Процент респондентов, имевших в детстве гендерно-неконформные предпочтения и поведение 8 страница

Однако различия между «буч» и «фем» не следует абсолю­тизировать. Только треть лесбиянок причисляет себя к од­ному из полюсов. Почти половина лесбиянок считает себя андрогинными, а 19% не находят подходящего определе­ния. Четыре из пяти «фем» и только 23% «бучей» считают, что они могут «сойти» за гетеросексуальных женщин. Соот­ветственно, «бучи» чаще и раньше «фем» открыто деклари­руют свою гомосексуальность и больше представлены в по­литической и общественной сфере.

Как и у остальных мужчин и женщин, телосложение, психология и сексуальное поведение лесбиянок сплошь и рядом не совпадают. По их общепсихологическим свой­ствам, измеренным по методике Сандры Бем, «бучи» выг­лядят более маскулинными, «фем» — более фемининными, а андрогинные лесбиянки — более андрогинными. Однако существенной разницы в социальном происхождении и ста­тусе, телосложении, отношениях с матерью, домашних ро­лях или в сексуальной практике (интенсивность половой жизни, способность испытывать оргазм, инициатива, сек­суальная техника, получаемое удовольствие и выполнение «мужской» роли) между этими тремя типами женщин не выявлено. Внешние формы поведения, одежда, манеры и прочее чаще всего подстраиваются под глубинные психоло­гические свойства.

«Речь идет не о моей одежде, хотя я всегда ясно и опре­деленно выгляжу по-мужски. И не о том, что я не пользу­юсь косметикой или другими женскими ухищрениями, хотя я никогда этого не делаю. Дело не в длине моих волос и не в том, чтобы быть крутой. Моя подруга... гораздо круче меня. Быть «буч» для меня связано исключительно с сек­сом. Я буч, потому что я хочу женщину и могу заставить ее почувствовать это. Мне нужно — и это очень сильная по­требность — быть самым лучшим любовником моей люби­мой. Мне нужно узнать от нее, что пережитое мною в юно­сти поражение, тот ужасный миг, когда я поняла, что ни­когда не буду мужчиной и что в этой культуре я также никогда не стану настоящей женщиной, можно преодолеть с помощью ее удовольствия и моего удовольствия от той ра­дости, которую испытывает она»¹⁷.

«Я всегда страстно любила женщин. Мне нравится, как «фем» идет по танцевальному залу, зная, что все взоры со­средоточены на ней. Я люблю жесткий взгляд в глаза дру­гой «буч», которая оценивает меня как свою соперницу или свое очередное завоевание. Я люблю соблазн в глазах «фем»¹⁸.

Чувства «фем» являются в какой-то степени встречными. Юная героиня рассказа американской писательницы Бет Ньюджент говорит о своей старшей подруге: «Она — моя мать, мой отец, моя сестра, брат, любовница, она — все, в чем, как я думаю, человек вообще может нуждаться»¹⁹. Но хотя эта женщина — все, она не мальчик. Она уверяет, что мальчики «совсем неинтересные и, вырастая и становясь мужчинами, они становятся еще более неинтересными»²⁰. Чтобы проверить это, девушка идет в компанию юных пуэ­рториканцев, но оказывается, они похожи на примитивных стадных животных. Выбранный ею мальчик в машине «про­сто вставляет его и кончает, как мокрый кусок мыла выскальзывает из ладони, и это то, чего мне хотелось». Деф­лорация совершилась, говорить больше не о чем, но какой контраст с нежностью и единственностью старшей подруги! «Единственная плоть — ее плоть, единственное прикосно­вение — ее рука... Она — все, чем я стану, и вместе мы ста­новимся всеми воспоминаниями, когда-либо существовав­шими в мире»²¹.

Не следует думать, что лесбиянка-буч — простое подра­жание мужчине. В отличие от транссексуалок, лесбиянки вовсе не стремятся стать мужчинами или уподобиться им. В начале своей сексуальной карьеры некоторые женщины по неопытности поступают так, наивно думая, что быть «буч» — значит быть заменой мужчины, но из этого, как правило, ничего не получается. Если «буч» начинают вос­принимать как мужчину, она чувствует себя в этой роли так же неестественно и неуютно, как в традиционной женской роли. Не нужна такая имитация и ее партнерше, иначе она нашла бы себе «настоящего» мужчину (что и делают многие бисексуальные женщины).

