Когда ты поступил в колледж, ты не сравнивал себя со своими сверстниками — одногруппниками?

М. А. Мне кажется, что я умнее их... Я менее эгоистичен. Мне кажется, я взрослее, и ценности другие.

- Чего бы ты хотел в жизни больше всего?

М.А. Хочу стать профессионалом. И не для себя, а для дру­гих. В школе я мало общался, а в колледже я понял, что мы (те, кто учился в психолого-педагогическом классе) и общаемся по-иному.

- Может быть, это просто другой социальный статус,
культура другая? Ты сравнивал ребят колледжа со сво­
им классом. Когда ты почувствовал, что курс психоло­
гии в этом «виноват»? Может, ты просто подрос?

М.А. Подрос, конечно, но личностному росту моему помог именно курс психологии. Я больше наблюдал и анали­зировал, чем действовал. Это было важно для меня.

- А если бы у вас была не психология, а литература, на­
пример, с акцентом на психологию, анализ героев —
может быть, можно было бы обойтись без нового пред­
мета, развить самоанализ через литературу?

М.А. Хорошо бы, чтобы каждый учитель знал психологию. Однако никакой другой предмет не мог бы заменить пси­хологию, на мой взгляд.

- В чем отличие психологии, которую вы изучали в шко­
де, от традиционной, с которой ты теперь познакомил­
ся в колледже?

М. А. В традиционном виде психология в основном понятий­ная наука. Мы же на уроках старались не только опе­рировать понятиями, но и работать с ними. Больше ос­танавливались на самоанализе, на работе со своей лич­ностью. Я думаю, наш курс необходим. Много было по­лезного. Например, представить себя в какой-то ситуа­ции — нас этому учили. Это позволило мне стать гото­вым к жизни, более гибким.

- Как ты думаешь, кем ты будешь лет через семь?

М.А. Я представляю себя человеком, который занимается тем, что ему нравится. Преподавателем. Надеюсь, что я стану известным в музыке. Как преподаватель мате­матики, я пытался бы учить совершенно по-другому. Поменьше делать различие ученик — учитель, обра­щаться к ученикам на Вы. Я бы хотел совершенно из­менить обучение в школе. Я хотел бы стать человеком, к которому можно прийти и поговорить просто так. Я думаю, буду силен в «обыденной» психологии.

- Лет через семь как бы ты хотел измениться?

М.А. Я хотел бы лучше понимать людей, их чувства.

- За счет чего это возможно, как ты думаешь?

М.А. За счет того, что в меня как бы «заложили» творческий потенциал, и я всегда смогу работать.

- В чем это выражается?
М. А. Научили мыслить.

- Как ты думаешь, в твоих отношениях с окружающим
миром могут произойти изменения в перспективе? Ка­
кого плана эти изменения могут быть?

М.А. Во всем. Я смогу понимать другого человека как лич­ность: понять, что каждый имеет право на свое чувство. Следовательно, я не буду отвечать агрессией на агрес­сию. Но защищаться буду уметь.

- А раньше тебе была свойственна агрессивная защита?
М.А. Да, в отношениях со сверстниками.

- Может, это характерно только для 13 — 14 лет?
М.А. Для 13—14 лет это характерно, но для большинства

моих ровесников это остается важным и сейчас, в 18 -19 лет.

- Если взять теорию, содержание курса психологии в
школе, то как ты мог бы обрисовать его — что (какое
знание) с чем (каким) вступает во взаимодействие?
Каков результат этого курса?

М.А. Результат курса — это некоторая целостность, которая может взаимодействовать со всем и с собой, внутренние связи этого материала достаточно сильны. Курс преж­де всего направлен на «самого себя». Формирует уме­ние работать над самим собой. Это творческая работа. Нам часто давали задания, где надо было высказать свое отношение к чему-то, и это очень влияло на личност­ный рост. Надо, чтобы каждый научился выражать свое отношение к чему-то.

Пример 3

Сорокин Денис, 18 лет, студент 1 курса МИЭМ, 07.06.93.

- Результаты курса психологии, который ты изучал 4 года
в школе, сказываются сейчас, когда учишься в вузе?

