Дора, сестра и невеста 1 страница

Платье мешало ей принимать участие во многих " делах" капитанов, и Дора

сменила его на брюки, которые дали Бузотеру в одном доме в Верхнем городе.

Брюки были непомерно велики негритенку, и он предложил их Доре. Но и ей

пришлось их укоротить, чтобы были как раз. Дора подвяза-

ла брюки веревкой, как это делали все капитаны, а платье служило

блузой. Если бы не длинные белокурые волосы, да не наметившаяся грудь, ее

можно было бы принять за мальчишку, одного из капитанов песка. Когда она

предстала в такой одежде перед Педро Пулей, тот просто покатился со смеху.

Наконец он сумел выговорить:

- Какая ты смешная.

Она опечалилась. Педро Пуля перестал смеяться.

- Несправедливо, что вам приходится кормить меня. Теперь я быду

участвовать в ваших делах.

Удивлению его не было предела:

- Ты хочешь сказать...(Дора спокойно ждала, когда он закончит фразу).

... что пойдешь с нами на улицу, воровать?

- Вот именно, - ее голос был полон решимости.

- Ты с ума сошла!

- Почему это?

- Ты что, не понимаешь? Тебе нельзя. Это занятие не для девчонок. Это

дело для настоящих мужчин.

- Как будто вы взрослые мужчины. Вы - мальчишки.

Педро Пуля задумался.

- Но мы, по крайней мере, носим брюки, а не юбку...

- Я тоже, - Дора продемонстрировала брюки.

На это ему сказать было нечего. Желание смеяться пропало. Педро

задумчиво смотрел на девочку.

- Если полиция нас поймает, нам ничего не будет. А если схватят тебя?

- Тоже ничего.

- Тебя отправят в сиротский приют. Ты не представляешь, что это такое.

- Ну и что? Теперь я буду везде с вами.

Педро пожал плечами, как бы говоря, что он за последствия не отвечает.

Он предупредил, и пусть она поступает, как хочет - ему все равно.

Но Дора знала, что это не так, и попыталась его успокоить:

- Вот увидишь, я стану такой же, как любой из вас.

- Ты когда-нибудь видела, чтобы женщины делали то же, что и мужчины? Ты

не выдержишь и одного удара...

- Но я могу другое.

Педро Пуля в конце концов согласился. В глубине души ему нравилась ее

решимость, хоть он и опасался последствий.

Теперь Дора стала вместе со всеми участвовать в " делах" капитанов

песка. Она уже не считала город своим врагом, она полюбила его и не хуже

любого капитана знала все улицы, склоны и переулки. Она научилась на полном

ходу вскакивать на подножку трамвая или на буфер автомобиля. Стала такой же

ловкой и проворной, как самые ловкие мальчишки. Ходила она всегда вместе с

Педро Пулей, Жоаном Длинным и Профессором. Жоан Длинный не отходил от Доры

ни на шаг, был ее тенью и буквально таял от счастья, когда она по-дружески

называла его " братец". Негр не уставал восхищаться Дорой и считал ее такой

же храброй, как Педро Пуля. И он говорил Профессору с удивлением:

- Смелая, как мужчина.

Но Профессор предпочел бы совсем другое. Он мечтал, чтобы она взглянула

на него с нежностью. Но не с материнской нежностью, как на самых младших и

печальных, таких как Сухостой и Фитиль. И не по-братски, как она смотрела на

Жоана Длинного, Хромого, Кота и на него самого. Он мечтал об одном из тех

взглядов, полных любви, которые она дарила Педро Пуле, когда он убегал от

полиции, а вслед ему летели крики хозяина какой-нибудь лавки:

- Вор! Держи вора! Меня обокрали!

Но так она смотрела только на Педро Пулю. А он этого даже не замечал.

Профессор слушал восторги Длинного, но не улыбался.

В тот вечер Педро Пуля вернулся в склад с фонарем под глазом и разбитой

кровоточащей губой. Так закончилось его столкновение с Эзекиэлом, главарем

конкурирующей банды беспризорных мальчишек, промышляющих нищенством и

воровством, значительно меньшей, чем капитаны песка и хуже организованной.