«Хореография» лесбийских отношений не повторяет гете­росексуальных моделей поведения, ухаживания и т. д. Это специфически женские отношения, со своим особым язы­ком и символикой, которые мужчине трудно понять. Кста­ти сказать, лесбийские пары далеко не всегда соединяются по принципу «буч» + «фем». Две «бучи», как правило, ужиться не могут, но все остальные сочетания вполне воз­можны и сугубо индивидуальны.

Отличия лесбийской любви от разнополой и от мужской²² отражают общие особенности женской сексуальности и сти­ля жизни.

Некоторые исследователи полагают, что женская сексу­альность, в силу ее диффузности, сильнее тяготеет к бисек­суальности, чем мужская*. Количество женщин, считаю­щих себя лесбиянками, обычно вдвое меньше числа муж­чин, считающих себя геями (это верно и для подростков), а женский сексуальный опыт и эротическое воображение чаще бывает смешанным, бисексуальным. Первые девичьи гомоэротические чувства значительно чаще, чем у юношей, имеют скорее сентиментально-романтическую, чем сексу­альную окраску. В то же время девушки, имевшие до 18 лет опыт однополых связей, обычно продолжают его и в старших возрастах, тогда как большинство юношей такие экс­перименты прекращают.

o По мнению Сони Дюринг (During S. Uber sequentielle Homo- und Heterosexualitat. Zeitschrift fur Sexualforschung, 1994. 7 Jg. Heft 3. S. 193— 202), жесткое разграничение гомо- и гетеросексуальности неприменимо ко многим женщинам, сексуальные предпочтения которых являются в какой-то мере сменными, сменяющими друг друга, причем решающее значение в этом «эротическом континууме» имеют не врожденные влечения или импринтинг, а ранние бисексуальные желания и конфликт между сексуаль­ностью и половой/гендерной идентичностью. Женщина, которая не может принять существующую в обществе поляризацию маскулинности и фемининности, может считать свое влечение и к мужчинам и к женщинам эро­тическим. Преобладание того или другого зависит как от детского опыта и индивидуальных свойств, так и от социальных норм и процессов. В част­ности, социальное раскрепощение женщин может облегчать им возможно­сти гомо- или бисексуального выбора не только в юности, но и на поздней­ших этапах жизненного пути. Эта гипотеза требует тщательной проверки.

Взаимоотношения между лесбиянками, как правило, тес­нее и эмоциональнее, чем между гетеросексуальными партне­рами и между «голубыми» мужчинами. Любовь, ласка, эмо­циональная и общая телесная близость для них важнее, чем собственно сексуальный контакт, имитация полового акта.

Большинство лесбиянок определенно предпочитают ста­бильные парные союзы случайным связям. По данным разных опросов, три четверти лесбиянок предпочитают поддерживать стабильные моногамные отношения, основанные на принци­пе сексуальной исключительности, и на самом деле они чаще геев живут парами, сохраняя верность друг другу. При опросе 560 мужских и 706 женских пар так ответили девять десятых женщин и две трети мужчин²³. Количество живущих парами лесбиянок, имеющих сексуальные связи на стороне, большей частью не превышает 20—25%, хотя многое зависит от харак­тера выборки. В крупном опросе американских гомо- и гете­росексуальных пар на вопрос «Если бы у вас не было пары, стали бы вы заниматься сексом с кем-то, кого вы больше ни­когда не увидите?» утвердительно ответили 14% лесбиянок, 20% замужних женщин, 34% гетеросексуальных мужчин и 73% геев²⁴. Общее число сексуальных партнерш в течение жизни у лесбиянок значительно меньше, чем у геев, но больше, чем у гетеросексуальных женщин; две трети имели в течение жиз­ни от 3 до 10, одна треть — свыше 10 партнерш.

