Глава 13. Родители Кейт были рады, что она вернулась, но не знали — почему

Родители Кейт были рады, что она вернулась, но не знали — почему. Кейт так ничего им и не объяснила, ни слова не сказав ни о Джо, ни о том, что между ними произошло. Сначала она надеялась, что он придет в себя и позвонит — позвонит, чтобы сказать ей, что передумал и согласен жениться и завести детей. Но Джо, похоже, действительно говорил, что думал. Несколько недель спустя после того, как они расстались, он прислал ей небольшую посылку с вещами, которые она забыла у него в квартире. В посылке не было ни письма, ни даже коротенькой записки, и Кейт снова почувствовала, как от горя у нее заныло сердце. Сама она звонить Джо не стала, хотя порой ей отчаянно хотелось поднять трубку и набрать его номер. Жить с ним любовницей или содержанкой она не собиралась, понимая, что пройдет сколько-то времени, и Джо, сам того не замечая, начнет относиться к ней, как к прислуге из отеля.

Родители догадывались, что творится в душе Кейт, но ни о чем ее не расспрашивали. Все три месяца, что Кейт провела в Бостоне, она почти не разговаривала с ними, только часто уходила на длительные прогулки, с которых возвращалась заплаканная и мрачная. Ей казалось, будто часть ее души умерла, когда они с Джо расстались. Кейт не представляла себе жизни без него, но изменить что-либо была не в силах. “Значит, — думала она, — нужно твердо держаться принятого решения и постараться извлечь пользу из обстоятельств, какими бы трагичными они ни были”. Другого выхода она не видела, да его, скорее всего, просто не существовало.

Кейт начала с того, что попробовала встретиться со своими прежними друзьями и подругами, но обнаружила, что у нее с ними осталось очень мало общего. Джо занимал в ее жизни слишком большое место, на протяжении семи лет она жила им, его интересами, пока ее подруги выходили замуж, рожали детей, разводились и снова выходили замуж. Не зная, чем еще заняться, в конце января Кейт перебралась в Нью-Йорк, где ей предложили место в музее “Метрополитен”. Кейт предстояло работать заместителем куратора отдела Древнего Египта, что, по крайней мере, соответствовало полученной ею в колледже специальности. К февралю она нашла подходящую и недорогую квартирку и переселилась в нее из отеля. Теперь можно было понемногу строить новую жизнь, но Кейт даже не представляла, с чего следует начинать. Будь ей лет сто, она бы, возможно, нашла, чем скрасить остаток отпущенного ей срока. Но Кейт еще не исполнилось двадцати пяти, она могла смело рассчитывать лет на сорок и не знала, чем занять столько времени. В душе ее царила пустота, которую невозможно было заполнить без Джо.

Она очень тосковала по нему, и не только по ночам, но и днем, когда работала, а вернее — исполняла служебные обязанности. Постепенно она стала ненавидеть выходные и праздники, хотя на уик-энды чаще всего ездила к родителям в Бостон. Джо был повсюду, он мерещился ей в автобусах, в подземке, на улице — совсем как когда-то, когда она думала, что он погиб. И что было хуже всего, Кейт постоянно читала о нем в газетах. Семь лет назад журналисты писали о рекордах, которые он поставил; теперь они рассказывали о том, какие удивительные самолеты он строит на своих предприятиях в Нью-Джерси. А Джо не только строил самолеты, но и летал на них. В апреле он добился крупного успеха на Парижском авиационном салоне — Кейт узнала об этом из газет и была очень рада и горда, хотя всегда считала, что именно самолеты отняли у нее Джо.

Кейт отлично понимала, что нужно как можно скорее избавиться от этого наваждения, но ничего не могла с собой поделать. Джо стал частью ее души, и ей оставалось только либо броситься под автобус, либо тихонько ждать старости, пока милостивая смерть не избавит ее от мучений. Иногда, впрочем, ей казалось, что она уже умерла. Порой, просыпаясь по утрам, Кейт никак не могла сообразить, где она находится и что с ней, и только вспомнив о Джо и почувствовав в сердце острую боль, начинала сознавать, что еще жива.

