Студопедия

Главная страница Случайная страница

Разделы сайта

АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника






Убери от нее свою игрушку и давай поговорим как мужчины! Расскажешь, кто тебя заставляет это делать, и будешь отпущен. При должном сотрудничестве, может, получишь защиту!






Ханк надеялся, переговорщики разрешат конфликт миром и все уляжется.

Нетушки, так дела не пойдут! – фатуммен наполнился дьявольской храбростью, граничившей с агрессивным безрассудством, истерией и гневом, - Я - приближенный самого бога, и сейчас выполняю его священную волю.

Смотрельщики терлись у двери, бездействуя, но в следующие несколько мгновений произошел трагический сдвиг, все смешавший в кучу: два прикосновения пальца к спусковому крючку - два глухих выстрела - две выпущенные пули – два старушечьих вздоха – две дырки на белой пижаме старушки. Всего по два.

Тейлор не успел очень сильно разозлиться, не успел всплакнуть.

Ладно, меня ждут неотложные ассенизационные работы - убийца пожилой женщины, заранее обливший входную часть комнаты машинным керосином, оттренированным движением зажег спичку и учинил лютое пожарище.

Тела врагов охватило всепоглощающее пламя, языки сами знаете чего резали больнее ножей. Бьющийся в “предмогильной” агонии хозяин попытался пройти вперед, намереваясь достать (бывшего) подчиненного и навалиться на него, чтобы тот горел вместе с ними. Но визгливый звон развалившегося кроватного каркаса вкупе со скрежетом оконной рамы, прозвучавшим мигом позднее, стерли последнюю честную надежду.

Дурсль не забыл о прощальной фразе и, прежде чем совершить “героический” прыжок в бассейн, проголосил на всю виллу:

Не удивляйтесь так, грешников вечно предавали огню, а всякий, кто смеет идти против всевышнего – грешник!

Огонь, кто бы что ни говорил, самая жестокая стихия, никого не щадящая. Пламя накрыло стопроцентно обожженного командира Родригеса с головой, а вскоре добралось и до его застреленной мачехи. Ханк, не убивавший Тейлора, но чувствовавший себя убийцей, прыгнул в окно вслед за Дурслем!

Попытки догнать подлюку и призвать к ответственности не увенчались успехом. Преступник скрылся на угнанном автомобиле собутыльника и помахал мутанту рукой, чего тот, находившийся уже очень далеко от машины, не смог заметить…

 

 

Огороженные сетью, вскопанные участки земли скрывали под собой трупы

зарезанных онколо. Проведение данного обряда, пусть и выглядело слишком формально и неубедительно, предало осмыслению многие серьезнейшие переживания воина без страха: если ты столкнулся с ситуацией, убийство - единственный выход, поступи так, как считаешь нужным, как велит сердце, и не ленись показывать жалость.

 

Если меня когда-нибудь спросят «как ты считаешь, кто виноват в смерти лучшего американского шпиона», то отвечу «ну, разумеется, я, кто же еще». И правда, кто еще может пустить в дряхлую испанку, заживо сжечь ее сына, спалить дом и подло свалить?

Не может ребенок, рожденный неестественным путем быть абсолютно нормальным, а я… я повзрослел почти сразу. Я толком не успел побыть маленьким

 

Гигантские стены, окружающие индустриальный мирок острова, защищали смертельную продукцию от неблагоприятных воздействий. Ангароподобные здания среднего размера, обклеенные афишными вывесками, информация на которых давно устарела - первое, что бросилось в глаза путешествующим. Ханк и Мэлори увидели перед собой самый настоящий отлично охраняемый производственный центр. Войти внутрь им помог незаменимый талант наемника находить персон с нужными ключ-картами. Так как стену заслоняли ограждения под электрическим напряжением, протяжённостью в несколько километров, а лезть наверх очень высоко, оставался один очевидный вариант – искать хранителя “магических” врат.

