Расстрел назначен на вчера

Засыпали, молча, про себя улыбаясь. Дни становились короче, а мысли длиннее….

Осень осыпалась с деревьев и шуршала под ногами немногочисленных ночных странников. Одинокие мистики, как и те, что брели сейчас за стенами нашего дома толщиной в метр – задумчиво-молчаливые, мы распластались на кровати и всматривались в темноту потолка, который как всегда отвечал взаимностью. Ты повернулась ко мне и прошептала на ухо, -- “расстрел назначен на вчера, а мы ещё живы. Может, пронесло? ” По моему телу пробежала дрожь. Но, не от мысли о расстреле, о нём я как-то даже позабыл. А от твоего горячего, пахнущего мятной зубной пастой неровного дыхания. Как знать, быть может завтра, не наступит вообще, или наступит, но без нас… и запах зубной пасты уже некому будет вспоминать. А может мы проснёмся в разных городах, в чужих постелях с незнакомыми нам людьми и на глупые вопросы, будем несвязно отвечать “… да-да, что-то припоминаю…”, - и бежать, бежать… Одеваясь на ходу, хлопая дверью, спотыкаясь, нервно хлопая себя по карманам в поисках чего то безвозвратно утерянного. А после, кто куда… Я в рюмочную, за угол дома, через подворотни, через доселе мне не знакомые улочки. Оглядываясь по сторонам, опасаясь погони, но твёрдо уверенный в том что, место где подают разбавленное пиво по утрам и пьяные шлюхи по вечерам поют у тебя на коленях заунывные песни о своём тяжелом детстве, уже близко… А ты помчишься на поиски таксофона, который будешь долго и безуспешно искать по городу, изредка прикусывая нижнюю губу от обиды, пока не вспомнишь о мобильном телефоне в своей сумочке и не наберёшь мой номер. А там …- “Абонент временно не доступен или находится в не зоны действия, попробуйте перезвонить позже”…

Псевдоанализ псевдособытий

Наутро, кроме новой пачки сигарет, распечатанной наспех, не было ничего нового. Даже день успел устареть, пожухнуть, покрыться плесенью и иссякнуть. Кто-то его прожил раньше меня. Кто-то проснулся раньше, насладился всеми прелестями раннего пробуждения, а после, тщательно пережевав, сплюнул остатки в мусорное ведро и побежал весёлый на работу. Оставив на кухонном столе записку, - “не забудь выбросить мусор”, - и как бы с издёвкой, - “целую”! Сколько таких вот записок уже было написано в мой адрес и сколько ещё будет? Как давно всё это продолжается? И как так случилось, что я перестал замечать разницу между настоящей любовью и банальным “трахом” в прихожей?! Да и в прихожей то уже не вспомню, как это было. Теперь только на нейтральной территории (в постели), по праздникам и выходным, скрипя кроватью и зубами, раздражая соседей за стеной, и думая о том, когда же это закончится…

С мусорным пакетом в руках и зажжённой сигаретой в зубах, я вышел на улицу. Типичное “Бабье Лето”! Греет солнышко, листва стремительно срывается с деревьев, как самоубийца с небоскрёба и остаётся лежать на асфальте до приезда полиции и катафалка (или, как в данном конкретном случае до появления дворников), пахнет сыростью и грибами, хотя грибов поблизости и в помине нет, но ими почему-то пахнет. На детской площадке, открылся клуб любителей чтения по утрам. Три молчаливые, ссутулившиеся фигуры сидят на скамейках, напротив каждого из них стоят коляски, у каждого в руке по книге. Семейные люди! Дядьки сиделки! Ещё недавно они, валявшиеся в обосанных подъездах на ковриках перед своими квартирами, держа в намазоленых руках бутылку не допитого портвейна, ни о чём подобном не помышляли. Им снились розовые сны, где девы в накрахмаленных белых фартуках, подают им Чешское пиво и приветливо улыбаются. Они купаются в янтарных бликах играющего солнца на их бокалах и обсуждают котировку валют на фондовой бирже… Ныне же чистые но помятые, с красными глазами от бессонных ночей, читают поваренные книги и улюлюкают… Такое вот бабье лето!!!! Такой вот каламбур… Такие вот герои нашего времени…

Вокруг всё переливается в жёлто-розовых пятнах. Изредка появляется зелёный, но уже слегка потускневший, не весёлый и не радующий глаз. Теперь мне подумалось, что люди, очень похожи на листья. С начала сочные и нежные, а после теряют силу цвета. Меняют цвет и вроде ещё радуют, но печаль, глядя на них, всё возрастает. И вот, они уже пожухли, обмякли и никому не нужны, остаётся только опасть, чтоб не печалить окружающих и не печалиться самим. И таким образом освободиться от бремени подвешенного состояния, чтобы потом снова к нему придти… Сдались мне эти листья… сдались мне эти папаши-- бывшие алкоголики… что за псевдоанализ псевдособытий?

