Глава 27. — Поцелуй меня, — заявила Кэми.

Хантер

— Поцелуй меня, — заявила Кэми.

— Не могу, — ответил я, стараясь спрятать улыбку.

— Почему нет? — Она выглядела озадаченной.

— Фамильярность не позволена на работе. — Я посмеивался, уходя и направляясь на склад. — Нельзя, чтобы меня уволили — я же только устроился.

Я повернул ручку и вошел в темноту, нащупывая стену и ища выключатель.

Я был атакован сзади, Кэми впилась в меня, бросаясь на спину.

— Что ты делаешь? — спросил я, не сдержав вырвавшийся смех. — Сейчас не время для гонок с прицепом. Где включается проклятый свет?

Она соскользнула с меня.

— Он прямо здесь, — сказала она, хватая мою руку и направляя к нужному месту. Я щелкнул вниз, но ничего не случилось.

— Хм… Это странно. — Она пыталась щелкнуть несколько раз с тем же результатом. — Я думаю, нужно подпереть дверь тем ведром попкорна, попытаюсь показать тебе некоторые вещи под светом из коридора.

Я двинулся к объекту впереди нас, на который она указала. Она переплела свои пальцы с моими и отправилась дальше по проходу, показывая нахождение предметов различных видов, от еды до принадлежностей для уборки. Когда мы достигли темного коридора за полкой, я схватил Кэми и мягко надавил своими губами на её.

— Прости, я не могу ждать. Думал, ты будешь больше бороться. — Я потер ее нос своим и освободил её. — Я позволяю тебе вернуться к тому, что ты показывала мне.

Кэми вновь бросилась на меня, сильно целуя, и я сдавленно засмеялся, когда она открыла мой рот и скользнула внутрь своим язычком. Мне нравилась её агрессивность. Я ответил, пихнув ее на одну из полок, и несколько коробочек грохнулись на пол. Мы оба остановились, чтобы посмотреть на беспорядок.

— Упс, — сказал я, на самом деле не волнуясь о бардаке.

Она засмеялась и поцеловала меня снова.

Мои руки скользнули по её бедрам, прижимая ближе.

Неожиданно включился свет, и мы отпрянули друг от друга.

— Мы здесь, в конце! — крикнула Кэми, быстро наклоняясь поднять коробки, которые упали. — Мы не смогли включить свет и свалили принадлежности в темноте!

Ответа не последовало, и я вышел за угол посмотреть, кто пришел.

— Там никого нет, Кэми. — Я тихонько сглотнул и посмотрел на люминесцентные лампы. — Они когда-нибудь так делали?

— При мне нет. — Она сделала паузу, ее глаза раскрылись в сомнении.

Я повернулся и помог ей перегруппировать коробки. Когда мы все сделали, она взяла мою руку и сжала её.

— Давай выбираться отсюда, — попросила она.

Я кивнул, и она практически потащила меня за дверь по коридору. Я не мог не обернуться назад и посмотрел, был ли там кто-нибудь. Никого не было, но свет выключился снова.

— Кто-нибудь говорил тебе, какая ты сексуальная, когда выметаешь попкорн? — Я прислонился к тускло освещенной стене внутри зала, смотря, как она убирает последний ряд.

Она фыркнула.

— Здесь просто тусклый свет. Он все заставляет выглядеть так.

Я взглянул на дверь, чтобы удостовериться, что никто не заходит на следующий сеанс.

— Я сильно сомневаюсь в этом, но могу сказать, что это настраивает меня на определенное настроение.

Она подняла голову, небольшая улыбка играла на её губах.

— Да? Какое?

Я внутренне засмеялся. Она, наверное, убежит с криками, если действительно узнает, что я хочу с ней сделать. Я не мог не смотреть на нее пылающим взглядом, вызванным всем этим. Я немного сглотнул. К моему удивлению, она вернула мне мой собственный тлеющий взгляд.

Схватив Кэми за руку, я подвел ее к заднему ряду.

— Видишь те кресла в дальнем углу?

Она кивнула.

— Если смогу, то приведу тебя на фильм, который, думаю, никто не посетит, и мы будем сидеть прямо там, в углу в темноте, и зажиматься, как два сумасшедших подростка.

Она засмеялась.

— Мы и есть два сумасшедших подростка. — Она смотрела на меня, её глаза мерцали. — Или мы можем пойти куда-то, где знаем, что никого не будет, и сделать то же самое.

Эта девушка собиралась довести мою температуру до воспламенения. Я хотел припечатать её к стенке прямо сейчас и поглотить.

— Быть с тобой это опасная, опасная игра. Думаю, мы уже несколько раз в этом убеждались.

Она легонько приподняла одно плечо.

— Иногда девушке нравится небольшая опасность.

Я застонал.

— Сколько прошло от этой смены?

Она достала телефон из кармана.

— Два часа, но мы еще не брали наш перерыв. — Она ухмыльнулась.

— У вас есть какие-нибудь уборные помимо тех, что вы часто посещаете?

— Мы можем просто пойти в твою машину. Ты припарковался сзади?