Однажды, прожив в Нью-Йорке без малого год, Кейт отправилась в бакалейную лавку, чтобы купить корм для собаки. Недавно она завела щенка, чтобы не чувствовать себя так одиноко, и теперь пробовала разные виды собачьих консервов, стараясь выбрать лучшие. Втихомолку она посмеивалась над собой, так как всегда считала, что собак и кошечек заводят только старые девы, которым не о ком больше заботиться, но все-таки щенок порой отвлекал ее от тяжелых мыслей. Побросав пакеты и консервы в тележку, Кейт повернулась, чтобы идти к выходу, и… оказалась лицом к лицу с Энди, который держал в руках объемистый бумажный пакет. Он был в строгом синем костюме, в белоснежной сорочке, и показался ей очень красивым и заметно возмужавшим. Кейт была уверена, что он давно женился, поэтому заговорила с ним без малейшего стеснения, как со старым другом, каковым, собственно говоря, она всегда его считала.

— Привет, Энди! — воскликнула она. — Откуда ты взялся?

— Да вот, случайно зашел сюда после работы — нужно было купить кое-что домой. Смотрю — ты! Как твои дела, Кейт? — Он широко улыбнулся, было видно, что он искренне рад ее видеть.

— Спасибо, у меня все нормально, — ответила Кейт без особого, впрочем, воодушевления. — А у тебя? Куда ты пропал?

Она не сказала, что скучала по нему, потому что это было бы неправдой, однако видеть Энди ей было приятно. В ее положении не стоило разбрасываться старыми, верными друзьями…

— Я не пропадал, просто много работал. А вот как ты оказалась здесь, в Нью-Йорке?

— Я здесь живу, работаю в музее “Метрополитен”. Мне нравится… — Она пожала плечами.

— А я думал, ты сейчас в Нью-Джерси. Мне часто попадаются статьи про твоего Джо. Похоже, он начал большое и важное дело. Не удивлюсь, если через год-два он окажется так же богат, как Генри Форд-младший. Наверное, у вас уже и дети есть? Ведь надо же кому-то передать управление империей…

Услышав эти слова, Кейт невесело рассмеялась. Энди неоткуда было знать, что это столь естественное на первый взгляд предположение было не только ошибочным, но и попросту фантастическим.

— Нет, детей у нас нет. Зато у меня есть щенок… — ответила Кейт, показывая на пакеты и банки с собачьими консервами. — Я не замужем, Энди, — добавила она. У него вытянулось лицо.

— Вы с Джо не поженились?!

— Нет. Джо предпочел жениться на своей фабрике и на своих аэропланах. Для него это было естественным и самым лучшим вариантом.

— Ничего не понимаю… А как же ты, Кейт? — напрямик спросил Энди. Он и раньше разговаривал с ней откровенно, без обиняков, и Кейт всегда нравилась эта его черта.

— Нельзя сказать, чтобы я была в особенном восторге, — призналась она. — Я ушла от него и теперь привыкаю жить одна. Мы расстались почти год назад. Ну, а как ты? Женат, конечно?.. И дети есть?

Энди весело рассмеялся.

— Жены у меня по-прежнему нет — одни подружки. Так проще, к тому же можно не бояться, что кто-то разобьет тебе сердце.

За прошедшие годы Энди ни капли не изменился, и Кейт рассмеялась.

— Я рада, что ты все такой же, — сказала она. — Кстати, у нас в музее работает много симпатичных девочек. Если хочешь, я тебя познакомлю.

— Если они хотя бы в половину так красивы, как ты, я буду счастлив. Ты отлично выглядишь, Кейт.

Кейт действительно старалась следить за собой. Она коротко подстригла волосы и регулярно бывала у парикмахера, но не потому, что ей не нравилась прежняя прическа. Это — как и многое другое — она делала просто от скуки, чтобы было чем занять пустые вечера. Маникюр, парикмахерская, прогулки с собакой — жалкое существование, но все же лучше, чем целыми днями рыдать в подушку.

— Спасибо, Энди…

Кейт так давно разговаривала с мужчиной своего возраста больше пяти минут подряд, что успела забыть, как это бывает. Теперь она растерялась и не знала, что еще сказать.

— Как насчет того, чтобы как-нибудь на днях сходить в кино? — предложил он.

— С удовольствием, — ответила она, медленно толкая свою тележку к кассе.

Энди шел следом. У него в пакете оказалось несколько пачек кукурузных хлопьев, две пластиковые колбы с содовой водой и бутылка виски — типичная холостяцкая диета.