По интенсивности (частоте) сексуальных контактов лес­бийские пары сильно уступают геевским, но степень сексу­альной удовлетворенности у них выше. Хотя многие лесби­янки говорят, что хотели бы заниматься сексом чаще, ко­личественная сторона значит для них меньше, чем эмоцио­нальная удовлетворенность совместной жизнью. В этом от­ношении, как и в некоторых других, лесбиянки — типич­ные представительницы своего пола/гендера. В отличие от разнополых пар, где сексуальная инициатива чаще принад­лежит мужчинам, в однополых парах, как мужских, так и женских, обычно соблюдается равенство, навязывать себя партнерше не принято.

Благодаря телесной открытости и повышенной эмпатии, многие лесбиянки получают больше чувственной радости от секса, чем гетеросексуальные женщины. При сравнитель­ном изучении сексуальных реакций и поведения 111 моло­дых (от 20 до 30 лет) немецких лесбиянок и 144 гетеросек­суальных женщин лесбиянки показали более высокую сек­суальную активность и удовлетворенность, чем гетеросексу­альные женщины. Лесбиянки чаще мастурбируют, испыты­вая при этом оргазм (только 4, 4% не имели этого опыта). Оргазм с партнершей всегда или почти всегда испытывают 60, 8% лесбиянок (против 40, 7% гетеросексуальных женщин, 12, 3% гетеросексуалок вообще не имели оргазма). Значи­тельно чаще переживают они и так называемую «женскую эякуляцию»²⁵. Дело здесь, по-видимому, не столько в пси­хофизиологических особенностях и не в том, что однопо­лый секс сам по себе «лучше», сколько в том, что лесби­янки придают больше значения сексуальности и добивают­ся удовлетворения своих желаний, тогда как гетеросексуалки часто стесняются их сформулировать и терпят мужскую некомпетентность.

Что лесбиянки делают друг с другом в постели? Мужчи­нам, с их зацикленностью на пенисе, «женский» секс ка­жется «ненастоящим». Но женские сексуальные реакции, даже в разнополых отношениях, отличаются от мужских, в частности они не так сильно локализованы в гениталиях. Иногда это переживается как проблема:

Как мало мне дано для сочлененья с тобою впадин, выступов, пазов. Как мало — только локти и колени — дано креплений. Ненасытен зов вдавиться в поры кожи, в кровоток твой устремиться водопадом горным, извилинами мозга и кишок совпасть, и позвоночники, как корни, переплести, чтоб на двоих— топор... Как мало мне дано природой-дурой: пристраивать в единственный зазор несложную мужскую арматуру.

Однако эта «проблема» вполне разрешима. Сексуально раскрепощенная женщина чувствует и реагирует не только своими гениталиями, но всем телом:

Слава рукам, превратившим шрам

в эрогенную зону;

слава рукам, превратившим в храм

домик сезонный;

рукам, преподавшим другим рукам

урок красноречья —

вечная слава твоим рукам,

локтям, предплечьям!..²⁶

Диффузность женской сексуальности позволяет лесбиян­кам без особого труда компенсировать отсутствие мужского члена. Их сексуальный репертуар почти так же богат, как и репертуар гетеросексуальных женщин. 90% лесбиянок с удовольствием мастурбируют. Широко распространены мануально-генитальные (от 60 до 98% опрошенных) и орально-генитальные (от 60 до 80%) ласки. Реже (порядка 40%) используются дилдо и вибраторы. Около 1% играют в садо­мазохистские игры. Но эти сексуальные техники и игры большей частью не имеют для них, в отличие от мужчин, самодовлеющего значения и выступают скорее как момен­ты общей телесной и эмоциональной близости. Лесбиянки значительно чаще гетеросексуальных и мужских пар целуют­ся и обмениваются другими знаками нежности. Частота пе­реживания оргазма у них такая же или несколько выше, чем у гетеросексуальных женщин, причем оргазм, доставлен­ный партнерше, часто приносит больше удовлетворения, чем собственный оргазм.

Сексуальные проблемы и жалобы лесбийских пар в ос­новном те же самые, что и у гетеросексуальных пар. Толь­ко половина опрошенных в середине 1980-х годов немецких лесбиянок²⁷ сказали, что могут совершенно свободно гово­рить о своих сексуальных желаниях, почти треть имели же­лания, о которых их партнерши не знали. У некоторых пар возникают проблемы с соотношением социального равен­ства и сексуальной взаимности. Встречается и прямое сексуальное принуждение. Так что не во всем виноваты муж­чины.

