Октябрь 26, 1974 4 страница

Вы забываете о престиже только тогда, когда пьяны. Тогда вы делаете дурацкие вещи. Но это надо хорошо понять: тогда престиж должен быть чем-то вроде алкоголя — ведь только при опьянении вы забываете о нем. В остальное время вы всегда настороже относительно престижа, уваже­ния, респектабельности.

Вам нравится вещь, потому что она дает престиж. Вы любите дом, потому что он дает вам престиж. Он может не быть удобным, он может быть некомфортабельным. Посмотрите на современную мебель — вооб­ще неудобную, но кто хотел бы иметь старую мебель в доме? Современ­ная лучше: более неудобная, чем старая, но она современна. Это дает престиж. Все, что дает престиж — это алкогольно, оно опьяняет вас, вы чувствуете, что вы могущественны.

Но зачем эта погоня за силой? И помните: если вы гоняетесь за силой, тогда вы никогда не достигнете Истины. Иногда вы стучитесь в божью дверь тоже за силой, но тогда вы стучитесь не в ту дверь. Только те могут достигнуть той двери, кто абсолютно осознает, что сила и поиски силы безумны — это безумие.

Вы любите и отвращаетесь согласно эго. Если нет эго, где будут приязни и неприязни? Они просто исчезнут. Когда вам легко с самим собой, у вас не будет этого разделяющего ума, который всегда любит и отвращается и создает альтернативы. А эго никогда не легко с самим собой — это постоянное возмущение, ибо эго должно смотреть повсюду вокруг, а там миллионы людей.

Кто-то покупает большой автомобиль — тогда что делать? Кто-то нашел более красивую жену — тогда что делать? Кто-то здоровее вас — тогда что делать? У кого-то более красивые глаза — тогда что делать? Кто-то более догадлив, более хитер, имеет больше денег, а вокруг вас миллионы людей, и вы соревнуетесь с каждым. Вы сойдете с ума. Это невозможно. Вы никогда не подойдете к моменту, когда вы сможете ощутить удовлетворение. Как возможен этот момент? Даже императо­ры— Я слышал, однажды случилось так, что Александр Македонский пы­тался достать до картины на стене. Картина висела криво, поэтому он хотел поправить ее, но он не мог до нее достать: ведь Александр был маленьким человеком, всего лишь полтора метра ростом. Его телохра­нитель, который был почти двухметрового роста, немедленно достал до нее и поправил раму, но Александр был уязвлен, очень сильно уязв­лен.

Телохранитель сказал: «Господин, когда бы вы ни захотели сделать подобную вещь, скажите мне: я больше вас».

Александр ответил: «Больше? Нет! Ты выше, а не больше!»

И когда бы Александр ни видел других более высоких, чем он, а он должен был их видеть, ибо многие солдаты были выше его, он всегда чувствовал себя очень оскорбленным.

Вы можете обладать всем миром, но нищий может быть выше вас — и тогда весь мир утерян: вы ничто. Вы можете стать императором, но нищий может петь лучше вас. Вы не можете обладать всем и вся. Что бы вы ни имели, это все же не даст вам удовлетворения. Ум, эго всегда будут ощущать неудовлетворенность.

Приязнь и неприязнь существуют из-за эго, и эго сильно страдает. Когда нет эго, вопроса о приязни и неприязни нет: вы двигаетесь в этом мире, как ветер. Вы не выбираете идти на север или на юг, у вас нет никакой приязни или неприязни. Вы идете туда, куда вас тянет природа, вы в состоянии позволения. Если природа течет на север — ветер дует на север; если природа меняется и начинает течь на юг — ветер дует на юг, у него нет своего выбора.

