Часть 5. Мы с Тёмкой стали гораздо чаще созваниваться и списываться

***

Мы с Тёмкой стали гораздо чаще созваниваться и списываться. Правда мне приходилось подкидывать денег на счёт его мобильника. Мне было несложно, а Тёмкины возмущения по этому поводу я игнорировал. Лучше пожертвую ему лишние сто рублей, чем буду тухнуть от скуки, не зная чем себя занять. Конечно, было бы лучше, будь у него компьютер. Но чего нет, того нет.
Каждый наш разговор начинался с выяснения обстановки.
«Как отец?»
«А как Слава?»
Благо на полях наших боевых действий пока всё было мирно. Про пару подзатыльников от отца я не счел нужным рассказывать. Слава, по словам Тёмки, присмирел и вёл себя более или менее адекватно. Так что мы просто наслаждались временным перемирием с корнями наших бед. На следующей неделе мы снова встретились, чтобы посетить Тёминого стоматолога в последний раз. Существу даже анестезию делать не стали, так перетерпел. В общем, вышли мы из дома боли и страданий довольные донельзя.
- А девушка у тебя есть? – внезапно поинтересовался Тёмка, когда мы шли в сторону метро.
- Претендуешь на её место? – рассмеялся я.
- Извини, но ты не в моём вкусе, - зловредно сообщил он.
- Ну вот, не только девушкам не нравлюсь, но и педикам… В монастырь что ли податься? – наигранно грустно пожаловался я.
- Ты там помрешь со скуки, - улыбнулся он. – С девушками не клеится?
- Не-а. Они вечно на меня обижаются. Мол, характер у меня сложный.
Тёмка до смешного серьёзно призадумался над моими словами. Будто раздумывал как бы ему сервера Пентагона взломать.
- Да вроде бы нормальный у тебя характер…
- А вот девочкам не нравится, - я безразлично пожал плечами. В последнее время мне вообще не до отношений было, так что я как-то не парился на эту тему.
- Поэтому я и предпочитаю парней. Они хотя бы понятные.
- Да ладно… мутных личностей и там, и там хватает. Я вообще предпочитаю в крайности не впадать. Нет черного и белого.
- Всё серое? – хмыкнул Тёма.
- В точку. Серое, унылое и совершенно бессмысленное, - протянул я. – Так что, незачем париться.
- То-то ты так пофигистически относишься к тому дерьму, что с тобой в жизни происходит, - он покивал своим мыслям.
- Наверное… бурно радоваться я тоже не умею. К хорошему тоже отношусь, как к данности. Случилось и случилось.
- Какой-то ты до фига нейтральный.
- Типа того. Пойдём, похаваем?
- Угощаешь? – хитро улыбнулся Тёма.
- Ну, не обирать же тебя – нищеброда, – в тон ему отозвался я.

Сообразили мы, что вокруг происходит что-то не то, только когда сели за столик в кафе и нам дали меню.
- Чувак, - протянул я, - что за хрень?
- Блин, сегодня же четырнадцатое февраля, - Тёмка фыркнул в меню. – Меня ещё когда записывали к врачу, про себя поржал, что мне грозит весёлый День Святого Валентина.
- Охренеть, - я рассмеялся, разглядывая декор кафешки.
Всё в сердечках, на столах свечки. Кругом парочки, цветы в вазах на столиках.
- Ну блин, вот правду говорят – с кем поведешься, от того и наберешься, - меня всё никак не отпускал смех. – И какого чёрта на твоем месте не грудастая красотка в роскошном платье?
- Ну прости… знал бы, специально для тебя переоделся, - Тёмке тоже смешинка в рот попала и теперь мы как два заправских идиота сдавленно ржали.
- Боже мой, смерти моей захотел?
- Ну вот, тебе не угодишь…
- Кхем, молодые люди, вы готовы сделать заказ? – рядом с нашим столиком появилась хорошенькая официантка.
