Глава 42. Возвращаясь в Мехико, Мария вспоминала свое прошлое – все то, что связывало их с Хуаном Карлосом

Возвращаясь в Мехико, Мария вспоминала свое прошлое – все то, что связывало их с Хуаном Карлосом. Припомнилось, как часами, не шелохнувшись, чтобы не помешать ему, смотрела она на готовящегося к экзаменам Хуана Карлоса, как листала его мудреные учебники… Для невежественной деревенской девушки с двумя косичками и бантиками он был Богом. Он дал ей сына, а вместе с рождением Хосе Игнасио в ее душе поселилось непоколебимое желание добиваться в жизни успеха, выучиться, стать высококлассным модельером. Сам того не сознавая, Хуан Карлос помог ей превратиться из просто Марии – в Марию Лопес.

Затем мысли Марии незаметно обратились к отцу Хуана Карлоса. Как много еще предстояло еще пережить: тело сына на днях будет перевезено в Мехико, потом похороны. Невыносимо затянувшееся горе для больного сердца! Хорошо, хоть рядом с ним верная Флоренсия. Узнав о случившемся, она тоже прилетела в Майами, а после смерти Хуана Карлоса сказала, что переедет к дону Густаво, чтобы заботиться о нем до конца жизни.

Самолет подлетал к Мехико, и Мария почувствовала боль в сердце при воспоминании о Викторе. Как-то они встретятся? Сумел ли за это время ее муж преодолеть свою глупую ревность? Марии хотелось надеяться на лучшее, но в то же время она должна была признать, что не может быть полностью уверенной в человеке, с которым соединила свою судьбу…

Ночь Виктор провел у матери в муках и сомнениях, а когда узнал, что Мария возвращается в Мехико, отважился на трудный разговор с Ритой.

– Я признаю свою вину, только прошу тебя об одном: не рассказывай Марии о происшедшем со мной. Я сам ей обо всем расскажу.

Виктор выпалил это на одном дыхании, боясь, что Рита прервет его, не захочет слушать. Но та не стала даже упрекать его, а лишь с горечью заметила, что Мария такого предательства не простит.

– Но вы не беспокойтесь, маэстро, – добавила она, – я ничего не скажу Марии. Потому что она мне как сестра, я не могу ранить ее сердце. И, если бы не это, Мария узнала бы все! – возбужденно закончила Рита.

– О чем это ты, Рита? Здравствуй!.. «Узнала» – о чем? – в дверях кабинета стояла только что приехавшая из аэропорта Мария.

– Здравствуй, Мария… Да не волнуйся, – смутилась Рита, маэстро стал привередой: в твое отсутствие ему не понравился, видите ли, обед, который я приготовила.

– Об этом ли должна была я узнать? Виктор, дорогой, здравствуй!

– Да, Мария! Он вообще не притронулся к еде.

– Не беспокойся о пустяках, крестная! Крестный, наверное, очень скучал без мамы, вот и потерял аппетит. Ведь так? – смеясь обратился Хосе Игнасио к Виктору.

Мария взяла мужа за руку.

– Когда ты, дорогой, узнаешь обо всем, ты простишь меня за то, что я против твоей воли улетела в Майами: Хуан Карлос умер. Это было ужасно, я потом расскажу подробно… сейчас очень тяжело. Главное заключалось в том, что я должна была отвезти туда Хосе Игнасио: Хуан Карлос, умирая, хотел получить прощение сына.

– Понимаю… Прости и ты меня, Мария, прости? – Виктор не спускал с жены влюбленных глаз. – Тебе с сыном так много пришлось пережить и теперь надо как-то отвлечься!

Хосе Игнасио пошел в детскую к Мариите. Рита, принеся чай, оставила Марию с Виктором одних. Виктор терялся, он не знал, с чего начать разговор.

– Мария, в твое отсутствие я чувствовал себя таким одиноким, брошенным! Я был в отчаянии! Я просто сходил с ума!

– Виктор, дорогой, я здесь, с тобой, люблю тебя и так соскучилась… А ты?..

– Мария, ты единственная женщина на земле, которую я люблю, но теперь все так изменилось…

В этот день Виктор так и не выбрал подходящего момента, чтобы рассказать Марии о случившемся, хотя перспектива этого неизбежного разговора как дамоклов меч висела над ним.