Человек Дао не имеет своего выбора. Куда бы ни текла река, он двигается с ней. Он никогда не толкает реку, он никогда не борется с ней. У него нет выбора, у него нет приязни и неприязни. Вы можете даже почувствовать порой, что у него есть приязнь и неприязнь, потому что вы не можете понять. Вы можете ощутить, что это облако движется на север; вы можете интерпретировать это так, что оно движется на север из-за своего выбора, что оно выбрало движение на север. Но вы ошиба­етесь — у облака нет выбора.

Оно не обязано идти куда-либо, у него нет предназначения. Облако просто движется, потому что так идет природа — оно это не выбирало. Выбор остается за Целым; приязнь, неприязнь остаются за целым — это вообще не дело облака. Оно не озабочено, и куда бы облако ни пришло — это цель. Нет предопределенной цели: куда бы оно ни попало — это цель. Тогда есть удовлетворение, где бы вы ни были.

Но ум будет продолжать интерпретировать согласно его собственным законам. Если вы придете к Будде, вы почувствуете, что он тоже любит; и не любит, но вы будете неправы, ибо вы будете интерпретировать его согласно вашему уму. Иногда он будет отправляться на север, и вы скажете, что он, должно быть, выбрал это, иначе почему на север? Иногда он будет обращать больше внимания на другого человека, чем на вас, и вы подумаете, что он, должно быть, выбрал. А иначе почему? Почему он не обращает такого же внимания на вас. А я говорю вам: «Он не выбирал — именно Целое решает. Он больше не решающий фактор, он словно облако».

Если он обращает больше внимания на другого человека, это просто означает, что внимание движется таким образом, словно облако. Воз­можно, тот человек более нужен; возможно, он более пуст и больше привлекает внимание. Это точно так же, как если вы вырыли ямку в земле, ямка привлечет к себе воду — ведь вода течет вниз. Если тот человек более медитативен, Будда обратит на него больше внимания, но помните: он не обращает внимание — оно было привлечено. Это просто природный феномен, это не его выбор, не его приязнь или непри­язнь.

Будда передал молчаливое послание Махакашьяпе. Он дал цветок, и тогда кто-то спросил: «Но почему Махакашьяпе? Почему не другим?». Ведь там были и другие, более уважаемые ученики: был Шарипутра, один из главных учеников, очень знаменитый по всей стране, который сам по себе был Мастером. Когда он пришел сдаться Будде, у него было с собой пятьсот учеников, и все они сдались, потому что их Мастер сдался. Он был знаменитым ученым. Почему же не Шарипутре?

Почему не Ананде, который жил сорок лет рядом с Буддой, точно его тень, обслуживая его всеми способами, как слуга, и который был братом Будды, принадлежащим к той же царской семье? Почему не Ананде? Почему не Модгальяне, который был другим великим ученым и которого уважали тысячи людей?

И почему Махакашьяпе, который вовсе не был известен, а был неве­домым существом? Никто никогда не думал о нем и никто не знает о нем ничего другого, кроме этого инцидента: Будда пришел однажды утром с цветком и молча сидел, глядя на цветок. Он ничего не говорил. Люди забеспокоились и заволновались — ведь они пришли послушать пропо­ведь. И тогда Махакашьяпа засмеялся; Будда позвал его и дал ему цветок и сказал собранию: «Все, что может быть сказано, а дал вам, а то, что не может быть сказано, я даю Махакашьяпе».

Это единственный инцидент, известный относительно Махакашья-пы. До этого он был никем; после этого о нем ничего не известно. Почему же Махакашьяпе?

Это не выбор, ибо если бы это был выбор, тогда цветок получил бы Шарипутра. Это не приязнь, ибо если бы это был вопрос приязни, тогда его получил бы Ананда. Будда сказал, что не было альтернативы: Маха­кашьяпа был единственным, кто мог принять это, он был единственным, кто сидел безмолвно и понимал.

Известно, что Будда сказал: «Даже если бы он не засмеялся, я пошел бы к нему и дал бы ему это, ибо он был единственным незанятым и пустым здесь среди всего собрания. Здесь великие ученые, но они напол­нены своими учениями. Здесь Ананда, но он исполнен слишком сильного отношения и привязанности ко мне. Этот Махакашьяпа — просто пуст, пустой дом, он исчез». И он притянул облако.

