Дора, сестра и невеста 4 страница

полковников денег студентам, которые расплачивались с ними любовью.

" Эльдорадо" оккупировали коммивояжеры. Даже в " Диком Западе" женщины

получали в подарок драгоценности. Случалось, правда, что они получали пулю в

грудь - экзотическую алую брошь. Рита Саранча танцевала чарльстон на столе,

уставленном бутылками шампанского, под аккомпанемент выстрелов. Так было,

когда

----------------------------------------------------------------------

¹ Трианон - название одного из дворцов Версаля

несколько лет назад цены на какао неожиданно взлетели вверх.

Когда Далва узнала, что Изабел обзавелась брильянтовым перстнем и

колье, хотя " работала" даже не в " Трианоне", а в " Батаклане", она не

выдержала и стала собирать чемоданы. Она самая шикарная женщина на своей

улице, ее место в " Трианоне". Далва одела Кота в дорогой, сшитый на заказ

кашемировый костюм, и Кот внезапно из мальчишки превратился в мужчину,

самого юного из байянских сутенеров.

В тот вечер, когда в новом костюме, лакированных туфлях, модной шляпе и

с галстуком-бабочкой он появился в складе, Жоан Длинный даже присвистнул от

изумления:

- Неужто это Кот?

Коту не исполнилось еще и восемнадцати. Уже четыре года он жил с

Далвой. Он повернулся к Жоану Длинному:

- Теперь начнется настоящая жизнь.

Он достал дорогой портсигар, угостил ребят, пригладил тщательно

уложенные волосы. Потом обнял Педро Пулю:

- Браток, уезжаю в Ильеус. Моя хозяйка собирается делать деньги. Я

вместе с ней. Может, еще разбогатею. Подцепим какого-нибудь фазендейро и

такой кутеж устроим!

Педро улыбнулся: еще один уходит. Не могут они всю жизнь оставаться

мальчишками. Да они никогда и не были детьми. С самого раннего детства в

рискованной уличной жизни они вели себя, как взрослые, как мужчины. Вся

разница в росте. В остальном они были равны: с юных лет занимались любовью с

мулатками на берегу, воровали, чтобы не умереть с голоду. А когда попадали в

тюрьму, получали побои, тоже как взрослые мужчины. Случалось, нападали с

оружием в руках, как самые отъявленные байянские бандиты. Они и

разговаривали, как взрослые, и чувствовали, как взрослые мужчины. Когда

другие дети еще играют в песочнице и учатся читать, им приходится решать

проблемы, которые не каждому взрослому под силу. Ведя эту нищенскую, полную

опасностей жизнь, они рано повзрослели. Да по сути дела, у них никогда и не

было детства. Потому что ребенка делает ребенком домашняя атмосфера, отец,

мать, отсутствие забот. А капитаны песка всегда должны были заботиться о

себе и сами за себя отвечать. У них никогда не было ни дома, ни отца, ни

матери. Они всегда были взрослыми. Теперь самые старшие, те, кто последние

годы возглавлял банду, уходят навстречу своей судьбе. Ушел Профессор, теперь

он художник в Рио-де- Жанейро. Все реже появляется в складе Сачок. Он

зарабатывает на жизнь игрой на гитаре, ходит на кандомблэ, устраивает

потасовки на ярмарках. Еще один городской бродяга... Его имя даже

упоминалось в газетах. Сачка взяли на заметку полицейские агенты, которые не

спускают глаз с этой братии.

Фитиль стал монахом. Его призвал Бог. Никогда больше не пересекутся их

пути. А теперь уходит Кот. Будет вытрясать деньги из ильеуских полковников.

Божий Любимчик сказал как-то, что Кот может разбогатеть благодаря ловкости

своих рук. Жизнь уличного мальчишки сделала из него шулера, мошенника,

сутенера. Скоро уйдут остальные. Только Педро Пуля не знает, что ему делать.