Утром Рита, воспользовавшись минутой, когда они с Виктором оказались в столовой одни, зашептала ему, что он лицемер и трус, что оттягивает минуту признания Марии в своей подлости, и что она не собирается его покрывать: пусть-де он немедленно расскажет ей всю правду.

И снова Мария, как в день приезда, оказалась свидетельницей этих последних слов, произнесенных Ритой.

– Какую такую правду Виктор должен сказать мне? Рита, почему ты говоришь с Виктором таким тоном?.. Что все-таки произошло в мое отсутствие? Может быть, вы мне объясните? Что за таинственность?.. – взволнованно задавала вопросы Мария.

И, наконец, Виктор решился на этот нелегкий разговор, попросив Риту оставить их одних.

– Знаешь… вчера ночью я был в доме Сулеймы. Она позвонила в отчаянии, к ней ворвались… она просила приехать… У нее здесь нет родственников… Ну… в общем… Сулейма и я провели вместе ночь. Хотя это абсурдно звучит, но я не могу объяснить, как все произошло… Не могу! – Виктор не находил слов для объяснения своего поступка, понимая, что теряет Марию.

Такого Мария не ожидала от Виктора. Но она уже так привыкла к ударам судьбы, что научилась держать себя в руках. И сейчас она знала, что должна пережить и это, хотя рана была слишком глубокой, решила не вдаваться в подробности происшедшего, считая это ниже своего достоинства. Она расценила совершенное Виктором по-своему.

– Ты это сделал, очевидно, чтобы отомстить мне за мою поездку? Какая низость! Как мог мужчина, которого я люблю… любила… так поступить?! Сколько лет я верила тебе, а все, оказывается, было обманом! Нет, ничего не хочу слышать о твоей любви ко мне. Это кощунство! Не смей прикасаться!.. Уходи! Вон отсюда! Вон из моего дома и из моей жизни!..

Рита застала Марию после ухода Виктора в состоянии какого-то оцепенения, которое внезапно перешло в истерику.

– Успокойся, сестричка, – уговаривала Рита Марию, злодей не стоит твоих слез!

И она рассказала Марии все, как было.

– Я собственными глазами убедилась в измене твоего мужа. Не дождавшись ночью его возвращения, я отправилась на квартиру этой шлюхи Сулеймы. И там увидела Виктора… Я пыталась поговорить с этой стервой, – возмущалась Рита, – но все бесполезно: она не хочет ничего слышать о том, чтобы оставить Виктора, говорит, что их связывает истинное, большое чувство… Конечно, верить ей вряд ли можно, но ведь нет дыма без огня… Ты должна поставить нахалку на место, поступить с ней решительно: вышвырнуть вон с фабрики, незаменимых ведь нет… И ты должна сделать это немедленно!..

Весь день Мария не выходила из своей комнаты. Полная апатия овладела ею, голова раскалывалась, и Рита приносила ей крепко заваренный чай, каждый раз приговаривая при этом:

– И как ей не болеть?! Ты плакала, как настоящая Магдалина сначала из-за смерти Хуана Карлоса, а теперь вот… Из-за здравствующего… маэстро.

– О, Рита, не вспоминай!.. Как поздно я поняла, что Хуан Карлос очень любил меня! Знаешь, умирая… – глаза Марии снова наполнились слезами, – он и в бреду повторял об этом, просил, чтобы я стала его женой… Почему я отвергла его? Он был в тысячу раз лучше этого… предателя. И зачем только жаждал он жениться на мне, если всего через несколько недель обманул меня с манекенщицей? Зачем?

Мария с болью рассказала о случившемся Хосе Игнасио, хотя и не стала посвящать его в подробности, зная, с каким уважением сын всю жизнь относился к крестному.

– Идеал рухнул, – грустно сказала Мария. Хосе Игнасио никак не хотел этому верить.

– Крестный не способен на такое! Произошла какая-то нелепая ошибка, он не мог обмануть тебя! Я должен сам с ним поговорить. Что-то тут не так, крестный не заслужил того, чтобы его выгоняли из дома и думали о нем, как о человеке бесчестном! Нет, мама, нет!