 

Сторож поднял уродливую голову и оскалился в жуткой ухмылке, демонстрируя треугольные зубы, вскоре попавшие под раздачу: Ханк накинулся на фрика в желтенькой, жаркой для весны куртке, схватил за обсыпанную прыщиками шею, двинул ему ногой в низ живота и, словно тряпичную куклу, швырнул головой о стену дома. Затем подошел к слабаку, присел рядом и принялся обшаривать карманы. Из одного ходок достал зажигалку…

Мало ли понадобится, да и разве больному на пятом стадии рака не пофиг? – из другого – мобильный телефон с пострадавшим от удара дисплейчиком. Порывшись подольше, он нашел, что искал - портативное устройство для отпирания двери с электронным замком, выполненное в виде магнитной карточки, - А это по праву нам принадлежало

 

Вторым открытием для Ханка и Мэлори после псевдоангаров было сооружение неясного назначения в некоторым отдалении справа, на первый взгляд напоминавшее наземный бункер времен Второй Мировой, но имевшее больше скелетов, чем нарнийское многомирие Клайва Стейплза Льюиса. Очаровательница, оказавшись достаточно рисковой, чтобы родить мысль проверить, кто внутри, посмела пойти наперекор мнению возлюбленного и быстрыми шагами устремилась к данной постройке.

 

 

Псевдобункер.

Стену, что располагалась справа от входной двери, украшали приклеенные изолентой черно-белые фотографии советских и американских лидеров, от Сталина до Кеннеди.

Рядом с информативной стеной стояли многополочные шкафы различных конфигураций и цветовых решений, совсем не вписывающиеся в антураж, почти идеально передававший военное время (очередное доказательство одержимости Генриха Фатума идеей уничтожения США).

Посреди помещения находился столик, на котором без дела лежал старый, возможно, нерабочий патефон и в творческом беспорядке валялись разбросанные игральные карты. Не беря в расчет умственный регресс в виду болезни и резкое падение интереса к культурным ценностям (тоже в виду болезни), некоторые распутные пристрастья не вышли из списка привычек безвольных лизоблюдов Фатума.

 

Брюнетка приложила три пальца ко рту с безмолвным вопросом, разделившимся на несколько частей:

Какой ужас… Эти люди ведь почти мертвы, но до сих пор практикуют картишки? Интересно, у них вообще получается думать? Или бедняги просто держат карты и швыряют на стол, не соблюдая ни правил, ни элементарной последовательности ходов?

Призывая только что зашедшего Ханка помолчать, она оставила пальцы у рта. Частые покачивания головой - способ успокоиться, а в ее случае это было необходимостью для дальнейшего прохождения кругов Данте…

 

В другой секции бункера властвовало такое же дремотное спокойствие, и никаких признаков чьего-то недоброго присутствия пока не появлялось. Разве что кем-то брошенная кепка преспокойно полеживала за зачем-то отодвинутым от стенки сломанным креслом. Когда уже стало можно говорить, когда пассия уже отошла от своего быстротечного стресса и была открыта для любых тем, наемник решил еще разок проверить искренность дражайшей попутчицы:

- Как считаешь, я имею право не бояться того, что где-то в середине похода

наши пути разойдутся, тебе приестся мое общество, и ты возжелаешь вернуться к папане? Или озвученный вариант исключен, и все мои опасения от ненасытной любви?

Поневоле затаив хамство, Мэлори опасалась собственной грубости и кое-какое реагирование, не являющееся ответом на первый и главный вопрос, поступило от нее лишь спустя минуту:

- От дури…

 

 

Выйдя на открытую местность, не отрывая взглядов от соседствующих строений, они стали пытаться учиться пользоваться биноклем, оснащенным дальномерной сеткой, оставленным им на память от радетельного сеньора Калиньи. Не спрашивая разрешения у протягивающего руки мутанта, дочь злодея вырвала из его рук бинокль и прижала к глазам, принялась нетерпеливо манипулировать окулярами, будто спешила на какое-то празднество.

 

Вот что удалось ей разглядеть после мучительных попыток мало-мальски освоить прибор: типы впереди нерешительно топтались в двадцати метрах от них и что-то бормотали – слишком неразборчиво, если это вообще, конечно, были человеческие слова. Неблаговидная гопота, какой Мэл показались поселенцы острова, собирались встречать своих собратьев, медленно спускающихся к ним с высокой металлической лестницы. Эти фрики имели массу поведенческих сходств с обезумевшими крестьянами, отличаясь от тех только прикидоном. Одежду островных часовых составляли не грязные сельские лохмотья, как у выблядков (выблядок - отвратительный, дурной человек) из говнистого Онколона, а разношерстные, в основном, поношенные, неновые наряды с некрасиво пришитыми элементами армейского комбинезона. В остальном это все такие же бледные, вонючие, тупые и полунемые зомбаки.