Он уже не мальчик, совсем скоро станет взрослым мужчиной, должен будет

передать другому руководство капитанами песка. Но куда он пойдет? У него нет

такого таланта, как у Профессора, чьи руки созданы для того, чтобы держать

кисть, он не рожден бродягой, как Сачок, который любит только разгуливать по

улицам, часами сидеть на корточках в порту, обсуждая городские новости,

веселиться на праздниках. Но Сачка не волнует полная драматизма борьба

миллионов людей за свое существование. А Педро чувствует свою причастность к

этой борьбе, он понимает, что вольная жизнь бродяги не утолит жажду свободы

в его душе. Еще меньше привлекает Педро судьба Фитиля. Проповеди падре Жозе

Педро всегда были для него простым сотрясением воздуха, хотя сам священник

ему нравился, он был хорошим человеком. Только слова Жоана де Адама находят

отзыв в душе Педро Пули. Но Жоан де Адам и сам знает мало. Если что у него и

было, так это железные мускулы да голос - властный и одновременно внушающий

доверие, как раз то, что нужно, чтобы возглавить забастовку. Не завидует

Педро Коту, который собирается обжуливать ильеусских полковников. Он сам еще

не знает, чего хочет, и поэтому остается с капитанами.

Весь склад криками провожает Кота. Он улыбается - шикарно одет, волосы

тщательно уложены, на пальце кольцо с камнем винного цвета, которое он

когда-то украл. Педро Пуля прощается с Котом в порту. Он машет кепкой вслед

уходящему пароходу и чувствует, что этот молодой шикарно одетый мужчина,

который стоит на палубе рядом с красивой женщиной, бесконечно далек от него,

оборванного уличного мальчишки. У Педро как-то смутно на душе, ему хочется

убежать куда-нибудь, уехать на корабле или зайцем на поезде. Но уехал не он,

а Сухостой. Однажды полиция накрыла его в тот момент, когда мулат пытался

вытащить бумажник у какого-то торговца. Сухостою было тогда шестнадцать. Его

забрали в полицию, избили, потому что он крыл последними словами всех

подряд: полицейских и инспекторов с тем безграничным презрением, которое

сертанцы испытывают к полиции. А когда его били, не издал ни единого звука.

Через восемь дней его вышвырнули на улицу, и он был почти счастлив, потому

что теперь у него появилась цель - убивать полицейских

Он просидел несколько дней в складе, насупившись и о чем-то усиленно

размышляя. Сухостоя звал сертан, звала борьба кангасейро. Однажды он сказал

Педро Пуле:

- Я пробуду какое-то время с беспризорниками Аракажу.

" Беспризорные индейцы" были капитанами песка Аракажу. Они жили под

причалами, воровали, дрались на улицах. Судья по делам несовершеннолетних

Олимпио Мендоса был хорошим человеком. Не переставая удивляться недетскому

уму этих мальчишек, он искренне пытался помочь им, но скоро понял, что

решить эту проблему невозможно. Он рассказывал писателям об этих мальчишках

и в глубине души любил их. Но у него опускались руки, потому что он ничем не

мог им помочь. Когда среди " беспризорных индейцев" появлялся новенький, он

знал, что это байянец, приехавший на поезде зайцем. А если пропадал один из

его подопечных, судья не сомневался, что тот отправился в Баию.

Однажды на рассвете поезд на Сержипи дал гудок на станции Калсада.

Никто не провожал Сухостоя, потому что он не собирался уезжать навсегда. Он

хотел провести какое-то время среди " беспризорных индейцев" в Аракажу, чтобы

Баиянская полиция, взявшая его на заметку, забыла о нем, и вернуться.

Сухостой проскользнул в открытый багажный вагон и спрятался за мешками.

Поезд отошел от станции, постепенно набирая ход. Теперь он идет по самому

сердцу сертана. В дверях глинобитных хижин стоят женщины и девочки.

Полуобнаженные мужчины мотыжат землю. Вдоль железнодорожного полотна бредут

стада быков. Пастухи подгоняют их криками. На станциях продают местные

лакомства: мингау¹, мунгунзу², памонью³,

канжику⁴.

----------------------------------------------------------------------

¹ Мингау - сладкая каша из пшеничной муки.

² Мунгунза - блюдо из кукурузных зерен, сваренных в сахарном

сиропе, иногда с кокосовым или коровьим молоком. ³ Памонья -

пирожок из кукурузной муки, кокосового молока и сливочного масла, корицы,

аниса, сваренный в листьях кокосовой пальмы или банана.

⁴ Канжика - сладкая молочная каша из кукурузной муки с

добавлением корицы.

