Война. Глава 5.

Даниэль дождался, пока все сядут за кофейный столик в одной из комнат на первом этаже, изобилующей пышностью и ажурностью барокко. Огромные окна выходили на задний двор, где различался пруд и беседка на фоне бессолнечного неба. «Слишком спокойная погода. Должно что-то скрасить этот серый заснеженный день,» - подумал даже со сладостью мой герой.

Всё готово. Они заняли свои места...

Даниэль никогда не воздерживался от предисловий. И этот раз не стал исключением. Стараясь говорить небыстро, как ему более привычно, он изрёк, окинув всех взглядом:

- Итак. Истина рождается в споре. Это сказал не я. Это диалектика. Ещё философы античности последовательно и корректно высказывали свои мнения по определённому вопросу, чтоб потом, слушая примечания и критику со стороны, иметь более завершённую и правильную мысль. Последуем их примеру. На повестке дня проблема, что обозначается нехорошим словом из трёх букв.

- Это уже психоанализ. Но мы-то знаем, что это – Вун, - внёс свою лепту Рейн.

- Я считаю, что начинать нужно с самых низов, с его почитателей. Они – фундамент его власти, - сделал предположение Даниэль и потянулся куда-то вниз, сопровождая действие шуршанием и хрустом. «Так шуршит пакетик с лапшой», - подумал Скольд.

- Это уже из области градостроительства, - лениво произнесла Алесса, накручивая на тонкий палец один из своих дред-локов.

- А это уже война, - надев на голову новую фуражку, сказал Даниэль с улыбкой дерзости. «Ещё сильнее похорошел, дьявол!» - мысленно оценила его преображение леди Мортен. Покупка его была по внешнему виду проста и невычурна, но выглядела довольно колоритно. Даниэль, опустив лаковый чёрный козырёк чуть ниже, промолвил:
- Сегодня я заехал в один магазинчик. Это моё первое приобретение на наследственные деньги. И на неопределённый период – последнее. Потому что это – война. Я совершенно не зря посетил то место. Оно мне намекнуло на один важный момент. Какое вы знаете оружие для войны?

Скольд начал неистово тянуть руку, точно он в школе за партой. Дани кивнул ему и услышал ответ:

- Ну вот раньше, например, люди били друг друга палками-копалками, а потом придумали танки и артиллерию. А в будущем будут воевать лазерными мечами.

- Есть ещё варианты? – обратился ко всем остальным Даниэль.

Иен тихо сказал:

- Информация.

В уголки губ Даниэля снова на мгновение вернулось то яркое дерзновение:
- Да! Кто ей владеет, тот владеет миром. Она входит в сознание людей, изменяет его, отражается на поступках, перекраивает жизни. Власть Вуна даст трещину, а затем, быть может, падёт, если раздобыть неопровержимые свидетельства того, что он своих фанатов обманывает, использует. Конечно, закоренелые сектанты будут до последнего отнекиваться, но кроме них есть и те, кто ступил на данный путь недавно и может с него сойти. Нужна такая информация, что раскроет его настоящее лицо, причём так явно и прямолинейно, чтоб не возникало сомнений, что это так.

- И что это будет? Статья, комментарий на форуме? Лозунг: «Вун-плохой»? В Мидиане сплошная цензура, - протестовал Рейн сдержанно.

- Если говорить отвлечённо, то он сам должен сказать правду. Вот это бы – идеально. По городу везде скрытые камеры, подслушивающие устройства, отслеживающие глаза, жадные уши. Нужно ответить тем же. Необходим кто-то, кто вступит с Вуном в контакт и вольётся в доверие, чтоб достать то, что нужно. Я не думаю, что он будет ревностно обыскивать приближённого на наличие скрытой камеры или диктофона.