Пакет с мусором вернул меня в себя. Я заметил отсутствие мусорных баков и понял, что просто проковылял мимо них. Будучи занятым выведением формулы оправдания действий и поступков в этом мире и разгребанием чужого мусора, я забыл про свой мусор, который между прочим не приятно попахивал. Назад, в “читальню” к новоиспечённым созерцателям семейной жизни, идти не хотелось, кто знает, к каким ещё умозаключениям это может привести. Остановившись я посмотрел по сторонам. Меня окружали трёхэтажные дома стоящие буквой “П”. В центре двора, как и положено находилась детская площадка, и как и положено там же была песочница. Странное ощущение посетило меня, глядя на неё. Мне отчётливо и очень сильно захотелось проснуться. Но не так как это бывает в страшном сне, когда за тобой, скажем, бежит “некто злой и ужасный”, а ты как на зло, бежишь всё медленней и медленней, и вот злодей тебя уже почти схватил, и в этот момент ты думаешь “ это сон, надо просто проснуться и всё закончится”… и просыпаешься произнося странную фразу, - “Фу бля…” Нет, мне захотелось проснуться от того мира, что мы люди, называем реальностью. Потому что в этом мире, этот “некто злой и ужасный”, догоняет нас по тысяче раз на дню и делает из нас теми, кого мы ненавидим всем своим нутром и кем мы являемся на самом деле - простым и банальным, блеющим стадом! Песочница была завалена пакетами с мусором, такими же пакетами с которым я сейчас стоял и сжимал в руке. Свалка напоминала курган, в центре которого возвышалась табличка, прибитая к деревянному шесту. Надпись на табличке гласила: “Когда-то здесь играли дети и кошки писали в песок,

Теперь, похоже, мы в клозете -- разросся мусорный мешок!»

… и я побежал. Побежал, но не туда, куда глаза глядят как это водится, я побежал не глядя. Не разбирая дорог и протоптанных тропинок, кустарников и спящих под этими кустами бомжей (даже на одного из них наступил). Но было несколько секунд, которые я успел уловить в этом дворе. Уловить, осознать и запомнить на всегда. В этом дворе, на скамье, сидела древняя старушка. Она наблюдала за мной с неподдельным интересом. Не сложно догадаться, что я услышал бы от этой пожилой дамы, ели б уподобился стаду и кинул свой мусорный пакет в эту кучу. Но я этого не сделал и пробегая мимо этой старушки увидел в её обесцвеченных от прожитых лет глазах удивление. Не знаю, чему она удивлялась. Моему поспешному бегству или не желанию уподобляться стаду, но понял одно, такого она ещё не видела. Молодой человек бегущий от мусорной кучи с пакетом, а не на оборот к ней, это странно…

Сколько прошло времени с момента бегства? Шесть часов? Может восемь? Помню, что за окном уже темнело.

Я сидел в кафе и пялился на бокал с недопитым коньяком, под столом в моих ногах валялся уже изрядно потасканный, злосчастный пакет с мусором. Вокруг сидели люди. Их лица мне были знакомы. Не сказать, что это были мои друзья, но определённо я их знал и так же точно можно было сказать, что они меня тоже знают. И судя по тому, как они на меня смотрели, можно было предположить, что они меня знают лучше, чем я их. Такая метаморфоза меня несколько насторожила. Куда меня интересно занесла сегодня, моя бессознательная кривая судьбы? И чем интересно я занимался всё то время, что отсутствовал. С кем общался? Ещё меня мучило моё географическое местоположение. В какой части города я нахожусь? И вообще, в каком городе?

Мне показалось, что будет несколько нелепо приставать к посетителям бара с вопросом типа: “простите, пожалуйста, не подскажите, а где я, собственно, нахожусь”?

