И средства лечения в бане

Современная психотерапия своими корнями уходит в многовековый опыт народа. К. Митропольский в свое время писал:: «Новорожденного мордва моет в банях и парит веником. Во время парения бабка приговаривает следующие суеверные слова: «Есть за морем девица с серебряными волосами, серебряным поясом подпоясана; не я тебя парю, не я тебя глажу; парит тебя та девица и гладит тебя она, чтобы ты был крепок, чтобы ты был покоен» (Мордва. Религиозные воззрения, их обычаи и нравы. 1876: 18) Выдающийся ученый-психоневролог и общественный деятель В. М. Бехтерев отмечал: «Секрет целительного внушения был известен многим лицам из простого народа, в среде которого он передавался из уст в уста в течение веков под видом знахарства, колдовства, заговоров и т. д.» (Бехтерев, 1898: 19).

Н. Ф. Мокшин в монографии «Религиозные верования мордвы», на наш взгляд, метко подметил, что «Лечебная магия тесно связана с народной медициной и в ней имеет свой источник» (Мокшин, 1998: 103). Идея магических обрядов заключена в вере в сверхъестественное воздействие человека как непосредственно на больного, так и с помощью тех или иных материальных предметов, слов или движений. Магические обряды связаны с различными сторонами человеческой деятельности, примыкая подчас к простейшим полуинстинктивным действиям, а многие из них своими истоками восходят к рациональным приемам, выработанным стихийным жизненным опытом народа. Магические действия могут быть индивидуальными и групповыми (Мокшин, 1998: 102). «В процессе создания аппарата магии и отправления обрядов человек закреплял разнообразные знания. Не имея возможности осмыслить тот или иной результат своих действий, он старался повторить действие в том порядке и в той обстановке, которые принесли ему удачу». Так складывалась система взаимоотношений «субъект — дух» посредством обрядовых действий на основе взаимных услуг (Салмин, 1993: 140).

Магия. В лечебной практике народных врачевателей Поволжья и Приуралья нередко применялись магические способы воздействия на больного (см. рис. 6 в прил. 3). Приемы мага были полны уверенности и таинственности, что оказывало большое психотерапевтическое влияние. Достижение магом-врачевателем исключительной веры больного в свое излечение обуславливалось прежде всего авторитетом его среди населения. Магические приемы применялись им как в чистом виде, так и в сочетании с другими средствами и методами народной медицины: лекарственными растениями, эмпирической физиотерапией и т. д. Это наиболее типичная часть древних обрядов, в которых запечатлены следы поклонения Природе в целом, когда лечебные средства растительного, животного, минерального происхождения пополнялись другими (Владыкин, 1994; Давлетшин, 1990 и др.). Существует контактная (когда больной и знахарь непосредственно общаются) и опосредованная магия. Больной принимал внутрь заговоренные снадобья, обмывался наговорной водой, носил амулеты, обереги, талисманы, окуривался, глубоко веря в то, что с помощью этого нечисть, болезнь выдавливались, выгрызались, высасывались и т. д. При имитативном типе лечебной магии лечили по принципу аналогии, исходя из того, что подобное вызывает подобное. При парциальной магии все процедуры совершали не над самим больным, а над частями его тела (волосы, ногти) одежды и т. д. Значительное место в этих обрядах занимала баня.

В источниках о роли магии в народной медицине коми отмечалось, что роженица и ребенок особенно беззащитны перед колдунами, способными испортить человека, напустив на него болезни. Это требовало принятия соответствующих мер по охране здоровья ребенка задолго до его появления на свет. Наибольшее значение придавалось именно мерам магического характера. С этой целью, как и любой женщине, беременной полагалось иметь при себе индивидуальный оберег. Арсенал оберегов был довольно богат — иголки с обломанными ушками, острые металлические предметы, когти и зубы животных, рыб и т. д. Особенно эффективными и потому обязательными были обереги, якобы закрывающие, ограждающие тело беременной и плод от проникновения вредоносных сил, дурного глаза, от возможности подмены: веревочка, кусочек сети, которые зачастую не снимались даже в бане; нитка с ягодой пиона, бусы, крестик на шее, платок на голове. Поясок на талии особенно важен был для беременной, так как по верованиям, предотвращал возможность подмены или порчи ребенка, (Ильина, 1987: 8).

