Глава 18. Мэтт проснулся и смутно осознал, что он все еще находится у руля машины Елены

Мэтт проснулся и смутно осознал, что он все еще находится у руля машины Елены. Он, спотыкаясь, пошел к дому, чуть не забыв заблокировать машину. Потом начал возиться с ключами, чтобы открыть черный ход. В доме было темно; его родители спали. Он добрался до своей комнаты и рухнул на кровать, даже не сняв обуви.

Когда парень снова проснулся, он удивился, что уже 9 часов утра и что его мобильный буквально разрывается в кармане его джинсов.

– Мере…дит?

– Мы думали, ты приедешь ранним утром.

– Да, но я сначала должен выяснить как, – сказал Мэтт, или вернее, прокаркал. Казалось, его голова в два раза больше чем обычно, а его рука, … по крайней мере, раза в четыре. Даже находясь в таком состоянии, какая-то часть его мозга вычисляла как добраться до пансиона, не используя дорогу через Старый Лес. Наконец, несколько нейронов как будто загорелись и он понял.

– Мэтт? Ты там?

– Я не уверен. Прошлой ночью… Боже, я даже не могу вспомнить большую часть ночи. Но по пути домой… Слушай, я все расскажу, когда приеду к вам. Сначала я должен позвонить в полицию.

– В полицию?

– Да… слушай… дай мне час, хорошо? Я буду у вас, в течение часа.

Когда Мэтт, наконец, приехал в пансион, было почти одиннадцать. Душ помог прочистить его мозги, но не особо помог пульсирующей руке, и когда парень появился на месте, его окружили взволнованные девушки.

– Мэтт, что случилось?

Он рассказал им все, что помнил. Когда Елена, с плотно сжатыми губами, убрала повязку со льдом, которой он обернул свою руку, все вздрогнули. Длинные царапины были явно заражены.

– Они ядовиты, эти малахи.

– Да, – кратко сказала Елена. – Причем, как для тела, так и для разума.

– И ты думаешь, что они могут проникать внутрь людей? – спросила Мередит. Она машинально рисовала на странице блокнота, пытаясь изобразить нечто, похожее на то, что описал Мэтт.

– Да.

На секунду глаза Елены и Мередит встретились, …а затем они обе посмотрели вниз. И Мередит сказала:

– И как мы узнаем, есть ли оно внутри кто-нибудь… или нет?

– Бонни будет в состоянии увидеть это, в трансе, – спокойно сказала Елена. – Даже я могла бы сказать, но я не собираюсь использовать Белую Силу для этого. Мы идем вниз, чтобы поговорить с миссис Флауэрс.

Сказано это было в той манере, которую Мэтт уже давно научился распознавать, и означала она, что возражения бессмысленны, и приниматься не будут. Она заняла твердую позицию.

Но Мэтт и не собирался спорить.

Парень ненавидел жаловаться – он играл в футбол со сломанной ключицей, вывихнутым коленом, подвернутой ногой – но сейчас было другое дело. Его рука была в таком состоянии, будто могла взорваться с минуты на минуту.

Миссис Флауэрс была внизу, на кухне, но в общей комнате, на столе было четыре стакана охлажденного чая.

– Буду честна с вами. – Позвала она, через качающуюся створку двери, которая разделяла кухню и то место, где они стояли. – Выпейте чаю, и проследите, чтобы это сделал раненый молодой человек. Это поможет ему расслабиться.

– Травяной чай, – прошептала Бонни, словно это была профессиональная тайна.

Чай был не так уж плох, хотя Мэтт предпочитал колу. Но когда он подумал о нем как о лекарстве, и увидел девушек, наблюдающих за ним словно соколы, ему едва ли удалось выпить больше половины, прежде чем домовладелица вошла в комнату.

На ней была шляпа для работы в саду, … или, по крайней мере, просто шляпа с искусственными цветами, которая выглядела так, будто предназначалась для работы в саду. Но на подносе у нее было несколько инструментов, блестящих так, словно только что были начищены.

– Да дорогая, это так. – Сказала она Бонни, которая встала перед Мэттом, защищая его. – Я раньше работала медсестрой, как твоя сестра. Женщинам не разрешалось тогда работать докторами. Но всю мою жизнь я была ведьмой. Становишься отчасти одинокой, не так ли?

– Сложно быть в одиночестве, – сказала Мередит озадаченно, – если живешь ближе к городу.