Запахами, красками, звуками возвращается к Сухостою родной сертан. На

маленьких станциях с лотков продают сыры и рападуру. Снова открываются взору

сертанежо родные, никогда не забываемые сельские пейзажи. Долгие годы,

проведенные в городе, не убили в его сердце любовь к нищему и прекрасному

краю. Никогда он не был городским мальчишкой, таким как Педро Пуля, Сачок

или Кот. Он всегда оставался чужим в городе, со своей странной речью,

рассказами о Лампиане, " моем кресном", с умением подражать голосам зверей и

птиц. Когда-то у них с матерью был клочек земли. Она была кумой Лампиана, и

полковники не решались ее трогать. Но когда Лампиан перебрался в Пернамбуку,

землю отобрали. Она отправилась в город за справедливостью, но умерла в

дороге. Сухостой один добрался до Баии. Многое узнал он в городе среди

капитанов песка. Узнал, что не только в сертане богачи не дают жить

беднякам. В городе тоже. Он узнал, что нищие дети везде несчастны, что

богачи всюду преследуют их и всюду чувствуют себя хозяевами. Сухостой

научился улыбаться, но никогда ненависть не покидала его сердце.

Познакомившись с падре Жозе Педро, Сухостой понял, почему Лампиан уважал

священников. Он и раньше считал Лампиана героем, но теперь, приобретя опыт

городской жизни, любил своего крестного отца больше всех на свете. Больше

даже, чем Педро Пулю.

Теперь Сухостой снова в сертане. Запах цветов сертана. Родные поля.

Пение знакомых с детства птиц. Тощие собаки у дверей глинобитных хижин.

Старики, похожие на индейских жрецов, негры с длинными четками на шеях.

Аппетитный запах пищи из кукурузы и маниоки. Худые мужчины трудятся, не

покладая рук за те жалкие гроши, которые им платят хозяева земли. Только у

каатинги нет хозяев, потому что Лампиан освободил каатингу, выгнал оттуда

богачей, сделал ее землей кангасейро, которые борются против помещиков.

Лампиан -

герой. Герой сертана, всех пяти штатов. Говорят, что он преступник,

злодей, убийца, насильник, грабитель. Но для Сухостоя, для мужчин, женщин и

детей сертана он - новый Зумби дос Палмарес, он - освободитель,

главнокомандующий народного войска. Потому что свобода, как солнце, -

наивысшее благо. За свободу Лампиан сражается, убивает и грабит. За свободу

и справедливость для угнетенных крестьян огромного сертана пяти штатов:

Пернамбуку, Параибы, Алагоаса, Сержипи и Баии.

Сертан волнует душу Сухостоя. Поезд не летит, а медленно врезается в

земли сертана. Все здесь исполнено очарования и поэзии. Только нищета

сертана ужасает. Но эти люди так сильны, что им удается творить красоту

вопреки нищете. Что же смогут создать эти люди, когда Лампиан освободит всю

каатингу, установит там справедливость? Проносятся мимо нищие музыканты,

пастухи, погоняющие стада, крестьяне, сажающие кукурузу. На станциях

полковники выходят из вагонов размять ноги. У каждого на боку огромный

револьвер. Слепые гитаристы просят милостыню. Негр в короткой расстегнутой

рубахе с длинными четками на груди бродит по платформе, бормочет что-то на

непонятном языке. Когда-то он был рабом, теперь он здешний юродивый. Все

боятся его, боятся его проклятий. Он много страдал, кнут надсмотрщика

исполосовал его спину. На спине Сухостоя тоже остались следы, оставленные

полицейскими, прислужниками богачей. Когда-нибудь его тоже станут бояться.

Просторы каатинги, аромат полевых цветов, неспешный ход поезда. Мужчины

в альпаргатах и кожаных шляпах. Дети, которые учатся на бандитов в школе

нищеты и гнета.

Внезапно поезд останавливается посреди каатинги. Сухостой высовывается

из вагона. Поезд окружен вооруженными людьми, рядом стоит грузовик,

телеграфные провода перерезаны. Помощи ждать неоткуда. Какая-то

барышня падает в обморок, коммивояжер прячет бумажник. Толстый

полковник выходит из вагона и обращается к кому-то:

- Капитан Виргулино...

Человек в очках вскидывает свой карабин:

- Назад!