- Змеиная яма, - отрицательно покачал головой Иен, который усомнился в словах Даниэля, что пересказывал свои мысли со страстью. Рейн тоже имел неоднозначную реакцию:
- Я могу согласиться с тобой. Но где ты найдёшь такого человека? Вообще, существует ли такой?
Скольд значительно возвысил перст указующий и обратился к Дани:
- Вот ты говоришь, что если люди узнают правду, то откажутся от его учений. Я так не думаю. Вот я люблю лапшу быстрого приготовления. Она вредная, жарится на производстве в пальмовом масле, что не менялось со времён, когда люди били друг друга палками-копалками. И что? Я знаю, что она плохая, тем более, что я врач по образованию. Но я её ем, потому что привык. Они тоже привыкли так жить. Может, только единицы переоценят всё и начнут вести себя нормально.
- А вот если лапшу заменить на что-то подобное… Переманить их на другое, но аналогичное, - вступила в полемику и леди Мортен. Но на её слова Даниэль рассудил увлечённо:

- Нет, это сразу же исключается. То же зло.

Авилон выдал и такой вариант:
- А если людям показать последствия неправильного питания во всех красках? Болезни, избыточный вес… Здесь уже привычку пересилит отвращение.
- Вы так много говорите о еде, что я захотел … какать, - в разгорающейся полемике запечатлелся невинно Скольд.

- По коридору налево, - сказал ему Даниэль, не желая отвлекаться от общей темы разговора. Скольд чинно и важно поднялся с мета, галантно обратился к леди Мортен:

- Если я заблужусь и умру где-нибудь в этом музее, то Алесса, знай, я умер с мыслью о тебе. Пойдём покакаем вместе?

И засмеялся. «Идиот …» - пренебрежительно шикнула девушка. Она уже находилась в состоянии излишне раздражённом из-за замечания Даниэля, которое показалось ей обидным. Когда Скольд уже отлучился, Дани сделал попытку довести мысль до кондиции:

- Отвращение… Вот смотри, люди прибегают к учению Вуна потому что это модно. Если ты не просвещаешься его книгой, то ты якобы отстаёшь. Нужно убедить их в том, что есть что-то более в их понимании прогрессивное, новаторское, а Вун «устарел».

В итоге он до кондиции довёл леди Мортен. Она поднялась и выкрикнула оскорблённо:

- Я говорила про то же! Почему ты не поддержал мои слова?! М?

Даниэль неизменной интонацией промолвил, чтоб ненужный конфликт свести на нет:

- …Ты говорила про другое. Про то, чтобы создать такую же секту, как я понял. А здесь качественно иное. Прогрессивное.

- У тебя так смешно получается говорить звук «эс», - после паузы, означающей замешательство, придралась Алесса. Но она никак не ожидала, что Рейн не вытерпит больше её выходок и разразится гневной опалой:

- Что с тобой, мать твою?! Не доводи!!!

Леди Мортен несколько мгновений сверлила его взглядом, а затем резким рывком вышла из-за стола и ринулась из комнаты, высоко подняв голову. Даниэль небезучастно наблюдал происходящее. Он поднялся и поспешно изложил то, что в его голове назрело:

- Всё так или иначе сводится к тому, чтобы подкрасться к Вуну как можно ближе. Как? Через кого? Должна же быть нить некой связи с ним, за которую можно уцепиться. Вот вопрос на засыпку. Пойду возвращать солдата. Надеюсь, Рейн, ты попросишь прощения у неё.

Рейн мыслил о другом в тот момент. Он восстанавливал для себя картину прошедшей встречи Вуна и Синдри, что он шпионски подглядел. Авилон точно помнил, что они удалились после в дом Андерса для некого «занимательного разговора»… Может, вот она – нить?

Длинный коридор пустовал. Даниэль начал движение к парадной зале, куда предположительно ушла Алесса. Он увидел в одном закоулке коридора бедную её, заливающуюся слезами. Он подошёл ближе. Она отвернулась к окну, утирая глаза платком. Мортен всхлипнула оскорблённо:
- Я никому не нужна. Все на меня орут!
- Ну, давай вместе поплачем...
- Плачь!!!