Но взгляните на отношение учеников: они, должно быть, подумали, что там, вероятно, было нечто. «Почему Будда так привязался к Маха­кашьяпе? Почему он не дал то, что не может быть дано в словах, нам? Почему он сделал Махакашьяпу самым великим?»

Но помните: человек Дао, человек просветления просто плывет, как облако. У него нет приязни, нет неприязни, потому что все это принад­лежит грезящему уму, грезящему это.

Успокоенность и беспокойство происходят от иллюзии;

с просветлением нет ни приязни, ни неприязни.

Все двойственности исходят

от невежественного заключения.

Они как грезы или цветы в воздухе —

глупо пытаться схватить их.

Получение и потеря, правильное и неверное, —

такие мысли должны быть, наконец,

уничтожены разом.

Это выражение «разом» надо запомнить, пусть оно приникнет глубо­ко, ибо все может быть сделано двумя способами: постепенно или разом. Если вы делаете это постепенно, вы никогда не сможете это сделать, потому что если вы делаете это постепенно, оно тянется.

Например, вы гневаетесь и вы озабочены вашим гневом. Он стал вашей привычкой, и вы говорите: «Понемногу, постепенно я оставлю его». Как вы можете бросить его понемногу и постепенно? Ведь в это же самое время вы будете практиковать его, и чем более вы практикуете его, тем более он укореняется. Вы говорите, что нужно время, так что же вы будете делать?

Самое большее, вы можете сделать его более рафинированным, более развитым. Никто не может узнать о вашем гневе, вы можете скрывать его. Но что вы будете делать со временем? Если вы поняли, что он вреден, тогда зачем говорить «постепенно»? Почему не разом? Если было поня­то, что нечто неверно, зачем тратить время? А если вы не поняли, тогда как без понимания вы будете делать это постепенно? А между тем гнев будет приходить и будет становиться все более и более привыч­ным.

Самое большее, вы можете модифицировать его, но модифициро­ванный гнев — это не отсутствие гнева, это все же гнев. Вы може­те усовершенствовать его тонкими способами, но он будет существо­вать. Он может даже начать становиться противоположностью, но он будет. Никто не может распознать его, но вы всегда будете знать, что он есть.

Нет, понимание всегда случается разом — вы либо понимаете, либо не понимаете. Если вы не понимаете, тогда как вы можете бросить нечто? Если вы понимаете, тогда почему постепенно? Если вы понимаете, тогда прямо сейчас, немедленно отбросьте это.

Однажды к Будде пришел человек с цветами в руках. Будда посмот­рел на цветы и сказал: «Брось это!». И человек выбросил цветы из левой руки. Он подумал, что, вероятно, неправильно приносить Будде цветы в левой руке, ибо левая рука считается неверной. Правая верна, а левая неверна, и вы левой рукой не даете. Поэтому он выбросил цветы из левой руки, чувствуя себя виноватым.

Будда засмеялся и сказал: «Брось это!». И человек должен был вы­бросить цветы и из правой руки, но он был озадачен. И когда обе руки были пусты, Будда громко засмеялся и сказал: «Брось это!». Теперь уже нечего было бросать, поэтому человек посмотрел по сторонам — что делать?

Ананда сказал: «Будда вовсе не имел в виду бросать цветы. Должен быть брошен тот, кто принес цветы. Ничего не произойдет от бросания цветов. Почему бы не тебе бросить себя самого?». Человек понял и бросился к ногам Будды. Он больше не вернулся в свой дворец.

Его главный министр пришел и сказал: «Что ты делаешь? Даже если ты хочешь отречься, дай пройти некоторому времени, чтобы все устроилось. Вернись! Твоя жена, твои дети, и все царство, и дела — дай нам немного времени! Даже если ты решил отречься, зачем так спе­шить?»