Уверенность в том, что роженицу в этот период легко могут сглазить не только чужие, но и родственники, заставляла коми-женщин, сохранять роды в тайне, прятаться во время их. Чаще всего роды происходили в каком-нибудь нежилом помещении: в хлеву, овине или бане, которые женщина, почувствовав схватки, старалась подготовить сама, чтобы не привлекать внимания к таинству предстоящего события. Из прошлого дошли факты, когда женщине запрещалось рожать в жилом помещении; в крайнем случае она рожала на пороге кухни, но чаще всего в бане. Подобный выбор места родов не случаен. Вероятно, у коми, как и у многих других народов, некогда бытовали представления, согласно которым сам процесс родов и роженица считались «нечистыми», привлекающими различные злые силы. Поэтому во избежание осквернения жилища женщину во время родов старались удалить из дома (Ильина, 1987: 20).

Чтобы роженице освободиться от людского сглаза, бабка-повитуха или кто-то из родственников беременной брал кусок сливочного масла и заговаривал его. Принимающие роды обращали внимание на ряд существенных моментов. Если пуповая связка приросла к середине детского места (плаценты), то ребенок будет здоровый и сильный, а если к краю, то не жилец на этом свете.

Послед бабка складывала в лапоть, вторым лаптем накрывала, завязывала со словами «Пусть будет большой, как изба» и бросала сверток на подлавок. После этого можно было топить баню, мыть роженицу и новорожденного. Тотчас после родов, по марийскому обычаю, женщине положено было давать кусок ржаного хлеба с солью, чтобы она сохранила прежнюю силу и здоровье. Если этого не сделать, то родственники будут беспокоиться, что роженице может навредить злой дух. В любой семье стараются оградить мать и дитя от лишних взглядов и контактов: не оставляют в комнате одних, при уходе рядом с женщиной кладут какую-либо железную вещь — нож, ножницы, косарь. Эти предметы роженица носит с собой, если ей самой приходится ненадолго выходить из избы. Внося новорожденного в дом, из подушки матери вынимают перо и пускают его на ветер со словами: «Пусть живет легко, как перо» (Ефимова, 1991: 15).

У вотяков тоже широко распространены поверья о действии колдунов на беременную. Через белье колдуны могут навести любую болезнь; от волоса, положенного в расщелину скрипучего дерева в лесу, у беременной будет болеть голова и т.д. Поэтому беременная женщина должна быть чрезвычайно осторожна, оберегая себя всевозможными амулетами. Она надевает или привешивает на себя ладанки, крестики. Чтобы предохранить свой плод от подмены, опоясывают тело черной шерстяной ниткой. Чтобы сберечь себя от «сглаза», необдуманного слова, вотячки перед уходом из дома берут из очага немного золы и, говоря «пусть не будет сглазу», бросают эту золу по направлению к очагу. Иногда, обратившись лицом на запад, три раза плюют на пол и произносят: «Та вераськом понна син медаз усь» («Пусть из-за этих разговоров сглазу не будет»). После этих обрядов вотячка уходит от беременной со спокойным сердцем. Обряд этот в старину очень соблюдался, но теперь его знают немногие и не выполняют» (Герд, 1993: 24).

У коми при рождении, а это чаще всего происходило в деревенской бане, ребенку скрещивали руки и ноги с целью предохранить от сглаза, а если это был мальчик, трижды произносили: «Раз девять, два девять, три девять» (Кудряшова, 1991: 40). Младенца после рождения сразу же подносили к печи. Очевидно, в далеком прошлом данный обряд являлся важным в жизни человека, т. к. обожествление солнца со временем было перенесено на огонь, а затем на домашний очаг. К печи обращались с просьбой

«Пусть дитя будет прочным, как печка,

И крепким, как стена»

(Кудряшова, 1991: 40).