Вопреки теоретическим ожиданиям и житейскому стерео­типу, средняя продолжительность существования женских пар меньше, чем разнополых и даже геевских. Последнее кажется странным, так как лесбиянки больше ориентирова­ны на моногамный союз. Вероятно, дело в том, что жен­щины придают чрезмерное значение психологическим ню­ансам, на которые мужчины не обращают внимания, и это делает их союзы менее прочными. Кроме того, лесбийские пары, в отличие от геевских, бывают преимущественно закрытыми, измены и похождения на стороне здесь не про­щаются и приводят к разрушению старой и созданию новой пары.

Как и для всех людей, серьезной проблемой для лесбия­нок является старение. На посторонний взгляд, обделен­ные детьми и незамужние лесбиянки кажутся более одино­кими, чем гетеросексуальные женщины. Вспомним мрач­ный образ одинокой старой лесбиянки, нарисованный Ма­риной Цветаевой. Но и тут стереотип не всегда оправдыва­ется. Не у всех гетеросексуальных женщин есть дети, не все лесбиянки бездетны и не все дети приносят матерям ра­дость. Некоторые «сексуально благонадежные» пожилые женщины находят себя не столько в роли матерей и бабу­шек, сколько в труде и общественной деятельности. То же самое, только чаще, делают лесбиянки.

Если же иметь в виду сексуальные отношения, то лесби­янки уверяют, что они находятся даже в выигрышном по­ложении по сравнению с гетеросексуальными женщинами и гомосексуальными мужчинами. Из-за разных темпов старе­ния мужчин и женщин в браке часто возникают дисгармо­нии, когда привычное тело жены уже не возбуждает старе­ющую плоть мужа, заставляя искать утешений на стороне. Пожилой женщине это сделать труднее. Многие люди отка­зываются от чувственных радостей задолго до исчерпания своих психофизиологических ресурсов. Для геев старение — еще более болезненная проблема. Лесбиянкам в этом отно­шении легче. Хотя уровень их сексуальной активности ниже, чем у мужчин, у них нет и ее резкого падения с воз­растом. Молодые «фем» ищут в старших подругах не столь­ко красоту и сексуальную потенцию, сколько жизненный опыт, энергию, уверенность в себе. Властные и сильные женщины бальзаковского возраста имеют здесь своеобраз­ную харизму, которой у них не было бы в другой среде.

«Посмотри-ка, — сказала мне Вика, указывая глазами на проплывающую мимо Женю Дебрянскую, держащую за руку какую-то барышню. — Это моя прошлогодняя любовь. Я была просто без ума от нее. Хотя, если честно, быть без ума от Жени — дело нехитрое, здесь каждая вторая тебе это подтвердит. Все очень просто: она говорит низким голосом, загадочно улыбается, у нее такой волнующий роковой имидж — молоденьким впечатлительным девочкам это нараз «сносит крышу». Стоит только посмотреть Жене в глаза — это глаза человека, повидавшего много всякого разного, но они обещают любовь, фантастическую любовь...»²⁸

Разумеется, девичьи грезы не всегда сбываются. Но дон­жуаны в штанах тоже не всегда оправдывают внушаемые ими ожидания. Как бы то ни было, стареющие «бучи» чув­ствуют себя более уверенно, чем их ровесники-геи. Их реже бросают ради более молодых женщин, да и сами они мень­ше тяготеют к незрелой юности. Недаром многие радикаль­ные лесбиянки непримиримо относятся к геевским увлече­ниям мальчиками-подростками.

Самая сложная проблема лесбиянок — дети. Многие лес­биянки (21% из 706 опрошенных американских пар²⁹) явля­ются матерями, еще больше — хотят ими стать путем искус­ственного осеменения, усыновления или как-то еще. Как показывают многочисленные исследования³⁰, ни стиль их материнства, ни его результаты в принципе не отличаются от того, что делается в обычных разнополых или неполных, «материнских» семьях. Эти качества зависят не от сексуаль­ной ориентации женщины, а от ее индивидуальных особен­ностей.