— Почему ты не купил к хлопьям хотя бы молока? Или ты заливаешь их виски? — спросила она, и Энди ухмыльнулся. Ему тоже показалось, что Кейт совсем не изменилась или изменилась очень мало.

— Я пью только чистое виски, как и подобает настоящему мужчине! — с достоинством ответил он.

— А что же, в таком случае, ты делаешь с содовой?

— Использую для чистки ковров.

Эта легкая пикировка помогла им скоротать время, пока они стояли в очереди к кассе, и доставила обоим куда больше удовольствия, чем они ожидали. Энди заплатил также за собачью еду — с Кейт он всегда держался по-рыцарски и никогда не скупился.

— Ты все еще работаешь в отцовской фирме? — спросила Кейт, когда они вышли из лавки на улицу.

— Да. Мне там очень нравится. Отец оставляет мне все бракоразводные дела — сам он их терпеть не может. Некоторые из них действительно, гм-м… довольно канительные и тянутся ужасно долго, но это превосходная практика.

— Слава богу, мне не пришлось через это пройти. Как представлю… Бр-р!.. — Кейт поежилась.

— Прости, что высказываю свое мнение, Кейт, но… Мне кажется, ты легко отделалась. С такими, как Джо, одинаково тяжело что жить, что разводиться. Сложный, властный характер, острый ум, активное творческое начало, привычка всегда и во всем быть лидером… Извини, — добавил он, увидев, как омрачилось ее лицо. — Ты слишком сильно любила его и не замечала очевидного, к тому же верно говорят — солнце лучше всего наблюдать издалека.

Кейт рассеянно кивнула. Она действительно любила Джо, любила его вместе со всеми недостатками, которые Энди только что перечислил. Только он был для нее не солнцем, а скорее звездой — прекрасной, сверкающей, но недосягаемой. И именно это последнее обстоятельство и привлекало ее к нему едва ли не сильнее всего остального.

— Ты хочешь сказать, что замуж лучше всего выходить за умственно отсталого, безвольного кретина со склонностью к коллекционированию?

— Опасная склонность, кстати говоря. Среди коллекционеров маньяков гораздо больше, чем среди обычных людей, — можешь поверить мне, как юристу, — ответил Энди, смеясь. Впрочем, он тут же снова посерьезнел. — Нет, я хотел сказать, что тебе нужен человек, который… который был бы больше похож на человека! Джо, конечно, уникальная личность, его даже трудно оценить по достоинству, но еще труднее — следовать за ним повсюду, быть с ним изо дня в день. Кейт Джемисон заслуживает лучшей участи — таково мое глубокое убеждение, господа присяжные! — Он фыркнул, и Кейт почувствовала, как в груди ее рождается новое теплое чувство. Энди был мягким, чутким и добрым, и Кейт в очередной раз удивилась тому, что он до сих пор не женат.

— Я тебе позвоню, — сказал Энди, когда они попрощались и уже готовы были разойтись в разные стороны. — Как мне тебя найти?

— Кажется, моя фамилия уже есть в телефонном справочнике. В крайнем случае, можешь позвонить мне в музей.

Энди позвонил ей через два дня и пригласил в кино. А потом — на каток в Рокфеллер-центр. А потом — на ужин в дорогой ресторан. К Рождеству, когда Кейт поехала в Бостон, они виделись уже почти каждый день, однако она не рассказала об этом ни отцу, ни матери, не желая, чтобы родители начали очередную кампанию по выдаче ее замуж за Энди. Но она рада была слышать его, когда он позвонил ей утром в первый день Рождества. Этот звонок напомнил ей прошлое, только теперь Энди нравился ей даже больше. Он был добр и предупредителен, с ним ей было уютно и просто.

— Я скучаю без тебя, — сказал Энди. — Когда ты собираешься назад в Нью-Йорк?

— Дня через два. Я еще точно не знаю, — ответила она, и на душе ее стало тепло оттого, что кто-то ждет ее.

— Когда ты снова начала встречаться с Энди? — спросила Элизабет, когда Кейт положила трубку.

— Я случайно столкнулась с ним в магазине несколько недель назад.

— Он женат?

— Да. На манекенщице, и у него восемь детей, — поддразнила Кейт мать, но Элизабет даже не улыбнулась.

— Я всегда говорила, что вы прекрасно друг другу подходите, — заметила она.

—; Я знаю, мама. Но мы с ним просто друзья, и пусть это так и останется, ладно? Так будет лучше и для него, и для меня.