- Капучино и «Прагу», - отхихикавшись, вздохнул я. – И если можно, вашу компанию.
Девушка вежливо улыбнулась, записала в блокнот мой заказ и теперь вопросительно смотрела на Тёмку.
- А мне тоже самое. И свечку заберите, пожалуйста.
Официантка понимающе хихикнула и, забрав меню с потушенной свечой, удалилась.
- Ну вот, наш столик больше не такой пошлятский, как остальные, - довольно произнёс Тёмка. – Ты чего девушку-то смущаешь, бесстыдник?
- Ой, да ладно. Это её работа – идиотов слушать. Ей деньги за это платят и чаевые оставляют.
Когда принесли наш заказ, я с торжественным видом поднял кружку и провозгласил:
- Ну, с праздничком тебя, Тёмка!
- И тебя, Илюх, - он повторил мой жест. – Лучший ДСВ моей жизни, ещё никогда его у стоматолога не встречал.
- И не говори. Романтика во все поля!
Мы снова заржали, привлекая недовольные взгляды ближайших к нам посетителей. Ну да, простите, что романтику вам портим. Дома поворкуете ещё, а нам весело. По фигу.
- Кстати, как-то так вышло, что в День Святого Валентина я всегда один. Девушки будто чувствуют и до него от меня сбегают, - хмыкнул я.
- Хреново быть тобой, - скорбно покачал головой Тёма.
- Кто бы говорил!
Мы понимающе переглянулись и одновременно хмыкнули.
Да уж, кто бы знал, что очередной праздник всех влюбленных я проведу в компании педика. У которого, ко всему прочему, парень есть. Ну просто театр абсурда! Самому смешно, честное слово. Ну, главное, что этот педик на меня взглядов не имеет, так что я могу не переживать за свою задницу.
Посидели мы весело. Атмосфера что ли праздничная повлияла? В нас обоих какой-то особо вредный цинизм проснулся, сидели и окружающих обсуждали, мерзко хихикая. Вон тому мужику его спутница явно в дочери годится. Какой-то парнишка додумался своей пассии гвоздики подарить. И как она его этим же похоронным веником не отхлестала? Интересно, а те две девушки лесбиянки или такие же неудачницы, как мы с Тёмкой? Я предложил было к ним подкатить, но Тёма сказал, что оно ему не надо, а мне на обеих здоровья не хватит. Я было начал спорить, но он попросил избавить его от подробностей моей интимной жизни. Даже пригрозил свои выложить, после чего я послушно заткнулся.
Ну и, конечно же, этот день не мог быть таким хорошим до самого конца. Когда я вернулся домой, пьяный в стельку отец сообщил мне, что мама попала в больницу.

***

Перепугался я не на шутку. Сначала даже не поверил этому пьяному чудовищу. За что получил смачную такую оплеуху и невнятную речь на тему «такими вещами не шутят».
Всю ночь я не мог уснуть и утром первым делом позвонил маме на работу, намереваясь выяснить в какую больницу её положили. Ведь именно оттуда её и увезла скорая. Хоть что-то отец смог мне нормально сообщить.
Узнав всю необходимую информацию, я помчался в нужную больницу. Про институт я даже не вспомнил, все мысли были только о матери.
Чёрт! Ведь говорил ей, чтобы берегла себя! Чтобы не оставалась в офисе сверхурочно! Не молоденькая девочка уже, в конце концов! А она только смеялась, гладила меня по голове и говорила что-то вроде «в вашем возрасте все кому за тридцать стариками кажутся». Только вот тебе, мама уже под пятьдесят и крепким здоровьем ты давно похвастаться не можешь.
К маме меня не пустили, сказали, что навестить её можно только завтра днём. Зато лечащий врач меня успокоил, что состояние у неё стабильное и надолго они её здесь задерживать не станут. Велел привезти кое-какие вещи и на том откланялся.