Разумеется, матери-лесбиянки и их дети имеют свои спе­цифические трудности. Первая проблема — как восполнить недостающее ребенку мужское влияние? — с той же остротой стоит в любой семье, где нет отца, и решается (или не решается) точно так же. В России без отцов растут 14 мил­лионов детей.

Вторая трудность — должна ли женщина рассказать о сво­ей сексуальной ориентации детям, не будет ли это для них психической травмой, смогут ли они понять и принять ее, как эта информация повлияет на их отношения со сверст­никами и т. д.? ³¹ Если она решит все скрывать, вся их се­мейная жизнь будет основана на лжи. Разные дети в разных средах реагируют по-разному. «Когда я впервые (в 16 лет) заподозрила, что моя мать — лесбиянка, я была шокирова­на не самим фактом ее лесбиянства, а тем, что я должна соперничать за ее привязанность с другой женщиной. Если бы это был мужчина, соперничества бы не было, потому что я считала нас (себя с мамой и всех женщин) особой и очень специфической группой, отличной от мужчин. По­этому если бы мать любила мужчину, в этом не было бы, так сказать, конфликта интересов»³². Для многих детей главная забота в другом — что скажут их школьные друзья, если узнают? В российских условиях, где человеческой ин­формации об однополой любви почти нет — газеты пишут главным образом об экзотическом сексе, — такие ситуации часто безысходно трагичны, вынуждая женщин скрываться и лицемерить.

Но говорить об этом все равно придется. Женская одно­полая любовь — такая же социальная и психологическая ре­альность, как и всякая другая, и относиться к ней нужно так же тактично и уважительно.

o В ЛУЧАХ ВОСХОДЯЩЕГО СОЛНЦА

Потемки моей души отступают перед зарею азбук, перед туманом книг и сказочных слов.

Федерико Гарсия Лорка

Я хочу вернуться к своей первоначальной метафо­ре. Мне кажется, она имеет отношение не только к одно­полой любви и не только к сексуальности. Человечество вступило в период предрассветных сумерек, когда луна и солнце как бы сосуществуют. Первое чувство, которое воз­никает при этом, — разочарование по поводу крушения ил­люзий и «расколдования» мира. Романтические голубые тона становятся серыми, и сквозь них проступают жесткие контуры металлоконструкций.

Но самое сильное разочарование — не в других, а в са­мих себе. Советские интеллигенты верили, что их творчес­кой самореализации мешает только политический гнет, но опыт последнего десятилетия показал, что мы не сумели воспользоваться глотком свободы и снова ждем какого-то чуда и нового мессию. А на самом деле жизнь продолжает­ся, старые проблемы сменяются новыми, и исторически беспамятные подростки, которые смотрят не назад, а впе­ред, по-своему правы. Мы в их возрасте были не лучше.

Культурно изолированная и загнанная в гетто однополая любовь казалась чем-то совершенно исключительным, нево­образимо отвратительным и так же невообразимо прекрас­ным. Между тем вся она — разная. Однополые привязанности и отношения существуют во всех человеческих обще­ствах, они имеют глубокие биологические и социально-культурные предпосылки, устранить их невозможно, по­пытки сделать это раскалывают общество и уродуют челове­ческие чувства. Но ни на одном уровне анализа однополая любовь не образует единого явления.

В биологии бесконечно сложное взаимодействие генов, гормонов и нервных путей порождает множество разнооб­разных типов сексуальности (гомо-, гетеро-, би-, интер-, транс-), не сводимых к единой системе детерминант и пред­располагающих индивидов к тем или иным сексуальным сценариям и типам поведения, которые в одних случаях представляются взаимоисключающими, а в других — взаи­модополнительными. Даже слова «сексуальная ориентация» и «сексуальное предпочтение» обозначают, в сущности, разные явления. Так же различны социокультурные нормы, с помощью которых общество конструирует соответствую­щие «сексуальные идентичности» и регулирует связанные с ними чувства и отношения. А уж индивидуальные различия в выборе типа сексуального партнера, эмоциональной ок­рашенности испытываемых чувств и предпочитаемой сексу­альной технике и вовсе необозримы. Это верно не только относительно гомосексуальности. Если бы кто-то прокоррелировал на достаточно большой выборке психологические свойства мужчин, предпочитающих блондинок брюнеткам или позицию «женщина сверху», он нашел бы немало за­нимательного. Но вряд ли на этом стали бы строить «типо­логию личности».