У коми-пермяков существовал ряд предположений и действий, против «сглаза». Для того, чтобы не хворать ни самому, ни ребенку, следует не показываться черному-черемнову (черному, красному, рыжему – это ненадежный народ). Впрочем, и против них есть радикальнейшее средство: посыпьте на свою голову или голову ребенка соли и попросите «сбрызнуть с уголька» так, чтобы вы или ваше дитя испугались. Только эти средства и спасают от сглаза. Сыпать соль следует не только при встрече с помянутыми и явно неблагонадежными лицами, но и тогда, когда вообще боишься сглазу. Захвалили вашего ребенка, позавидовали вашей косе, силе, дородству (вы боитесь лишиться ваших качеств) – немедленно посыпьте голову солью. Когда, несмотря на предохранительные меры, заболевают дети, прежде всего следует заговорить дитя примерно так: «Пресвятая Богородица, будь ты к нам на помощь, на способ раба (имя рек) от урока, перевопока, от скородумных и передумных; от девки довгововозки; от бабы кручнововоски; от мужика стригововозки; от всякого человека: темнокроваго, от краснокроваго, от смутнаго, от развутнаго и т.д. Утренняя заря Дева Мария, заря Маремьяна, придите вы к нам, в нашу пользу, к рабу младенца (имя рек)». При этом заговорщица (таковыми обыкновенно бывают женщины) берет в руки веник (заговоры чаще всего происходят в жарко натопленной бане) и им, предварительно политым девять раз начерпанной ковшом водой, парит сглаженного, приговаривая: «Зеленая вичка, зеленая травичка, полезная, освященная святою росою, так же и раб младенец (имя рек) очищайся моими речами». Стоит только после этих слов попарить ребенка, побрызгать его водой, раза 2—3 дунуть и ребенок здоров» (Янович, 1903: 96-97).

Важным способом излечения от сглаза у коми считалось сплевывание. Садясь на порог бани или дома, клали ребенка животом вниз на колени, скрещивали на спине руки и ноги, затем сплевывали между ног и произносили:

«Щучий зуб в горло,

Откуда пришел сглаз,

Уходи туда обратно»

(Кудряшова, 1991: 43).

Существовал и другой способ: ребенка в бане трижды парил веником человек, знающий заговоры. Он символически протапливал баню двадцатью семью тоненькими лучинками, а затем, скрестив руки и ноги ребенка, поднимал его вверх, трижды подув между ног, чтобы прогнать болезнь, обливал водой и произносил:

«Как эта вода

По кончикам волос

И кончикам пальцев течет,

Пусть все так протечет,

Сглаз и уроки.

По кончикам пальцев рук,

Кончикам пальцев ног

Пусть протечет и скатится»

(Кудряшова, 1991: 43).

Присутствие предохранительной магии наиболее заметно и в свадебной церемонии, где ограждали жениха и невесту, а также участников свадьбы от влияния злых сил. Знахари призваны были обеспечить всем и прежде всего новобрачным, всевозможные блага: чадородие, богатство, согласие в любви и т.п. Перед свадьбой невеста обязательно мылась в бане, где совершался также определенный обряд.

Оберегая невесту, в каждый шов ее подвенечного платья втыкали иглы с отломленными ушками. Невеста по голому телу перевязывалась обрывками рыболовной сети. Колдун не мог знать, сколько в ней узелков и ячеек, а это значит, что заклятья не могли иметь никакой силы (ПМА: Килюшева, Шабалина).

Во время мытья невесты в бане собиралась шумная толпа; родственники невесты кричали, стучали в заслонки, били в колотушки, чем они якобы отгоняли воображаемых злых духов (Кудряшова, 1991: 46).

Наиболее эффективным считался обряд лечения, если он проводился в бане. Основу его могли составлять магические действия, направленные на очищение от порчи, – умывание, обливание через решето, окуривание, выпаривание болезни. Обряду предшествовал процесс подготовки самой бани, воды, дров, веника, чему также приписывались какие-то магические силы. Поздним вечером или ранним утром, втайне от окружающих, знахарка топила баню двадцатью семью поленьями, приносила воду из трех источников, зачерпывая из каждого по девять раз, готовила веник из трех карликовых березок. Прежде чем парить больного, знахарка поила его водой, стоявшей во время подготовки бани на волоковом окне, и читала молитву. Во время паренья между ней и ее помощницей, стоявшей за дверью, происходил диалог, на вопрос «Что паришь?» знахарка отвечала:

«Болезнь выпариваю,

Сглаз выпариваю» (Ильина, 1983: 20-21).

Интересно отметить, что на Удоре оставшийся после мытья покойника обмылок, помимо применения его в качестве средства от разных болезней, использовали и при исцелении от порчи. Для этого его бросали на горячую каменку в бане и дымом окуривали больного.

Особое значение придавали при изгнании порчи новому березовому венику. Парясь им в ночь перед Ивановым днем, произносили заговор:

Новому венику высохнуть,

Мне ожить,

Чтобы было здоровье, как у нового

(Кудряшова, 1991: 42).