Когда я вышел на улицу, обессиленно опустился на холодные и грязные ступеньки. Спрятав лицо в ладонях, судорожно вздохнул. Жалко, что я не курю, может быть сигаретка помогла бы привести голову в порядок?
Я достал телефон и обнаружил два пропущенных вызова от Тёмки. Поболтать с ним что ли? Хоть как-то отвлекусь…
- Привет, Илюх, - сходу поздоровался Тёма, почти сразу взяв трубку.
- Привет.
- Чего с голосом?
Я сглотнул ком в горле и растерянно посмотрел по сторонам. И какого чёрта признаться в том, что меня бьёт отец, было легче, чем сказать про то, что маму положили в больницу?
- Илья, н-не молчи, - прозвучало испуганно.
- Маму в больницу положили, - еле выдавил я.
- Блин…
- Вроде бы ничего серьёзного, но… - я до боли закусил губу. – Тём, я так перестремался…
- Понимаю. А отец чего?
- Нажрался, - скривился я. – Всё как обычно.
- Хочешь встретиться? Я сегодня хоть до поздней ночи свободен, Славы не будет.
- Можно, конечно… Домой не очень хочется…
- Подъедешь ко мне? Или мне куда?
- Подъеду.
- Окей, тогда я тебя жду. Позвони за пару станций, я к метро выйду.
- Угу, - я уж было хотел повесить трубку, но вдруг опомнился. – Тём?
- А?
- Спасибо.
- Да ну тебя, - фыркнул он. – Всё, до встречи.

Путь, который преодолел до Тёмкиной станции, я не запомнил. Даже без музыки ехал, чувствуя себя безмозглым зомби. Просто бездумно двигался к цели. Заблаговременно позвонить я благополучно забыл, поэтому встретились мы лишь у Тёмкиного дома. Кивнув друг другу, молча двинулись вдоль ряда невысоких домов.
- Как ты?
- Никак, - пожал плечами я.
- Блин, чувак. Сам же сказал – ничего страшного. Выпишут её скоро, расслабься…
И прежде чем в мозгу появилась хоть одна оформившаяся мысль, я ударил. Ударил чётко и достаточно сильно, точно в солнечное сплетение. Сработали рефлексы и опыт школьных драк. Не знаю, что ещё мной двигало, в мозгу внезапно помутилось, и вот он уже подал сигнал для удара.
Тёмка глухо охнул и согнулся пополам. И только когда он поднял на меня холодный взгляд серых глаз, сообразил, что я сделал.
Блядь.
Я поднял руку на ни в чем не повинного человека, которому и без меня с завидной периодичностью достаётся от другого мудака. На человека, который за короткий период времени успел сделать для меня много хорошего.
Тёмка, кряхтя, выпрямился. Я же почувствовал, что ноги налились тяжестью и отказываются меня держать. Тихо заскулив, я опустился на корточки и вцепился руками в волосы.
- Ну, стало легче? – с холодной язвительностью в голосе поинтересовался он.
Мне стало ещё противнее от самого себя. И не потому что поднял на него руку. Потому что вновь захотел ударить. Ну вот какого чёрта он стерпел и не дал сдачи?
Боже… о чём я только думаю?
- Илья, - требовательно произнёс он. – Хватит п-патлы свои драть, вставай.
Не в силах поднять на него взгляд, я покачал головой.
- Ну что за дебил? – обречённо вздохнул он.
Я даже оскорбиться не успел – Тёма подхватил меня подмышки и рывком поставил на ноги. Ну ничего себе! В этом тщедушном теле и на такое силы есть?
- Ещё раз спрошу. Успокоился?
- Да, - рассеянно промямлил я.
- Молодец, - кивнул он. – Прости, если что-то не так сказал. Ничего плохого не имел в виду.
Я мысленно взвыл. Ну вот, он ещё передо мной и извиняется? У него совсем гордость отсутствует?
