Какие факторы приводят к потере

здоровья отдельного человека

и популяции?

Устремление к жизни, к благополучию, выражающее ко­ренные, глубинные потребности всего биологического мира как основу его развития, в сознании человека восходящее к сокровенным мечтам о счастье, радости и благополучии веч­ном, выступает как одна из движущих сил в истории. Чело­век, его жизнь, причем не всякая, а жизнь, наполненная счастьем, радостью и благополучием, является главной цен­ностью культуры. Это всегда было, есть и будет внутренним императивом всей человеческой деятельности, включая научно-техническую, производственно-хозяйственную и другие, которые при поверхностном рассмотрении, казалось бы, не связаны со здоровьем, счастьем и долголетием, но, в конечном счете, по внутренним убеждениям людей, направлены на решение именно этих проблем.

Здоровье выступает одной из наиболее значимых основ че­ловеческого счастья, радости и благополучия, поэтому про­блема здоровья — кардинальная для всего человечества. Она всегда была и остается в центре внимания познающей и сози­дательной человеческой деятельности.

Конец XX в. — эпоха невиданного научно-технического про­гресса, радикального расширения знаний о природе. Истори­чески сложилась, однако, глубокая диссимметрия: 95% обще­го объема современных знаний составляют знания о неживом веществе, тогда как на долю знаний о живом веществе, включая человека, приходится не более 5%. Такая диссимметрия прояв­ляется и в сфере конструктивной практической деятельности: мы видим наглядные успехи цивилизации в освоении недр Зем­ли, в синтезе энергоносителей, в проникновении в ближний и дальний Космос, в достижениях компьютерной техники, в успехах математики, химии, астрофизики. Все это как бы ос­лепляет человечество, вселяет уверенность во всемогущество разума, в его способность наконец-то проникнуть в суть живо­го вещества, самого человека, а значит, побороть те экологи­ческие, генетические, чисто биологические процессы, кото­рые порождают заболевания, мучения и смерть.

Между тем живое вещество остается почти неприступным ба­стионом. Несоизмеримо меньше, чем, например, выработка энергии, выросла урожайность зерновых, продолжительность жизни за 2000 лет увеличилась не более чем в 2—3 раза, о боль­шинстве причин, вызывающих эпидемии, заболеваемость и смертность, мы имеем сегодня самые поверхностные и часто ошибочные представления.

Указанная диссимметрия продолжает углубляться: природа, живое вещество, интеллектуально-духовная сфера человека меняют свои параметры быстрее, чем мы успеваем это заре­гистрировать, включить в сферу научного исследования. Су­ществует, таким образом, интеллектуальная «черная дыра»: цель удаляется от нас быстрее, чем мы в состоянии ее пресле­довать. Наука, ее прикладные отрасли оказались неготовыми к решению новых задач, и осознание этого факта, может быть, самое серьезное достижение науки на грани веков.

Если еще в сравнительно недавнем прошлом расходуемые человеком ресурсы природы обладали компенсаторными, вос­становительными механизмами и можно было осваивать целину, проводить крупномасштабные мелиоративные работы, не ограничивать себя в использовании воды на химических производствах, вырубать огромные массивы леса, то к нача­лу XXI столетия ситуация коренным образом изменилась. На смену политическим, экономическим, идеологическим, военным диктатурам пришла диктатура еще более жестокая и беспощад­ная — диктатура ограниченности ресурсов биосферы. Границы в изменившемся мире определяют сегодня не политики, не пограничные патрули и не таможенная служба, а региональ­ные экологические закономерности.

Экологическая диктатура — важнейший геополитический факт конца XX и начала XXI в. Мировое сообщество, не ос­тается безразличным к испытаниям ядерных зарядов, к за­пускам баллистических ракет, к современным городам как к факторам популяционного стресса, к зонам экологических бед­ствий, к природным, техногенным и социогенным катас­трофам, к событиям, происходящим в так называемых «го­рячих точках» планеты. К сожалению, катастрофы такого типа рассматриваются не как проявление общего геокосмического стресса, «перегрева» планеты, а как изолированные эпизо­ды, неприятные, но предотвратимые. Игнорируется факт перехода планеты и ее обширных территорий к перманентному состоянию катастрофы, для описания которых так же непри­менима методология «устойчивого развития», как уравнения, описывающие ламинарный поток жидкости, неприменимы для описания турбулентных режимов.

Режим экологической диктатуры вынуждает нас возвра­щаться к полузабытому образу живой природы как хранилища высших ценностей, объекта нашего уважения и любви — не эксплуатация и «освоение», а сосуществование, развитие и. забота когда-то были определяющими в наших отношениях с природой. Даже самые закоренелые прагматики не могут не понимать, что противоположное чревато глобальной эколо­гической катастрофой в исторически обозримой перспективе.

Изменяются и функции человека. Будучи погружен в природно-экологическую, производственно-трудовую и соци­альную среду, он уже не может рассчитывать на помощь ме­дицины: при всей вооруженности современным диагнос­тическим оборудованием, методами лечения, арсеналом гигиенических нормативов в современных условиях медицина не в состоянии гарантировать здоровье и благополучие нации.

Сегодня наблюдается опасное снижение резервов репро­дуктивного здоровья населения России, ухудшение всех зве­ньев репродуктивного цикла: оплодотворение, беременность, формирование полноценной семьи, физическое и психичес­кое развитие ребенка, качество здоровья детей. Репродук тивное здоровье популяции оказалось своего рода испол­нительным механизмом экологической диктатуры, дети оказы­ваются больными уже в момента рождения, не менее 80% хронических заболеваний у детей развивается в раннем возра­сте. «Взрослая» медицина получает в свое распоряжение кон­тингент со сниженной жизнеспособностью.

По оценкам отечественных специалистов, неприкосновен­ный запас резерва репродуктивной прочности популяции со­кратился на 25%, тогда как 30%-ные потери гарантируют не­обратимое разрушение базовых механизмов эволюции человека.