Сухостою кажется, что сейчас сердце у него разорвется от радости. Он

встретил своего крестного, Виргулино Феррейру Лампиана, кумира всех

сертанских мальчишек. Сухостой подходит к Ламипиану. Какой-то кагасейро

хочет остановить его, но Сухостой зовет:

- Крестный...

- Ты кто?

- Я Сухостой, сын твоей кумы...

Лампиан узнает его, улыбается. Бандиты (их немного, всего человек

двенадцать) поднимаются в вагоны первого класса. Сухостой просит:

- Крестный, позволь мне остаться с тобой, дай мне ружье.

- Ты еще совсем мальчик, - Лампиан смотрит на него сквозь темные очки.

- Нет, я уже взрослый, я уже дрался с полицей.

Лампиан кричит:

- Зе Байяно, дай карабин Сухостою...

Потом говорит крестнику:

- Охраняй эту дверь. Если кто-нибудь попытается бежать - стреляй.

Лампиан поднимается в вагон за данью. Слышны плач, крики, раздается

одинокий выстрел. Бандиты выходят, вытаскивают двух полицейских, ехавших

этим поездом. Лампиан делит между всеми добычу. Получает свою долю и

Сухостой. Из одного вагона бежит струйка крови. Аромат сертана щекочет

Сухостою ноздри. Полицейских ставят к дереву. Зе Баияно заряжает карабин, но

тут раздается голос Сухостоя:

- Оставь их мне, крестный. Они били меня в полиции. И других мальчишек

тоже.

Сухостой поднимает карабин. Какой сертанежо не умеет держать в руках

ружье? Хмурое лицо Сухостоя освещает улыбка - отблеск переполняющей его

радости. Один полицейский сразу упал, второй пытался бежать, но и его

настигла пуля. Потом Сухостой бросается на них с кинжалом, утоляя жажду

мести. Зе Баияно говорит:

- Этот мальчишка стоит десятерых.

- Мать у него была молодчина. Моя кума... - вспоминает Лампиан с

гордостью.

- Вот зверюга, - думает коммивояжер, когда поезд наконец медленно

трогается, после того, как проводники убрали с рельсов наваленные деревья.

Отряд кангасейро исчезает в каатинге. Сухостой полной грудью вдыхает воздух

сертана, останавливается и кинжалом делает на прикладе две зарубки. Две

первые... Вдали раздается тоскливый гудок паровоза.

КАК ГИМНАСТ ПОД КУПОЛОМ ЦИРКА

Конечно, слишком рискованно было устраивать налет на этот дом на улице

Руя Барбозы. Совсем рядом на Дворцовой площади полно охранников, тайных

агентов и полицейских. Но капитаны становились старше с каждым разом

отчаяннее и жаждали приключений. Но на этот раз все получилось неудачно: в

доме было много народу, подняли тревогу, быстро подоспела охрана. Педро Пуля

и Жоан Длинный убежали по Ладейре да Праса. Бузотер тоже сумел удрать.

Хромой оказался в ловушке. Полицейские решили оставить в покое остальных и

сосредоточить свои усилия на этом колченогом -

будет хоть какой-то результат. Хромой словно играл с ними в салки,

перебегая с одной стороны улицы на другую. Он ловко обошел одного

полицейского, но, вместо того, чтобы бежать к Байше ду Сапатейро, бросился к

Дворцовой площади. Хромой знал, что на людной улице его наверняка поймают.

Полицейские - сильные мужики, с длинными, к тому же здоровыми ногами. Ему с

его увечьем далеко не убежать. Но они не возьмут его. Слишком хорошо он

помнит, что было с ним в полиции в прошлый раз, кошмары до сих пор

преследуют его по ночам. И пытаясь уйти от полицейских, Хромой думает только

об одном: сейчас он им в руки живым не дастся. Полицейские буквально

наступают ему на пятки. Хромой знает, что они очень хотят догнать его, что

поимка одного из капитанов песка - большой успех для любого полицейского. Но

он не позволит арестовать себя, они к нему не притронутся. Это будет его

месть. Хромой ненавидит полицейских, ненавидит весь мир, потому что в этом

мире для него не нашлось и крупицы человеческого тепла. А случайно обретя

его, Хромой вынужден был сам от него отказаться, потому что жизнь уже

отметила его своим клеймом. У него не было детства. С девяти лет он борется

за самое жалкое в мире существование - существование беспризорного ребенка.