Эзекиэл шел навстречу Пуле, а с ним еще трое, в том числе парень, которого

капитаны изгнали, когда застукала на воровстве у товарищей. Педро только что

проводил Дору и Зе Худышку до подножия Ладейры ду Табуан, оттуда совсем

близко до их склада. Жоан Длинный был занят и не мог пойти с Дорой. Педро

Пуля подумал было, что нельзя отправлять ее одну через пески, но потом

решил, что никакой опасности нет: днем никто не станет к ней приставать. К

тому же ему нужно было получить кое-какие деньжата у Гонзалеса, хозяина 14

ломбарда. Он был им должен за золотые украшения, которые они стащили у

одного богатого араба.

По дороге Педро Пуля думал о Доре. О спадающих на плечи золотистых

волосах, о ее глазах. Красивая... Прямо как невеста! Невеста... Нельзя даже

думать об этом... Он не хотел, чтобы кто-нибудь держал в голове грязные

мысли в отношении Доры. Если он скажет Доре, что она для него как невеста,

любой другой посчитает себя вправе сказать ей тоже самое. И тогда не будет

больше ни закона, ни порядка среди капитанов. Педро Пуле нельзя забывать,

что он - вожак. Педро был настолько погружен в свои мысли, что чуть не

налетел на Эзекиэла. Вся четверка остановилась, преградив ему путь. Эзекиэл,

высокий мулат, держал в зубах окурок. Педро тоже остановился, ождая, что

будет дальше.

Эзекиэл сплюнул:

- Не видишь, куда прешь? Ослеп, что ли?

- Чего тебе?

Парень, который раньше был у капитанов, спросил:

- Как там твои подлюги?

- Ты еще не забыл, как тебе там набили морду? Следы, наверное, еще

остались.

Парень заскрежетал зубами и кинулся было на Педро Пулю, но Эзекиэл

остановил его и обратился к Педро:

- На днях я загляну к вам в гости.

- Зачем это? - спросил Педро подозрительно.

- Говорят, у вас там завелась маленькая шлюшка - для всех...

- Прикуси язык, сукин сын!

От удара Эзекиэл покатился по земле. Но трое других навалились на Педро

и сбили с ног. Эзекиэл пнул Педро в лицо. Тот, кто раньше был у капитанов,

крикнул:

- Держи крепче, - и изо всей силы ударил его в зубы.

Эзекиэл еще дважды с размаху пнул его в лицо:

- Будешь знать, сволочь, кто здесь хозяин.

- Вчетвером... - начал Педро, но мощный удар заткнул ему рот.

К ним приближался полицейский, и нападавшие бросились наутек. Педро

Пуля поднялся, подобрал кепку, погрозил кулаком вслед убежавшему Эзекиэлу.

Полицейский сказал:

- Проваливай, парень. Мотай отсюда, пока я не забрал тебя в кутузку.

Педро сплюнул чистой кровью и, вытерев злые слезы, побрел в склад, позабыв

про Гонзалеса и деньги. Медленно спускаясь с холма, он бормотал про себя:

" Сволочи...четверо на одного... Тут они смелые..." и

обдумывал план мести.

В складе он нашел только Дору с братишкой. Зе Худышка спал. Последние

лучи заходящего солнца создавали в помещении атмосферу какой-то удивительной

чистоты.

Дора сразу же подошла к нему:

- Ну как, получил деньги? - но увидела заплывший глаз, разбитые губы,

- Что случилось, брат?

- Эзекиэл и еще трое. Смелые очень - четверо на одного.

- Это они тебя так?

- Их было четверо. К тому же они застали меня врасплох. Я-то, дурак,

думал, что Эзекиэл будет драться один на один. А они вчетвером...

Дора усадила его, сходила к Фитилю в угол, принесла воды. Куском ткани

промыла раны, Педро строил планы мщения. Дора поддержала его:

- В следующий раз мы им покажем.

Педро засмеялся:

- Ты тоже пойдешь?

- Конечно.

Смывая кровь с его губ, Дора склонилась ниже, их лица сблизились, ее

золотистые волосы смешались с волосами Педро.

- Из-за чего была драка?

- Да так...

- Скажи.

- Слишком он язык распустил...

- Это из-за меня, да?