Как же забавненько. Мой ублюдочный папа тяготеет к общепризнанному творчеству мастеров Высокого Итальянского Возрождения, а сам штампует китч без намека на креатив и хотя бы поверхностную оригинальность

То, что Мэлори начала в мыслях, незаметно для себя продолжила вслух:

- Напилилхалтуры и возомнил себя творцом...

- Ты о чем? – спросил стоящий рядом Ханки.

- Да так, не обращай внимания…

 

Беспристрастная охрана, неусыпно носящая бремя тяжелой службы, получила известие о смерти стража врат от двухметрового обезьяноподобного гидроцефала и разбежалась по разным частям рабочего цеха под открытым небом.

Задумав сходить на разведку, чтобы узнать точное, или, скорее приблизительное число онкобольных на территории, воин без страха попросил подругу не идти за ним прямо сейчас, а засечь три минуты и немного подождать. Рукоять эргономичного дизайна, способствующего удобному и надежному хвату, изготовленная из титана и имевшая накладки из лучшего материала, неплохо выручала в бою, когда удобство ценилось очень высоко. Ханка по-настоящему, духовно привязался к мечу, за которым ухаживал много лет и который боялся потерять или увидеть безвозвратно сломанным.

 

Перекаченный гидроцефальчик, таскавший тяжелые деревянные ящики, сделал опаньки, увидев незнакомую фигуру. Его непроизвольные кривлянья вызвали у иностранца на редкость противоречивые чувства: с одной стороны человека очень жалко, ведь подобные дефекты наружности никак не могли быть каким-то последствием ракового заболевания, а значит, бедняга родился таким, с другой - было очень мерзко.

Как относится к таким к людям, если от их вида хочется блевать? Понимаю, они добрые, добрее многих внешне привлекательных и физиологически здоровых. Но, черт возьми… как?

 

Использовав заторможенность увальня, Ханк молнией подлетел к тугодуму. Видя, как тот, корчась, с трудом пытается переварить происходящее, сказал ему:

- Прости, малыш. Я не хочу, но мне придется – и, ухватившись руками за яйцевидную башку, резко повернул ее на бок. Раздался хруст. Шея урода треснула до крови.

Прости…

 

Прошло сколько-то секунд и двухметровое телище рухнуло наземь неподалеку от открытого курятника. Других онколо не наблюдалось в самой близи. Разведчик тихо свистнул подруге и стал подумывать насчет того, чтобы подняться по лестнице. Мэлори, не претендовавшая на звание “мозг операции”, склонила голову с небывалой покорностью. Ей на миг овладело восхитительное чувство, наконец-то попался сильный мужчина, способность влиять на людей так, чтобы побуждать их работать в направлении достижения целей без крайностей и тирании, как ее отец.

 

 

Поднявшись, путешественники услышали чьи-то отдаленные споры, и не ошиблись – у вторых ворот столпилась куча слуг, стрелков и военных. Все они кричали и что-то выясняли энергично. Поведение участников деловой беседы было близко к поведению здоровых людей, не онколо.

Ханк попросил у помощницы одолжить бинокль, однако та отказала, из-за чего ему пришлось вырвать у нее прибор дальнего видения из рук силой и предупредить:

- В следующий раз не смей так поступать, ясно? Пора уже отвыкать от дурных замашек и этого образа важной леди. Если в замке такое порой прокатывало, то не жди, что прокатит и здесь…

Это отчитывание лилось с уст наемника столь длительно, что у Мэл решительно не хватало терпения:

- Хватит!

Их ругань доходила до виртуозности, когда они, ругающиеся с особым задором, входили во вкус. Но перебраниваться долго не пришлось, вскоре их взгляды отвлеклись друг от друга и уставились на пару припарковавшихся у кирпичного домишки внедорожника, разукрашенных в военный зеленый цвет.

 

Мутант поймал себя на мысли, что уже видел точно такие же машины и раньше…

 

Груженый вооруженными солдатами джип, остановившийся рядом с местом огнестрельной перепалки, попал в поле зрения метнувшегося в ту сторону Ханка. Военные, почувствовав опасность, запуляли наугад, ибо кошачья ловкость делала атакующего недосягаемым для большинства охотничьих и автоматных прицелов.

