Значение

*

Происхождение, логика развития и содержание всей правовой дейст­вительности неоспоримо свидетельствуют о том, что правовые нормы и системы права в целом являются так или иначе результатом " следо­вания" субъектов правосознания и правотворчества за наиболее значи­мыми социальными проблемами и противоречиями, за потребностями общественной практики. Собственно, одним из важнейших проявлений этого объективного процесса и является постоянное развитие и измене­ние правовых представлений, соответствующих им общеобязательных правил поведения, исторически конкретных правовых систем. И, види­мо, только в данном контексте все правовые, юридические явления мо­гут быть осознаны как проявление социальной необходимости и соци­альной закономерности, как объективно обусловленный атрибут обще­ственного развития. В этом смысле право, все правовые явления дейст­вительно не имеют и не могут иметь собственной истории и тем более не являются некоей самодостаточной и саморазвивающейся субстанцией или идеей.

Поэтому, строго говоря, вся проблема права в самом широком и фи­лософском смысле слова - это изначально и по существу всегда лишь вопрос нашего правопонимания. Ведь в собственном смысле слова так называемая правовая проблематика (включающая, естественно, и вопро­сы практической реализации так называемых правовых норм) есть про­дукт нашего сознания, результат отражения и социально-субъективной интерпретации реально существующих социальных закономерностей, тенденций, связей, отношений, противоречий и т.п. Нечто трактуется кем-то в качестве права и не более того: " Право - это система норм", " право - это то, что о нем говорят судьи", " право - это нормативно вы­раженная справедливость", " право - это принцип формального равенст­ва", " право - это нечто объективное" и т.д.... Слово " право" в этой связи, хотя оно и выражает в языке многих народов в какой-то степени нечто общее и в этом смысле как бы нечто закономерное, неслучай­ное¹, тем не менее не имеет никакого самостоятельного и тем более

¹ Представляются малоубедительными рассуждения, жестко связывающие общее понятие права с так называемым " естественным", или аутентичным, употреблением слова " право" (см., напр.: Четзернин В.А. Понятия права и го­сударства. М., 1997. С. 35).

принципиального значения - главное здесь словоупотребление, тот смысл, который придается этому слову или термину, те реальные или мнимые явления, этим словом символизируемые.

Между тем основное практическое и теоретическое значение право-понимания и права состоит не в том, что это одна из форм отражения и выражения реально существующих явлений, вещей (этот аспект смело можно назвать второстепенным, предпосылочным), а именно в том, что наше сознание - в данном случае в форме правосознания - не только отражает объективный мир, но и во многом творит, создает его. Право­вые явления как продукт сознания конструкция всякого правосознания - это результат нашей интерпретации, нашего субъективного понимания и поэтому это всегда нечто неадекватное, нетождественное и в этом смысле нечто новое в сравнении с " освоенными" сознанием реальными явлениями как по своему непосредственному содержанию, так и по мо­дусу бытия. Поскольку по объективным, а именно гносеологическим причинам, т.е. в силу особенностей человеческого познания и отраже­ния реальности, сознание людей и его продукты в принципе не могут быть адекватным (т.е. независимым от особенностей самого сознания) отражением реальности. Но главное - это практически невозможно, и это не происходит по субъективным причинам. Социальные субъекты не только не могут, но и не хотят адекватного, " истинного" воспроизве­дения собственно " наличной" действительности. Ведь особенность пра­вового освоения действительности как раз состоит в другом, а именно -в сознательно-волевом, субъективного характера опосредовании ее со­держания. В правовом сознании и в правовом развитии любого общест­ва в принципе не может быть преодолен социально-субъективный, субъ­ективно-ценностный и при этом всегда конкретно-исторический подход (в смысле объективной ограниченности историческими рамками и об­стоятельствами любых субъектов правосознания и правотворчества). Этот факт вряд ли оспорим, независимо от того, о каком конкретном обществе, государстве и о каком историческом этапе их существования идет речь. Безусловное признание этого обстоятельства имеет принци­пиально важное значение, особенно при решении вопроса о возможном содержании правовых норм и о его развитии.