Три года назад Кейт больно ранила Энди, она до сих пор чувствовала себя виноватой перед ним, и ей не хотелось, чтобы между ними снова произошло какое-то недоразумение. Она провела в Бостоне еще два дня и вернулась в Нью-Йорк, где ее дожидался щенок, за которым это время присматривала соседка. Оба были очень рады встрече, но не успели они с Паппи подняться в квартиру, как ей позвонил Энди.

— Привет, ты уже на месте? — спросил он.

— Да, только что вошла. А ты откуда знаешь? У тебя что, радар?

— Нет, собственная секретная служба. Мои люди вели тебя от самого Бостона, — сказал Джо зловещим голосом. — Как насчет того, чтобы сходить в кино?

Кейт согласилась, а потом они вместе встретили Новый год — пили шампанское в клубе “Эль Морокко”, и Энди рассказывал ей всякие забавные случаи из своей практики. В клубе Кейт неожиданно понравилось: со вкусом подобранная обстановка создавала ощущение уюта. И все же клуб показался ей каким-то слишком уж солидным, респектабельным. Не этого она ожидала от одного из самых модных мест Нью-Йорка.

— Что тут плохого? — удивился Энди, когда она поделилась с ним своими впечатлениями. — Неужели ты думаешь, что я повел бы тебя в какую-нибудь забегаловку? Кроме того, я и сам — солидный и респектабельный молодой мужчина в расцвете сил. Или ты считаешь иначе?

Кейт рассмеялась. За то время, что они не виделись, Энди и в самом деле повзрослел и производил впечатление человека искушенного и вполне светского. Она невольно сравнила его с Джо, который чувствовал себя неловко и скованно в роскошных залах, и подумала, что именно эта его неловкость и стеснительность как раз и нравились ей.

— А вот я пропустила свой расцвет, — пожаловалась Кейт после третьего бокала шампанского. — Только что я была юной, неопытной девушкой, и бац! — сразу стала старухой или, точнее, старой девой. Иногда я чувствую себя даже старше своей матери!

— Ничего, это пройдет, — утешил ее Энди. — Дай только срок… Время лечит все, — добавил он серьезно.

— И сколько времени тебе понадобилось, чтобы вылечиться после… после меня? — требовательно спросила Кейт.

Шампанское ударило ей в голову, и по телу разливались приятная легкость и тепло. Она чувствовала, что может говорить с Энди буквально обо всем на свете, словно он был ее вторым “я”. Правда, у ее первого “я” язык уже слегка заплетался, но Кейт этого не замечала.

— Не больше пятнадцати минут, — ответил Энди, не моргнув глазом.

На самом деле он пытался забыть ее долгих два года, но говорить об этом Кейт ему не хотелось. К тому же Энди не был уверен, что забыть ее ему вполне удалось — ведь именно Кейт он пригласил сегодня в клуб, хотя не меньше полудюжины женщин, с которыми он встречался, были бы счастливы оказаться на ее месте.

— А что? — Он лукаво посмотрел на нее. — По-твоему, я должен был мучиться дольше? Мучиться, худеть и в конце концов испустить дух, в последний раз прошептав дорогое имя?..

— Наверное, нет, — грустно сказала Кейт. — Во всяком случае, я этого ничем не заслужила. Я очень плохо поступила с тобой тогда, Энди…

От ее игривой веселости не осталось и следа, теперь она гадала, где сейчас Джо и что он делает. Встречает ли он Новый год один или с кем-то, а может, копается в одном из своих моторов, который почему-либо начал барахлить…

— Мне кажется, иначе ты поступить не могла, — сказал Энди. — Ты была без ума от него и ждала его так долго. Тут, наверное, ничего нельзя было поделать. Я до сих пор благословляю судьбу за то, что мы не успели пожениться. Это могло сильно осложнить нам жизнь.

— Это было бы просто ужасно! — с чувством сказала Кейт.

— Да, — кивнул Энди. — Так что нам повезло. Обоим. И сейчас тебе нужно только одно: постараться забыть Джо раз и навсегда.

— А что, если я не смогу? — спросила Кейт жалобно, и Энди рассмеялся.

— Сможешь, если захочешь. Но только вряд ли тебе это удастся, если ты станешь горькой пьяницей. Ты совсем пьяна, Кейт!