Видите ублюдка? – открыл рот один из стрелявших, - Я не… - и, увидев выходящий из груди коллеги нож (или меч, было неясно), закричал, - А-а-а-а-а-а-а-а! – позже то же лезвие, что проткнуло его друга, расправилось и с ним, обезглавив.

 

- Точно-точно, это те же ребята, которых мы мочили вместе с Базилем. Только не совсем те, а другие.

- Ты о чем?

- Да так, не обращай внимания…

До Мэлори вдруг дошло, что этот ответ возлюбленного, в точности повторяющий ее ответ– его маленькая масть, и ругнулась в уме:

Сволочь

 

Ханк слышал, о чем судачили нанятые вояжки, и ему почти сразу не понравились их обсуждения, посвященные обеспечению безопасной перевозки монстров в Онколон для каких-то игрищ, что-то вроде кровавого спорта...

Парень с незажившими маленькими ожогами, разбросанными по всему гладкобритому фэйсу, показался наблюдателю чертовски знакомым, будто он сталкивался с данным типком прежде, и это тоже не оказалось иллюзией - в десяти метрах от них стоял живой и невредимый (не считая ожогов) убийца Тейлора Родригеса и его матери Верн Дурсль.

 

Ханк с внезапным остервенением он ударил себя кулаком в лоб:

- Теперь все понятно, все складывается…

Мэлори попросила:

- Не издевайся, любимый. Скажи, в чем дело? Я же вижу, что ты обеспокоен чем-то серьезным…

 

Память бежала впереди вспоминателя…

 

Нетушки, так дела не пойдут! – фатуммен наполнился дьявольской храбростью, граничившей с агрессивным безрассудством, истерией и гневом, - Я - приближенный самого бога, и сейчас выполняю его священную волю.

 

Кто еще можешь считать Фатума богом, кроме его гнусавых щеночков?

 

- Сейчас лучше помолчи. Я вовсе не тренирую в тебе порядочную, тактичную и не высокомерную бабу, как ты, надеюсь, не подумала, а пытаюсь вслушаться.

- Ну, все-все, молчу...

 

 

Меж тем Дурсль подходит к каждому и каждому говорил:

- Мои родители меня постоянно позорили и ущемляли. Но смотрите, как высоко я поднялся! Стал приближенным или, точнее, привилегированным! Мне даже не пришлось сосаться с Онколото, чтобы завоевать доверие нашего повелителя! – его зрачки, расширенные из-за недавнего употребления наркотического стимулятора, искрили безумием и намеками на духовную трансформацию из прожигателя жизни в воображаемого властелина мира, - И вы тоже, вы тоже так поднимитесь, если будете стараться!

 

- Ууууух! – лицо подонка искажалось ухмылкой, и он неистово махал руками, привлекая внимание и здоровых, и больных, которых первые держали на прицеле, - Это превосходно, парни! Просто превосходно!

 

Утратив интерес к прослушиванию бесящих хохотушек стервеца, Ханк сильно вздохнул, и, повернувшись к дорогой сердцу Мэлори, ласково заглянул в ее карие очи, в тот же миг потемневшие. Опираясь на металлические грубые перила, стоять было весьма неудобно, но их, увлеченных непрерывным глядением друг на друга, мало что могло не устроить.

 

- Так! Здесь наша земля, все запомнили? И как только заподозрите чье-то нежелательное присутствие, не опасайтесь быть обруганными за лишнюю шумиху, бросайте на поиски чужих все силы острова! Я получил сообщение от повелителя с тревожным подтекстом! – Дурсль заливался криком, устраивая подобие камеди-стендапа и подмигивания в сторону прозападной поп-культуры, хотя коллеги, стоявшие в метре от него, слышали бы и полушепот, - И великий сказал мне однажды, что сплочение – путь к исцелению! Что люди обязательно должны действовать по принципу коллективного разума, как это всегда делают, например, те же насекомые, те же рабочие-муравьи пашут днями!

 

 

Мэлори все слышала и… была в шоке.

- Я всегда знала, мой отец - отменный манипулятор, но чтобы уметь ТАК промывать мозги, нужно обладать даром убеждения!