Любопытен обряд изгнания шайтана и болезней у вотяков, который называется «Урвесь». Этот обычай основан на поверье, что болезнь ходит в человеческом образе из деревни в деревню, напуская на людей разную хворость. Болезни служат спутниками шайтана — духа зла, витающего около людей. Урвесь совершается два раза в году — в последних днях декабря и июня (Верещагин, 1896: 62).

«Изгнание шайтана» в дер. Кизекове Алнашской волости Елабужского уезда Вятской губернии происходило в великий четверг. Молодежь в этот день с утра готовит колотушку, трещетку, бересту и бумагу. С наступлением вечера собираются где-нибудь на улице. Каждый берет с собой дубину или палку. Карманы и пазухи набиты почти у всех берестой и бумагой, разорванной на кусочки. Собирается человек двадцать-тридцать. С лампой все направляются в баню. Изгнание шайтана начинается после того, как пропоют петухи. Все бросают «деньги» и выходят из бани. Каждый берется за свое орудие и начинает колотить баню с криком: «Эу! эу, эу!» От бани переходят к ближайшему дому и также колотят его с криком. Хозяин тем временем обходит и колотит постройки. И так от одного дома переходят к другому, пока не обойдут всю деревню. В некоторых домах слышны оружейные выстрелы. В конце деревни бросают свои орудия и мирно расходятся по домам. Эти орудия потом долго валяются; их никто не берет, так как они после обряда изгнания шайтана считаются нечистыми (Васильев, 1906: 395-398).

Изгнание шайтана проводят и в среду на страстной седьмице. При изгнании шайтана очень популярны игры в «царя», в «солдаты». По дороге домой, зажигают ветки можжевельника (сусо пу). Каждый из семьи перепрыгивает через пламя. Если в семье есть дети, то их обыкновенно переносят матери. Все это делается для очищения от шайтанов. С той же целью стреляют из ружья через плечо больного, который по их мнению, захворал от испуга. Еще во время игры в бане несколько человек уходят, чтобы очертить железной лопатой круг около всего дома того соседа, которого они считают колдуном (ведон). По представлениям вотяка, в доме колдуна живет шайтан. Шайтан в эту ночь выходит из дома колдуна, чтобы заколдовать людей. Круг не позволяет им войти, шайтан и колдун страшно мучаются. Они губят домашних животных самого же колдуна. Когда молодежь уходит играть, оставшиеся дома натыкают над дверями и окнами избы, клетей, конюшен ветки можжевельника, чтобы напугать шайтана. Вечером же на гриву лошадей, на шею коровы и др. скотины вешают шарики, выстроганные из можжевельника, чтобы спасти скот (Борисов, 1914:.398–399).

Чувашские обрядовые действия и моления чаще «направлены на пожелание благополучия в жизни и имеют целью избавиться от подозрений, избежать несчастий в дороге, выражают общечеловеческие концепции, отражающие своеобразное миропонимание исполнителей, идею создания нового человека вместо заболевшего» (Смирнов, 1899: 168). В рассуждениях народной медицине и обрядах, связанных с ней, Н. В. Никольский придерживался такой точки зрения: «Магические действия являются пережитками из первобытно-родовой эпохи чувашской истории. В научном отношении – это ценнейший материал, т. к. он раскрывает перед нами такую эпоху чувашской истории, от которой мы не имеем совершенно памятников». Это в значительной степени касается мировоззрения и миропонимания народов региона. Поэтому и верования (а значит и обряды, совершаемые конкретными людьми соответственно их убеждениям) были необходимы «для сохранения каждым человеком своего места в этом мироустройстве» (Салмин, 1993: 150).

У чувашей есть дух бани (Ийе), который может насылать на людей болезни, а оставшегося в бане последним может запарить до смерти, бросить в печку, посадить на каменку, защекотать, чего чуваши особенно боятся. Человек от этого может стать даже бешеным. Этот дух может человека измять, сжевать, если застанет его спящим на меже. У человека перестают слушаться руки и ноги; злой дух может вытащить кишки из человека и намотать их на столбы в бане. По верованиям чувашского населения, существует целый ряд предохранительных мер, благодаря которым можно избежать встречи с Ийе или его отрицательного воздействия на здоровье. Входя в баню, например, следует сказать: «Cемелле-песмелле». Ийе, видимо, может пристать к человеку чаще всего с веником. Об этом говорят факты проведения обрядовых действий с веником. Учитывая, что рябина считалась оберегом вообще, в веники втыкают рябиновые прутики перед тем как начинать париться. Чуваши, подав пару, ударяют веником по каменке три раза, чтобы нечистый дух удалился, а некоторые старики оставляют веники, сложив их один на другой крестообразно, в противном случае ими может попарится Ийе. Если уж Ийе пристал, то эффективным считался обряд «избивания» больного прутиком шиповника. При этом учитывали наличие шипов на данном кустике, что должно было отпугнуть Ийе (Салмин, 1993: 150).

