Студопедия

Главная страница Случайная страница

Разделы сайта

АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника






НИН-ДЗЮТСУ 2






ПУТЬ ПРОСВЕТЛЕНИЯ ВОИНА

 

Стивен К. Хайес.

Нин-дзютсу 2. Путь просветления воина.

Пер. с нем. — К.: «София», Ltd. 1996. — 224 с.

Благодаря великодушию доктора МАСААКИ ХАТСУМИ, тридцать четвертого патриарха Тогакурэ-рю-Нин-Дзютсу, за­падный читатель получил возможность узнать неискаженный фантастическими домыслами мир ниндзя — таким, каков он есть на самом деле. Знаток и учитель единственного сохранив­шего историческую преемственность стиля ниндзя, он приоб­щил меня к знаниям и способностям этого мира.

Его доброта, искренность, честность и готовность поде­литься со мной самыми сокровенными тайнами искусства во­инского духа явились источником духовного богатства, с ко­торым я вернулся на Запад. Настоящая книга должна служить выражением благодарности Великому Мастеру, моему Учите­лю, чьи уроки имеют для меня тем большую ценность — ибо он уже не принимает новых учеников.

Стивен К. Хайес

 

ISBN 5-220-00011-Х

© «София», Киев, 1996

 

 

 

 

Благодарность

 

Благодаря великодушию доктора МАСААКИ ХАТСУ-МИ, тридцать четвертого патриарха Тогакурэ-рю-Нин-дзютсу, западный читатель получил возможность узнать неискаженный фантастическими домыслами мир ниндзя — таким, каков он есть на самом деле. Знаток и учитель единственного сохранившего историческую преемствен­ность стиля ниндзя, он приобщил меня к знаниям и способ­ностям этого мира.

Его доброта, искренность, честность и готовность по­делиться со мной самыми сокровенными тайнами искус­ства воинского духа явились источником духовного богат­ства, с которым я вернулся на Запад. Настоящая книга дол­жна служить выражением благодарности Великому Масте­ру, моему Учителю, чьи уроки имеют для меня тем боль­шую ценность — ибо он уже не принимает новых уче­ников.

Об авторе

 

Стивен К. Хайес — известнейший в Америке автори­тет в теории и практике Нин-дзютсу. Он родился в Делаве-ре, вырос в Огайо, там же проходил курс театроведения. В середине 60-х годов он понял, что смысл его жизни состоит в овладении боевыми искусствами и с тех пор посвятил себя цели просветления и самоутверждения в духе воина в вос­точном понимании этого слова.

Стивен К. Хайес — первый «неазиат», которому, воп­реки многовековым традициям Нин-дзютсу, был присвоен титул «ШИДОШИ», то есть «Учителя боевого искусства просветления». Он — единственный современный амери­канец, удостоенный такой чести.

Об ответственности, к которой обязывает этот титул, говорит то, что ему разрешили открыть собственную шко­лу Тогакурэ-рю-Нин-дзютсу под руководством доктора Масааки Хатсуми.

В 1975 году Стивен К. Хайес с помощью своих учеников основал общество «Тени Ига», в которое вошли его ученики и сторонники. Целью общества является распространение учения ниндзя в западном мире и объединение тех лиц, которые решили связать свою судьбу с его традициями. Три года спустя общество стало контролирующим органом тре­нировочной работы стиля Тогакурэ-рю-Нин-дзютсу во всех англосаксонских странах.

Сегодня представительства этой организация есть в США, Канаде, Великобритании, Австралии, Германии, Швеции, Индии, Израиле и даже Японии. Каждый, кто за­хочет вступить в общество «Тени Ига», может обратиться по адресу:

Shadows of lga

P.O. Box 1947

Kettering

OH 45429 USA

 

ОГЛАВЛЕНИЕ

 

ГЛАВА ПЕРВАЯ.....................................5

Духовная чистота: мораль ниндзя в истории

ГЛАВА ВТОРАЯ....................................13

Подготовка к бою: методы ниндзя для встреч с опасностями

ГЛАВА ТРЕТЬЯ.....................................21

Тайхэн-дзютсу: методы прыжков ниндзя

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ..................................31

Боевые тренировки: методы ниндзя для победы над атакующим

ГЛАВА ПЯТАЯ....................................70

Приспособляемость к окружающему миру: Мысль, Слово и Дело объединены в одно-единственное орудие, КУДЗИ-ИН ниндзя

 

 

 

ГЛАВА ПЕРВАЯ

 

ДУХОВНАЯ ЧИСТОТА:

 

МОРАЛЬ НИНДЗЯ В ИСТОРИИ

 

 

Искусство Нин-дзютсу,

которым мы овладеваем,

можно назвать Путем к Победе.