Педро кивнул головой. Тогда она наклонилась к нему, поцеловала в губы и

убежала. Педро бросился за ней, но она спряталась. А потом один за другим

стали возвращаться капитаны. Дора издали улыбалась Педро Пуле. В ее улыбке

не было ни капли кокетства. Но все же, когда она смотрела на него, выражение

ее глаз менялось: в них была не только сестринская привязанность, в них была

нежность невесты, доверчивой и робкой. Может быть, они даже не понимали, что

это любовь, но все было поэтично, как в настоящем колониальном романе, не

хватало только луны. Дора улыбалась и опускала глаза. И сердце ее билось

быстрее, когда их взгляды встречались. Они не знали, что это любовь. Наконец

взошла луна, разлив по бараку свой желтый свет. Педро Пуля лежал на песке и

даже с закрытыми глазами видел Дору. Он почувствовал, как она подошла и села

рядом. Тогда он сказал:

- Теперь ты моя невеста. Когда-нибудь мы поженимся.

- Ты мой жених.

Даже не зная, что это любовь, они были счастливы.

Когда вернулись Хромой и Жоан Длинный, Педро Пуля позвал ребят. Они

собрались в углу Профессора. Дора тоже пришла и села между Жоаном Длинным и

Сачком. Тот закурил и сказал Доре:

- Я разучиваю сейчас мировую самбу, сестренка. Бренчу помаленьку...

- Ты отлично играешь, брат.

- Есть вроде кое-какой успех на праздниках.

Педро Пуля прервал их разговор. И тут все увидели его разбитые губы,

синяк под глазом. Педро рассказал, как было дело:

- Четверо против одного...

- Нужно их как следует проучить, - сказал Хромой, - Всыпать им по

первое число.

Они разработали план операции. И около полуночи человек тридцать вышли

из склада.

Банда Эзекиэла проводила ночи около Дровяной пристани под перевернутыми

баркасами.

Дора шла рядом с Педро Пулей, и в руке у нее был нож.

- Прямо как Роза Палмейрао¹, - заметил Хромой.

¹ История Розы Палмейрао рассказана в романе Ж. Амаду

" Мертвое море".

Не было на свете женщины храбрее Розы Палмейрао. Однажды она сражалась

сразу с шестью полицейскими. И не было в байянском порту моряка, который не

знал бы преданий о ней.

Поэтому Доре понравилось такое сравнение, и она улыбнулась:

- Спасибо, брат.

Брат... Хорошее слово, дружеское. Они привыкли называть Дору сестрой.

Она тоже называла их " братец", " брат". Для младших она была как мать, как

настоящая мать. Заботилась о них. Для старших была сестрой, у которой всегда

найдется ласковое слово. Она участвовала в их приключениях и делила все

трудности и опасности их жизни. Но никто не знает, что для Педро Пули она -

невеста. Даже Профессор не знает. И в глубине своего сердца тоже считает ее

своей невестой. Собака Хромого с лаем бежит за ними. Сухостой подражает

собачьему лаю, все смеются. Жоан Длинный насвистывает самбу. Сачок запевает

ее в полный голос.

" Мулатка бросила меня..."

Все смеются. У каждого в кармане нож, но первыми они никогда не пустят

его в ход: у этих беспризорных мальчишек тоже есть закон и благородство, и

чувство человеческого достоинства.

Вдруг Жоан Длинный крикнул:

- Это здесь.

Услышав шум, Эзекиэл вылез из-под баркаса:

- Кто там еще?

- Капитаны песка, аоторые не прощают наглости, - ответил Педро Пуля.

И они бросились на противника

Возвращение было триумфальным. Кроме Хромого, который получил удар

ножом, и Бузотера, которого избили так, что он едва мог идти, других потерь

не было. Оставшиеся в складе встретили их криками " ура! ". Они еще долго не

ложились спать обсуждали сражение. Все говорили о мужестве Доры, которая

сражалась на равне с мальчишками. " Прямо как мужчина! " - говорил Жоан

Длинный. Она была как сестра, совсем как сестра.

Как невеста, совсем как невеста, - думал Педро Пуля, растянувшись на

песке. Луна посеребрила берег, звезды отражались в зеленом байянском море.

Дора пришла, легла рядом. Они стали болтать о всяких пустяках. Как

невеста... Он не обнял ее, не поцеловал. Только ее золотистые волосы слегка

касались щеки Педро Пули.