— Да, — улыбнулся я.

— Машина с затонированными окнами в замечательной темной аллее. Что же мы можем там делать? — Она постукивала по своим губам, выражение невинности застыло на лице.

— Почему мы стоим здесь, разглагольствуя об этом? — спросил я. Мой рот наполнился слюной в предвкушении поцелуя с ней.

— Я не знаю. Почему? — Она повернулась и направилась вниз по ступенькам, я в предвкушении наблюдал за каждым ее движением, когда следовал за ней.

Мы поставили наши принадлежности в комнату отдыха и отметили время ухода с работы, а затем вышли через заднюю дверь. Она взяла меня за руку, потянув к машине.

— Эй, Паинька?

Она остановилась, вздохнув и прислоняясь к стене.

— Почему ты продолжаешь называть меня так?

Я ухмыльнулся, смотря вниз, и надавливая своим телом на ее.

— Потому что это напоминает о том, что ты за девушка.

Кэми нахмурилась.

— Не уверена, что я такая. Ты правда думаешь, что я Паинька-с-двумя-туфелькам?

— Нет, мне нужно, чтобы ты была Паинькой-с-двумя-туфельками.

— Почему? — Она выглядела такой красивой, когда удивлялась.

— Потому что я хочу сделать с тобой вещи, о которых нельзя говорить.

Ее глаза расширились.

— Например?

Я засмеялся.

— Полагаю, я только что сказал, что они непроизносимые. — Мой взгляд путешествовал по её чертам лица. — Если ты используешь свое воображение, уверен, что сможешь отгадать.

Она обдумывала секунду.

— Хорошо, если ты не можешь сказать мне, как на счет того, чтобы просто показать вместо этого?

Я позволил вырваться сдавленному смешку.

— Это будет лучше, чем рассказать. — Это все, что я смог сделать, чтобы обуздать себя. Слава небесам, у нас было только двадцать минут, иначе я был бы в беде.

Кэми выровняла ладони на моей груди, затем пробежалась ими по плечам и прислонила к моей шее. Она насильно притянула меня к себе. Не то чтобы я слишком уж отпирался.

— Давай обжиматься, как два безумных подростка, как ты предлагал раньше.

Я осторожно посмотрел на неё и прижался ближе.

— Это может быть не очень хорошо.

— Почему? — Она была сбита с толку, ее язык облизнул губы.

— Потому что сейчас у нас восемнадцать минут из двадцатиминутного перерыва. Это не так много, знаешь ли.

— Так прекрати тратить время. — Она неожиданно встала на цыпочки и прижалась своим ртом к моему.

Я сдался, обхватывая руками её талию и прижимая к себе. Знакомый контакт возник между нами, мы погружались друг в друга, спутывая языки, конечности, пальцы, волосы и что угодно, что могло это сделать. Я не хотел останавливаться, только держать её здесь, прислоненной к стене подо мной, она была такой замечательной. Мы целовали друг друга так, словно тонули, словно это было единственное время, когда нам разрешалось это делать — кутаться друг в друга, пока оба не задохнемся.

— Подожди минуту, — сказал я, отстраняясь. — Дай немного отдышаться. — Я облокотил на неё свой лоб, и мы оба начали смеяться.

— Думаю, что каждый раз, когда я тебя целую, это лучше, чем в последний. Не знаю, как это возможно, ведь наш первый поцелуй был близок к идеалу. — Она снова легонько поцеловала меня. — Это так ярко.

— Согласен, это так невероятно, но думаю, будет мудрым больше не оставаться с тобой в одиночестве в темных местах. — Я поднял руку, чтобы провести большим пальцем по её красивой щеке.

— Почему? — Она выглядела такой разочарованной моим замечанием.

— Потому что кое-какая часть моего тела не довольна тем, что не получает все веселье.

Она покрылась румянцем, и я подумал, что это великолепно.

— Так ли это плохо? — спросила она застенчиво.

Семнадцатилетняя — предупреждал чертов голос в моей голове.

— На самом деле да, если учитывать то, что я официально взрослый, а ты еще нет. — Я запечатлел нежный поцелуй на её губах, чтобы смягчить свои слова. — Не то чтобы я думал, что ты ребенок хоть в какой-то мере.

Она слегка подняла свой подбородок.

— Мне скоро будет восемнадцать.

Знаю, подумал я. Я обвел этот день в календарике красным кружочком и считал дни.

— Правда, — сказал я громко. — Но если ты не хочешь навещать меня в тюрьме, после того как твой отец швырнет меня туда, нам лучше поработать над тем, чтобы немного охлаждать пыл.

Она притянула губы к моему лицу и затем зашептала:

— То, о чем мой отец не знает, ему не навредит.

Боже Всевышний, будь милосерден к моей душе. Я собираюсь спуститься в Ад.

Я улыбнулся, продолжая большим пальцем чертить круги на её коже.

— Мне бы хотелось, но знать буду я, и я никогда не прощу себе этого.

Она выглядела задетой и разочарованной, и это убивало меня.