Мы помогаем честным

нашей способностью побеждать

благодаря силе нашего духа.

Наши мечты превращаются в наше ясное Видение,

которое переходит в Неукротимое желание,

обретает в нашем Сознании форму

и, наконец, вступает в ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТЬ.

Д ля постижения сущности искусства ниндзя следует сразу и окончательно устранить из своей жизни все несущественное, чтобы достичь состояния духовной чисто­ты и, в конце концов, обрести свойство свободной актив­ности в окружающем мире — в междуцарствии Света и Тьмы — и не нанести ущерб своему сознанию».

По мнению Ясуйоси Фудзибаяси (XVII в.), это и состав­ляет цель ниндзя. В своей Бансенсукай — энциклопедии Нин-дзютсу — он пишет, что истинный смысл искусства ниндзя состоит не столько в совершенном владении боевы­ми приемами, сколько в том, чтобы развить способность к интуитивному ощущению присутствия врага — пребывая одновременно в гармонии с окружающим миром и воспри­нимая его как непрерывно текущий поток событий.

Несмотря на приверженность к духовной чистоте, Нин-дзютсу никогда не воспринималось как сугубо воинс­кое искусство, а ДО — только как дисциплина, указываю­щая путь к просветлению, подобно технике Дзэн. После объединения Японии под властью клана Тогукава, когда в стране наступил мир, воинские искусства получили новое развитие: боевые приемы самураев видоизменились. Кэн-дзютсу (фехтование на мечах), Дзю-дзютсу (рукопашный бой без оружия), Кью-дзютсу (стрельба из лука), Йай-дзют-су (быстрое выхватывание меча) и другие виды единоборств систематизировались, уточнялись и совершенствовались, образуя культурно-художественные комплексы Кэндо, Дзюдо, Кьюдо, Йайдо.

Такая ритуализация сугубо индивидуальной и в доста­точной мере произвольной активности является типичным проявлением японского характера. После установления ми­ра, в условиях враждебного и подозрительного отношения со стороны властей, общеизвестным приемам борьбы при­давалось новое целевое назначение, а сами они претерпева­ли соответствующие изменения.

Сходный процесс ритуализации проходил в Японии несколькими столетиями ранее, когда претендент на госу­дарственную должность, в подражание конфуцианскому Китаю, должен был сдать экзамен на знание пяти классиков китайской литературы («Гокюо»). Вряд ли китайские клас­сики могли способствовать успешному выполнению пов­седневных обязанностей государственного чиновника или помочь ему в принятии важного решения, но знание «Го­кюо» было обязательно.

Подобная интеллектуализация наблюдалась позднее в развитии «Садо» (чайной церемонии) и «Кадо» — (искус­стве чтения стихов). Собственно, и «Шудо» (искусство кал­лиграфии), и «Кадо» (искусство оформления цветов) вклю­чались в ДО-искусство — наряду с воинским искусством.

Искусства ниндзя в этом перечне нет. Для этого имеют­ся вполне объективные основания: в культурном смысле оно является полной противоположностью самурайскому духу, который считается основой ДО-искусства. Тайны ис­кусства ниндзя были известны лишь отдельным семьям — «Ига-Моно» и «Кога-Моно», в зависимости от того, в каких удаленных районах они обитали. Для них был запретен са­мурайский титул Буси (воин), они не знали учения касты самураев.

Миропонимание учения ниндзя, мистическое по своей природе, в миру проецировалось в формы физической ак­тивности, имевшие сугубо утилитарное значение. Такая обусловленность практикой и недостаток твердо установ­ленных ритуалов очень плохо соответствовали стилизации, которая была бы необходима для превращения физической практики ниндзя в «ДО-искусство».

И автор «Бансенсукай» Ига-Рю-Ниндзя Ясуоси Фудзи-баяси, и более поздние знатоки — Кота-Рю-Ниндзя Сэйко Фудзита или Тогакурэ-Рю-Ниндзя Синриукэн Масамитсу Тода — единодушны в том, что подлинное искусство нин­дзя в своем развитии вышло за пределы чисто прагматичес­кого, технического применения, которое и ассоциируется обычно со словом Нин-дзютсу. Так как искусство ниндзя не опиралось на самурайскую традицию, и его превращение в «Нинпо» было невозможно, а кроме того, ученики Нин-дзютсу должны были по возможности достигнуть просветления еще доначала

 

 

Бансенсукай

 

изучения боевых приемов — то ниндзя раннего периода (после установления сегуната Тогукава в 1603 г.) предпочитали называть свое искусство Ни-По («Закон государства Шиноби (= ниндзя)»).