- Какие красивые у тебя волосы, - сказал он.

Она засмеялась, посмотрела на него:

- У тебя тоже.

Они рассмеялись. И смеялись звонко и задорно, как это принято у

капитанов песка. Она рассказывала ему о жизни на холме, о соседях, он

вспоминал о жизни капитанов, полной опасности и приключений.

Я пришел сюда, когда мне было пять лет. Меньше, чем твоему брату.

Они невинно рассмеялись, счастливые просто от того, что они рядом.

Потом пришел сон. Они лежали совсем близко, но страсть не проснулась в них.

Просто он сжимал ее руку в своей. Они заснули, как брат и сестра.

ИСПРАВИТЕЛЬНАЯ КОЛОНИЯ

" Вечерняя Баия" опубликовала это сообщение на первой странице.

Заголовок, набранный самым крупным шрифтом, занимал целую строку:

" АРЕСТОВАН ГЛАВАРЬ КАПИТАНОВ ПЕСКА".

Ниже, под фотографией, на которой были видны Педро Пуля, Дора, Жоан

Длинный, Хромой и Кот в окружении полицейских и секретных агентов, более

мелко было написано:

Девочка в банде - ее история - она отправлена в приют.- Главарь

капитанов песка - сын забастовщика.- Остальным удалось сбежать.- " Колония

наставит его на путь истинный", - заверил нас директор.

Под фотографией напечатано следующее:

" После того, как был сделан этот снимок, главарь банды устроил свалку,

что позволило остальным убежать. Главарь отмечен на снимке крестом, рядом с

ним - Дора, новая муза байянских беспризорников."

В заметке говорилось:

" Вчера байянская полиция добилась выдающегося успеха. Ей удалось

задержать главаря банды несовершеннолетних преступников, известных под

названием " капитаны песка". Уже не раз на страницах нашей газеты обсуждалась

проблема беспризорников, промышляющих воровством, которые буквально

заполонили улицы нашего города.

Мы также неоднократно сообщали о налетах, совешенных этой бандой.

Поистине город был буквально затерроризирован мальчишками, обитающими

неизвестно где, и главарь которых до сих пор был неизвестен. Несколько

месяцев назад у нас была возможность опубликовать письма начальника полиции,

судьи по делам несовершеннолетних и директора Байянской исправительной

колонии. Все они обещали усилить кампанию борьбы с малолетними

преступниками, в частности, с " капитанами песка".

Это достойная всяческих похвал кампания принесла вчера первые плоды:

арестован вожак этой банды и несколько ее участников, в том числе одна

девочка. К сожалению, благодаря потасовке, затеянной главарем банды Педро

Пулей, остальным арестованным удалось ускользнуть из рук полицейских. Как бы

то ни было, полиция и так достигла многого, задержав главаря и романтическую

вдохновительницу краж - Дору, интереснейшую фигуру в среде малолетних

преступников. Теперь переходим к подробностям:

НЕСОСТОЯВШЕЕСЯ ОГРАБЛЕНИЕ

Вчера поздно вечером пять мальчишек и одна девочка проникли в особняк

д-ра Алсебиадеса Менезеса на Лайдере де Сан-Бенто. Однако они были замечены

сыном хозяина, студентом медицинского факультета, который позволил им

проникнуть в комнату и там запер. А затем вызвал полицию.

Репортер " Вечерней Баии", узнав о случившемся, немедленно отправился в

дом д-ра Алсебиадеса. Когда корреспондент прибыл, малолетних преступников

уже увозили в полицейское управление. Мы попросили разрешения

сфотографировать арестованных, и полиция любезно согласилась. И вот в тот

самый момент, когда фотограф сделал вспышку, Педро Пуля, опасный главарь

банды, устроил своим товарищам

ПОБЕГ

Продемонстрировав сверхестественную ловкость, Педро Пуля вырвался из

рук полицейского агента и сбил его с ног премом капоэйры. Естественно, все

полицейские и агенты бросились на него. В этом-то и состоял план главаря

песчаных капитанов: вместо него, чтобы убежать самому, он крикнул товарищам:

" Бегите, ребята! ". Остальных задержанных охранял единственный полицейский.

Тогда один из беспризорников очень ловко сбил его с ног тоже приемом

капоэйры, и все бросились наутек в сторону Ладейры да Монтанья.