И Алесса посмотрела прямо и важно, точно обороняясь. По её щекам обильно размазалась тушь, карандаш, тени – всё и сразу. Она спросила прохладно, уверенная, что в её внешнем виде всё на так скверно:
- Где ещё нужно вытереть лицо?
- Да везде. Подай-ка свой платок, - и Даниэль взял его из податливой руки леди Мортен и принялся аккуратно, но быстро убирать с её щёк и скул невообразимые подтёки. Дани говорил:
- А по поводу твоего совета… О, я только рад бы немного так всплакнуть, правда. Но нельзя.
- Почему?

- Прежний хозяин этого особняка, мой дед, не хотел бы видеть меня таким. Я же понимаю, что не просто так он мне завещал состояние. Он знал о деятельности Вуна (даже очень много знал)… Он хотел, чтоб я пресёк то, что он несёт. Но без вас всех я не смогу этого сделать. И без тебя тоже. Так что возвращайся.
С этими словами он завершил работу по преображению Алессы. Вернул ей платок, который точно использовали сотни две или три шахтёров, а сам чуть отошёл, внимательно следя, ничего ли он не пропустил. Алесса стала совершенно другой без нагромождений макияжа. Она стала миловидной девушкой, чуть смущённой, чуть растерянной и абсолютно естественной. Это просто не мог не отметить Даниэль улыбкой:

- Ну вот! Видишь, какая крас-с-сивая.

И она тоже улыбнулась. И почему он раньше не замечал её очаровательных ямочек на щеках? Он несколько засмущался, отвёл взгляд, скользнув им в окно, и тут же изменился тревожно в лице. Он увидел очень знакомую машину недавно припаркованную у ворот. Он прошептал озадаченно: «Синдри?..»
После он обратился к Алессе, сняв с себя фуражку и одев на неё: «Передаю полномочия тебе. Иди к ним и отыграйся. Я скоро буду.»

Она радостно побежала обратно в зал заседаний, а Даниэль прошёл уже в парадную залу, но там никого не было. Зачем сюда приезжать Синдри? Значит, он где-то здесь. Из соседнего коридора Дани услышал неявный шум. Привлечённый им, он пошёл туда. Прежде чем оглядеть последовательно каждую комнату, он понял, что источник подозрительного звука – это Кот, который любознательно исследовал невысокую полку с коллекцией керамических скульптур. Даниэль снял его и сел на корточки, чтоб поставить Кота на пол, где он точно ничего не разобьёт. Считанные секунды он его гладит, потому как не может такого не делать из-за любви к этим созданиям, смотрит, как мягко лапки-столбики ступают по паркету, как пару раз дергается ушко Кота, а потом … а потом он узнаёт, с какой целью сюда пожаловал Синдри. Вокруг его шеи молниеносно замыкается что-то холодное, впивающееся в кожу, крепкое и удушающее. Струна.

Оба конца её держал внахлёст Синдри, с которым можно было бы и сладить, если бы в этом человеке не проснулось столько остервенения, маниакальной дури и жажды отомстить. Даниэль не помнил, как вырывался, как они уронили все керамические статуэтки на пол вместе с полкой, как осколки их ранили колени и ладони, как он не мог вскрикнуть, как старательно и фанатично Синдри не отступал. А время шло, в глазах становилось темнее. Даниэлю показалось, что ещё одно мгновение и – всё. Всё. Он погибнет под злорадные и проклинающие возгласы Синдри. Он погибнет. Два слова, заключающие в себе ужас.

В полузабытьи он слышит громкий удар. Затем тиски ослабевают. Он освобождается от тюрьмы удушья, глотает воздух часто и глубоко, встаёт на ноги и оборачивается, держась за шею.

Синдри лежит обездвижен. Позади – Скольд с отвалившейся тяжеловесной полкой в руках. Дикс растерянно констатировал, запинаясь:
- Я ударил его палкой-копалкой.

Дани сползает лопатками вниз по стене, бледнея, и хрипло, почти истерически смеётся, кашляя:
- Дерьмо! Дерьмо-то какое!!!

Скольд оперся о торец поставленной на пол полки и после паузы серьёзно рассудил:

- Оно. Что бы сейчас с тобой было, если бы не дерьмо?