Подобные сцены я не раз наблюдал в кинофильмах и они мне казались несколько комичны. А ну, как не поймут меня? Чего доброго ещё и в психушку упрячут. Такая перспектива меня не очень вдохновляла. Ну, что может быть хорошего в том, что какой-нибудь молодой врач-психиатр, будет денно и нощно, зондировать меня по батюшке Фрейду, как бы не заметно листая под столом “психологию бессознательного”, делая пометки карандашом в разделе “психопатология обыденной жизни” и делая ударение на главу “ забывание впечатлений и намерений”? И ведь это юное дарование (будущее светило психиатрии), пока на мне все главы этой книги не опробует, никуда не отпустит. А ведь есть и помимо Фрейда, множество научных трудов. Так можно загреметь всерьез и на долго. Пожалуй, лучше будет просто откланяться с лихой улыбкой на лице и мотать отсюда. На улице разберусь, что к чему. Я схватил пакет (который мне признаться уже начинал надоедать), встал и направился к барной стойке. Посетители всё так же мне улыбались, кто-то даже подмигивал. Я ограничивался просто улыбкой. Бармен был сама любезность, халдей чистой воды. Зализанные волосы на пробор, аккуратные тоненькие усики, накрахмаленная белая рубашка и чёрный жилет. Казалось, что он родился сразу таким напомаженным и услужливым.

- Повторить, - спросил бармен и потянулся за бутылкой дорого французского коньяка. Я опешил. Откуда у меня деньги на такое дорогое пойло? И как я теперь расплачусь за выпитое? Сердце бешено застучало в предчувствие скандала, а левая свободная рука начала рефлекторно шарить по карманам. Ни дать не взять студент в трамвае перед кондуктором. Деньги нашлись, во внутреннем кармане пальто, но их было так мало, что на них вряд ли можно было купить, даже пустую бутылку из-под французского коньяка. Да и бармен посмотрел на горстку скомканной бумаги в моей руке как-то с недоверием. Я проклял мусорный пакет и ту, что написала записку с “мольбой” о выносе мусора. Я проклял забулдыг папаш, сидевших по утру с колясками, за то, что они сейчас не со мной. Я даже проклял бармена, хотя в чём он виноват (разве только в том, что так по-дурацки выглядит). Тем временем, халдей, не дожидаясь ответа, налил в пузатый до блеска начищенный бокал ещё сто грамм баснословно дорогой янтарной жидкости, и поставил его на стойку подложив салфетку.

-Я бы хотел расплатиться, но…

-У вас оплачено за всю бутылку, - перебил меня бармен.

-Мной оплачено, - удивился я и от волнения выронил мусорный пакет.

-Нет не вами, а той дамой, с которой вы пришли и которая сейчас стоит на улице курит и разговаривает по телефону.

Бармен кивнул в сторону окна и я увидел, но лишь только со спины, свою благодетельницу. И кто же ты прекрасное творенье, коему я обязан своим спасеньем от неминуемого позора и оплеух? На каком из перекрёстков бесчисленных миров мы повстречались с тобой?

-И давно мы здесь, - осведомился я, и не дожидаясь ответа залпом осушил бокал с коньяком.

-Часа три, - ответил бармен, никак не удивившись моему вопросу.

Вот так дела, подумал я. Три часа в баре с неизвестной мне дамой (или известной?) и ничего не помню. Теперь хотя бы стало понятно, почему лица посетителей мне так знакомы. За три часа можно было и не с таким количеством людей познакомится. Но почему посетители (да и бармен) ко мне так доброжелательны? Чего я тут наплёл, пока был в беспамятстве?

Я посмотрел себе под ноги, там лежал мусорный мешок. Опять ты!? Ну, что за напасть с этим пакетом!

Я немного замялся и обратился к бармену со словами: «Вы не могли бы выдать мне остаток коньяка..?». Бармен поднял бутылку перед своим лицом, смерил глазом количество, потом посмотрел на меня, видимо пытаясь понять, как в меня все это влезет, и сказал: «Вы знаете, у нас нет такого бокала, может вам разлить в 5 отдельных или возьмете бутылкой?». «Давайте бутылкой!», ответил я и выхватил ее из рук временно потерявшего способность адекватно воспринимать окружающую действительность бармена. Меня, между тем, посетила до боли знакомая, как мне показалась в тот момент, уже ни раз появлявшаяся и создававшая мне кучу проблем мысль: сбежать. Мне совсем не хотелось знать, кто эта девушка и почему покупает мне коньяк, и мне было ни сколько не стыдно, ну и, конечно же, не важно, что обо мне подумают. Бегство для меня в данной конкретной ситуации было единственным способом не запутаться. Также хотелось оставить за собой право выбора, потому как именно его (как мне казалось) меня пытались лишить. Пугал наверно даже не тот, кто меня пытался лишить права выбора, а то, зачем меня пытались его лишить. Возможных вариаций на эту тему было множество, но обдумывать их за барной стойкой, с мусорным пакетом и бутылкой дорогого французского коньяк в руках, было опрометчиво, по причине возможного скорого возвращения до боли знакомой мне незнакомки. К тому же бармен пялился на меня как на сумасшедшего. Я лихорадочно пытался понять как мне выбраться из этой стеклянной клетки и остаться незамеченным. Тем временем по глазам бармена я понял, что меня отпускать ему совсем не хочется и что возможное скорое возвращение моей спутницы принесет ему дополнительный доход в размере n-ого количества американских денежных единиц, коими он грезил. Халдей, одним словом.