Он никогда никого не любил, кроме этого пса, который и сейчас бежит рядом. В

те годы, когда сердца большинства детей чисты от низких страстей, его сердце

уже было полно ненависти. Он ненавидел город, людей, жизнь. Он любил только

свою ненависть. Она делала его смелым и сильным, несмотря на физический

недостаток. Однажды появилась женщина, которая была нежна с ним, но любила

она не его, а своего умершего сына, которого она давно потеряла, и которого

пыталась в нем обрести вновь. Потом другая женщина ложилась с ним в постель,

ласкала его, использовала его, чтобы получить крохи любви, которой обделила

ее жизнь. И никто никогда не любил его таким, каким он был на самом деле -

беспризорным мальчишкой, увечным и печальным. Многие его ненавидели, а он

ненавидел всех. Однажды его забрали в полицию, и человек в жилете смеялся,

когда его истязали. Это он преследует сейчас Хромого. И если его

поймают, будет смеяться опять. Но они не поймают. Они наступают ему на

пятки, но не поймают. Полицейские думают, что Хромой остановится у большого

подъемника, соединяющего Верхний город с Нижним. Но Хромой не

останавливается. Он забирается на невысокую стену, поворачивается к

подбежавшим полицейским, смеется, вложив в этот смех всю свою ненависть,

плюет в лицо тому, кто подбежал ближе всех и уже протянул к нему руки,

отталкивается и летит с шестидесятиметровой высоты. Площадь на мгновение

замерла. Какая-то женщина вскрикнула и потеряла сознание. Хромой разбивается

у подножия холма, как воздушный гимнаст, не успевший поймать трапецию под

куполом цирка. Просунув морду сквозь решетку ограды, заливается лаем собака

Хромого.

ГАЗЕТНЫЕ НОВОСТИ

" Вечерняя Баия" опубликовала телеграмму из Рио, сообщавшую о

феноменальном успехе выставки молодого, еще неизвестного художника.

Несколько дней спустя эта же газета перепечатала из столичного издания

критическую статью, посвященную этому художнику, поскольку он - байянец, а

" Вечерняя Баия" ревностно блюдет славу своего города. После разбора

достоинств и недостатков нового социального художника, в статье, изобилующей

такими терминами, как " атмосфера", " свет", " цвет", " перспектива",

" экспрессия" и многое другое, говорилось:

" Все, кто побывал на этой необычной выставке портретов и сцен из жизни

беспризорных детей, обратили внимание на одну деталь: всегда все доброе и

светлое воплощает худенькая девочка с золотистыми волосами и лихорадочно

горящими щеками, а силы зла - человек в громоздком черном пальто, по виду

путешественник. Что означает с точки зрения психоаналитика такое почти

бессознательное повторение этих персонажей во всех картинах?

Известно, что у Жоана Жозе весьма необычная судьба..."

И дальше опять потоком шли слова " цвет", " экспрессия", " перспектива" и

другие более сложные термины.

Через несколько месяцев " Вечерняя Баия" в статье под заголовком

" ТРОЯНСКИЙ КОНЬ. ПОЛИЦИЯ БЕЛЬМОНТЕ ВОЗВРАЩАЕТ МОШЕННИКА КОТА" сообщила о

том, что " полиция Бельмонте получила от полиции Ильеуса настоящего

троянского коня. Известный, несмотря на молодость, мошенник, действовавший в

Ильеусе под кличкой " Кот", после ряда махинаций, жертвами которой стали

многие помещики и коммерсанты, был выслан в Бельмонте. Там он продолжал

мошенничества, в которых был большим специалистом. Например, ему удалось

продать несколько земельных участков, как нельзя более пригодных для

возделывания какао. Когда же покупатели приехали посмотреть эти земли,

оказалось, что они лежат на дне реки Кашоэйры. Полиции Бельмонте удалось

пресечь деятельность опасного мошенника и отправить его снова в Ильеус.

Ильеусцы намного богаче нас, - заканчивает с определенной долей иронии автор

заметки, - и могут содержать с борльшим комфортом элегантного Кота, чем сыны

прекрасного Бельмонте. Потому что, если Бельмонте называют Принцем Юга, то

Ильеус справедливо считается Королем".

Среди второстепенных новостей полицейской хроники " Вечерняя Баия"

известила однажды, что " некий бродяга, по кличке Сачок, устроил драку на

празднике в Соломенном Городке, бутылкой раскроил хозяину голову и скрылся.