Татары в предохранении от враждебной нечистой силы перед сном под постель клали ложку, нож, топор или какую-либо другую стальную вещь. На мужчин бес редко нападает и даже боится их. Поэтому татарки очень часто в баню брали с собой ребенка мужского пола (Коблов, 1910: 460).

Заговоры. К числу наиболее распространенных методов, употребляемых в лечебных целях у финно-угорских народов, относятся заговоры. Это особые тексты, которым приписывалась магическая сила, способная вызвать желаемое состояние (Токарев, 1957:: 451).

Происхождение заговоров относится к тому времени, когда первобытный человек считал природу живой и активно действующей. Как к живым, реальным существам он обращался к солнцу, звездам, месяцу, огню, воде, тучам, растениям, камням, просил у них помощи и удачи.

Насколько глубока была вера человека в силу слова, об этом свидетельствуют пословицы, которые генетически восходят к ранним формам словесного творчества коми: «Тэ кывто шуан, да куто —яйто Поткодас» — «Ты скажешь слово, и всю душу (букв. кожу-мясо) раздерет». Народ мари также верил в безграничное могущество заговорного слова, которое по их мнению может вызывать или задерживать гром и молнии, бури и дожди, давать урожай и бесплодие, умножать и отбирать богатство, здоровье, красоту, любовь, даровать человеку счастье и горе, радость и слезы, придавать оружию меткость и делать неуязвимого воина, заживлять раны и открывать язвы, останавливать кровь и вызывать кровотечения. Слово может творить чудеса, если оно подчинено сильной воле и безграничной вере в него (Ефимова, 1991: 52).

В представлениях многих народов у каждой силы природы есть покровители и держатели, свои божества. Для них они устраивали жертвоприношения, моления и праздники, при этом совершались определенные обряды, которые подкреплялись заклинаниями, просьбами помочь в исцелении. Заклинания, всевозможные пожелания у исследуемых народов тематически подразделяются на три группы: хозяйственные, лечебные и социально-бытовые. Их функции и форма проявления могут быть сходными или специфическими в зависимости от бытовых, национальных традиций, уровня культуры и других условий. Носителями этой специфики в социально-бытовой жизни народов могли быть различные категории лиц, негласно наделенных общинными полномочиями для проведения различных магических обрядов и действий. Их роль заключалась в произнесении обращений к различным божествам-хранителям и держателям с просьбой о здоровье, долголетии и т. д. У марийцев это карты (старики), мужедшы (мужчина-ворожец), шинчан-ужшы (гадатели и знахари), шувэдыше (шептунья или наговорщик); мужанг (ворожея-старуха), мушан шуведыше (специальные заклинатели); у мордвы: орожея (ворожея), ведун-атя, ведун-баба, содыця (знающий) и пр.: у удмуртов: пельясь (знахарь, знахарка), пелляськись (знахарь), ворожея (туно), колдун (вединь, вегинь), туночи, эмзя (знахарь, лечцы, ворожеи). Г. Ф. Миллер пишет: «...языческие верования черемис и других инородцев нашего обширного Казанского края, несомненно должны рассматриваемы как остатки шаманства, в котором люди, обладающие способностью вступать в общение с духами и непосредственно руководствоваться ими, а именно — колдуны, знахари, шаманы, имеют важное значение в религиозных делах и поддерживают языческий культ среди своих единопленников» (Миллер, 1756).

При лечении грыжи знахарка коми обводила опухоль угольком или закопченным камнем из бани, закрывала платком и как бы закусывала ее. Шепотом произносила заговор: «Как заря угасает, как солнце угасает (исчезает), ты так же угасни (исчезни; Ильина, 1996: 15).