«Бансенсукай» Фудзибаяси (дословно: «Десять тысяч рек впадают в море») — это собрание знаний и взглядов дюжины кланов ниндзя, которые проживали в районах Ига и Кога центральной и южной Японии. Известные историки считают эту работу весьма логичной и систематизирован­ной; они придерживаются такого же мнения относительно сути затронутых вопросов и формы деления материала по отдельным главам. Оригинал книги появился в 1676 г. В то время в Японии господствовало четвертое поколение сегу­нов Тогукава. Фудзибаяси был членом одного из трех кла­нов ниндзя в местности Ига. В конце «Периода воюющих Царств» («Сэнгоку-Дзидай») его семья, как и семьи Хаттори и Момочи, пользовалась большим влиянием и имела ог­ромный авторитет.

Первый из десяти переплетенных вручную томов со­держит введение, исторические примеры, оглавление и раз­дел вопросов и ответов. Изложение принципов философии ниндзя представлено в этой книге (в разделе, названном «Йо») в форме дискуссии о победоносном ведении войны. В принципах ниндзя подчеркивается, что нельзя забывать о том, что если вождь способен правильно и обоснованно руководить своими людьми, то возможна победа над пре­восходящим количеством врагов. Если же подчиненные и их руководитель не единомышленники, неизбежны потери и поражение. Один надежно внедренный шпион или вра­жеский агент может погубить целую армию.

На основании этого ниндзя считают, что один человек может победить тысячи врагов. В «Бансенсукай» постоянно обращается внимание на то, что Нин-дзютсу является эф­фективным методом военной стратегии.

Второй том называется «Шошин». В нем идет речь о честности, мотивах и силе воли, необходимых для ниндзя. Так как в нем рекомендуется использование приемов более сильных, чем те, которые традиционно называют изменой, ложью, воровством и обманом, не говоря уже об исключи­тельно жестоких силовых воздействиях, то прежде чем пе­рейти к чисто техническим вопросам, совершенно необхо­димо представить себе цель и характер действия ниндзя.

Современные военные историки и теоретики военного искусства понимают ниндзя, пришедшего из глубины ве­ков, в лучшем случае «неправильно». Эти люди, считающие себя специалистами по средневековой Японии, с благогове­нием взирают на самураев и восхищаются их преданностью своим сюзеренам и презрением к смерти, с которым они бросались в бой ради чести своих повелителей. Самураи и сегодня служат историкам и искусствоведам примером, достойным подражания.

Ниндзя, напротив, последовательно обвиняются в том, что они продавали свою преданность тем, кто предлагал большую плату. С презрением и отвращением смотрят ис­следователи на этих бесчестных и морально неустойчивых людей. Подобная точка зрения поддерживается теми писа­телями и историками, которые прославляют склад ума са­мураев и тем самым одобряют установку на единство как благо в японском феодальном обществе, не обращая вни­мания на права отдельных граждан.

На самом деле ниндзя были как никто преданы своим клановым идеалам. Идеал всегда оставался неизменным, в то время как отдельный человек часто мог измениться к худшему. Справедливый, гуманный властитель с годами мог превратиться в жестокого, жаждущего еще большей власти тирана. Ниндзя, который чувствовал такой поворот и видел, как отказываются от первоначальных идеалов, в подобных обстоятельствах был вынужден предложить свою службу другим лицам, образ действий которых боль­ше соответствовал его воззрениям. Для самурая такая «из­мена» невозможна. Он никогда не ставил под сомнение поступки своего начальника. Он мог только воевать. Такой кодекс поведения часто приводил к гротескным ситуациям. Так, если самурай, например, замечал, что его господин (или наследник господина) сошел с ума — то кодекс саму­райской чести, тем не менее, требовал рисковать своей жизнью ради исполнения капризов безумца.

Несомненно, всегда можно найти профессиональных убийц, которые за деньги выполнят любую грязную работу и при этом смеют выдавать себя за ниндзя. Как правило, к ним относятся бессовестные негодяи и мошенники, не при­надлежащие ни к какому клану и не понимающие фило­софии ниндзя. В лучшем случае это уголовники, но не ниндзя.

И сегодня террористы всех мастей любят сравнивать себя с легендарными ниндзя — и таким способом оправды­вать свои грехи, снимать с себя ответственность за свои грязные дела и зверства. При этом они делают вид, что борются за благородные цели, хотят освободить мир от коммунизма и фашизма, но не признают, что просто ищут подходящий предлог и оправдание для собственных прес­туплений.

Как и сегодня, в минувшие века большинство людей считало, что каждый одетый в черное головорез, террорист или наемник является ниндзя. Конечно, многие из них мог­ли применять те или иные боевые приемы и использовать похожую технику, но все же ниндзя стоит гораздо выше них, так как он всегда анализирует причины движений, целенаправленность и смысл своих действий. Террорист или наемник ограничивается очень узкой целью, у него очень ограниченный взгляд на события, которые определя­ют его поступки и реакции.