- Блин… Тём, ты охуел? Это же я извиняться должен! Переклинило…
- Я так и понял, - всё с той же холодной серьёзностью. – Ничего, я привыкший. И понимаю – мама в больнице, дома бухой и неадекватный отец. Ты весь на нервах…
- Да, - обессиленно согласился я. – Чёрт. Я думал сдохну, Тём. Вчера узнал поздно вечером, отец толком ничего не объяснил, только по морде дал, - я начал тараторить. – Позвонил ей на работу, выяснил, что да как. Доктор толком ничего не рассказал, к ней не пустил. Пока к ней ехал, столько всего навыдумывал. Ведь… ведь если её не станет, зачем мне жить вообще? Отец меня со свету сживёт. Артём, уж лучше с моста, чем так…
Тёмка прервал мою речь сильным ударом по уху. У меня аж в башке зазвенело. Уставившись на него огромными глазами, я даже не нашёлся, что сказать. Только, как дурак ресницами хлопал.
- Во-первых, всё с твоей мамой будет в порядке. Во-вторых, я тебе уже говорил не называть меня полным именем. А в-третьих, не смей даже д-думать ни про какие м-м-мосты. Иначе я сам на тебе живого места не оставлю. Усёк?
Всё это Тёма говорил тихим голосом, в котором звучала неприкрытая угроза. Так зловеще, что по телу мурашки пробежали.
А у существа есть зубы! Удивительно! Эта мысль окончательно привела меня в себя, и я с благодарностью взглянул на Тёму.
- Извини, Тём.
- Слушай, ещё раз попробуешь извиниться за это – ударю. Сильно.
- Прости, - с хитрой улыбкой сказал я, внимательно глядя в его глаза.
Он посмотрел на меня, как на последнего идиота и со вздохом потёр переносицу.
- Я вот не пойму. Тебе мозг уже окончательно отбили или ты меня намеренно провоцируешь? Совсем рехнулся или просто конченный?
- Не знаю, - невесело хмыкнул я. – Пойдём, похаваем? Я со вчерашнего дня ни крошки в рот не брал.
- Пойдём. Ты угощаешь, - гаденькая улыбочка.
- Да как обычно.

***

Маму действительно выписали через пару дней. Даже навестить её всего один раз удалось. К моему удивлению отец вызвался ехать со мной. Честно – не ожидал от него, даже не пил в день посещения. Когда сидели у мамы в палате, мне казалось, что я попал в какую-то параллельную вселенную, где мы все – счастливая и дружная семья. Как в детстве. Папа толкает какую-нибудь речь, мама его подкалывает, а я то одному поддакиваю, то другому. И всё это происходит в позитивной и семейной атмосфере, несмотря на то, что окружают нас больничные стены. И вечером нам с отцом даже удалось нормально поговорить на какие-то отвлеченные темы, не поругавшись.
Я с горечью осознал, что отец когда-то был умной и интересной личностью. И мне до боли не хватало того самого папы, который учил меня кататься на велосипеде и водил на разные курсы. Но иллюзия того, что отец стал прежним развеялась на следующий день. Он со злостью велел мне сходить в парикмахерскую и состричь «отросшие патлы». Сказал, что я стал похож на пидора. Позвонил после этого Тёмке, рассказал. Поржали вместе. Я посетовал, что Тёма настоящий педик, но ничего в его внешнем виде не выдаёт страшной тайны. Он мне ответил, что ухоженный и разодетый я действительно могу за представителя меньшинств сойти. Пригрозил ему побриться налысо и набить во всю макушку татуировку, а он лишь удачи пожелал и сказал, что может за ручку меня подержать, пока я в тату-салоне от боли корчиться буду. Почему-то почти все наши разговоры заканчивались подобным образом.