А еще через некоторое время Виктор, смущаясь, рассказывал своему крестнику о том, как хитроумная Сулейма заманила его в ловушку.

– Вечером я приехал к ней. Действительно, в доме побывали грабители – все было перевернуто вверх дном… И сама она была очень напугана. Я ее немного успокоил и уже собрался домой, но вдруг… все поплыло у меня перед глазами. Понимаешь, ничего не помню, что было потом! И лишь на следующий день проснулся в ее постели… В ужасе…

– Ты что-нибудь пил, крестный?

– Нет, Хосе Игнасио, только чашку чая… крепко заваренного ароматного чая… Может, из-за этого чая?..

– И ты объяснил это маме, крестный?

– Нет, не успел! Она мне и слова не дала сказать после моего признания, объявила, что с нашим браком покончено. А я жизни не могу себе представить без нее, поверь! Нет, нет, к ней я не пойду, и не уговаривай, я должен считаться с решением Марии. Где я теперь живу? У матери, Хосе Игнасио, где ж еще, она-то не выгонит меня…

В университете Луис нашел Хосе Игнасио. Ему не терпелось сообщить другу, что наконец состоялось знакомство его родителей с Насарией.

– Нельзя сказать, что у тебя радостное настроение, – отметил Хосе Игнасио, – похоже, в несколько ином варианте повторяется моя история.

Хосе Игнасио не ошибся в своем предположении. Дон Эстебан отец Луиса, действительно не принял всерьез милую наивную Насарию, выросшую в деревне. Смеется над сыном, когда тот говорит, что хочет жениться на девушке.

– Да, опять эти сословные предрассудки! – посочувствовал другу Хосе Игнасио. Сколько крови они попортили и нашей семье, да и семье дель Вильяр!

– Да, это было ужасно, – продолжал Луис. – Отец устроил Насарии самый настоящий допрос. Она очень расстроилась, особенно когда увидела реакцию моего папаши на то, что у нее нет отца и воспитывала ее на ранчо одна мать.

– Еще не все потеряно, друг! – ободрял Луиса Хосе Игнасио… – Ведь Насария понравилась твоей маме, а это очень много значит!

«Как все-таки сын привязан к крестному!» удивлялась Мария..

После разговора с ним Хосе Игнасио почему-то уверился, что Сулейма напоила Виктора чаем, скорее всего, со снотворным, отчего тот и свалился без памяти.

– Нет-нет, между ними ничего не было! – горячо убеждал Марию сын. – Ведь ты, мама, любишь крестного, зачем же так оскорбляешь подозрениями?..

Хосе Игнасио ушел от нее расстроеный, и почти тотчас же раздался телефонный звонок, который еще более укрепил Марию в мнении, что муж изменил ей. Звонила Сулейма. Трубку сняла Рита и сказала, что сеньор Карено в этом доме больше не живет. Голос у девицы был весьма вызывающим, значит, Виктор дал ей повод так разговаривать.

– Какая наглость! – возмущалась Рита. – Тебе надо немедленно вышвырнуть ее на улицу!

Ободренная сообщением Риты, Сулейма отправилась к донье Мати и с порога стала объяснять, как она влюблена в ее сына:

– Только я могу сделать счастливым Виктора! – самоуверенно заявила она.

– Послушайте, вы, – донья Мати окончательно вышла из себя, – дешевая кокетка! Если ваша мать не научила вас прилично себя вести, то это сделаю я! Развратница! Вы будете вспоминать меня всю жизнь, обещаю!

Донья Мати накинулась с кулаками на Сулейму и била отступающую к двери гостью изо всех сил, била по лицу, по рукам…

«Очень нецивилизованный способ решения моральных проблем я избрала, – критически оценила свои, действия донья Мати. – Но с такими девицами приходится разговаривать на их же языке. Иначе не поймут».

– Пустите, меня, пустите! – вопила Сулейма. – Старая ведьма, пусти!

– Ты скажешь, скажешь Марии, что заманила моего сына! – внушала коварной интриганке донья Мати. – Скажешь, что он тебя никуда не звал, ничего не обещал!.. Мы сейчас же должны с тобой договориться…

– Пусти меня!..