Настоящего ниндзя к действию принуждает осознание личной ответственности. Это интуитивное осознание, оп­ределенное самой судьбой, и позволяет ниндзя внести свой вклад в борьбу. Первым шагом в воспитании ниндзя, таким образом, является очищение разума от всех препятствий ума и духа, мешающих ему в развитии этого естественного осознания (можно называть этот процесс Нин-дзютсу или Нин-По).

В одиночку ниндзя, даже очень талантливый, беспомо­щен — ему необходимы руководство и наставления Учите­ля. Третий том книги, называемый «Шочи», посвящен эф­фективному руководству организации ниндзя и рассматри­вает различные возможности успешного ведения борьбы. Наряду с этим описываются способы защиты от проникно­вения в организацию вражеских агентов.

Для понимания искусства ниндзя исключительно важ­но знание его выравнивающих (компенсирующих) концеп­ций «Ин» и «Йо» {Инь и Ян по-китайски). «Йо-Нин», чет­вертый из десяти томов, толкует Йо-аспекты — «яркие» стороны тактики, типичной для ниндзя.

С помощью динамической, позитивной силы своего интеллекта и творческого мышления ниндзя может сам добиться требуемой от него информации, не принимая участие в шпионаже. Собирая информацию непосредс­твенно или окольными путями, ниндзя получает в свое распоряжение все важные данные, которые нужны для ус­пеха его акции. Умение оценить силу и слабости врага поз­воляет ниндзя правильно противостоять сопернику, не по­казывая ему, что он к этому подготовился или получил предварительные данные.

Различают различные способы (методы) выяснения намерений противников, не исключая непосредственные разведывательные действия. К ним можно отнести:

Тонью хен: длительное наблюдение за врагом с помощью агентов, внедренных еще в мирные времена;

Кинью хен: довербовка (пополнение) агентов после возникновения состояния войны;

Мекики хен: анализ географических данных о вражеской местности;

Миваке хен: анализ состава, сил и возможностей (способностей) вражеских группировок;

Канми хен: анализ вражеской стратегии и расположения войск.

Пятый, шестой и седьмой тома «Бансенсукай» называ­ются «Ин-Нин». Их общим содержанием (темой) является «Ян-концепция» — «темная» сторона познаний ниндзя. Хитрость, приемы создания путаницы, внезапной атаки — это лишь некоторые из технических приемов, излагаемых в «Ин-Нин».

Ниндзя было позволено использовать те методы, кото­рые самураи считали бесчестными, презренными и даже трусливыми, в равной степени практиковалось применение переодеваний, маскировки и ночных акций. С помощью хитрости ниндзя проникал в расположение врага, уводил или убивал вражеского военачальника, подкупал близких к нему людей — делал все для достижения поставленной за­дачи.

В вышеперечисленных томах книги описывается мно­жество вариантов подобных специфических боевых прие­мов ниндзя — от индивидуальной борьбы до стратегичес­ких планов неожиданных атак боевых подразделений.

Сама техника описывается кодовыми или образными выражениями. Так, например, ниндзя напоминает, что в определенных случаях может быть очень эффективным «Искусство дождя в деревне» (Мурасамэ-но-дзютсу). Одна­ко какая конкретно тактика имеется в виду — не разъясня­ется. Точно так же построен текст, посвященный приемам борьбы без оружия.

Часто встречаются поэтические название боевых прие­мов, например «Разрушитель демонов» («Оникудаки»). Од­нако этот же прием ниндзя можно описать выражением «выравнивание вверх локтей противника для вывиха ему плеча». Такое объяснение более прямолинейно, чем приме­няемое в данной книге. Но подобная откровенность не сог­ласуется с традиционно скрытным складом ума ниндзя, и, кроме того, тогда учение ниндзя было бы доступно любому, кому удалось бы приобрести (или похитить) «Бансенсукай». Методы «темноты», приведенные в энциклопедии ниндзя в форме каталога, зашифрованы исключительно кодовыми терминами (или перефразированы). Они пред­назначены для квалифицированных ниндзя в качестве справочника. Собственно технические приемы, умышлен­но скрытые за необъясненными словами и символами, нин-дзя-ученик может постичь только совместно со своим нас­тавником.

