Когда-то жил я на озере

Когда-то жил я на озере

и был красивым белым лебедем.

Бедный, бедный!

Теперь я черен, сильно поджарен.

Повар вертит меня туда и сюда на вертеле,

огонь жжет меня со всех сторон,

и вот уже слуга несет меня на стол.

Бедный, бедный!

Теперь я черен, сильно поджарен.

Я — настоятель вольного монастыря

Я — настоятель, я — настоятель вольного монастыря!

Клир мой — забулдыги, власть моя — над теми, кто душой

привержен игре в кости.

А тот, кто меня завтра будет искать в кабаке,

пусть вечером выйдет голый

и, стоя без платья, пусть кричит:

«Караул! Караул!

Что ты наделал, злой рок?

Отнял у нас все радости жизни!»

Когда мы в кабаке сидим (Кабацкое житье)

Хорошо сидеть в трактире.

А во всем остатнем мире —

скука, злоба и нужда.

Нам такая жизнь чужда.

Задают вопрос иные:

«Чем вам нравятся пивные?»

Что ж! О пользе кабаков

расскажу без дураков.

Собрались в трактире гости.

Этот пьет, тот — жарит в кости.

Этот — глянь — продулся в пух,

у того — кошель разбух.

Все зависит от удачи!

Как же может быть иначе?!

Потому что нет средь нас

лихоимцев и пролаз.

Ах, ни капельки, поверьте,

нам не выпить после смерти,

и звучит наш первый тост:

«Эй! хватай-ка жизнь за хвост!..»

Тост второй: «На этом свете

все народы — божьи дети.

Кто живет, тот должен жить,

крепко с братьями дружить».

Бахус учит неизменно:

«Пьяным — море по колено!»

И звучит в кабацком хоре

третий тост: «За тех, кто в море!»

Раздается тост четвертый:

«Постных трезвенников — к черту!»

Раздается пятый клич:

«Честных пьяниц возвеличь!»

Клич шестой: «За тех, кто зелье

предпочел сиденью в келье

и сбежал от упырей

из святых монастырей!»

«Слава добрым пивоварам,

раздающим пиво даром!»—

всею дружною семьей

мы горланим тост седьмой.

Пьет народ мужской и женский,

городской и деревенский,

пьют глупцы и мудрецы,

пьют транжиры и скупцы,

пьют скопцы и пьют гуляки,

миротворцы и вояки,

бедняки и богачи,

пациенты и врачи.

Пьют бродяги, пьют вельможи,

люди всех оттенков кожи,

слуги пьют и господа,

села пьют и города.

Пьет безусый, пьет усатый,

лысый пьет и волосатый,

пьет студент и пьет декан,

карлик пьет и великан!

Пьет монахиня и шлюха,

пьет столетняя старуха,

пьет столетний старый дед, —

словом, пьет весь белый свет!

Все пропьем мы без остатка.

Горек хмель, а пьется сладко.

Сладко горькое питье!

Горько постное житье...

III. Суд любви.

Любовь летает повсюду

Любовь летает повсюду,

и каждый охвачен страстью.

Недаром ищут друг друга юноши и девушки.

А если нет друга у девушки, неведома ей и радость...