Человек ответил: «Когда ты понимаешь, это всегда разом. Если ты не понимаешь, это всегда откладывается».

Только невежество откладывает, и невежество делает великий трюк с откладыванием. Вы чувствуете, что вы поняли, но как вы мо­жете сделать это разом? Вы будете делать это понемногу — но это трюк, чтобы никогда этого не сделать. Вот трюк: «Я сделаю это зав­тра».

Смотрите: когда вы гневаетесь, вы делаете это немедленно, но если вы чувствуете любовь, вы откладываете. Если вы хотите сделать кому-то подарок, вы откладываете, но если вы хотите рассердиться, вы делаете это сразу же, ибо вы хорошо знаете, что если вы отложите, это никогда не будет сделано. Откладывание — это трюк. Глубоко внутри вы знаете, что этого делать не надо, но на поверхности вы продолжаете верить, что вы собираетесь это сделать — поэтому вы обманываете себя.

Сосан говорит: такие мысли должны быть, наконец, отброшены ра­зом. Не давайте им времени! Если что-то не так, посмотрите сквозь это и отбросьте. В действительности нет нужды отбрасывать это. Если вы можете посмотреть сквозь это и почувствовать, что это неверно, оно отпадет автоматически — вы не сможете носить его.

Вы носите это, потому что вы не убеждены, что это неверно. Если вы не убеждены, лучше сказать: «Я не убежден, что это неверно, вот почему я буду это носить». В конце концов вы будете честны, а честность хороша. Не будьте нечестными.

Ко мне приходят люди и говорят: «Да, я знаю, что жадность — это плохо, но понемногу...» Но как кто-либо отбросит жадность постепенно? Тем временем она продолжает глубже укореняться в вас. И зачем гово­рить, что жадность — это плохо, если вы не можете отбросить ее немед­ленно, прямо сейчас? Скажите: «Я не чувствую, что это плохо, я чув­ствую, что это хорошо. Когда я почувствую, что это плохо, я отброшу это». В конце концов вы честны и искренни; искренний человек до­стигнет понимания, а неискренний никогда не может достичь понима­ния.

Вы говорите, что гнев — это плохо, так зачем же его носить? Кто заставляет вас носить его? Знание — это трансформация. Если вы дей­ствительно знаете, что гнев — это плохо, тогда вы ни единого мгновения не будете носить его. Вы отбросите разом. Это внезапно, это происходит вне времени — не теряется ни единого мгновения. Но вы хитры, вы думаете, что знаете, но вы не знаете. Вам хочется верить, что вы знаете, и вы хотите верить, что вы пытаетесь постепенно изменить себя, но вы никогда не будете трансформированы. Трансформация никогда не бы­вает постепенной — она всегда разом.

Есть джайнская история. Человек пришел домой усталый после це­лого дня работы. Жена искупала его — это древняя история, сейчас никакая жена не купает мужа. Жена купала его и, поливая воду на его тело, охлаждая его усталые мышцы, она говорила: «Мой брат стал по­следователем Махавиры и он подумывает об отречении от мира».

Человек засмеялся и сказал: «Думает? Тогда он никогда не отречется от мира».

Жена оскорбилась, ибо дело касалось ее брата. Она сказала: «Что ты имеешь в виду? Я ведь тебя никогда не видела идущим к Будде, Махавире или к кому-либо, а ты думаешь, что ты понял. Брат большой ученый и он понимает то, что говорит Махавира. И он медитирует, молится, он — религиозный человек. А ты? Я не вижу в тебе никакой религиозности.

Я никогда не видела тебя молящимся или медитирующим. И ты имеешь наглость и отваживаешься говорить такую вещь, что он никогда не отречется!»

Человек встал — он был нагим, принимая ванну — вышел из ванны и пошел на улицу. Жена закричала: «Ты что, с ума сошел? Что ты делаешь?». Он ответил: «Я отрекся».