Ни с того, ни с сего Ханк спросил:

- Как тебе крик души маленького мальчика, мм? – и пронаблюдал за ее мимичной реакцией, - Хотела бы оказаться на его месте и вещать такую же чушь?

Ответ прозвучал категорично и очень в манере английской аристократки.

- Смерть не хуже...

 

 

- Парни, не будьте лентяями! Чисто ради профилактики пройдитесь, погуляйте… - сделав глоток из серебряной фляги, бесноватый Верн Дурсль перестал махать руками и громко зарявкал. Чудовище, сидевшее в нем, начало метаться, нетерпеливо затопало, - А ну, прочесать территорию! Оцепить завод! Искать посторонних! - чутье подсказывало ему, совсем скоро произойдет нечто экстренное и нужно готовиться к неприятностям до их возникновения.

Отбив у бойцов всякое желание стоять на месте и ничего не делать, фатуммен и по cовместительству агент ОПБ уставился на здание с вывеской, на которой крупными буквами было написано Grand Corporation, и вошел внутрь.

 

 

Запись мертвого онколога – 20

Сегодня утром сбылись и мои худшие опасения – Доктор Фатум узнал о моей личной жизнью, все то, что я усердно утаивал, стало известно и доступно секте. Но, разумеется, я не могу и не имею права подозревать Генриха в плохом умысле, а значит, с моей женой и уже подросшей малышкой все будет хорошо. Мне нужно просто продолжать безоговорочно выполнять указания господина и запастись терпением, ибо любое послушание окупается, и мы должны это помнить. Генрих, в свою очередь, тоже поделился стратегиями, секретами и хитростями, немного рассказал о своем статусе лидера в продвижении генной терапии, о генетических исследованиях, проходивших на острове, расположенном неподалеку от замка, на который можно попасть, усевшись на лодку, или, еще лучше, с помощью катера.За период общения с Генрихом я зарекомендовал себя как честный, добросовестный и преданный союзник, завоевал толику восхищения и, главное, смог показать себя заинтересованным инициативным естествоиспытатель, каким меня, скорее всего, и хотели воспринимать.

Пройдя несколько проверок на верность, несколько вводных интеллектуальных и морально нравственных испытаний, я подписался на незабываемую экскурсию на остров.К счастью, мрачные прогнозы оправдались. Почему к счастью? Потому что теперь у меня получится уделять больше времени на пассивное бумагомарательство, на письменное размусоливание догматических повреждений ума современных христиашек-католиков.

1 - первое, что я приметил для себя после того, как провел около двух суток на охраняемой территории острова, это смешная попытка здоровых просвещенных ужиться на одном объекте с больными. При мне произошло несколько трагических инцидентов, когда онколо нападали на военных с колющими и режущими предметами. Хоть никто и не умер, по крайней мере, при мне, травмы были, и причем неприятные. Вообще, что за идиотизм? Полное удовлетворение потребностей диких животных в неволе никогда не приводило к благополучному исходу.Или Фатум приказал не помещать онколо в клетки, чтобы его слуги трудились усерднее под страхомдисциплинарного наказания в виде мордобитья с этими полузверьми? Я так и не понял, если честно, да и, кажется, не очень хочу понимать…

2 – Впрочем, были находки и удивительнее онколо, которых я уже сто раз видел. Одна из таких - логотип коррумпированной корпорации, повстречавшийся мне аж четырежды. Совпадение? Думаю, нет. Видимо, даже после смерти Лэтс Гранд продолжает нас “радовать”, хотя по причине своего доказанного статуса мертвецауже ни в чемне участвует напрямую. Но теперь после того, что я нашел и узнал, не осталось сомнений, что производственная деятельность компании Гранда прекратилась только в документах, не отражающих действительности. И я с чувством дискомфортного покалывания вынужден констатировать, что мониторинг эффективности работы правоохранительных органов превратился в коррупционный механизм. Видимо, мало избавиться от управляющих компаний, когда все иные детали по-прежнему идеально функционируют, а всех не посадишь, и этим коррупция похожа на раковую опухоль: если сделать операцию – повысится риск метастазирования в другие органы, и тогда уже мы не сможем знать, куда нужно ударить лазером в ходе лучевой терапии.