– Ах, но в таком случае были бы люди, глазеющие на мой дом, дети, отважившиеся подбежать и коснуться его или кинуть камнем в окно. Или взрослые, разглядывающие меня, когда я иду за покупками. И как бы я тогда смогла спокойно содержать свой сад?

Это была самая длинная речь, которую они когда-либо слышали от старушки. Это немного удивило ребят, но затем Елена сказала:

– Не понимаю, как вы можете спокойно содержать свой сад ЗДЕСЬ. Как же олени, кролики и другие животные?

– Ну, большинство растений моего сада как раз и предназначены животным, – миссис Флауэрс мило улыбнулась, и ее лицо осветилось внутренним светом.

– Им, конечно, нравится растущие здесь лакомства. Но не та трава, которую я выращиваю для заживления царапин, порезов, растяжений и т.д. И возможно они знают, что я ведьма, с тех пор как они покинули меня и мой сад, и изредка заходят один или два гостя.

– Почему вы рассказываете все это теперь? – требовательным тоном спросила Елена. – Почему, ведь были времена, когда я искала Вас, или Стефан, когда я думала… ну, неважно, что я думала. Но я не была уверена, что Вы – наш друг.

– Правда в том, что я стала необщительной к старости. Но теперь ты потеряла твоего молодого человека, не так ли? Хотела бы я встать пораньше тем утром. Возможно, тогда бы я поговорила с ним. Он оставил мне деньги за год аренды на кухонном столе. Я всегда была добра к нему – это правда.

Губы Елены задрожали. Мэтт храбро и торопливо поднял свою раненую руку.

– Вы можете помочь нам с этим? – сказал он, снова снимая повязку со льдом.

– О Боже, Боже. И какая тварь наградила тебя этим? – спросила миссис Флауэрс, исследуя царапины, в то время как три девушки снова вздрогнули.

– Мы думаем, это малах, – тихо сказала Елена. – Вы что-нибудь знаете о них?

– Я слышала это слово, но я не знаю толком. Как давно ты получил их? – спросила она Мэтта.- Они больше выглядят как зубные отметины, нежели отметины клыков.

– Так и есть, – мрачно сказал Мэтт и как мог, описал малахов. Это немного помогло ему отвлечься, так как миссис Флауэрс взяла один из инструментов с подноса и начала какие-то манипуляции с его красной раздутой рукой.

– Держи это полотенце так крепко, как можешь, – сказала она. – У ран уже появилась корка, но их нужно открыть и промыть. Будет больно. Почему бы одной из юных девушек не подержать руку, чтобы помочь ей принять устойчивое положение?

Елена уже почти подошла, но Бонни слегка стукнула ее, почти перепрыгивая через Мередит, чтобы помочь Мэтту.

Открытие раны и промывание было болезненным, но Мэтт сумел пройти через это, не издав ни звука, даже своего рода болезненно усмехался Бонни, в то время как кровь и гной сочились из его руки. Сначала была острая боль, но после того как он выпустил пар, ему стало легче. И когда раны были промыты и очищены, а затем забинтованы холодным травяным компрессом, он почувствовал себя счастливым и готовым продолжать жить.

Мэтт практически уже открыл рот, чтобы поблагодарить пожилую женщину, но заметил, как Бонни уставилась на него. Точнее, на его шею. И потом вдруг захихикала.

– Что? Что смешного?

– Та штука, – сказала она, – поставила тебе засос. Если конечно ты не делал что-то еще вчера ночью, о чем не сказал нам.

Мэтт вспыхнул и натянул воротник повыше.

– Я уже сказал, это был малах. У него были своего рода щупальца с присосками, которыми он обвился вокруг моей шеи. Он пытался задушить меня!

– Конечно, – кротко сказала Бонни. – Прости.

У миссис Флауэрс нашлась мазь не только для очищения ран, но и от подобного рода отметин. После того, как она обработала все болезненные места, Мэтт почувствовал себя настолько хорошо, что застенчиво посмотрев на Бонни, которая наблюдала за ним большими карими глазами, сказал:

– Знаю, это и вправду похоже на засос, – сказал он. – Я видел это утром в зеркале. И у меня есть еще один, немного ниже. Его, по крайней мере, воротник скрывает.

Он фыркнул и сдвинул вниз воротник, чтобы смазать второй «засос». Девочки засмеялись – и напряжение, которое все ощущали, испарилось.

