрд вон Ли Чже Йонг потратил на покупку конвертируемых облигаций, выпущенных Samsung SDS, по цене эмиссии (7150 вон за штуку), которая была на­много ниже уже тогдашней их рыночной цены (54 тыс. вон за штуку). А поскольку и эта компания вскоре станет котируе­мой, ожидается, что стоимость этих инвестиций повысится в 20 раз по сравнению с ценой приобретения. Далее, Ли Чже Йонг инвестировал 45 млрд вон в конвертируемые облигации Samsung Electronics. Они предлагались по цене ниже рыночной и с довольно высокой процентной ставкой. Впоследствии Ли Чже Йонг конвертировал и их, в результате чего стал владель­цем 0, 78% акций этой компании.

Все эти операции становятся еще более выгодными и прибыльными благодаря использованию многочисленных лазеек в корейской системе налогообложения, которые по­зволяют членам семейств наследовать огромные состояния и управленческий контроль, не неся при этом серьезного налогового бремени. При этом эти семейства еще и лиша­ют активов большинство миноритарных акционеров заре­гистрированных на бирже фирм. Более того, скупка акций некотируемых компаний по низким ценам и получение больших доходов на инвестированный капитал после их ре­гистрации на бирже - это явное злоупотребление инсайдер­ской информацией, представляющее собой еще одну грань агентских проблем структуры управления в системе чеболь. В данный момент подобные действия тщательно рассле­дуются; ожидается даже судебное разбирательство. Далее, в 2006 году в Корее был принят новый закон, ограничи­вающий право участия в голосовании фирм, специализи­рующихся на финансовых услугах. Согласно этому закону, Samsung Everland - частная фирма, изначальной специа­лизацией которой было управление парками развлечений и площадками для игры в гольф, — попадает именно в эту категорию, что, несомненно, серьезно скажется на структу­ре владения акциями всей Samsung Group.

Будучи центральной компанией корпорации, Samsung Electronics поддерживает другие дочерние фирмы Samsung Group, причем зачастую это делается вопреки интересам ми­норитарных акционеров. Она уже рассматривала возмож­ность регистрации на Нью-Йоркской фондовой бирже, что ей будет сделать крайне трудно, учитывая сложную структуру владения ее акциями и нечеткость ее структуры управления. Так, Samsung Electronics всячески поддерживает свою дочер­нюю фирму Samsung Card, специализирующуюся на потре­бительских финансах; она владеет ее акциями и обеспечива­ет ее дополнительным акционерным капиталом. В 2003 году Samsung Electronics инвестировала в этого члена своей груп­пы, занимающегося совершенно не связанным с ней бизне­сом, 700 млн долл., а в 2005 году еще 557 млн долл. Любой западной компании было бы чрезвычайно трудно оправдать такие огромные инвестиции в нерентабельную фирму, кото­рая еще и работает в абсолютно другой бизнес-сфере. Еще одним наглядным примером проявления «туманной» си­стемы

управления Samsung Group могут послужить срочные ссуды, полученные Ли Чже Йонгом после его неудачных ин­вестиций в интернет-компании.

Акционерам Samsung Electronics все это не слишком нра­вилось, и реакция компании на их недовольство пока толь­ко подливала масла в огонь. Так, на одном собрании акцио­неров генеральный директор фирмы Юн открыто заявил разгневанным миноритарным акционерам: «Да сколько там у вас акций? Прекратите же называть компанию " своей"!» Вместо того чтобы служить акционерам, он явно стремится угодить только одному человеку — главе совета директоров Ли Кун Хи. Один инвестор сингапурской компании, специ­ализирующейся на управлении активами, сказал о Samsung Electronics: «Это компания, в которой большинством акций владеют иностранцы, но которой по-прежнему управляют как семейным бизнесом» [27].