 

 

 

«Тэндзи», восьмой том, включает методы, с помощью которых ниндзя может оценить окружающие условия. Сю­да относятся способы предсказания погоды, таблицы при­ливов и отливов, фаз луны, различные приемы ориентации и навигации. При этом упоминаются в числе других такие многовековой давности системы, как «Гокио Сетсу» (тео­рия пяти элементов), «Ин-Йо-ДО» (законы Дао) или систе­ма предсказаний Эккио (по-китайски «И-Цзин» — «Книга Перемен»), и в какой-то степени — научные наблюдения: индийские, тибетские и китайские способы предвидения тенденций и случайностей.

«Нинки», описание экипировки ниндзя, начинается в девятом томе и продолжается до десятого, который, одна­ко, называется не «десятым», а «Заключительным томом». Может быть, это связано с тем, что ниндзя считают, что число 9 находится в некоей связи с вдохновением и прос­ветлением. В общем, последний том можно считать про­должением девятого и представлять «Бансенсукай» девяти­томником.

В девятом томе под заглавием «Токи» описаны приспо­собления, применяемые для лазания. Здесь перечислено все, что может помочь преодолеть крепостные стены, де­ревья, скалы, корабельные переборки — надежно взобрать­ся вверх и спуститься вниз.

«Суйки» рассматривает снаряжение ниндзя для дейс­твий на воде, в основном материал базируется на практи­ческих приемах и советах пиратов. Представленные спосо­бы дают возможность преодолевать реки или находиться под водой.

В «Кайки» идет речь об инструментах, с помощью ко­торых можно незаметно проникнуть в закрытые помеще ния, здания, замки, укрепления или склады. Описываются приспособления для слома замков, просверливания дыр в стенах или снятия двери с петель.

Как и в пятом, шестом и седьмом томах, здесь описы­ваются (с пояснением размеров и особенностей) только от­дельные предметы; о возможностях их использования нет ни слова. Может случиться так, что непосвященный не всегда определит правильное назначение какого-либо инс­трумента. Так, например, часто смеются над деревянными «Водяными башмаками», упоминаемыми в «Бансенсукай». В книге А. Адамса «Ниндзя, невидимые убийцы» они назы­ваются «Мицугумо», так как они якобы показали свою пол­ную бесполезность для пересечения водных преград. Одна­ко эти современные насмешники не догадываются, что Ми­цугумо придуманы вообще для другой цели. Они применя­лись для продвижения вперед скользящими шагами по илистой, топкой местности. Растения под ногами прижи­маются к грунту, и вес ниндзя распределяется на большую поверхность воды, ила и травы; в принципе, они похожи на обычные лыжи, которые используют, чтобы не провали­ваться в рыхлый свежий снег.

Огневая техника, называемая «Каки», завершает «Бан­сенсукай». Здесь содержится целый ряд предписаний (фор­мул) по подготовке и использованию взрывчатых веществ, дымовых шашек, наркотиков, лекарств и ядов. Но деталь­ное описание выполнено на том диалекте, который был распространен в районах Ига в XVII веке. Поэтому перевод материала труден даже для японских историков-языкове­дов. Например, растения называются «домашними имена­ми», имевшими хождение в те времена, что очень затрудня­ет перевод, так «Лапа медведя» обозначает некую траву, а совсем не лапу зверя. «Дыхание белой лошади» относится к цветку, и лошадь тут совсем ни при чем.

Разумеется, теории, известные нам из исторических ис­следований, не могут исчерпываться внешними проявле­ниями, как, в частности, приведенные в «Бансенсукай» при­емы, оружие или стратегия. Истинная ценность этих прин­ципов состоит не в совершенствовании техники, рассмот­ренной в десятитомном труде трехвековой давности, а в понимании того, что оружие, инструменты и другие вспо­могательные средства для борьбы нужно искать повсюду вокруг нас в форме незаметных, повседневных предметов. То есть, если дело дойдет до необходимости эффективно действовать в современной окружающей обстановке, нуж­но оставить музеям все их древности и сконцентрироваться на наилучшем использовании теперешних возможностей. Ретроспективный взгляд в прошлое занимателен, однако он не должен браться за основу тренировок и обучения.

Сегодняшнее, подлинно японское обучение Тогакурэ-рю-Нин-дзютсу содержит всеобъемлющие методы предуп­реждения и устранения опасностей и обеспечения единс­твенно полнокровной жизни, какую еще можно создать для себя.

Исторические теории и творческое применение их в современности дополняют друг друга и представляют обу­чающимся комплексный, побуждающий к действию курс самоутверждения, который образует основу прогрессивно­го образа жизни.