Он никогда больше не вернулся. Этот человек понял. Он никогда не готовился к этому; никто никогда не знал, что он был религиозным человеком, но он имел это качество. Он пришел к Махавире, сдался ему и стал обнаженным факиром.

Пришла жена, плача и рыдая. Даже брат жены пришел его уговари­вать: «Не надо спешить. Посмотри на меня! Я думал об этом двадцать лет, а ты сумасшедший. Разве так отрекаются?»

Человек ответил: «Я не беспокоюсь, есть ли для этого другие способы. Двадцать лет ты думал, двадцать жизней ты будешь продолжать думать. И когда бы ты ни отрекся, ты отречешься так же, ибо это единственный способ — разом!»

Вы ясно видите вещь — и это происходит. Это вопрос ясности. Непос­редственный взгляд в природу вещей — и тогда нет вопроса об измене­нии когда-либо в будущем. Никто не меняется в будущем, трансфор­мация всегда здесь и сейчас. Настоящий момент — это единственный момент, когда нечто происходит. Нет никакого другого момента.

Если глаз никогда не спит, все грезы естественно прекратятся. Если ум не делает никаких различений, десять тысяч вещей существуют такими, каковы они есть — в единой сущности.

Если глаз никогда не спит... Эти два глаза должны спать, ибо они части тела, а тело — это не вечная энергия. Это комбинация, это не элементарная сила. В нем скомбинированы многие вещи. Это механиче­ское устройство, биомеханизм. Он нуждается в постоянной подпитке энергией: пищей, водой, воздухом. Энергия создается, топливо создает­ся — и тело движется: это механизм. Ваши глаза устанут, ибо каждая машина устает.

Вы, возможно, удивитесь, если узнаете о великом открытии, сделан­ном в последние годы — что машины должны отдыхать. Машины! — вы никогда об этом и не подумали бы. Вы едете на машине двадцать часов, и машина должна отдохнуть. Вы будете озадачены. Почему она нужда­ется в отдыхе? Машина — это не ум, машина — это не сознание. Зачем ей отдыхать? Если все отлично функционирует, тогда вы можете про­должать и продолжать ехать, просто заправляя машину.

Вы неправы. Теперь есть методы для определения, когда машина устала, ибо каждый механизм обязательно устает. Если вы оставите машину в гараже на несколько часов, есть устройства, которые покажут, когда машина готова снова ехать.

Каждый механизм нуждается в отдыхе: не только ваше тело, но каждый механизм нуждается в отдыхе, и затем он снова восстанавлива­ется. Только сознание не нуждается в отдыхе, ибо оно — не механизм. Ему не надо топлива — это вечная энергия, это беспричинная энергия: оно всегда есть.

Вот почему Сосан использует единственное число: если глаз никог­да не спит... Иначе он сказал бы «если глаза...» Он говорит именно о третьем глазе. Замечали ли вы, что даже когда ваше тело спит, вы сможете узнать, если немного понаблюдаете, что нечто в вас сохраняет­ся бодрствующим. Даже пока вы крепко спите, нечто — вам может быть не совсем ясно, что это, но точка где-то внутри вас — остается свидете­лем.

Вот почему утром вы можете сказать: «Прошлой ночью был прекрас­ный сон». Если вы действительно спите, кто это знает? Как вы можете знать, ведь вы крепко спали? Кто наблюдал это, чтобы утром сказать, что это был глубокий и прекрасный сон без сновидений? Иногда вы говорите, что сон был беспокойным — сновидения и сновидения, и вы не могли хорошо спать. Кто это знает? Некто постоянно наблюдает!

Именно третий глаз и остается постоянно открытым — даже не мор­гает. У него нет век, он никогда не закрывается. Этот третий глаз — просто символическое понятие. Третий глаз означает, что в вас есть вечное зрение, вечная бдительность, вечный свидетель, который никог­да не спит. И поскольку он никогда не спит, он никогда не грезит, ибо грезы — это часть сна. Этот третий глаз может видеть Истину, потому что в нем нет сна и нет грез.