3 - чтобы допустить теорию о деятельности Повелителях Смерти внутри Corporation, мне хватило Паразита, а сегодня мои предположения только укрепились. Боюсь, такими темпами они скоро захватят все индустриальные системы и дистрибуционные системы, просочатся во все сферы, тесно связанные с ростом интеллекта. А что это значит? Что цивилизация станет одной большой сектой!

 

 

Верн Дурсль с винтовкой на плечах и крепко-крепко сжатыми зубами прошел по запачканному грязью коридору сквозь тяжелый поток жара, исходившего от крематориальной печи, куда парни в халатах кидали трупы онколо, вырезанные опухоли, органы, гной и прочую дрянь. В такие моменты подонок закрывал лицо, чтобы жанр не успел его доконать до окончания разговорных подытоживаний.

- Знаете, чем ужасен паралич? – Дурсль подошел к низкорослому докторишке-очкарику, проверявшему список новопоступивших больных и начал напыщенно высказываться, - Тем, что парализованные, как правило, не разучиваются бояться. В момент опасности инстинкт сражения и побега запущен, но естественного завершения в виде реальной физической активности нет.

Но врач никак не прокомментировал его циничную мыслишку, быстро перейдя к делу в несколько странном и осторожном тоне:

- Думаю, вы явились не ради саркастичного злорадства. Число испытуемых, не переживших связи с Онколото, растет почти с каждым днем. До сих пор я и мои коллеги в некотором шоке от итогового результата. Все намного дряннее, чем мы думали… - он поводил пухлым пальчиком по внушительной блестящей плеши, занимавшей всю переднюю часть черепа, и вкратце описал статистику производственных потерь, - Еженедельно умирает чуть менее десяти человек, большая часть из них – приезжие, а местных уже почти не осталось. Все, что есть, бродит снаружи…

Дослушав отчет до конца, Дурсль недовольно вздохнул, но не стал угрожать трафаретными обещаниями прикрыть лавочку и стращать вавилонскими карами. Вместо привычного развязного моветона фатуммен проявил обворожительную снисходительность к затравленным ученым:

- Работайте, и не забывайте, послушание окупится…

 

 

Все, кто проводил время на острове, имевшие разум, волю, память, не могли выкинуть из головы предсмертные брюзжания Джеффри Стернса, скончавшегося в прошлом месяце

от травм, нанесенных неизвестно кем и когда. Умирая то ли от заражения, то ли от аномально сильной потери крови, сотрудник стал велегласно повторять один и тот же бессмысленный бред по несколько раз в минуту, нелепицу, не имеющую ничего общего с реальностью:

“Дочь забирает меня во тьму. Малышка тянет меня за собой. Моя родная, моя милая Сэнди, излечившаяся, как и все ее сверстницы, должна скоро приехать домой и вернуться к прежней жизни. О, нет. Где Сэнди? Где ее сверстницы? Где дом? Где ее прежняя жизнь, оставшаяся за пределами проклятошо хосписа? Что эти ублюдки сделали с Сэнди??? ” - проорав так пятнадцать минут, Джеффри умер на глазах у лучших друзей с открытыми глазами и безвольно распахнутым ртом, словно вместе с заключительным вздохом с его губ вылетел последний душераздирающий выкрик. Упал впотьмах забытья.

 

Что так напугало бедного отца, недавно потерявшего родную и единственную дочь, до сих пор оставалось под вопросом. Одно можно было утверждать совершенно точно - отсутствие попыток боссов докопаться до сути и узнать об истинных причинах столь трагичного итога жизни мистера Стернса исходит не от их нежелания, а от их позиции.

Один человечишка ничего не стоит в эпоху прогресса, коллективный разум – вот, до чего должна дойти планета, все страны и все континенты.

 

- Ладно, я не зверь, я ведь простил вам непруху… - Верн Дурсль настырно продолжал допрашивать ученых, вспоминая все вопросы, которые планировал задать, - Скажите, вы рассортировали органы на важные и остальные? Справились хотя бы с такой мелочью, как комплектование?

На данном фронте дела обстояли намного удачнее. Не обладатель лысого темени, а уже кое-кто другой провел фатуммена в комнату с испорченными трубами и битыми прямоугольными пластинами из обожжённой глины. Там, на полу, лежало семь черных полиэтиленовых пакетов, доверху наполненных вырезанными органами. Небольшие лужицы крови под ними, возможно, говорили о наличии дырок, или о неаккуратности тех, кто собирал.