— Ничего подобного! — возмутилась Кейт и попыталась вскочить, но покачнулась и поскорее ухватилась за край столика, который почему-то начал медленно вращаться вместе с комнатой.

— Ты пьяна… — повторил Энди, мягко улыбнувшись. — Но тебе это очень идет — ты просто прелестна. Может быть, потанцуем, пока ты еще не отключилась?..

Она не отключилась. Они провели вместе чудесный вечер, а на следующий день ее настроение не могла испортить даже сильнейшая головная боль, с которой Кейт проснулась утром. Она была не в силах даже встать и дойти до кухни, но ее выручил Энди, явившись к ней спозаранок с пакетом круассанов, аспирином и бутылкой апельсинового сока. После таблеток головная боль Кейт немного улеглась, и она решила во что бы то ни стало приготовить им завтрак. Правда, она круассаны сожгла, сок разлила и раздавила оба желтка, пытаясь приготовить глазунью. Но Энди не сказал ни слова — только довольно едко поблагодарил ее за заботу и расправился с яичницей в два счета. Сама Кейт так ни к чему и не прикоснулась.

— Я ужасно готовлю, — пожаловалась она, хотя это было не совсем так. Просто сегодня ей особенно хотелось, чтобы ее кто-нибудь пожалел.

— А-а, вот почему Джо Олбрайт удрал от тебя! — догадался Энди.

Казалось, он шутил, но Кейт поняла, что он хочет спросить, почему они расстались. До сегодняшнего дня он ни разу об этом не заговаривал.

— Это я ушла от него, — поправила Кейт, отворачиваясь, чтобы Энди не видел горя и тоски в ее глазах. — Он не хотел жениться на мне, не хотел заводить детей. Я же говорила тебе: его семья — это самолеты.

— Зато теперь Джо — богатый человек, — не скрывая своего восхищения, заметил Энди.

Впрочем, он прекрасно знал, что и кроме этого в Джо было, чем восхищаться. Его талант летчика, технический гений — все это было достойно самой высшей оценки. Единственное, чего Джо не мог и не умел, это правильно вести себя с женщинами. Про себя Энди считал его круглым идиотом за то, что Джо не женился на Кейт, однако это его нисколько не огорчало. Скорее наоборот.

— А почему ты не женат? — спросила Кейт, блаженно вытягиваясь на кушетке.

— Не знаю… — Энди пожал плечами. — Сначала я был слишком молод, потом — слишком занят. А может быть, просто не нашел никого подходящего. — Он внимательно посмотрел на нее. — Ты тоже не спеши с этим, ладно? У тебя еще есть время…

— О чем это ты? — удивилась Кейт.

— О браке, разумеется! Об этих пресловутых узах Гименея. В отцовской фирме я видел так много разводов, что иногда мне хочется навсегда остаться холостяком.

— Ты что же, принципиальный противник брака? — удивилась Кейт.

— Где уж мне… — Энди вздохнул. — Но торопиться я не буду. Я же сказал, у нас обоих времени предостаточно…

— Моя мама считает, что у меня-то как раз времени нет. Она просто в панике — боится, что я останусь старой девой.

— На ее месте я бы тоже волновался: похоже, от тебя не так-то легко избавиться.

Они оба расхохотались, и Кейт почувствовала, что у нее стало легче на душе.

Потом они пошли гулять в Центральный парк. Стоял морозный зимний день, и земля и все дорожки были покрыты тонким снежным покрывалом. Паппи, которого они взяли с собой, с лаем носился вокруг них и хватал снег зубами. Все вместе казалось Кейт таким нормальным, таким естественным, что она едва не зарыдала, подумав, что ничего подобного в ее жизни никогда не будет. Во всяком случае — не с Джо.

Но вскоре она успокоилась. С Энди ей стало хорошо и спокойно, и Кейт постаралась не думать о своей потере. Тем же вечером они пошли в кино, и с тех пор проводили много времени вместе. С ним Кейт чувствовала себя не так одиноко; Энди был старым, испытанным другом, на которого она могла положиться и который понимал ее с полуслова, а чаще — вовсе без слов.

Так прошло еще полтора месяца. Обеды и ужины, вечеринки с друзьями, прогулки с собакой и походы на каток заполняли ее свободное время, создавая весьма правдоподобную иллюзию нормальной жизни. Несколько раз Энди заходил к ней в музей, а каждую субботу они вместе отправлялись за продуктами. Кейт было очень приятно делать все это с ним, и порой она не без горечи думала, что у Джо никогда не хватало времени на подобные “пустяки”. Он был слишком занят своими самолетами. Энди, напротив, посвящал ей все свободное время, и Кейт чувствовала, что и ему тоже приятно бывать с ней повсюду.