Мередит поднималась обратно в комнату по узкой лестнице, которую все еще считали комнатой Стефана, и Мэтт автоматически следовал за ней. Он не заметил, что Елена с Бонни отстали, пока Мередит жестом не указала ему вперед.

– Они всего лишь совещаются, – сказала Мередит своим тихим, сугубо деловым тоном.

– Обо мне? – сглотнул Мэтт. – Речь идет о той штуке, которую Елена видела внутри Деймона, да? Об этом кальмаре-невидимке. И есть ли сейчас внутри меня такая дрянь.

Мередит, никогда не пыталась что-нибудь смягчить, и она просто кивнула. Но на секунду положила руку на его плечо, когда они вошли в спальню с высоким потолком.

Вскоре вошли Елена и Бонни. По их лицам Мэтт понял, что его худшие опасения не подтвердились. Елена, увидев выражение его лица, тотчас подошла и обняла его. Бонни сделала то же самое, только более застенчиво.

– Хорошо себя чувствуешь? – спросила Елена. Мэтт кивнул.

– Я чувствую себя прекрасно, – сказал он. «Как борющиеся аллигаторы», – подумал он. Ничто не может быть лучше, чем объятия двух мягких, мягких девушек.

– Отлично, наше мнение одинаково относительно того, что внутри тебя нет ничего, чужеродного. Твоя аура ясная и сильная теперь, когда ты не чувствуешь боли

– Слава Богу, – сказал Мэтт, и он действительно подразумевал это.

В тот момент зазвонил телефон. Он нахмурился, глядя на незнакомый номер на определителе, но ответил.

– Мэтт Ханикатт?

– Да.

– Подождите, пожалуйста.

Другой голос:

– Мистер Ханикатт?

– Да, но…

– Это Рич Моссберг из Отдела Шерифа Феллс Черч. Вы звонили нам сегодня утром, чтобы сообщить об упавшем дереве на трассу возле Старого Леса?

– Да, я…

– Мистер Ханникат, нам не нравятся шутки такого рода. Мы отнюдь не приветствуем это. Вы понимаете, что подобные вызовы занимают ценное время наших офицеров. И к Вашему сведению, оставлять полиции ложные сообщения – является преступлением. Если бы я хотел, мистер Ханникат, я мог бы выдвинуть Вам обвинение и заставить отвечать перед судом. Я только не пойму, что Вы здесь находите забавным.

– Я не… Я не нахожу ничего забавного в этом! Слушайте, вчера вечером…, – голос Мэтта затих. Что он может сказать? Вчера вечером меня подстерегло дерево со следящим за мной монстром? Маленький голос внутри него добавил, что офицеры Отдела Шерифа Феллс Черч, проводят большую часть своего драгоценного времени, зависая в «Dunkin’ Donuts» на городской площади, но следующие слова, которые он услышал, затмили все это.

– По сути, мистер Ханникат, во власти Кодекса штата Вирджиния, согласно статьи – 18.2-461, оставлять полиции ложные сообщения, рассматривается как мелкое уголовное преступление, граничащее с административными правонарушениями. А это год тюрьмы или штраф в 25000 долларов. Теперь Вам смешно?

– Слушайте, я…

– У Вас, кстати, есть 25000 долларов, мистер Ханикатт?

– Нет, я… я…, – Мэтт ждал, что тот отключится, но понял, что он не собирается этого делать. Он отплывал все дальше в незнакомый регион, которого не было на карте. Что сказать? Малах убрал дерево, … или оно само убежало? Смешно. Наконец, он произнес скрипучим голосом:

– Я сожалею, что они не нашли дерева. Возможно оно… как-то переместилось.

– Возможно, оно как-то переместилось, – невыразительно повторил шериф. – Возможно, оно само как-то переместилось, а вместе с ним и знаки «СТОП» и «Главная Дорога», дружно удалились с перекрестка. Не звонит ли это колокол, мистер Ханикатт?

– Нет! – Мэтт чувствовал себя глубоко оскорбленным. – Я никогда не перемещал уличные знаки. К этому времени девушки окружили его, как будто могли чем-то помочь. Бонни энергично жестикулировала, ее возмущенное выражение лица говорило о том, что она хочет отчитать шерифа лично.