- Скажите, молодой человек, - обратился я к бармену, в повышенном тоне на правах vip-клиента и дабы он не вздумал юлить, - а у вас есть черный ход?

- Вам нужен туалет? - с видимым непониманием в глазах спросил бармен.

- Нет, мне нужен именно черный ход, - настаивал я.

- Есть, но это служебное помещение и посетителям туда нельзя.

- А я не посетитель, я гость, а гостям, как известно, отказывать не прилично.

- Вы понимаете, - замялся бармен, - у нас там света нет уже 2 недели, да и бардак вообще.

- Вы не переживайте, я привык к бардаку, - улыбнулся я, - а по поводу света, так у меня есть зажигалка.

Бармен почесал подбородок и вперся глазами в пол, как бы решая, что со мной делать. Мне стало понятно, что этот представитель буржуйского общепита не отпустит меня пока не получит то, что как ему казалось, принадлежит ему. Я выгреб из кармана все, что у меня было, и выложил на барную стойку. Халдей заметно повеселел, сгреб помятые банковские купюры под стойку и поманил меня кивком головы в сторону предполагаемого черного хода.

- Держитесь правой стороны и пригните голову - здесь низкие потолки, - сказал бармен и растворился в темноте за дверным поемом.

Я немного помялся, засунул бутылку коньяка во внутренний карман пальто, зажег зажигалку и пошел вслед за барменом.

- Аккуратней, здесь много хлама, оставшегося еще от бывших хозяев.

- А что здесь было до вас? - осведомился я.

- В помещении бара была маленькая художественная галерея. А здесь хранилище и студия, но их я вам показывать не буду.

И действительно, вдоль стен стояли подрамники, гипсовые статуи и головы неизвестных мне героев античности. Висели картины, покрытые пылью и плесенью, в кучу были свалены треножники и мольберты Глядя на все это мне подумалось, что здесь, в этом подвале, как в склепе, хранятся не творения художников и скульпторов, а они сами.

- Выход ведет на другую сторону улицы, во внутренний двор. Оттуда, через сквозной подъезд дома, что стоит напротив, вы попадете на площадь, там уже сориентируетесь куда вам. Ну вот мы, собственно, и пришли, - сказал бармен.

Зазвенели ключи, и дверь с тяжелым металлическим стоном отворилась. Моя зажигалка погасла, на улице дул сильный ветер, шел снег. Я поднял воротник своего пальто и вышел во двор.

- Ну вот, дальше вы уж сами разберетесь, а мне пора – у меня там посетители.

- Постойте, я все хотел у вас спросить, - обратился я к бармену, который уже собирался закрыть за мной дверь, - а это что за город?

Бармен хмыкнул, улыбнулся и развел руками:

- Да я как бы и сам не знаю.

- Понятно, сказал я, ну спасибо

- А можно я задам вам один вопрос? - по-прежнему улыбаясь, спросил бармен.

- Задавайте.

- Почему вы ходите с мусорным пакетом?

- Не знаю, видимо это такая форма протеста, только я этого еще не осознал до конца.

- А что в этом пакете?

- Я не могу сказать вам точно, но у меня есть предположение, что там находятся три степени временного состояния.

- Какого состояния? - переспросил бармен.

- Три состояния времени, - ответил я, - прошлое, настоящее и будущее.

- А зачем они вам?

- Да я еще сам не решил, вот и таскаю за собой.

- А почему в мусорном пакете? Не проще в рюкзаке, или портфеле?

- А какая разница – форма не имеет значения. Имеет значение только содержание…

-Так неудобно же! И вообще, человек с мусорным пакетом, в центре города… Согласитесь, несколько странно!?