Терновый венец

Ре нессанс и ре акция слитны на ре.

Жил во Франции мрачный владетель Де Ре,

Только в Чехии был пламенеющий Гус,

Только Табор гуситский остался как груз

На шипах, словно память о вольной поре,

Как терновый венец несказ а нный.

Если в сочленениях штрихов под острым углом один из них будет выступать за перделы касания, то образуется своеобразный «шип», служащий визитной карточкой фрактуры (от лат fractura – надлом, перелом). Англоязычный термин – «German Letter». Первые примеры рукописного почерка появляются еще в начале 15 в. А в конце века – начале 16 в. фрактура уже выступает как типографский шрифт.

(Папка Фрактура: S_FrakСнимок 052.tif)

Чуть раньше, в 60-70 гг. 15 в. в Аугсбурге и Нюрнберге появляется очень близкий фрактуре, но несколько более курсивный и «простонародный» швабахер, одним из «родителей» которого была франконская бастарда.

(Папка Швабахер_нем_бастарда: S_Снимок 036.tif)

Фрактура и швабахер оказались, особенно на немецкой почве, очень долгоживущими шрифтами и продолжали оказывать влияние на каллиграфический и типографский шрифт вплоть до середины 20 века. Фрактура оказала опосредованное влияние на формирование оригинальных шрифтов эпохи модерна. Именно в позднеготических шрифтах черпал вдохновение замечательный немецкий мастер 20 века Рудольф Кох. Великолепна, как и все его произведения, рукописная фрактура Германа Цапфа.

Дифференцировать фрактуру от швабахера порой бывает сложно. Оба используют бастардные формы f и длинную форму s, также как округлые (в отличие от текстуры) одноуровневое а, b, c, d, t, g, h, o, p и q. Ромбовидные засечки идут от текстуры, однако у них есть тенденция к закруглению. Все буквы четко вертикальны, но швабахер имеет более широкие и чуть более курсивные формы, чем фрактура, у него нет раздвоенных верхних выносных и витиеватых украшений, характерных для фрактуры. В целом для швабахера более характерна миндалевидная, более вытянутая по горизонтали о, хотя такая же, но чуть более узкая форма может быть и во фрактуре. Чаще всего во фрактуре употребляется несимметричная о, левая половина которой как бы взята из текстуры, а правая – из швабахера. Характерна для швабахера своеобразная «рогатая» конструкция g, хотя и тут, особенно в рукописном варианте, бывают смешения.

(Папка Швабахер_нем_бастарда: S_Снимок 032.tif)

Значительно отличаются прописные знаки швабахера и фрактуры. Быть может, самой яркой «достопримечательностью» швабахера является его необыкновенная, повернутая «боком» заглавная буква h.

(Папка Швабахер_нем_бастарда: Shvabah_1525.tif Печатный швабахер 1525 г. Уже прибиты Лютеровы Тезисы. Началась Реформация. Началась Крестьянская война в Германии.)

Чешская «шипастая» бастарда рубежа 15–16 веков являет все основные признаки фрактуры. Одноуровневая курсивная узкая миндалевидная а начинает строй минускульного алфавита, в котором одни штрихи «накрывают» другие так, что образуются столь характерные шипы. Прихотливо изогнутые и «изломанные» формы букв чрезвычайно далеки от спокойных и уравновешенных идеалов Ренессанса, являясь несомненным воплощением поздней «пламенеющей» готики. (А может быть, как эстетизированное письменное впечатление от католической и феодальной реакции после гуситских войн.) Правда, преемственность письменной традиции, по сравнению с уже пройденным почерком конца 14 века, налицо. Более того, многие черты позднейшего фрактурного минускула вполне хорошо сочетаются с капиталами дипломатического курсива. Характерные переходы штрихов ширококонечного пера в хлыстовидные завершения настолько сближают почерки, разделенные столетием, что я позволил себе не «изобретать велосипед», а предложить использовать те же формы капиталов и в этом случае. Кстати, чешские бастардные формы рубежа 15–16 веков, приведенные Ф. Музыкой, очень разнообразны. В том числе, без всяких переходов в хлысты, а также имеющие более округлые начертания.