— Вел ли ты себя так же благородно с другими девчонками, которые у тебя были?

Я вздохнул, ненавидя то, что Кэми считала, будто я отвергаю её. Я нежно поцеловал её в лоб.

— Нет. Но ни одна из них не была тобой, Кэми. Ты особенная.

Она выглядела так, будто сомневалась в моих словах. Я взял её лицо в свои руки.

— Слушай меня внимательно. Вот что я хочу сказать. Когда и если наступит наше время, я хочу, чтобы это было прекрасно для тебя. Ты заслуживаешь всего этого — горящих свечей, роз и романтики. Нет нужды спешить. Правильный парень всегда подождет до тех пор, пока ты не будешь по-настоящему готова. Он должен уважать тебя, поклоняться тебе и сделать этот момент таким, чтобы ты запомнила его навсегда.

Она положила голову мне на грудь и тяжело вздохнула.

— Стоп. Ты говоришь об этом парне так, как будто он не такой, как ты. Но я хочу, чтобы это был ты.

Должно быть, я счастливчик. Я прижался губами к ее макушке и крепче сжал в своих объятиях.

— Я тоже этого хочу. Больше, чем ты думаешь. — В миллионный раз я прокручивал в голове все, что происходило в моей жизни. Мне бы хотелось, чтобы была возможность убежать с ней, как она этого хотела. Я знал, что мне по-прежнему нужно было сказать ей правду и что если я этого не сделаю, то потеряю её. Если после Кэми захочет, чтобы я ушел, я так и сделаю. Я всегда буду ставить её желания выше своих. Всегда.

Она сильная, я знаю. Если так и случится, уверен, она оправится и снова найдет свою любовь. Мысль о ней, тесно сжатой в объятиях другого, заставила напрячься каждый нерв на моем теле. Мне захотелось молотить по чему-нибудь, снова и снова, до тех пор, пока оно не перестанет существовать.

У меня не было права умолять её, но я хотел её больше, чем что-либо в своей жизни. Я никогда не был в таком отчаянье из-за другого человека. Я лишь надеялся, что она простит меня, когда тайное станет явным.

— Пожалуйста, никогда не оставляй меня, — шепнул я мягко в её волосы.

Кэми посмотрела вверх, ее глаза невинно раскрыты.

— Я не сделаю этого. — Она замолчала, выглядя нерешительной. — Я люблю тебя.

Ее слова как вспышка цветными огоньками врезались в мою голову, и я был уверен, что где-то взрывался фейерверк. Она любит меня. Да! Нет! Черт возьми!

Она в ожидании смотрела на меня. Мне не нужно было капаться в сердце, чтобы найти ответ. Я невероятно рано понял, какими были мои чувства.

— Я тоже люблю тебя. Очень сильно. — Мне хотелось запомнить этот момент, чтобы я позже смог насладиться им снова. — На самом деле, я понял это уже какое-то время назад.

Она удивленно улыбнулась мне.

— Да? Почему же не сказал мне?

Я пожал плечами и ухмыльнулся.

— Не знаю. Думаю, было бы странно подойти к тебе и сказать: привет, я Хантер, и я люблю тебя.

Она игриво пихнула меня.

— Ой, прекрати. Ты такой дразнилка. Будь серьезным!

— Я серьезен. Ты вошла в дверь в тот день и я… я не знаю… потерялся. Я никогда прежде не верил в любовь с первого взгляда, но так и случилось. Что-то в тебе звало меня. Я не знал, что с этим делать, и пытался игнорировать. Сейчас ты можешь видеть, насколько это было успешно.

— Должно быть, девчонки всю жизнь падали к твоим ногам от таких сладких речей. — Она закатила глаза и скрестила руки, отклоняясь к стене.

— За всю свою жизнь я никогда не говорил такого девушке. Я никогда не влюблялся прежде. — Было честным открыть ей истину. Случившееся ошеломило меня, и осознание заняло какое-то время.

— Нет? — Она казалась скептичной.

— Нет. Почему... А ты? — Тотчас ревность во мне подняла свою уродливую голову, и я снова был готов начать колотить людей.

— Ну… был один парень. — Она позволила фразе повиснуть.

Держите меня, если она произнесет имя Клэя, казалось, что моя голова может действительно взорваться.

— Правда? — Я пытался говорить небрежным тоном, хотя это было трудно, потому что я цедил сквозь зубы. Я заставил тело расслабиться, мысленно командуя каждому мускулу разжаться. — И кто он?

Мне хотелось залить бетон в уши. Я не хотел слышать её ответ.

— Его имя было Доверчивый — или Наивный? Я не помню, — смеялась она.

Моё напряжение растаяло как масло, я затряс головой, ступая вперед, чтобы прижать её к стене.

— Ты очень, очень плохая девочка. Ты знаешь это, верно?

Она кивнула.

— Да, очень плохая, — согласилась она. — Я думаю, тебе нужно наказать меня… сильно.

Я застонал, когда мой рот опустился на её. Я сам загоняю себя в тюрьму.