Деконструкция понятия «сексуальной ориентации», рас­членение его на ряд взаимосвязанных, но автономных па­раметров имеет не только эвристическую ценность, но и определенный политический смысл. Стигма и дискримина­ция в свое время загнали гомосексуалов в гетто. Освободи­тельное движение геев и лесбиянок требует признания их особой идентичности и гражданских прав. Эти задачи — я хочу подчеркнуть это максимально определенно и резко — до сих пор нигде в мире (и тем более в России!) не реше­ны. Но что будет дальше, в исторической перспективе?

Демократический плюрализм не устраняет индивидуаль­но-групповых различий, он даже способствует их умноже­нию. Но коль скоро эти различия не становятся базой для социальной стратификации и соответствующих привилегий для одних и невыгод для других, люди перестают придавать им значение. Каждый из нас имеет множество социальных ролей и идентичностей, но наибольшее значение имеет та из них, в которой человек чувствует себя наиболее уязви­мым и ранимым. По мере того как люди начинают более свободно и терпимо относиться к своей собственной сексу­альности, ослабевают также гетеросексизм и гетероцентризм. Это долгий и трудный процесс, но тем не менее он идет. Его главное звено — не сочувствие (сочувствовать можно слабым, больным и угнетенным), а безразличие (мне все равно, с кем ты спишь и каким способом) и ува­жение к праву личности на индивидуальность и самореали­зацию.

Пока геи и лесбиянки подвергаются преследованиям и дискриминации, каждый демократически мыслящий чело­век обязан поддерживать их борьбу за гражданские права. Когда эта цель будет достигнута, им уже не понадобятся особые политические организации, а то, что необходимо для реализации их специфических интересов, будет функци­онировать на нормальной коммерческой основе.

Соответственно будет меняться их самосознание. Любое угнетенное меньшинство противопоставляет тезису о своей неполноценности антитезис о своем превосходстве. И то и другое одинаково ложно.

Творческие потенции надо доказывать не в постели. Принятие и понимание многомерности своей индивиду­альности многое в жизни меняет. Людям викторианской эры было мучительно трудно осознать свои гомоэротические наклонности, они старались преуменьшить их значение. За­тем маятник качнулся: сексуальная ориентация превратилась во всеобъемлющую гей-идентичность. Современный чело­век уже не испытывает потребности в строгих определени­ях, он может позволить себе быть множественным и раз­ным, не задаваясь вопросом «почему?». Его гендерная идентичность, как и все прочие социальные роли, стано­вится более подвижной и текучей и отказывается быть втис­нутой в прокрустово ложе однозначных и жестких определе­ний. Это распространяется и на сексуальную ориентацию.

Нежелание российских законодателей расстаться со зна­менитым «пятым пунктом» советского паспорта коренится вовсе не в развитом этническом/национальном самосозна­нии, а в его слабости и желании подкрепить свою пробле­матичную идентичность административно. С сексуальной ориентацией дело обстоит принципиально так же. Понима­ние ее многомерности влечет за собой не столько рост по­веденческой или идентификационной бисексуальности, сколько нежелание категоризировать себя и других по этому признаку. По мере того как ослабевает социальная необхо­димость нечто скрывать, уменьшается потребность притво­ряться и изображать. У однополой любви становится боль­ше индивидуальных «ликов» и значительно меньше — стан­дартных «масок».

Сегодня сексуальные меньшинства только начинают тре­бовать себе места под солнцем и чувствуют себя в его лучах не слишком уютно. Но связанный с их «выходом в свет» сенсационализм со временем пройдет. Повседневная жизнь всегда кажется прозаичной и будничной, поэзию и роман­тику человек несет в душе. От освещения это не зависит.