Для овладения мастерством определены следующие дисциплины:

 

Юнан тайсо: владение телом (йога);

Нин-no тай-дзютсу: бой без оружия;

- Тайхэн-дзютсу: движения тела и техника прыжков;

- Дакэнтай-дзютсу: техника толчков и ударов;

- Дзютай-дзютсу: удушения, болевые захваты и

броски;

Бо-дзютсу: техника боя с шестом; Ханбо-дзютсу: техника боя с короткими палками; Ниндзя кен-по: техника боя с мечом ниндзя;

- Кен-дзютсу: фехтование;

- Йай-Ъзютсу: техника быстрого выхватывания меча; Танто-дзютсу: техника боя с ножом; Сюрикэн-дзютсу: метание клинков; Кусари-дзютсу: бой с короткой цепью;

Кекетсу сеге: оружие: веревка и клинок;

Кусарикамси оружие: цепь и серп;

Теппо: огневое оружие;

Нинки: специфические инструменты и снаряжение

ниндзя; Фукия: духовая трубка и стрелы; Хейхо: стратегия боя;

Готонпо: использование элементов природного окружения для бегства;

Ин-Йо до: законы Дао;

Сейсин теки кейо: духовная чистота;

-Месо: медитация;

- Синпи: аспекты мистицизма;

- Нин-по-микке: тайные знания ниндзя о Вселенной;

Кудзи-кири: владение электромагнитными силовыми полями;

Кудзи-ин: канализация энергии.

 

Современные ученики ниндзя не могут удержаться от искушения разучить другие, не перечисленные выше мето­ды борьбы. Каждый вид борьбы, кроме присущих «ДО»-ис-кусству (аналогичных «Дзэн»), которые для практического использования вообще не интересны, ибо ограничены оп­ределенным числом технических приемом (например, 106 видов оружия и 42 удушающих захвата), может привести к тяжелым травмам учеников, если они связаны жестко уста­новленными способами ответных действий.

При однообразии тренировок задерживается развитие сознания, которое позволило бы ученикам сравнить каж­дую вновь возникшую ситуацию с деталями уже проведен­ных тренировок и включить ее в определенную категорию. Если же сознание гордо ограничено своими 106 орудиями, то само собой разумеется, что применение приемов или предметов, не входящих в этот перечень, просто не предус­матривается.

С другой стороны, ограниченное число приемов и предметов имеет свои преимущества: такое искусство легче поддается кратким обзорам и может быть использовано в коммерческих целях.

При попытке систематизировать подлинное Нин-дзютсу вы непременно столкнетесь с большими трудностя­ми. Искусство ниндзя предназначено для индивидуального использования; ученик не привыкает подчиняться опреде­ленным ограничениям или приспосабливаться к искусству. Поэтому Нин-дзютсу в высшем своем проявлении не го-

дится для применения его в качестве профессионального военного обучения.

Рекруты имеют в своем распоряжении определенный срок, в течение которого они — при хорошей постановке обучения — усваивают необходимые для своей профессии знания. Учение Нин-дзютсу, напротив, не ограничено ни временем, ни каноном и в большей части базируется на индивидуальной оценке учеником возникающих ситуаций. Для солдат, которые должны двигаться единым подразде­лением, повинуясь приказам командира, это совершенно невероятно. Приказная концепция основывается на безус­ловном послушании, а ниндзя полагается на интуитивное чувство истины и на почти бессознательный, самопроиз­вольный процесс принятия решения.

Нин-дзютсу никогда не было военным искусством. В истории войн ниндзя обычно воевали против солдат и дол­жны были бросать на чашу весов победы всю свою творчес­кую фантазию и силу воли для того, чтобы овладеть ситуа­цией в невыгодных условиях.

Когда ниндзя оказывался втянутым в какой-нибудь чисто военный конфликт, то чаще всего действовал как советник. Тогда он оказывался в том положении, в котором мог наилучшим способом использовать свои психические и, если нужно, физические способности для того, чтобы сломать узкие рамки тогдашнего общепринятого военного мышления. Однако ни убийца, взрывающий отель, полный туристов, в своей «борьбе за права народа», ни социальный паразит, подбирающийся к диктаторским правам, не мо­жет назвать себя преемником ниндзя.

 

Принцип духовной чистоты ниндзя, представленный в «Бансенсукай», не приемлет ни глубокой ненависти, ни удовольствия, ни стремления к власти, ибо они полностью затемняют разум и не позволяют действовать в гармонии с естественным ходом событий.

Только любовь к своей семье и обществу и чувство ответственности за позитивную направленность судьбы вынуждает ниндзя к борьбе. Это не должны забывать те, кто решил серьезно заняться изучением Нин-дзютсу.

Лишь волевым обращением к свободной, ненапряжен­ной духовной чистоте можно освободить себя от опутыва­ющих нас оков души. На этом пути опытные ученики Нин-дзютсу приходят к истине просветления и обретают спо­собность спокойно действовать между миром света и ми­ром тьмы, ибо, ведя образ жизни ниндзя, находятся под защитой непреходящих законов Вселенной.