Большое место в заговорах занимают некоторые числовые обозначения. Словесные формулы с повторяющимися цифрами (3 до 7, 9, 77) оказывают на больных и самих знахарей сильное магическое и психологическое воздействие. Знахарь в тайне от окружающих приносил в деревянных ведрах воду из «трех–девяти» колодцев или лесных ручьев (на практике — чаще из трех источников), зачерпнув из каждого по девять раз. Баню топил по особым правилам: дрова в печь закладывал трижды, каждый раз по девять поленьев. Веник собирал из березовых или можжевеловых веток: с трех деревьев срезал по девять веточек. Счет при этом велся назад – от девяти к единице (Ильина, 1996: 18). У коми, мордвы наиболее эффективным считался обряд, проводившийся в бане.

У вычегодских коми существует гадание посредством нательного креста. Аналогичное гадание сохранилось у пермских коми. Для придания воде особых колдовских свойств ее пропускают через отверстия между камнями в очаге бани, а иногда ставят на подставке к волоковому окну, где выходит дым... После гадания больного ведут в баню и парят 3 ветками из 3 веников: при этом внутрь дается «притчава», а иногда больной вспрыскивается этой водой изо рта знахаря. Непременной принадлежностью в этих обрядах является нож. Нож обязательно должен быть воткнутым над верхним косяком входной двери. В противном случае и знахарю, и больному грозит беда, т.к. нечистая сила старается проникнуть внутрь бани. В особо важных случаях в сени приводится кто-либо из домашних, вооруженных (с. 63)... Если болезнь, например, порча у детей, бывает от посторонних людей, то после лечения в бане, перед тем, как одеть ребенка, нужно 3 раза лизнуть его в лоб и сплюнуть в разные стороны. При завертывании ребенка в пеленки повторяют: «Только теперь родился, только теперь ожил» (Сидоров, 1928: 108). Более сложные способы лечения проводят в бане. Ритуалы сохранились. Баня топится обычно ночью под праздник, чтобы люди этого не заметили. К тому времени, когда люди проснуться, обряды должны быть уже закончены. Количество поленьев для топки должно быть определенное, именно 27, т. е. три девятки. Прежде всего требуется «притчава»: ставят чашку с водой у дымохода к тому моменту, когда тут при топке бани начнет выходить дым. Берут три камня (с улицы, из избы и бани), иногда 27 камней с 3 озимых полей, невидимых друг от друга, с каждого поля по 9 камней и узнают: болезнь это или нет. После этого камни выбрасывают, а воду пропускают через отверстия между камнями банного очага. «Чтобы болезнь не бросилась внутрь» дают попить этой воды больному, обмывают его и опрыскивают. После этого начинают парить 3 вениками. Прежде, чем начать паренье, держат веник некоторое время вверх концами и следят: высохнет конец или нет; если высохнет — vomidz, в противном случае — нет. Затем около связки веника втыкают горящую спичку и таким веником обводят больного несколько раз, Когда поддают жару в очаг, наблюдают, не издает ли какой-нибудь камень треска. Если камень в очаге хлопнет, это означает присутствие vomidz. В таком случае «рyvsodtsis» сразу же открывает двери и плюет на улицу. Затем берутся по три веточки откаждого из 3 веников, принесенных от 3 берез, которые не видны друг от друга, и начинается паренье. Обычно «рyvsodtsis» в таких случаях приводит в прихожую бани третьего человека, который там во время паренья и находится. При первом звуке веника начинается между «рyvsodtsis» и его товарищем в сенях следующий диалог:

«Что паришь?» – «Vomidz парю!». – «Что паришь?» – «Злых людей, злые мысли парю» – «Что паришь?» – «Притчу и болезнь парю». Ударяют веничком из 9 веток по всем частям тела последовательно, начиная с кончиков пальцев рук и кончая пальцами ног, произнося при этом заклинание: «Выходи ты, болезнь, с промежутка каждой волосинки, с промежутка каждой косточки, с промежутка каждого мозга. Выходи ты, болезнь, на большое открытое место, на широкое поле, туда, где нога человеческая не бывала, что глаза человеческие не видели, что ухо человеческое не слыхало. Уходи ты, vomidz и болезнь, туда, куда ворона, ни сорока, куда черный ворон никогда не летал» (Сидоров, 1928: 109).

Марийцы лечились в бане при вялости, равнодушии к жизни, инертности. Больного парили, произнеся над веником: «Как снимаясь, легко несется пух птиц, так у (имярек) пусть телу будет легче...» (Ефимова, 1991: 22).