– Что с тобой, мама? – привлеченный странным шумом, в комнату вбежал Виктор. – Успокойся! Ради Бога! Да отпусти ты ее, отпусти!.. Неужели ты думаешь, мама, что так можно наладить отношения между мной и Марией? – Виктор, что называется, вырвал Сулейму из объятий матери.

– Уходи отсюда!.. – бросил он ей. И снова обратился к матери: – Смешно же решать такие вопросы подобным образом, ей-Богу, мама!

– Смешно… сын, – донья Мати подбирала слова для соответствующего ответа, – смешно, что ты спутался с этой… бессовестной!..

Лорена продумала все до тонкостей и теперь готовилась к решающему шагу. Поэтому она вела себя со своей мучительницей Камелией в высшей степени сдержанно, беспрекословно выполняла малейшее желание хозяйки. «На голубом платье складки зашить? – Уже давно сделано!»…

– Если ты будешь и впредь такой же исполнительной, то через пять лет наверняка выплатишь мне долг, – сказала Камелия, отправляясь в гости.

«Будь ты проклята! – сорвала свой гнев Лорена, несколько раз ударив кулаком по захлопнувшейся двери. – Мы тебе покажем!..»

Вскоре пришел Росендо. На сей раз он принес ей одежду и деньги.

– Вот уж удача, – шептала Лорена, целуя его, – не ожидала от тебя так много!..

– Я ведь без ума от тебя, моя королева, ты понравилась мне еще в тот момент, когда я нашел тебя без сознания. Камелия тогда догадалась об этом. Но я и мечтать не мог, что наше чувство будет взаимным!

– Росендо, ты мне нравишься с каждым днем все больше! И как только мы выйдем отсюда, ты получишь мою любовь, не сомневайся! И тогда мы будем такими счастливыми!..

– Зачем же откладывать? Давай уберемся из этого грязного места сегодня же! – радостно откликнулся Росендо…

Когда Камелия вернулась вечером в своем голубом платье из гостей, она обнаружила отсутствие не только пленницы, но и Росендо. Кинулась к тайникам – ни денег, ни драгоценностей. Она принялась трясти, что есть силы немого, требуя немедленного ответа, что он видел. Но тот со страху только мычал, делая страшные глаза.

– Они ограбили меня!.. Насмеялись надо мной!.. Убежали вместе! – кричала обманутая Камелия.

В бессилии она опустилась на стул, и крупные капли слез упали из глаз этой свирепой, не знающей жалости женщины…

Вернувшись из поездки по Мексике, Рейнальдо тотчас же увиделся с Марией, благо она после похорон Хуана Карлоса решительно взяла себя в руки, стараясь избавиться от апатии и транса. Она была рада снова увидеть свой кабинет, окунуться, в атмосферу фабрики, где все очень чувствовали ее отсутствие. Поездка была полезной, граф де Аренсо очарован: он, Рейнальдо, показал ему и его дочери самые заповедные уголки страны.

– Что ж, – улыбнулась Мария, – каникулы кончились. Нас ждет напряженная работа. Я очень благодарна тебе, Рейнальдо, что ты любезно согласился быть гидом у Родриго и Исабель. Сейчас мы пойдем смотреть модели, которые подготовлены специально для графа. «А потом… потом…» – Мария поморщилась при воспоминании о предстоящей процедуре: она вызвала к себе в полдень Сулейму для окончательного расчета.

Сулейма же, напоследок, видимо, решила продемонстрировать весь свой цинизм и говорила, как им было хорошо вдвоем, – ей и мужу Марии, потому что всего в одну ночь она показала ему, что такое настоящая женщина…

Мария почувствовала дурноту, а Сулейма словно стараясь специально довести соперницу ло крайности, учила, что нужно бороться за своего мужа.

– Убеди Виктора, – спокойно отвечала ей Мария, – что ты не авантюристка, а за меня не беспокойся, – он свободен и ему решать, как поступить с тобой.

– Я не остановлюсь, пока не выйду за него замуж! – решительно и зло парировала Сулейма, а поняв наконец, что ее увольняют, завопила:

– Это произвол! Это месть неудачницы!..

– Да, фабрика – моя собственность, и когда кто-нибудь из служащих не устраивает меня, я имею полное право расстаться с ним.