Вам надо искать эту точку внутри вас, которая никогда не спит. В этом весь поиск, все усилие искателя. Истина не есть где-то вовне; весь вопрос в том, как найти эту точку внутри вас, которая никогда не спит, которая никогда не бывает бессознательной, которая всегда пробуждена, сознательна. Это луч божий внутри вас.

И если вы найдете его, этот луч постоянного наблюдения, тогда от него вы можете путешествовать до самого источника — этот источник есть Бог. Если вы можете поймать один луч, вы можете достичь солнца — самого источника. Вам только надо идти — это станет вашим методом и путем.

Найдя свидетеля внутри, вы нашли путь. Теперь становитесь все более и более этим сознанием. Позвольте всей вашей энергии идти в это созерцание, и чем более вы становитесь созерцательны, тем менее и менее существуют грезы.

Внезапно приходит момент, когда есть только свидетель — ум исчез вся энергия ума растворилась в третьем глазе. Два глаза исчезли -теперь вы только свидетель. Это свидетельствующее «я» есть точка, из которой исчезает мир и открывается божественное.

Если глаз никогда не спит, все грезы естественно прекратятся. Если ум не делает никаких различий, десять тысяч вещей существуют такими, каковы они есть — в единой сущности.

И когда вы едины... Помните: сейчас у вас два глаза, даже зрение двойственно. Иисус говорил своим ученикам: если вы станете одним глазом, все будет так, как надо.,

В теле всего по два: два глаза, два уха, две руки, две ноги, две почки — всего по два, ибо тело — это дуализм. Только одна вещь существует. в вас как одна, и это — свидетельствующий глаз. Это не часть тела, ибо в теле всегда всего по два. Всего по два, все разделено — тело существует; как полярность между двумя.

Даже ваших умов два: у вас есть отличающиеся друг от друга левое полушарие мозга и правое, и они разделены. Если мост между ними разрушен, а иногда такое случается, тогда возникает расщепленная личность. Некто падает из поезда, и мост между правым и левым пол­ушариями разорван: ведь это очень тонкий мост. Тогда личность разде­ляется на две, тогда она больше не едина. Тогда этот человек иногда А, иногда он В, а иногда оба сразу. И вы не можете понять, что он делает, что происходит. Он расщеплен.:

Правши развивают левое полушарие, левши развивают правое пол­ушарие, поэтому если левшу заставить делать вещи правой рукой, он будет понапрасну стараться, ибо его левое полушарие вообще не разви­то. Они будут писать.. Попытайтесь. Некоторые из вас, вероятно, левши, ибо десять процентов людей левши, знают они об этом или нет. Из-за преобладания правшей в мире — ведь их девяносто процентов — мно­гих детей постоянно заставляют писать правой рукой.

Они понапрасну страдают; они остаются слабоумными всю жизнь именно из-за того, что их принуждали. Они не могут соревноваться с правшами. Их левое полушарие не функционирует как следует, и если они работают с его помощью, они будут в затруднении. Если вы правша, попытайтесь писать левой рукой. Вы будете писать, как маленький ребенок. Почему? Потому что та часть мозга недоразвита — она словно маленький ребенок.

Даже мозг разделен, все поделено в теле. Единственная вещь, кото­рая одна — это третий глаз, свидетельствование. Оно едино. Если вы хотите быть едины внутри себя, ищите точку свидетельствующего созна­ния. Когда гуляете — наблюдайте; когда едите — наблюдайте, когда идете спать, засыпаете — наблюдайте, что происходит.

Рано или поздно, но однажды вы осознаете, что тело заснуло, а вы все еще наблюдаете. Тело входит в сон, понемногу умирает, а вы все еще наблюдаете. Тогда вы увидите, что грезы ума отпадают, исчезают. Вы все еще наблюдаете и внезапно вы просветлены — вы достигли свидетельствования.