Пакеты складывались в цилиндрические ведра диаметром двадцать и двадцать пять сантиметров. На каждом из ведер была надпись, указывающая, в каком ведре какие опухоли лежат – меланома, саркома, лейкоз, лимфома, тератома, глиома, хориокарцинома.

 

- Признаться честно, в голове так и не укладывается, неужели вы собираетесь оживлять все неоплазмы? – поинтересовался у Дурсля менее пугливый доктор Манн, долгое время укреплявший дух онколоармии (кучка натренированных бойлолов) с помощью разработанной им же дрессировочной практики.

Фатуммен, которому требовалось знать все нюансы, прежде чем запускать новый серьезный конвейер, с напрягом посмотрел на профессора, после чего его взгляд заметался по комнате, как если бы он искал узкое продольное отверстие, сквозь которое реально протиснуться:

- А что не так? Разве мы что-то упустили?

- Да нет, все так. Все так, как и заказывали, но… - Манн взмахнул рукой, двумя показывая на ведра с мокрыми пакетами, - Куда вам столько клонов Найджела? Наш опыт говорит, чем меньше одновременно запущенных процессов, тем проще. Внутризаводской контроль - это основа надежности выпускаемой продукции. Да и не мне вам расписывать про кровожадность мутированных опухолей…

Дурсль недобро прищурился:

- Хотите сказать, что не справляетесь? – очень тихо спросил он, повысив голос лишь в конце фразы, - Может, пора убрать вашу команду трусов и организовать рекламу вакансий?

Отвечая на эту слабо завуалированную, профессор выразил невозмутимую смелость:

- Мы уже пуганые и этим нас не возьмешь – и поправил, скатившиеся очки с переносицы, Вы ошибаетесь, думая, что под страхом смерти мы будем работать активнее. Производительность труда достигается взаимопониманием.

Любитель препираться, спорить и оспаривать, фатуммен прогнулся под весом

аргументов, предоставленных умным собеседником, и только тогда отвязался:

- Хм, в таком случае не буду мешать – но осмелился заочно дать рекомендацию, - И все же найдите свободную минутку, покумекайте над расширением производства. Увеличить выпуск Онколото и, как вы говорите, клонов Найджела, которые, без всяких сомнений, будут незаменимыми машинами сухопутной войны, возможно лишь за счет увеличения применения всех видов ресурсов, всех видов рака…

 

 

Закрапал дождь, которого давно надо было ожидать, судя по сереющему небу, и очередной сюрпризик в виде грозы был также ожидаем.

- Похоже, дождь собьет большую часть листвы с деревьев... – заметила Мэлори, поспешив спрятаться под козырек кирпичного здания.

 

Ханк быстрым шагом-полубегом прочесывал местность в поисках запасного входа в здание, куда двадцать минут назад зашли Дурсль и Ко, дважды наткнулся на надпись

Grand Corporation. Первый раз, смахивая с деревянных ящиков намокшую клеенчатую накидку, чтобы проверить, есть ли в них оружие, а второй раз – на стене дома в виде граффити.

Не будут же такое рисовать просто так

Буквы, построенные в ряд в знакомом ненавистном порядке, будто вернули наемника в прошлое, показали человека, который его сломал. Ханку горячо хотелось обрести беспамятство…

 

СГНДРЛАЭТ АЛРЭТСНДГ

ЭГАЛТДРСН ЛАРТСЭГДН

 

В голове менялись шепчущие комбинации, но буквы оставались те же.

 

ДЛНАТРГЭС …ЛЭТСГРАНД

 

- Вот, кто причинил больше всего боли, вот кто меня сломал. Я привык думать, что этот человек мне помог. Я привык обманывать, вводить в заблуждение себя и всех окружающих!

 

Мутант не знал, как лучше преподнести мучающую мысль о его невыясненном истинном предназначении:

Кто я? – спросил он, - Я знаю, у меня нет и никогда не было родителей, меня создали в лаборатории. Друзей тоже немного, только вы, а те, что были, мне больше не друзья, ведь я их предал.

Предал, и кто я? Предатель?






© 2023 :: MyLektsii.ru :: Мои Лекции
Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав.
Копирование текстов разрешено только с указанием индексируемой ссылки на источник.