– Вообще-то, мистер Ханникат, – вмешался шериф. – Мы сначала позвонили к Вам домой, так как домашний телефон записан у Вас как основной. И Ваша мать сообщила, что она Вас вообще не видела прошлой ночью.

Мэтт проигнорировал внутренний голос, который сказал: «Это что, преступление?»

– Это потому, что я был задержан…

– Самоходным деревом, мистер Ханникат? Вообще-то у нас был еще один звонок насчет вашего дома вчера вечером. Сторож соседнего участка сообщил о подозрительном автомобиле перед Вашим домом.

Согласно словам Вашей матери, вы недавно получили новую машину, так?

Мэтт видел, куда это ведет, и ему это не нравилось.

– Да, – услышал он свой голос, в то же время, подыскивая объяснение. – Я пытался не переехать лису. И…

– Да, было еще одно сообщение о совершенно новом ягуаре, остановившемся перед Вашим домом достаточно далеко от фонаря, чтобы быть незаметным. Машина, настолько новая, что у нее не было никаких лицензионных пластин. Ваша машина, или нет?

– Мистер Ханикатт – мой отец! – начал Мэтт в отчаянии. – Я Мэтт, и это была машина моего друга…

– А Вашего друга зовут…

Мэтт уставился на Елену. Она делала жесты, ясно показывающие, что назвать имя Елена Гилберт было бы сумасшествием. Полиция и все люди города знали, что Елена Гилберт мертва. Елена показывала на комнату, и Мэтт понял, что она имеет в виду.

Он закрыл глаза и сказал:

– Стефан Сальваторе. Но он дал машину своей девушки?

Парень знал, что заканчивает предложение вопросительно, но он едва мог поверить тому, как Елена настаивала на этом.

Теперь шериф начал казаться усталым и сердитым.

– Вы меня спрашиваете, Мэтт? Вы вели новую машину девушки вашего друга. А ее имя…?

Был момент, когда девочки, казалось, не согласились друг с другом и Мэтт застыл в неопределенности. Но потом Бонни подняла руки вверх, а Мередит вышла вперед.

– Мередит Салез, – слабо сказал Мэтт. Он услышал колебание в собственном голосе, и повторил, хрипло, но с большей уверенностью:

– Мередит Салез.

Елена быстро зашептала что-то на ухо Мередит.

– Где был куплен автомобиль? Мистер Ханникат?

– Да, – сказал Мэтт. – Секунду…

Он положил телефон в протянутую руку Мередит.

– Это Мередит Салез, – спокойно сказала Мередит, расслабляющим тоном диск-жокея классической музыки.

– Мисс Салез, вы слышали нашу беседу?

– Госпожа Салез, пожалуйста, сержант. Да.

– Вы одалживали свою машину мистеру Ханникат?

– Да.

– И где мистер, – в трубке слышался шелест бумаги. – Стефан Сальваторе, настоящий владелец машины?

«Он не спрашивал ее, где была куплена машина, – подумал Мэтт. – Он знал».

– Мой парень сейчас не в городе, – сказала Мередит, все тем же спокойным, расслабленным голосом. – Я не знаю, когда он вернется. Но когда он вернется, я должна буду позвонить Вам?

– Это было бы мудро, – сухо сказал шериф. – В эти дни некоторые машины были куплены за наличные, особенно новые ягуары. Я хотел бы узнать номер Ваших водительских прав. И я очень хотел бы поговорить с мистером Сальваторе, когда он вернется.

– Возможно, это будет очень скоро, – немного медленно сказала Мередит после подсказки Елены. Потом она по памяти назвала номер своих прав.

– Спасибо, – кратко сказал шериф. – Этого достаточно для…

– Могу я кое-что сказать? Мэтт Ханикатт никогда, никогда не перемещал бы дорожные знаки. Он очень сознательный водитель, и был лидером класса в школе. Вы можете поговорить с любым учителем Средней Школы имени Роберта Ли и даже с директором, если она не в отпуске. Любой скажет вам то же самое.

Казалось, шериф не был впечатлен.

– Вы можете передать ему, что в будущем я буду за ним следить. Вообще-то было бы хорошей идеей забрать его в Отдел Шерифа дня на два, – сказал он, а затем телефон отключился.

Мэтт вспылил:

– Девушка Стефана? Ты, Мередит? Что если агент по продаже легковых автомобилей скажет, что девушка была блондинкой? Как мы собираемся решить это?

