Глава 7. Беседа.

Первый раз огреб я через неделю по приезду.

Подошла моя очередь заступать дежурным по роте. Ночь прошла без происшествий, подошло время подъема.

- Командуй, - сказал я Зайцу.

- Вэ-э-э-этараяротапа-а-а-А-А-А –ДЪЕ-О-О-О-М! – Зайцевская манера орать команды с поста дневального походила на то, как в ринге представляют боксеров.

- Завали хлебало! - отозвался третий взвод, поголовье «крутых» и «почти отслуживших» в котором превышало половину.

Заскрипели шконки, захрустели в расправляемых молодых плечах суставы, захлопали портянки. Народ, кто не видел в себе выдающихся заслуг и особенностей, вылазил из палаток и брел к забору на перессык.

Утренняя зарядка – святой армейский ритуал во все времена – в батальоне «Пьяные Винни-Пухи» не практиковалась. Только разведвзвод, в тех редких случаях, когда не уходил в ночь по своим неведомым делам, выбегал на пробежку. Бегали они, отжимались и подтягивались в бронежилетах, чем недвусмысленно подчеркивали свою принадлежность к элите.

Остальной же люд время до завтрака коротал как придется. Кто-то находил в себе силу и решимость сходить до умывальника умыть рожу, кто-то, удовлетворив неотложные физиологические потребности, возвращался к актуальным и досыпал поверх заправленной кровати, кто-то уже озадачился тем, что котелок его за ночь вырастил ноги.

«Крутые» досыпали по-людски, и в то время, когда все остальные уже топтались на месте построения.

- Третий взвод, выходим строиться на завтрак.

- Слышь, мент. Еще раз зайдешь сюда – рожу сломаю! - из темноты вылетел сапог и приземлился возле моих ног.

- Рота уходит на завтрак через семь минут! – тщательно выговаривая слова, чтобы голос не дрогнул, ответил я и запнул сапог обратно в темноту.

***

- Слышь, сержант, тебя там на беседу приглашают.

А я, сменившись с наряда и завалившись на кровать, уже начинал верить, что сегодня беседа не состоится.

- Ну, пойдем.

***

Кузя парнем был здоровым и выглядел старше своих лет. Разговаривал он неспешно, рассудительно и, в отличие от остальных крутых, голос никогда не повышал.

- Ты, сержант, человек в роте новый. Поэтому и выкаблучиваться тебе еще рано.

Дальний проход между палатками освещался только луной и редкими далекими отблесками от качавшихся на ветру фонарей. Беседовать собрались человек десять. Кузя обозначал точку зрения собравшихся, те, временами, добавляли упущенное. В голосах «подсирал» привычно проскакивали истерические ноты. Я вяло соглашался, так как спорить особо было не о чем.

- Так что вот, сержант, придется тебе огрестись маленько.

- Ну, в этом я не сомневаюсь.

- Чё-о-о-о ты сказал? – самый мелкий и самый задиристый, как это бывает, АГСник но кличке Бес рванулся в мою сторону, но на полушаге наткнулся на непреодолимую преграду в виде Кузиной руки.

- Есть у тебя выбор, сержант, - невозмутимо продолжал Кузя. – Можешь ты с одним из нас схлестнуться, а можем мы тебя толпой в грунт втоптать. Чего выберешь?

- А с одним – это с кем?

- А вот с Мишей Стадником.

Миша тоже парнем был нехилым.

- Что-то здоровый сильно, ссыкотно мне. Давайте лучше толпой.

Драться я никогда не умел. Но во времена волосатой юности заметил, что когда кумарят толпой – то друг-другу непременно мешают, отчего количество ударов получается большое, но действительно тяжелых - не так много до цели доходит.

Крутые вяло попинали минуты полторы, на том и разошлись.

Коварный расчет оправдался. Даже форма моя ментовская осталась целой.