Сулейма снова попыталась перевести разговор на личные отношения, и тогда Мария, которая не умела, да и не желала ловчить, поднялась из своего рабочего кресла, вышла из-за стола и ледяным голосом гневно произнесла, указав рукой на дверь:

– Ты слишком самоуверенна, Сулейма! Я потребовала твоего увольнения, потому что не потерплю, чтобы на моей фабрике служила развратница! Так что немедленно убирайся вон. Я позвоню охране, чтобы тебя вывели отсюда…

Конечно, все близкие Виктора сочувствовали ему. Особенно Маркое, который очень любил старшего брата и так же, как Хосе Игнасио, не верил в измену Виктора. Все происшедшее Маркое считал каким-то чудовищным недоразумением и советовал еще раз объясниться с Марией. На этом же настаивал все время и Роман, но Виктор уперся:

– Между нами все кончено, наш разрыв окончательный. Мария не хочет видеть меня, она решила положить конец нашим отношениям, а я… уважаю ее решение, – упрямо повторял он одно и то же.

А Марию навестила донья Мати, нет, не для того, чтобы оправдывать своего сына.

– Я тебя понимаю, дочка, – говорила донья Мати, но мне тяжело видеть, как страдает мой сын, не спит ночами.

– Я тоже не сплю, донья Мати, мучаюсь, представляя Виктора с этой женщиной. Он ласкает ее, целует…

– Забудь это, доченька, забудь! Все образуется!..

– Нет, не могу! Я любила Виктора всей душой, но теперь… теперь не испытываю к нему ничего и никогда уже не смогу верить: он убил мою веру…

Мария устала за минувший день, как никогда и, чего уж совсем не ждала, так это встречи с бывшим, как она его теперь называла, мужем. Виктор сказал, что просит еще раз его выслушать, но Мария устало промолвила:

– Ни один мужчина не ищет другую, если любит по-настоящему.

– А двадцать лет верности, какую я хранил, разве не доказательство моей любви к тебе, Мария?.. Наша любовь не может закончиться так. Не может, пойми…

– Ты не прав, конечно, может! И очень скоро, потому что я… разведусь с тобой. Теперь твоя жена – Сулейма… А я обвиняю тебя в прелюбодеянии. И развод будет, хочешь ты того или нет.

Виктор в полной растерянности умоляюще смотрел на Марию. Он никогда прежде не видел ее такой. И вообще всегда думал, что она не умеет ни на кого сердиться по-настоящему, слишком добрый и уживчивый крав был у его жены. Однако сейчас она вся пылала гневом.

Виктор предпринял последнюю попытку: Подойдя почти вплотную к Марии, взял ее за руку и покаянно прошептал:

– Умоляю тебя, дай мне возможность доказать свою любовь, иначе… мне… без тебя… просто незачем жить.

Нет, это была не его Мария, тихая, какой он помнил ее в минуты близости. Виктор отпрянул в отчаянии, потому что услышанное им окончательно лишало его последней надежды на примирение.

– Я не желаю жить рядом с предателем и получу развод любой ценой, хоть ты и грозишь, что не дашь своего согласия. Чтобы освободиться от тебя, я готова на все!..

– Каким же недолгим был ваш брак с Виктором, – заметила Рита за завтраком, – и месяца не прожили. А как счастливо все начиналось!..

– Да, двадцать лет длилась любовь Виктора, почему же ей суждено было так кончиться?

Мария горько переживала эту утрату, но она не считала, что с разводом должна прекратиться и ее жизнь. У нее есть любимая работа, сын, внучка, Рита, Роман и много друзей. А женское счастье? Нет, с нее довольно! Оно умерло вместе с обманом Виктора. Но зато Мария сейчас спокойна за сына! Все свободное время он проводит с Мариитой, а уложив ее спать, сидит рядом и упорно занимается: читает, конспектирует.

Размышляя подобным образом, Мария решила не тянуть с бракоразводным процессом, и увидевшись с адвокатом Рафаэлем Идальго, просила подготовить все документы.

Рафаэль с энтузиазмом принялся за дело, и когда Фернандо попросил его отставить на время личный интерес и подумать о счастье Марии, отвечал твердо и решительно:

– Я сделаю это немедленно!