В ПОЛИЦИИ

В полицейском управлении мы хотели поговорить с Педро Пулей, но он

отказался отвечать на наши вопросы, так же как отказался сообщить властям

место, где обитают капитаны и где прячут краденое. Он лишь назвал свое имя и

сказал, что он сын известного бунтовщика, убитого на митинге во время

знаменитой забастовки в порту в 191... году, и что у него нет никого на

свете.

Что касается Доры, то она дочь прачки, которая умерла от оспы во время

последней эпидемии. В банде она не более четырех месяцев, но уже приняла

участие в нескольких ограблениях. И, похоже, очень этим гордиться.

ЖЕНИХ И НЕВЕСТА

Дора заявила нашему корреспонденту, что она невеста Педро Пули, и что

они собираются пожениться. Она совсем еще ребенок и заслуживает скорее

сострадания, нежели кары. Она говорит о своей любви с величайшей наивностью.

Ей не более 14 лет, тогда как Педро Пуле почти шестнадцать. Дору отправили в

церковный сиротский приют Милосердной Божьей Матери. В этой святой обители

она скоро забудет Педро Пулю, своего романтического жениха, и свое

преступное прошлое среди капитанов песка. Что касается Педро Пули, то он

будет отправлен в исправительную колонию для несовершеннолетних, как только

сообщит, где скрывается банда. Полиция надеется, что она добьется этого еще

сегодня.

МНЕНИЕ ДИРЕКТОРА ИСПРАВИТЕЛЬНОЙ КОЛОНИИ

Директор Баиянской исправительной колонии для несовершеннолнтних

преступников и беспризорников - старый друг " Вечерней Баии". В свое время

наш репортаж положил конец мутному потоку клеветы, направленному против

этого учебного заведения и его директора. Сейчас он находится в полицейском

управлении, дожидаясь, когда можно будет забрать несовершеннолетнего Педро

Пулю. На наш вопрос он ответил так:

- Он исправится. Ведь учереждение так и называется: " Исправительная

колония". Мы его перевоспитаем.

Отвечая на другой наш вопрос, директор улыбнулся:

- Убежать? Не так-то просто убежать из колонии. Заверяю вас, это ему не

удастся.

Вечером Профессор прочитал заметку вслух. Хромой сказал:

- Он уже в колонии. Я сам видел, как его выводили из участка.

- А Дора в приюте...- добавил Жоан Длинный.

- Мы их освободим, - уверенно заявил Профессор. Потом повернулся к

Хромому.- Пока Пуля не вернется, ты, Хромой, будешь за главного.

Жоан Длинный, протянув руки к капитанам, сказал:

- Ребята, пока Пуля не вернется, Хромой будет главным.

Хромой сказал:

- Пуля остался, чтобы мы могли убежать. А мы должны освободить его.

Правильно?

Все были настроены решительно.

По дороге в кабинет Педро прикидывал, что там его ждет. Конвоя не было.

Вошли двое полицейских, следователь и директор исправительной колонии. Дверь

заперли.

Следователь сказал, улыбаясь:

- Ну вот, журналисты ушли, парень, и теперь ты скажешь все, что тебе

известно, хочешь ты этого или нет.

Директор колонии засмеялся:

- Еще как скажет...

- Где вы ночуете? - спросил следователь.

Педро глянул на него с ненавистью:

- Думаешь, я заговорю?

- Не сомневаюсь.

- Не дождешься.

Педро отвернулся. Следователь подал полицейским знак. Педро

почувствовал два удара кнутом одновременно. И пинок следователя в лицо. Он

покатился по полу, чертыхаясь.

- Не скажешь, значит? - крикнул директор колонии. - Это только начало.

- Нет, - только и ответил Педро Пуля.

Теперь за него взялись всерьез. Удары сыпались со всех сторон: его

били, пинали ногами, стегали кнутом. От удара директора колонии Педро

отлетел к противоположной стене. И не поднялся. Полицейские заработали

кнутами с удвоенной силой. Педро видел перед собой, словно наяву, Жоана

Длинного, Профессора, Сухостоя, Хромого, Кота. Все они зависели от него. Их

свобода зависела от его мужества. Он их вожак, он не может предать. Педро

вспомнил вчерашние события. Ему удалось спасти товарищей, хотя он сам был

арестован. Сердце Пули наполняется гордостью. Он ничего им не скажет. Он

убежит из колонии. Освободит Дору. И отомстит... Отомстит...