Его разыскивает полиция".

Перед Рождеством " Вечерняя Баия" вышла с огромными заголовками.

Известие произвело такую же сенсацию, как история женщины-кангасейро,

любовницы Лампиана. И не удивительно, потому что население пяти штатов -

Баии, Сержипи, Алагоаса, Параибы и Пернамбуку - напряженно следит за

Лампианом. С ненавистью или любовью, но только не с безразличием. Заголовок

был набран аршинными буквами:

ШЕСТНАДЦАТИЛЕТНИЙ МАЛЬЧИШКА В БАНДЕ ЛАМПИАНА,

а ниже - чуть мельче:

ОДИН ИЗ САМЫХ СТРАШНЫХ БАНДИТОВ - ТРИДЦАТЬ ПЯТЬ НАСЕЧЕК НА ЕГО ВИНТОВКЕ

- ОН БЫЛ КАПИТАНОМ ПЕСКА - ИЗ-ЗА НЕГО ПОГИБ МАШАДАН

Репортаж был очень подробным. В нем говорилось, что жители ограбленных

поселков давно заметили в банде Лампиана мальчишку лет шестнадцати по имени

Сухостой. Несмотря на свой юный возраст, бандит наводил ужас на весь сертан

как один из самых жестоких в банде. Известно, что на его ружье тридцать пять

насечек. А каждая такая насечка означает одного убитого. Потом шел рассказ о

смерти Машадана, давнего соратника Лампиана. Однажды банда схватила на

дороге старого сержанта полиции. Лампиан велел Сухостою прикончить его.

Сухостой делал это не торопясь, с видимым наслаждением вырезая у своей

жертвы полоски кожи острием кинжала. Машадан пришел в ужас от такой

жестокости и поднял карабин, чтобы застрелить Сухостоя. Но не успел нажать

на курок, потому что Лампиан, чрезвычайно гордившийся крестником, первым

выстрелил в Машадана. А Сухостой продолжил свое занятие.

Дальше в статье говорилось о других преступлениях шестнадцатилетнего

бандита. Автор статьи также вспомнил, что среди капитанов песка был

мальчишка по имени Сухостой. Возможно, это одно и то же лицо. Далее шли

рассуждения морального плана.

Тираж газеты разошелся полностью.

Еще раз газета добилась такого же успеха через несколько месяцев, когда

опубликовала сообщение об аресте Сухостоя. Летучий полицейский отряд,

охотившийся за Лампианом, застал его врасплох, во время сна. Сообщалось, что

скоро бандита доставят в Баию. Текст сопровождался многочисленными

фотографиями, запечатлевшими хмурое лицо Сухостоя.

" Лицо прирожденного преступника", - как заметила " Вечерняя Баия".

Впрочем, это утверждение опровергла, пусть и невольно, сама газета,

когда, освещая ход процесса в нескольких экстренных выпусках, опубликовала

на своих страницах часть доклада судебно-медицинского эксперта.

Суд приговорил Сухостоя к тридцати годам тюремного заключения за

пятнадцать доказанных убийств¹. Тем не менее на его карабине было

шестьдесят зарубок. И газета напомнила об этом факте, настойчиво повторяя,

что каждая зарубка - убитый человек.

Что касается судебно-медицинского эксперта, то он, человек неподкупный

и высокообразованный, один из самых видных социологов и этнографов страны, в

своем выступлении доказывал, что Сухостой - человек абсолютно нормальный. И

если он стал бандитом и совершил столько убийств, причем с чрезвычайной

жестокостью, то не по причине врожденной порочности. Виновата социальная

среда... и далее следовали научные рассуждения.

Впрочем, у публики это выступление не вызвало никакого интереса. Другое

дело - великолепнейшая, чрезвычайно трогательная и страстная речь прокурора,

которая до слез взволновала присяжных. Даже судья поднес платок к глазам,

когда прокурор с исключительным ораторским искусством описывал страдания

жертв малолетнего бандита.

Более всего публика негодовала из-за того, что во время суда Сухостой

не проронил ни слезинки. Его хмурое лицо было на удивление спокойным.

----------------------------------------------------------------------

¹ Прототип, Антонио дос Сантос, просидел в тюрьма 20 лет