Глава 24. Музыка в посылке.

Старшина в КХО матерился.

- По ночам никто никуда не ездит. Связь в каждой машине работает. У любого щегла, кому на погон хоть птица нагадилала – «эрика» на пузе болтается. Мерзавцы, куда вы сигнальные ракеты деваете? Да пес с ними, с ракетами! Приказ по батальону был – трассера заряжать один через четыре! Почему трассеров больше чем простых патронов ушло? Вы что, уроды, маркировку на цинках разобрать не можете? Как я их списывать буду?

С приближением Нового Года вообще многое менялось: пить стали как-то меньше, озаботились стрижкой, постирушками, практически в каждой взводной палатке кто из чего горазд - наколотили столов и лавок. Кое-где появились трофейные телевизоры, некоторые из них даже показывали со страшными помехами российские каналы.

Однажды, уже после ужина, по батальону словно вихрь пронесся слух: приехал грузовик с почтой.

Все, кто был свободен, поперли к штабу. Мгновенно собралась толпа. Народ требовал выдать корреспонденцию немедленно.

Сто четвертый - батальонный замполит, объявил, что почта выдаваться будет завтра, что до отбоя рассортировать письма по ротам не успеют, что надо просмотреть содержимое посылок на предмет алкоголя и прочего запрещенного. Солдатня сомкнула ряды и шагнула к грузовику. Как черт из табакерки откуда-то выскочил Имамгуссейнов. Солдаты умолкли.

- Слушаем сюда внимательно. Будет так: все расходятся по ротам. Через пять минут от каждой роты сюда приходит писарь и дневальный свободной смены. Писари сортируют почту, дневальные стоят в одну шеренгу, наблюдают собственными глазами, что никто ни у кого ничего не ворует. Понятно, да? Вопросы есть?

Никогда еще на этот простой вопрос не давался ответ более чем из трехсот глоток с такой удивительной синхронностью, как – будто единый организм выдохнул:

- Никак нет!

- На строевом смотре бы так отвечали, да? Разойдись.

***

Бухла мама не прислала. Мама прислала растворимый кофе и магнитофонные кассеты. Мама знала, - что мне нужно для счастья. Было там и еще много чего; шерстяные носки, зубная щетка и паста, конверты с обратным адресом, конфеты. Но это было в каждой посылке, кофе же был только у меня.

- Ну что, пацаны! Мечи все на стол! Истопник, жару в печи добавь! Дневальный, мути кипяток!

Сидели, уплетали конфеты, перечитывали друг другу письма, хвастались гостинцами. Тут Заяц объявил:

- А Яге-то, металлюге нашему, мамка кассеты прислала!

Взводу было интересно: что это за музыка такая, ради которой стоит загонять тушь под молодую кожу, оставляя на ней кривые картинки? Решено было отослать гонца к контрактникам за магнитофоном. А я не секунды не думал, что именно поставить. «ONE»

***

Наверное это странно, или даже неправильно – слушать песни на незнакомом языке. Может быть… А есть ли разница, когда прикрыв глаза ты чувствуешь как нещадно топчут тебя мурашки, и волосы на голове шевелятся, и за спиной прорастают крылья. Даже если слышишь ты песню первый раз, знаешь уже, что не отпустит она тебя никогда, что даже через много лет станешь с этими аккордами так же жмуриться от странной радостной тоски, кивать в такт и если сможешь быть с собой честным – ронять от счастья слезы. А сейчас прямо щиплет и перебирает по одной вместе с гитарными струны твоей души, потом махнет рукой да и сгребет все в одну охапку, потащит прочь от суетных будней, от нелепостей и невзгод.

***

Когда оборвался последний аккорд, я нажал на стоп и вытащил кассету.

Парни сидели молча, большинство подпирало подбородки кулаками. Заяц спросил:

- Похоже, - совсем паршиво ему?

- Кому?

- Ну, этому, про кого в песне поется.

- Да, похоже что паршиво. Совсем.