Педро кричит от боли, но ни слова не срывается с его губ. Свет в глазах

меркнет. Он уже не чувствует боли, не чувствует ничего. Солдаты по-прежнему

избивают его, следователь пинает в лицо. Он не реагирует.

- Без сознания, - констатировал склонившийся над ним следователь.

- Знаете что, доверьте это дело мне, - попросил директор колонии. - Я

заберу его с собой. В колонии у него развяжется язык. Это я вам гарантирую.

О результатах я вас извещу.

Следователь согласился. Директор ушел, пообещав прислать завтра за

Педро Пулей конвоира.

На рассвете, когда Педро Пуля пришел в себя, заключенные пели.

Это была печальная песня. В ней говорилось о залитых солнцем улицах и о

том, как дорога и прекрасна свобода.

Педель Ранулфо привел его из полиции к директору колонии. Все тело у

Педро невыносимо болело от вчерашних побоев, но он был доволен собой, потому

что ничего не сказал, потому что не выдал места, где скрываются капитаны.

Ему вспомнилась песня, которую пели на рассвете заключенные. В мире нет

ничего лучше свободы - говорилось в ней. И еще о том, что на воле светит

солнце, а в тюрьме всегда темно, там нет свободы. Свобода. Жоан де Адам был

на воле, но тоже мечтал о ней. Он говорил, что не только из-за зарплаты они

устраивали и будут устраивать забастовки в порту. Они борются за свободу. За

свободу погиб его отец. За свободу своих товарищей, - думает Педро Пуля, -

он терпел побои в полиции. Сейчас он избит так, что не может пошевелиться от

боли, а в ушах до сих пор звучит песня, которую пели заключенные. Там, за

тюремной решеткой - пелось в старинной песне - солнце, и свобода, и жизнь.

Через оконную решетку Педро видит солнце. От массивных кованых ворот

исправительной колонии вдаль убегает дорога. Здесь, за решеткой, вечная

ночь. Там снаружи - свобода и жизнь. " И месть", - думает Педро Пуля.

Вошел директор. После приветствия педель Ранулфо указал на Пулю: вот,

привел. Улыбаясь и потирая руки, директор садится за массивный письменный

стол. Несколько минут молча разглядывает Педро Пулю.

- Наконец-то. Давненько я поджидаю эту птицу, Ранулфо.

Педель подобострастно улыбается.

- Это главарь пресловутых капитанов песка. Смотри... Тип прирожденного

преступника. Правда, ты не читал Ломброзо... Но если бы читал, то знал бы.

На нем же клеймо висельника. В таком возрасте и уже шрам на лице. Обрати

внимание на его глаза. С ним нельзя обходиться, как с простым смертным -

воздадим ему особые почести...

Педро Пуля следил за директором воспаленными глазами. Он валился с ног

от усталости, безумно хочет спать.

- Отвести его в общую камеру? - поинтересовался Ранулфо.

Ничего подобного. Сначала - в карцер. Посмотрим, не задумается ли он

там о смысле жизни.

Педель кивает и выводит Педро из кабинета.

Директор кричит им вслед:

- Режим номер три.

- Вода и фасоль... - бормочет педель, кидая на Пулю оценивающий взгляд,

и качает головой. - Выйдет оттуда немного отощавшим.

За этими стенами - свобода и солнце. Побои, тюрьма, песня заключенных

научили Педро, что свобода - высшая в мире ценность. Теперь он знает, что

отец отдал свою жизнь не для того, чтобы о нем рассказывали легенды в порту,

на рынке, в " Приюте моряка", - он погиб за свободу. Свобода - как солнце.

Лучше нее нет ничего на свете.