 

 

 

ГЛАВА ВТОРАЯ

 

ПОДГОТОВКА К БОЮ:

МЕТОДЫ НИНДЗЯ ДЛЯ ВСТРЕЧ

С ОПАСНОСТЯМИ

 

 

Есть такие безалаберные парни,

Которые хотят, чтобы ты заплясал под их дудку.

Они набрасываются на тебя с кулаками

Или поджидают с ножом в темноте.

Не бойся их и не возбуждай в себе ярость.

Пусть в твоем сердце сохранится ясная пустота.

Твоя открытая душа услышит печаль и дикость

Намерений твоих врагов, а

Твое тело окрепнет в волнах их ненависти,

И ты приведешь их к разгрому,

Которого они ищут сами.

М етод успешного преодоления любой опасности — таково, пожалуй, наилучшее определение, кото­рое можно дать боевому искусству ниндзя. Смысл его шире понятия самообороны; речь идет об образе жизни в целом, побуждающем ниндзя в зависимости от обстановки быстро менять оценку положения вещей и, соответственно, образ действий.

В большинстве традиционных воинских искусств, раз­вивавшихся в самурайской среде, каждый ученик обучается распознавать опасность, встречать ее, используя разнооб­разие уже изученных им приемов, и, таким образом, либо побеждать, либо гордо признавать себя побежденным.

В противоположность им искусство Нин-дзютсу дает ряд способов подготовки ко всевозможным опасностям в непредвиденных ситуациях.

Главный способ состоит в том, чтобы избежать опас­ности, не позволив ей возникнуть. Ключ к овладению этим методом лежит в глубоком понимании себя самого и, исхо­дя из этого, — понимания поведения окружающих. Здесь очень важно внимание к обычным привычкам. В частнос­ти, культивируется утонченность, деликатность, вежли­вость и т. д.

Важно заметить, что подобный способ совсем не пред­полагает постоянного ожидания нападения или настойчи­вого поиска злого умысла. Совсем наоборот. Если вы поло­жительно оценили определенную ситуацию и, полагаясь на свой опыт, фазу почувствовали ход событий, то вы можете обнаружить, что часто появляется возможность так мани­пулировать ходом событий, что в последующий момент никто, кроме вас, не узнает, что данная ситуация могла бы закончиться совсем иначе.

В феодальной Японии это ценилось выше, чем умение преодолеть крепостную стену ночью, получив тем самым лишний шанс в бою с численно превосходящим врагом.

Именно это свойство — умение определять течение событий — и делало исторических ниндзя опасными и повсюду уважаемыми противниками.

Первое правило: работайте над умением так строить порядок вашей жизни, чтобы противник никогда и не ду­мал появляться перед вами. Этого можно достигнуть внут­ренней (ментальной) тренировкой.

Если личных качеств ниндзя не хватает для того, чтобы помешать возникновению опасной ситуации, то существу­ет возможность преодолеть эту опасность. То есть нужно уметь подавить взрыв своих эмоций. Угрожающая обста­новка не обязательно должна восприниматься вами как повод для немедленной реакции, постарайтесь воспринять ее безучастно, чтобы успеть обдумать — какая же реакция действительно необходима. В японских первоисточниках «Нин» в Нин-дзютсу, Нин-no или Ниндзя (эти идеограммы обозначают то же, что и «Шиноби») это качество характера означало «выдержку, терпеливое ожидание и своевремен­ное появление» по отношению к явлениям внешнего и внутреннего мира.

Тогда как самурай должен не только достичь своей цели, но использовать при этом лишь признанные и дос­тойные способы, ниндзя предоставляется возможность сконцентрироваться исключительно на своей цели. Любое общественное признание для ниндзя было запрещено. По­этому ниндзя мог разрешить себе изобразить поражение или унижение, хотя в действительности он достиг именно того, чего хотел с самого начала. Поскольку ниндзя изменя­ет и свою собственную, и чужую оценку обстановки, он не может добиться желаемого результата, не вызывая у про­тивника желания мести, расплаты и агрессии.

Научиться такому волевому процессу — например, сделать вид, что вы делаете что-то нехотя, — значительно труднее, чем это может казаться. Когда вам угрожает опас­ность, вы испытываете очень неприятное чувство, пока опасная ситуация не минует. Затем вы можете расслабиться и успокоиться. Но это не всегда возможно, особенно если вы должны быть на виду или ваши необходимые действия увеличивают риск нападения.

Еще труднее выдержать и перенести опасность, когда приходится стоически смотреть смерти в лицо, ничем не выдавая своих намерений, при этом не препятствуя угро­жающим событиям идти своим чередом.