С. Д. Конечно. Есть самоконтроль, легче переносить неуда­чи, проблемы в институте. Идеи вижу гораздо лучше и понимаю. Способность реализовать себя курс поставил

на какую-то основу... Да и по жизни легче ориентиро­ваться. Встречая нового человека, интуитивно представ­ляю, что это за человек. С помощью психологии все это осознается, переводится на такой уровень сознания, на котором уже психологическим знанием можно опери­ровать. Понимаешь мотивы действий людей, даже власть некоторая появляется над ними. — Можешь нарисовать целостную картину курса с ны­нешней, более взрослой позиции?

С. Д. Противоречивая. Было интересно, первые два года от­ношения людей изучали, было здорово. Эмоционально было просто здорово.

- Твои переживания: ты через этот курс. Что это для тебя
теперь?

С. Д. Возможность понять себя, осознать себя в системе от­ношений и делать себя, в итоге — самосовершенство­ваться. Тогда мне было интересно просто это делать. Саморазвиваться.

- Как ты думаешь, что Маргарита Владимировна с вами
как с классом «делала»?

С. Д. Она пыталась научить нас делать себя, думать над со­бой. Рассказывала, давала что-то, чтобы нам было ин­тересней жить. Ее энергия поражала, конечно.

- Какие изменения произошли в тебе благодаря курсу?
Как ты это увидел? Когда, в чем они проявились?

С. Д. Вообще способность осознать происходящие возрастные изменения, увидеть эти изменения, понять.

- Что осознал? За счет чего ты это осознал?

С. Д. Изменение ценностных ориентации в себе. Выражалось в приложении: в отношениях с родителями, например. Это была реальная помощь в решении проблем в отно­шениях с учителями (если раньше учитель на меня орал, я оскорблялся, то потом я думал: «Да плевать, он несчастный человек, работа у него такая»). Конфлик­ты с родителями разрешаться стали. В жизни все это, что получал на психологии, воспроизводил. Да и вооб­ще, это здорово — уметь что-то сделать, чего другие не умеют. Например, было важно в том возрасте для меня — гулять не до 24.00, как требовали родители, а до часа ночи. Мои сверстники ругались с родителями, не нахо­дили решения проблем. Я же поговорил по-человечес­ки, и все. Я не знаю, как бы я решал это дело и другие вопросы, если бы не курс.

- Ты соотносил эти умения, изменения в себе с курсом?

С. Д. Нас побуждали все время думать, например, над тем, что «я равен другому человеку» и т.д.

— Как ты понял, что эти изменения связаны именно с кур­
сом, а не с возрастом и т. д.?

С. Д. При сравнении со сверстниками, которые этим курсом не занимались, с их поведением.

- Смог бы ты почувствовать человека — «кто он»?

С. Д. Элементарно.

- Как ты думаешь, в чем главное отличие вас, прошед­
ших курс, и сверстников, которые не проходили его?

С. Д. Главное отличие — в сфере взаимоотношений с миром, вообще со всеми. Осознание проблем, осознание ситуа­ции. Понятно же, что реакция человека, понимающего причины происходящего, и реакция человека, не пони­мающего причины происходящего, — это небо и земля.

- Можешь точнее сформулировать, в чем различие?

С. Д. Точно трудно сказать, психология — достаточно тонкая вещь, не всегда возможно формализовать. Чтобы понять что-то, это что-то должно произойти. Не в смысле фи­зического явления, события, в котором участвуют люди. Самый идеальный вариант — посмотреть его ре­акцию на поведение другого человека. По твоей реак­ции на его реакцию уже можно сказать многое. Конф­ликт вообще идеально показывает, кто есть кто. Если определить, что человеком двигало, потом будет ясно, кто он такой. Ты ставишь себя на его место и смотришь, как бы прореагировал ты (прошедший курс).

- Ты говорил: я бы почувствовал себя на его месте. Ког­
да в тебе появилась эта способность и в зависимости от
этого — способность строить свои отношения?

С. Д. С курсом все это совпало. Может, это все и было во мне, но в курсе все это осознал ось и нашло свое применение.

— Что ты соотнес с собой, что ты из себя «вытащил», что
отличает тебя как человека, прошедшего курс, от дру­
гих людей?

С. Д. Главное — отсутствие злой спонтанной взрывной реак­ции, а также направленность — конструктивная (в от­личие от конфликтной, присущей большинству).

- Правильно ли я тебя понял: ты думаешь, что человек,
прошедший курс, постарается более эффективно, чем