Надзиратель втолкнул Педро Пулю в карцер. Он услышал, как снаружи в

замке повернулся ключ. Педро оказался в крошечной комнатушке под лестницей,

такой тесной, что нельзя ни встать во весь рост, ни вытянуться на полу -

только сидеть или лежать, скорчившись в неудобной позе. Педро подумал, что

здесь может поместиться разве что человек-змея, которого он видел однажды в

цирке. Все же он попытался кое-как устроиться, хотя для этого ему пришлось

согнуться в три погибели. В помещении не было ни одного окна, даже луч света

не проникал внутрь. Воздух поступал через узкие и редкие щели между

половицами. Педро Пуля лежал не шевелясь: со всех сторон он был буквально

зажат стенами и не мог сделать ни малейшего движения. Тело болело, безумно

хотелось вытянуть ноги. Все лицо было в синяках и кровоподтеках, но на этот

раз не было рядом Доры, которая промыла бы и залечила его раны. Свобода -

это и Дора тоже. Свобода - не только солнце, не только возможность

бродить по улицам города, смеяться заразительным смехом капитанов. Быть

свободным - значит касаться ее золотистых волос, слушать всякие истории о

жизни на холме, чувствовать ее губы на своих израненных губах. Невеста... У

нее тоже отняли свободу. Ноет избитое тело, раскалывается от боли голова.

Дора, как и он, без свободы, без солнца. Ее отправили в сиротский приют.

Невеста... До того, как она вошла в его жизнь, у него и в мыслях не было

сказать кому-нибудь это слово: невеста. Ему нравилось опрокидывать

молоденьких негритянок на мягкий прибрежный песок, ощущать под собой их

податливые тела, упругие груди, жаркую плоть. Но он никогда не думал, что

можно просто так лежать рядом с девочкой, такой же юной, как он сам, сжимать

ее руку в своей, болтать о всяких пустяках, даже не помышляя о том, чтобы

заняться с ней любовью. Наверное, это какая-то другая любовь, думает он

растерянно. Он не представлял себе, что любовь бывает такой. Он был просто

уличным мальчишкой, который благодаря своей силе, ловкости и отваге

возглавил самую дерзкую банду беспризорников - капитанов песка. Что мог он

знать о любви? Он всегда считал, что любовь - это те приятные мгновения,

когда какая-нибудь негритянка или мулатка стонет от наслаждения в его

объятиях на песчаном берегу. Это он узнал очень рано, когда ему не было еще

и тринадцати. О такой любви знают все капитаны песка, даже самые маленькие,

которые не могут овладеть женщиной. Но они знают, что это такое, и с

нетерпением ждут того дня, когда станут мужчинами.

... Тело невыносимо ломит, голова раскалывается. Страшно мучает жажда,

сегодня он еще ничего не ел и не пил...

С Дорой все было по-другому. Когда она впервые появилась в складе, он,

как и все остальные, хотел переспать с ней, заняться той единственной

любовью, о которой имел представление. Но она была невинна, и они ее не

тронули. А потом она стала для всех матерью и сестрой - правильно сказал

Длинный. Но для него с самого первого взгляда все было по-другому. Да, как и

все капитаны, он любил ее как товарища, как сестру. Но глядя на нее, он

испытывал счастье, которое не может дать сестра. Невеста. Любимая.

Бесполезно обманывать самого себя - он хотел обладать ею. Правда, он ничего

для этого не делал, он был счастлив, когда просто разговаривал с нею, слышал

ее голос, робко касался ее руки. Но в глубине души он мечтал слиться с нею,

услышать, как срываются с ее губ стоны любви. Да, он желал ее. Но не одну

ночь, нет. Навсегда, на всю жизнь. Есть же у других жены, которые им и

матери, и сестры, и подруги. Дора была матерью, сестрой и подругой капитанам

песка. Для него она - невеста. Когда-нибудь она станет его женой. Они не

смеют держать ее в приюте как сироту. У нее есть жених, множество братьев и

сыновей, которым нужна ее забота и ласка. Педро не чувствует больше

усталости. Нужно что-то делать, бежать, спасать Дору. Здесь в этой темноте

он бессилен. Но нельзя же просто сидеть и ждать, зная, что она в тюрьме!

Педро пытается подняться, и сразу же его голова упирается в ступени

лестницы, которые служат потолком этой каморки. По карцеру бегали крысы. Он

давно привык к крысам, ему все равно. А Дору, наверное, напугает их

бесконечая возня. Она может свести с ума любого. Тем более девочку. Правда,

Дора - самая смелая из всех женщин, что родились в Баие, которая славится

храбростью своих дочерей. Дора отважнее Розы Палмейрао, которая расправилась