С появлением свидетельствования грезы исчезают, а с грезами и все иллюзии, майя. И тогда вы видите, что все принадлежит единой сущно­сти. Деревья могут быть разными, форма — разной, но бесформенное внутри них едино. Гора едина с деревом, дерево едино со звездой, звезда едина с вами. Все объединено вместе.

Сейчас вы видите только формы, ибо с умом только формы могут быть видны. С не-умом может быть видно бесформенное. Когда вы видите бесформенное, тогда весь мир — это просто океан, а все формы — это просто волны. Во всех волнах плещется океан — единый.

Сейчас все множественно. Это не значит, что вещи множественны; это кажется так из-за того, что вы разделены внутри. Вот почему вещи выглядят множественными. Это точно так, как если бы вы разбили зеркало на много осколков. Тогда каждый осколок будет вас отражать, и вы увидите много лиц. Вы стоите там один, но зеркало разбито, поэто­му вы видите много лиц.

Я слышал древнюю историю. Один царь построил дворец, и весь дворец был сделан из маленьких зеркал, миллионов зеркал. Вы входили во дворец и видели себя отраженным миллионом способов: миллионы лиц везде вокруг вас. Вы один, но зеркал много.

Однажды случилось так, что собака вошла во дворец и попала в огромное затруднение, потому что она увидела это и испугалась. Она начала лаять, и весь миллион собак вокруг тоже начал лаять. Она поду­мала: «Теперь бежать некуда — ведь вопрос не в одном враге, там мил­лионы собак и все опасны!» Она прыгнула на них и начала с ними сражаться. Она разбила голову об стену и умерла.

Это то, что произошло с вами. Это то, что происходит с каждым. Истина одна, но ум имеет много осколков. Все становится разделенным, и тогда вы пугаетесь — везде враги. Тогда вы лаете, тогда вы начинаете сражаться. Вы становитесь агрессивны, вы начинаете защищаться — напрасно, ибо никто вас не атакует. Вы становитесь параноиком, и тогда вы разбиваете ваше существо об ваши собственные иллюзии и умираете.

Вы живете в страдании и умираете в страдании. Станьте едины внут­ри — и внезапно все снаружи станет единым. Каковы вы, такова и все­ленная: вы разделены — и вселенная разделена; вы неделимы — и все­ленная неделима.

Десять тысяч вещей существуют такими,

каковы они есть — в единой сущности.

Понять тайну этой единой сущности,

значит быть освобожденным от всех путаниц.

Когда все вещи выглядят одинаково,

безвременная самосущность достигнута.

Никакие сравнения или аналогии невозможны

в этом беспричинном, бессвязном состоянии.

Вот почему ничего не может быть сказано об этом предельном про­светлении, ибо оно едино, а слова существуют в двойственности. Вы можете сказать что-нибудь, но что бы вы ни говорили, не будет верным, ибо это другой уровень, другое измерение.

Приближалось рождество, и один очень богатый человек спросил своего сына: «Что тебе хотелось бы получить к рождеству, какой подарок тебе сделать?»

Мальчик сказал: «Братика».

Богач ответил: «Но у меня нет достаточного времени — ведь осталось только две недели».

Тогда мальчик сказал: «Ну и что из этого? Разве ты не можешь нанять побольше мужчин на это дело?»

Ведь мальчик всегда слышал, что если надо сделать какую-то работу, тогда привлекалось больше мужчин, поэтому он спрашивает: «Так что такого, в чем дело? Разве ты не можешь нанять побольше мужчин на это дело?». И трудно объяснить этому ребенку, что его слова абсурдны — ведь он абсолютно логичен.