При болях в животе чуваши больного парят в бане со словами:: «Успокойся, успокойся. И солнце садится на месте, и луна садится на месте. И ты успокойся» (НАЧГИГН, ед. хр. 616: 12).

А. А. Шахматов пишет: «А у которой женщины умирают дети, то та вот что делает. Она пойдет со старухой знахаркой в полночь, сварит солянку, поставит ее посреди бани, сами они войдут, а дверь отперта. Вот женщина становится на четвереньки и начинает, пятясь задом, входить в баню, сама она нагая. Войдет (переступив) через сковороду. И когда она минет сковороду, начинает есть по-собачьи, а старуха стоит и зовет: «Идите кушать вместе с молодухой, а потом дайте помощь ее горю, да будут ее дети здоровыми, хорошими». Вот после этого и начнет женщина рожать, и дети ее будут жить» (Шахматов, 1910: 82).

Заговоры от здора (шума)

Знахарка сажает больного на стул, или он ложится на кровать; при чтении заговора легонько дотрагивается до его груди, живота, читает при этом заговор.

1. А мон печкан, а мон керян,

А мон явтан, а мон сравтан

Ине ведень томбальде сы ине баба

Ине сялго кедьсэнзэ, ине сялгсо сявтасы,

Ине гребуксо гребасы, ине тенстьсэ тенсесы

Скорбань болинь пиштиксынь

Каршонь ломаньстэ

Савтонь дивинь заводинь

Стака валонь меринь кургсо

Кельсэ кортынь, мельсэ думинь

Превсэ арсинь.Очисти, избави(имя рек)

Седьстэнз седей санонзо

Ашо килей теластонзо.

Сизьгемень сисем ловажастонзо, ловажа изнэ пестэнзэ

Оймень таргамо таркастонзо,

Якстере верьстэнзэ,

Простинк (имя рек), раба божьего(имя рек).

2. Пиже сельме, ожо сельме,

Сермав сельме, сэнь сельме

Сякой сельме варштызе,

Кургсо мельсэ кортызе,

Мельсэ думазь, превсэ арсезь

Очисти раба божьего(имя)лемезэ станозо

Апарозо савтонзо каршонзо,

Осудто, васутдо.

3. Можо, шумась, сяцесь,

Кленясь, можо, варма марто савтонь

Неурожно часонь,

Можо, симемстэ, ярсамсто,

Пенгень корштамсто

Поревксэнь нильместэ.

Затем читает один раз «Живые помощи» или 3 раза «Богородицу». Или обе молитвы вместе.

Далее знахарка читает заговоры 1, 2, 3 при этом крестообразно водит острием ножа по телу (сверху одежды) в расположении желудка, затем теми же движениями и по тем же местам знахарка водит деревянной ручкой, читая:

Атя чувто, ава чувто!

Козо чачить, козо касыть?

Раужо вирьс чачить,

Андямине муинзеть,

Паро ишме ускинзеть

Велев=сядов надобинакс, угодинакс.

Кода ускидизь=урядыдизь,

Истя и шлик, и нардык, и явтык, и сравтык

Скорьбанзо, болезнянзо

Седьстэнзэ, седейстэнзэ, седей санстонзо,

Тевелявстонзо, максостонзо

Сизьгемень сисем ловажастонзо,

Ловажа изнэ пестэнзэ

Оймень таргамо таркастонзо,

Якстере верьстэнзэ, простинк (имя) раба божьего (имя)

Господи, помоги рабу божьему (имя)

Очисти, избави от скорби, болезни.

Закончив, стучит деревянной ручкой об пол и говорит: «Памори чувтссталмозо, апарозо (имя)» – «Все тяжести и болезни, уходите в гнилое дерево».

Больная приносит с собой свежую родниковую воду. Ведро, в которое она будет наливать воду, должно быть «чистое», т. е. чтобы никто до нее его не трогал руками. Сама же она должна обязательно сходить в баню, помыться, с мужем в этот день не иметь близких отношений. Если же она сильно болеет и не может встать с постели, то родственники должны соблюдать те же правила, быть «чистыми».

После всех перечисленных молитв, заговоров, знахарка ставит перед собой принесенную больной или ее родственниками воду и читает 12 раз «Богородицу». После каждого чтения дует на воду и крестит воду ножом (сверху).