Непосредственное содержание правовых норм прямо или косвенно преломляет в себе потребности и интересы совокупного субъекта пра­вотворчества, его стремление достичь конкретных целей; оно отражает его понимание общественных и природных закономерностей, тенденций, оценку опыта прошлого, настоящего и представления о будущем. В со­держании правовых норм могут выражаться представления о социальной справедливости, желание следовать религиозным, моральным, идеологи­ческим и иным ценностям, идеалам, убеждениям, той или иной научной теории, тем или иным правовым учениям, доктринам. На содержании правовых норм могут сказываться заблуждения, ошибки, недоразумения,

симпатии и антипатии к конкретным лицам или процессам; они могут отражать желание кого-то остаться у власти и содержать в себе в связи с этим завышенные обещания или просто обман, могут быть следствием компромисса, рекомендаций или давления извне (например, со стороны других государств или международных организаций). Далее. Их содер­жание может быть и очевидным выражением произвола, диктата, след­ствием проведения политических, экономических и социологических экспериментов. Оно может быть обусловлено таким фактором, как прямое заимствование тех или иных моделей правового содержания -как добровольное, так и принудительное, как, возможно, с положитель­ными последствиями этого, так и с отрицательными (например, широко известно, что в свое время Кодекс Наполеона был навязан некоторым европейским народам французской империей и к тому же фактически продолжил свое действие и после ликвидации французского господства). И наконец, конечно, особую роль здесь играют экономиче­ские причины - неудовлетворенные материальные потребности индиви­дов и социальных групп, производственно-технические закономерности и т.д.

Однако в этой связи сразу же следует особо отметить, что очень по­пулярный в нашей стране (как в недалеком прошлом, так и сейчас) те­зис о предопределенности содержания права в конечном счете экономи­ческими отношениями и причинами в лучшем случае означает серьез­ное упрощение юридической реальности с точки зрения ее генезиса и непосредственного содержания, а в практически-прикладном отношении является просто немногого стоящей " дежурной" фразой (способной, однако, отчасти как бы дезориентировать правосознание людей). Собст­венно экономическая детерминация не только не является единствен­ным фактором, но и не всегда может иметь определяющий, решающий характер в процессе правообразования, уступая ведущую роль другим факторам. При этом сами экономические закономерности (допускаемые нами в качестве всеобщих, объективных) проявляют себя в социальной практике конкретной страны и в конкретно-исторических условиях су­щественно различно - в зависимости от особенностей других, много­численных субъективных, а также случайностных факторов. Скажем, всеобщий экономический закон стоимости или общие закономерности рыночной экономики имели, имеют и, видимо, будут иметь весьма раз­личное общественное значение и серьезные особенности проявления в зависимости от других неэкономических реалий и причин. Например, идеологическая, субъективно-ценностная по своей сути идея всеобщих, основных прав и свобод человека никак не может быть сведена лишь к одному из специфических проявлений экономической детерминации (в особенности в отношении как раз социально-экономических прав чело­века) и выступает как относительно самодостаточная ценность и ориен­тир социального развития, и главное (применительно к интересующей

нас проблеме) - в качестве в значительной степени самостоятельного правообразующего и правообусловливающего фактора. Соответствен­но этому существенным образом корректируется экономическая жизнь общества, и в частности, это проявляется в принудительном, субъектив­но-волевом, внеэкономическом перераспределении социальных благ в целях обеспечения каждому человеку определенного минимума этих благ, трактуемых как основные права человека. Например, признание многими капиталистическими государствами права на труд, права на защиту от безработицы в качестве основных прав человека, придание им конституционного статуса является постоянным и очень важным фактором, в значительной степени определяющим экономическую по­литику государства и экономическую жизнь общества в целом.

А современные исламские (по существу, они также и капиталисти­ческие) государства и общества имеют существенные особенности (в том числе экономические) в сравнении, скажем, с западноевропейскими странами. Содержание мусульманского права таково, что скорее имен­но оно предопределяет некоторые особенности экономического разви­тия, а не наоборот, и основным фактором, определившим его содержа­ние, была все-таки религия, а не экономика.