Вот ситуация: вы знаете мир многого, ребенок знает мир работ вокруг дома — и все. Это происходит каждый день, и богатый отец всегда при­влекает много мужчин для дела, чтобы закончить все побыстрее. Ребе­нок знает эту систему, но он не знает тайну того, как входит в мир жизнь. «Найми больше мужчин для этого дела». Он логичен, и трудно помочь ему понять, пока он не вырос — не вырос в понимании.

Вы знаете язык двойственности, язык этого мира, но невозможно объяснить вам что-либо относительно единой сущности. Что ни ска­жешь, все будет понято неверно, пока вы не выросли. В этом вся пробле­ма.

Ко мне часто приходят люди и задают вопросы. Их вопросы важны, но я не могу ответить, ибо ответ может быть дан только когда они вырастут. А они думают, что если могут спросить и сформулировать вопрос, этого достаточно — теперь давай ответ.

Но есть ответы, которые могут быть вам даны только когда вы вырос­ли. И в этом проблема: когда вы выросли, нет нужды давать вам ответы — тогда вы просто понимаете. Когда этот ребенок вырастет, будет ли необходимо объяснять ему, что он был глупым? Он засмеется и скажет: «Да, я понимаю, это не дело для привлечения большего количества мужчин. Это вообще не дело».

Когда вы выросли, вы понимаете, но вы спрашиваете, когда вы еще как дети. И вы думаете, что ваш вопрос правомерен и на него должен быть дан ответ. Ничто об Истине не может быть сказано вам, а все, что сказано, всегда примерно, приблизительно. И помните: нет ничего по­добного приблизительной истине. Она либо верна, либо нет, поэтому все, что сказано — бессмысленно.

Когда вы узнаете, вы засмеетесь. Но нет другого пути, больше ничего нельзя сделать, поэтому все высказывания Сосана, или Будды, или кого-либо еще существуют просто для того, чтобы подтолкнуть вас к Истине. То, что они говорят, не очень важно. Если вы заинтересовались и начали расти, начали идти в измерении, о котором вы ничего не знаете, тогда все в порядке — в этом и был весь смысл.

Понять тайну этой единой сущности, — значит быть освобожденным от всех путаниц. Когда все вещи выглядят одинаково, безвременная самосущность достигнута. Никакие сравнения или аналогии невозможны в этом беспричинном, бессвязном состоянии.

Нет причины высшему, ибо откуда возьмется эта причина. Высшее — это целое. Предельное не связано, ибо с кем оно будет связано? Оно одно.

Так что же делать? Как говорить? Если нечто связано с чем-то, тогда можно сказать о нем что-либо; если нечто имеет причины, тогда можно сказать что-либо об этом, ибо есть по крайней мере две вещи. Когда есть два, язык становится возможным. Но если есть только одно, все языки становятся абсолютно абсурдными.

Что делать с этим самым беспричинным.? Можно сделать только одно и это следующее: найдите внутри вас нечто, что беспричинно; найдите внутри вас нечто, что едино, и вы на верном пути.

Не заботьтесь о философиях, не вступайте в прения того или иного рода. Есть миллионы аргументов, и каждый аргумент становится пута­ницей, каждая философия становится новым рабством. Не заботьтесь о философиях, доктринах, писаниях.

Сделайте просто одну вещь: найдите что-то беспричинное внутри вас, и найдите что-то, что едино, внутри вас, а это одно и то же, ибо только единое беспричинно.

Однажды у вас будет проблеск беспричинного внутри вас, единого — и тогда вы нашли колею. Теперь цель не так далеко, и теперь вам не надо ничего делать. Теперь вы, словно магнит, будете притянуты к не Теперь вы вошли в поле, где может работать магнит. Вам надо сделать только одну вещь — войти в него, и тогда центр притянет вас, тогда не нужны никакие усилия.

Все усилие состоит в том, как прийти в контакт с вашей жизненной энергией. Контакт утерян и разорван. Вы совсем рядом, но совсем рядом — это тоже дистанция. Маленький поворот, просто взгляд назад — и вещи начинают меняться.