Спустя пару недель после выписки мама зазвала меня к себе в офис во время обеда. Сказал ей на свою голову, что у меня теперь по средам «окно» в расписании. Почему на свою голову? У мамы на меня были весьма коварные планы, о которых я узнал только впоследствии. Мама решила познакомить меня со своей личной помощницей Кристиной, девочкой очень симпатичной и обаятельной. Невысокая, фигуристая, стильная, только вот глупая, как пробка. Просто всех блондинок своим существованием под монастырь подводила. Судя по маминым словам, работала она хорошо и продуктивно, порой задерживаясь в офисе допоздна, чтобы помочь. Оставалось только гадать, как по жизни она может быть такой дурочкой.
Мама недвусмысленно намекала, что была бы не против, если мы с Кристиной начнем встречаться. Будто в экстренном порядке женить меня решила. А Кристинка сама не промах оказалась, чуть ли не зубами в меня вцепилась. Вызнала у мамы номер моего телефона и теперь чуть ли не каждый день мне названивала. Я же звонил Тёме и жаловался на ситуацию. Этот придурок только надо мной хихикал и спрашивал, позову ли я его на свадьбу. Мстительно пообещал назначить его тамадой, чтобы он гостей своим заиканием развлекал. Тёмыч не обиделся, заверил, что ради меня постарается выложиться на все сто процентов.
Теперь каждую среду я ездил к маме в офис. Стоило заикнуться, что не хочу или не могу – начинала на меня дуться. Ох уж эти женщины…
Кристина продолжала строить мне глазки и, совершенно не смущаясь, звала меня то в кино, то в кафе, то на выставку какую. Отказывать получалось не всегда. Кристинка быстро сообразила, что нужно действовать через маму. В её присутствии, под её счастливым взглядом, послать навязчивую девицу не представлялось возможным. Так мы встретились один раз, второй, третий. Поначалу я отсчитывал дни, будто зек, ждущий освобождения из тюрьмы. Но где-то через пару месяцев отторжение исчезло, и я почувствовал к Кристине нечто вроде симпатии. Привык, в конце концов. И как-то так вышло, что мы начали встречаться. Не без влияния моей мамы, конечно. Наблюдая, как она на нас смотрит, радуется каждой нашей свиданке, я не мог не предложить Кристине встречаться. Если рада мама, то рад и я. Можно и потерпеть глупую девицу у себя под боком. В конце концов, она симпатичная да девушки у меня давно не было. Не всю ведь жизнь правой рукой довольствоваться.
Наши с Кристей отношения Тёмка воспринял неоднозначно. Сначала жутко растерялся и спросил не ударился ли я головой. Его можно было понять – именно Тёме я на неё изо дня в день жаловался. Объяснил ему всё как есть, без прикрас. А потом он рассмеялся. Искренне так, заливисто. После этого растерялся уже я. И Тёмыч выдал, что я иду по его стопам и становлюсь жертвой обстоятельств. Назло своему возможному счастью. Захотелось дать ему в глаз, только вот Слава постарался до меня – Тёмка уже который день щеголял с симпатичным таким фингалом. Рассудив, что он и так уже наказан, распускать руки не стал.
Плевать, пускай думает, что его душе угодно. Лучше свожу его поесть куда-нибудь, после еды он добрее становится. Подкармливать этого горемычного вошло у меня в привычку. Знал, что голодает и ничего не мог с собой поделать, обидно за друга было.
Да, как-то совершенно незаметно Тёмка перешёл для меня в разряд друзей. Звание почётное, ибо он теперь у меня один такой. Давно никого не мог другом своим назвать, а вот с Тёмкой получилось. И я прекрасно знал, что я у него тоже один такой – друг, с которым можно что угодно обсудить. Не раз мы приползали друг к другу, чтобы восстановить расшатанные нервишки после очередной стычки с нашим личным наказанием. Мы не плакали друг другу в жилетку, не судили свысока. Достаточно было рассказать, как есть и тебя выслушают, поймут. Скорая психологическая помощь, как бы глупо не звучало.