В День святого Валентина он появился на пороге ее квартиры с двумя дюжинами красных роз и большой розовой коробкой шоколада, выполненной в форме сердца.

— Боже мой, чем я заслужила все это?! — воскликнула Кейт, открывая дверь.

Весь день она больше обычного думала о Джо, но вместе с отчаянием и тоской в ней постепенно росла и обида. Как мог человек, которого она любила так долго, так безумно и так самоотверженно, жить без нее и при этом — не испытывать ни малейшего беспокойства? За все время Джо даже ни разу не позвонил ей, и Кейт это казалось неправильным, несправедливым. После всего, что они пережили вместе и поодиночке, они должны были обязательно найти какой-то разумный выход. Очевидно, каждый из них запутался в собственном и в чужом страхе и не сумел вовремя прийти в себя. Теперь же Кейт оставалось только сожалеть об этом. Она вдруг открыла, что не все сказки заканчиваются хорошо, и это открытие было не из приятных.

— Ты что такая мрачная? — спросил Энди, заметив выражение ее лица.

— Снова жалею себя, — ответила она.

— Фи, как скучно! На-ка, съешь лучше шоколадку и подумай о чем-нибудь веселом. И оденься поприличнее — мы едем ужинать.

— А как же твои подружки? — Иногда Кейт чувствовала себя виноватой, словно она незаконно присвоила Энди, чтобы пользоваться им без помех.

— Мои подружки подойдут позже. Все четырнадцать штук. Я думаю, тебе они понравятся.

— А куда мы поедем?

— Сама увидишь. Только надень что-нибудь шикарное и постарайся в этот раз не напиться.

— Тогда был Новый год, а в Новый год полагается напиваться! Кроме того, я имею право немного выпить, потому что…

— Нет, не имеешь. Ведь говорила же тебе мама, что у тебя совсем мало времени и ты можешь не успеть подцепить кого-нибудь приличного. Не забывай об этом!

Энди дождался, пока она переоденется, и спустился вместе с ней вниз. У подъезда их ждало не такси, а самый настоящий закрытый фиакр с полированными перилами и подножками, с фонарями и кучером, запряженный самой настоящей серой в яблоках лошадью. Голову лошади украшал белый плюмаж из перьев. У экипажа был такой романтический вид, что Кейт, не раздумывая, вскарабкалась на высокое сиденье, обтянутое красным плюшем. Энди сел следом, закрыл дверцу и закутал ей колени толстым шерстяным пологом. В закрытом экипаже было тепло и уютно, водители такси и прохожие улыбались им вслед, и Кейт, прислушиваясь к неспешному цокоту копыт по асфальту, невольно подумала о том, что ожидать чего-то подобного от Джо было бесполезно. Уж он-то скорее повез бы ее в ресторан на одном из своих новых самолетов. Наконец фиакр свернул на Пятьдесят вторую улицу и остановился у клуба “21”. Энди вылез первым и подал ей руку; Кейт спрыгнула на мостовую и улыбнулась ему.

— Ты меня избалуешь!

— Ты заслуживаешь, чтобы тебя баловали, — очень серьезно ответил он, ведя ее к дверям.

Очевидно, они были красивой парой: Кейт с удивлением заметила, что многие головы повернулись в их сторону. Тут же к ним подошел один из помощников метрдотеля, и через минуту они сидели за уютным маленьком столиком в одном из верхних этажей.

Это был волшебный вечер. Негромкая приятная музыка, изысканная кухня, безупречное обслуживание произвели на Кейт совершенно ошеломляющее впечатление — у них в Бостоне не было ничего подобного. Она, однако, быстро справилась с растерянностью и почувствовала себя так, словно всю жизнь ужинала только в самых лучших и дорогих ресторанах.

На десерт ей подали заранее заказанное Энди крошечное пирожное в форме сердца. Пытаясь отломить кусочек, Кейт почувствовала внутри что-то твердое. С помощью специальной лопаточки она разломила пирожное и увидела небольшую коробочку, в каких обычно хранят ювелирные украшения.

— Что это? — удивилась она, озадаченно глядя на Энди.