Ярким примером, в принципе иллюстрирующим относительность и даже вторичность в конкретно-исторических условиях экономической детерминации содержания правовых установлений, является также тео­рия и практика социалистического строительства в прошлом в нашей стране. Хозяйственная, экономическая жизнь общества сознательно пе­рестраивались и развивались под воздействием регулирующей роли идеи, социалистических идеалов и ценностей, нашедших свое прямое отражение, в частности, и в содержании правовых норм.

Резюмируя вышесказанное, необходимо подчеркнуть, что содержа­ние всякого правосознания и возникающих на его основе общеобяза­тельных, т.е. правовых, норм есть выражение своего рода синтеза и взаимосвязи различных факторов, как объективных и субъективных, так и, возможно, просто случайных. Другими словами, как с точки зрения генезиса, так и в своем непосредственном наличном содержании право (прежде всего как объективное право) - это явление синтетическое, многомерное - в смысле отраженных в нем реалий.

Это обстоятельство, конечно, предопределяет и то, что практически всегда и везде правовые нормы могут быть и бывают различными и изменчивыми по своему непосредственному содержанию - даже в рам­ках приблизительно одних и тех же социально-экономических и иных условий, в пределах одной и той же исторической ступени развития человечества.

И наконец, самое существенное, самое главное состоит все-таки в следующем. Во-первых, собственно правовые нормы, возникнув однаж­ды, могут вести относительно самостоятельное существование и в каче-

стве нормативно-регулятивной системы способны воздействовать и воз­действуют на реально происходящие социальные процессы, выступая, таким образом, в качестве одного из факторов, вызывающих те или иные практические социальные последствия. По сути, им принадлежит роль важного, а порой и незаменимого средства удовлетворения потреб­ностей и интересов людей и, в частности, так называемых правовых представлений и притязаний. Регулятивная функция действующих юри­дических норм (объективного права) проявляет себя как составная часть объективно, фактически существующей реальности, и в этой связи соб­ственно право автономно также и по отношению ко всякому правосоз­нанию, как с точки зрения его содержания и требований, так и по от­ношению к непосредственно-регулятивной функции, присущей право­сознанию.

И во-вторых, различное содержание правовых норм может вести и ведет к различным социальным последствиям и соответственно этому изменения в содержании правовых норм, т.е. изменения непосредствен­но самой абстрактной правовой формы и выраженных в ней общих пра­вил поведения - могут вызывать соответствующие прогнозируемые из­менения в социальной действительности (естественно, в определенных пределах и во взаимодействии с другими факторами).

В связи с этим следует особо подчеркнуть, что практическое значе­ние права состоит в его способности " проникновения в будущее", в способности формирования будущего поведения людей. Это необходимо сделать не только для того, чтобы отметить очевидный факт опережения во времени процесса объективации права (и соответственно проявления его действенности, активности, " инструментальности") по отношению к конкретной социальной реальности, но и в смысле необходимости ре­шения вопроса о правильном соотнесении (в каждый конкретный мо­мент и применительно к данным конкретным отношениям, фактам) причины и следствия, средства и результата, а также о возможности и необходимости в соответствующих условиях их взаимных переходов " одно в другое", вычленения роли собственно права как одного из де­терминирующих факторов применительно к конкретньм социальным последствиям.

Выражая волю совокупного субъекта правотворчества, его стремле­ние добиться социально значимых целей, правовые нормы выступают в качестве долженствования, " должного", логически противопоставляемого фактически существующему, " сущему", а также потенциально возмож­ным отклонениям в будущем от требований должного. В этом смысле закономерности, тенденции и возможные варианты правового развития всегда опосредованны и опосредуются социально-субъективной целью (в широком смысле слова), отраженной в исторически конкретных обще­обязательных предписаниях, приобретающих относительно самостоя-

тельное, инструментальное значение и посредством взаимодействия с другими явлениями, обусловливающих в той или иной степени искомый результат. Возможность неэффективности в том или ином конкретном случае указанного взаимодействия ставит лишь вопрос о качестве целей и средств.