Второе правило: выработайте привычку справляться со своими чувствами — чтобы не защищаться автомати­чески, если отражать нападение вообще не нужно. Такое качество вырабатывается внутренней тренировкой.

Если не удается изменить ход событий так, чтобы уст­ранить опасность, или, по меньшей мере, ее угроза не оста­вила негативных последствий, необходимо предусмотреть активные меры защиты.

Многие люди, считающие Нин-дзютсу чисто военным искусством, думают, что в данном случае прежде всего ис­пользуются физические приемы борьбы. На самом деле им отводится третьестепенное значение; это отнюдь не самые походящие способы для восстановления гармонии в жизни и естественном ходе событий и, кроме того, они не исклю­чают риска поражения.

Однако в наши дни обучение ниндзя чаще всего начи­нается с изучения физических приемов борьбы, так как фундаментальное овладение ими является необходимой предпосылкой для любого интеллектуального роста. Техни­ка невооруженного ближнего боя или приемы владения оружием могут использоваться в ходе моделирования ка­ких-либо схваток, чтобы потом, при их анализе, научиться распознавать свои чувства и настроения.

Третье правило: оттачивайте свои физические способ­ности до такого совершенства, чтобы в любой схватке вый­ти победителем. Эта цель достигается физическими трени­ровками.

Физические составляющие самообороны ниндзя пред­полагают целый ряд условий и естественных видов оружия. Вместе с использованием других средств борьбы они объединяются под общим термином — искусство боя.

Применяют ли в Дакен-тай-дзютсу приемы ударов ко­нечностями, в Бо-дзютсу — бой палками или в Сюрикэн-дзютсу — технику метания звездочек — динамика тела и принципы энергетического выигрыша везде одни и те же.

Использует ли ниндзя вместо кулака палку — в его движениях в бою ничего не меняется. Удар мечом, толчок ногой или удар кулаком — для ниндзя связаны с очень сходными ощущениями.

В целом это означает, что боевые методы ниндзя лучше характеризовать определенным рядом чувств (ощущений), чем набором технических приемов.

Так как каждый человек уникален в своих физиологи­ческих и духовных проявлениях, в Нин-дзютсу не делаются попытки заставить учеников научиться подражать некоему заученному набору движений. Скорее, им предлагается ру­ководящее направление, они поощряются в стремлении к эффективному выражению всех своих естественных эмо­циональных и физических реакций, связанных с каким-ли­бо конфликтом или схваткой.

Доктрина «НИН-ПО» (Миккё) («Тайные знания») бе­рет свое начало в тантрических учениях Северной Индии и Тибета. Это философское направление учит, что все аспек­ты жизни и бытия вообще имеют единый источник проис­хождения и могут быть классифицированы

пятью элемен­тарными формами проявления материи («ГОДОАЙ»). «ХИ» — Земля, символизирует твердую материю, «СУЙ» — Вода — символ всех жидкостей и «КА» — Огонь — определяет горение или все отдающие энергию элементы, «фу»— Воздух— представляет газы и «КУ»— Пустота — определяет бесформенную, субатомарную энергию, кото­рая является основой той или иной материальной струк­туры.

ГОДОАЙ -символизм использовался и для характерис­тики эмоциональной природы человека и отсюда — для классификации боевых методов ниндзя. Пять ГОДОАЙ- элементов представляют собой ряд кодовых слов, которые употребляют для описания различных реакций человека. ХИ — элемент Земли, указывает на стойкость и упрямство личности. ХИ-боец ни на миллиметр не отходит назад, а стоит как скала и побеждает врага, собирая все свои силы. СУЙ — элемент Воды, указывает на подвижную эмоцио­нальность личности. СУЙ-боец увертывается от атаки в стороны и до тех пор находится в движении, пока его про­тивник не окажется в том положении, в котором его легче победить, атакуя в ответ. КА — элемент Огня, указывает как на прирожденную агрессивность, так и на страх челове­ка. КА-боец атакует с полной отдачей сил, но и защищается с дикой решимостью. ФУ — элемент Ветра, проявляется в мудрости и любви к личности. ФУ -боец увертывается и отбивается, стремясь к тому, чтобы атака врага оказалась бесцельной. КУ — пятый элемент, представляет творчес­кие, коммуникативные аспекты личности. В бою это озна­чает спонтанность реакций, стихийность и большое разно­образие идей.

Следующие примеры должны помочь вам в попытке классификации физических, эмоциональных и интеллекту­альных различий в соответствие с разделением на пять эле­ментов:

 






© 2023 :: MyLektsii.ru :: Мои Лекции
Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав.
Копирование текстов разрешено только с указанием индексируемой ссылки на источник.