— Открой и посмотри. Может быть, там, внутри, что-нибудь есть. Мне эта коробочка нравится.

Кейт неожиданно почувствовала, как кровь отхлынула у нее от лица, а сердце учащенно забилось. Дрожащими пальцами она открыла коробочку… и подняла на Энди изумленные глаза.

— Все в порядке, Кейт, не бойся, — улыбнулся он. — Вот увидишь, все будет хорошо.

— А если нет? — Кейт испугалась по-настоящему: ей очень не хотелось совершать ошибку, о которой впоследствии им обоим придется жалеть.

Будет, обязательно будет! — сказал Энди уверенно. — Ведь мы постараемся, чтобы все было хорошо, правда, дорогая? Все будет зависеть только от нас, случайности и стихийные бедствия исключаются.

Кейт снова посмотрела на обручальное кольцо с бриллиантами. Это было именно то, чего она всегда хотела, только человек, который подарил ей его, был не тот. Не об Энди она мечтала долгими бессонными ночами! Но с другой стороны… почему бы нет? Кейт уже поняла — в этом мире никогда не получаешь всего, чего хочется, а вариант, который предлагал. Энди, был еще более или менее приличным.

Она быстро слизнула с пальцев налипшие крошки от пирожного, и Энди надел ей кольцо. Оно оказалось точно по размеру.

— Ты выйдешь за меня замуж, Кейт? — спросил он серьезно. — Скажи, выйдешь?

— Я… — Кейт заколебалась.

— Я все понимаю, — быстро сказал он. — Но поверь мне, на этот раз все действительно будет хорошо. Я уверен — это именно то, что нужно нам обоим. Кстати, чуть не забыл: я люблю тебя.

— Кстати?.. Вот так предложение! — Растерянность и радость все еще боролись в ее душе, и Кейт не очень хорошо представляла, что делать, что говорить.

— Это очень хорошее предложение, — сказал Энди уверенно. — Я знаю: мы будем счастливы вместе.

— Моя мама всегда говорила, что ты мне подходишь.

— А моя мама назвала тебя стервой, когда ты меня бросила.

Рассмеявшись, Энди поцеловал Кейт, и этот поцелуй неожиданно показался ей крепче и слаще, чем те, которые она помнила. Очевидно, Энди действительно изменился. С ним было уютно, спокойно, надежно, он был идеальным спутником жизни, он не был ей противен физически… Так что же, — снова подумала Кейт, — неужели в жизни действительно нельзя получить все сразу — великую любовь, жгучую страсть и надежную семью? Неужели в конечном счете всегда выигрывает тот, кто не мечтал, кто не сгорал от страсти, кто любил вполсилы?

Похоже, что так…

— Твоя мама была права, — сказала Кейт, когда они оба слегка отдышались. — Насчет меня, я имею в виду. Я действительно обошлась с тобой не самым лучшим образом и теперь жалею об этом.

— Это хорошо, потому что я как раз собираюсь заставить тебя расплачиваться за ту твою ошибку до конца жизни. Ты — моя должница, не забывай об этом.

— Не забуду. Каждое утро я буду подавать тебе в постель кукурузные хлопья с виски.

— Если ты собираешься готовить мне завтраки, без этого не обойтись… Постой-постой, уж не означает ли это, что ты согласна выйти за меня замуж?

Энди выглядел таким счастливым, что Кейт почти машинально кивнула, все еще не отдавая себе отчета в том, что делает.

— Придется выйти, — сказала она. — Мне слишком понравилось кольцо, жаль будет его возвращать.

Энди снова улыбнулся и еще раз поцеловал Кейт.

— Я люблю тебя, Кейт. Мне не хотелось этого говорить, но… я рад, что у вас с Джо ничего не вышло, — честно признался он, и Кейт почувствовала, как ее сердце сжалось от боли.

Она не могла радоваться тому, чему радовался Энди, но ей надо было научиться жить с этим фактом, принять его, примириться. И она надеялась, что Энди поможет ей в этом.

— Я тоже тебя люблю, — ответила она чуть слышным шепотом. Потом весело усмехнулась и посмотрела на него. — А когда наша свадьба?

— В июне! — решительно сказал Энди, и Кейт, рассмеявшись, обхватила его за шею обеими руками.

Она была счастлива и знала, что приняла правильное решение. А может быть, это Энди принял…