– А мы и не будем, – просто сказала Елена, стоя рядом с Мередит. – Деймон будет. Все, что нам нужно, это найти его. Я уверена, что он позаботится о шерифе Моссберге при помощи небольшого изменения памяти, … если игра стоит свеч. Не волнуйся обо мне, – мягко добавила она. – Ты хмуришься, но все будет просто прекрасно.

– Ты сама в это веришь?

– Я уверена в этом, – Елена обняла его и поцеловала в щеку.

– Я предполагаю остановить Отдел Шерифа сегодня-завтра.

– Но не в одиночку! – сказала Бонни, ее глаза искрились негодованием. – И когда Деймон пойдет с тобой, шериф Моссберг станет твоим лучшим другом.

– Хорошо, – сказала Мередит. – Что мы собираемся делать сегодня?

– Проблема в том, – повернулась Елена, дотрагиваясь указательным пальцем до своей верхней губы, – что у нас слишком много проблем. И я не хочу кого-то куда-то отправлять в одиночестве. Уже понятно, что в Старом Лесу есть малахи, и они ведут себя, я бы сказала, отнюдь не дружелюбно. Пытаются убить, например.

Мэтт грелся в теплом чувстве облегчения от того, что ему верили. Разговор с шерифом Моссбергом потряс его больше, чем он хотел показать.

– Таким образом, мы должны разделиться на группы, – сказала Мередит. – И разделить работу. Для какой проблемы нам нужен план?

Елена загнула один палец:

– Одна проблема – это Кэролайн. Я думаю, что кому-то нужно увидеть ее, или хотя бы выяснить, есть ли внутри нее что-то. Другая проблема, это Тами, … и, кто знает, кто следующий? Если Кэролайн носитель, то скорей всего, она распространяет инфекцию дальше.

– Хорошо, – сказала Мередит. – Что еще?

– Кому-то нужно связаться с Деймоном. Попытаться выяснить, знает ли он что-то об уходе Стефана и заставить его войти в нашу команду, чтобы повлиять на шерифа Моссберга.

– Хорошо, тебе бы лучше быть в последней команде, так как ты единственная, с кем Деймон станет говорить, – сказала Мередит. – И Бонни должна быть в ней, чтобы она могла…

– Нет. Не проси этого сегодня, – умоляла Бонни. – Прости Елена, но я просто не могу, без дня передышки между этим. И к тому же, если Деймон захочет поговорить с тобой, все что тебе нужно – пойти погулять… не в лес, но рядом с ним… и позвать его. Он знает все, что происходит. Он узнает, что ты там.

– Тогда я пойду с Еленой, – рассуждал Мэтт. – Так как шериф, моя проблема. И я хотел бы пойти в место, где лежало дерево…

Все три девушки запротестовали.

– Я сказал «я хотел бы», – сказал Мэтт. – Не то что бы мы должны это планировать. Это слишком опасно.

– Хорошо, – сказала Елена. – Бонни и Мередит идут навестить Кэролайн, а мы с тобой пойдем охотиться за Деймоном, верно? Я бы предпочла охотиться за Стефаном, но у нас сейчас слишком мало информации для этого.

– Хорошо, но прежде чем вы уйдете, может, зайдете к Джиму Брайсу? У Мэтта есть оправдание заходить туда в любое время. И ты сможешь проверить, прогрессирует ли это в Тами, – предложила Мередит.

– Звучит как план A, B и C, – сказала Елена, и затем они, не сговариваясь, засмеялись.

Это был ясный день с жарким солнцем над головой.

В солнечном свете, несмотря на незначительное раздражение из-за звонка шерифа Моссберга, они чувствовали себя сильными и способными свернуть горы.

Никто из них даже не предполагал, что они собирались в самый жуткий кошмар их жизни.

Бонни отступила, в то время как Мередит барабанила в парадную дверь Форбсов.

Подождав некоторое время и услышав только тишину, Мередит забарабанила снова.

На сей раз Бонни могла услышать шепот и шипение миссис Форбс, и отдаленный смех Кэролайн.

Наконец, когда Мередит уже собралась позвонить в звонок – огромная неучтивость между жителями Феллс Черч – дверь открылась. Бонни аккуратно выставила ногу, препятствуя ее несвоевременному закрытию.

– Здравствуйте, миссис Форбс. Мы просто, – Мередит заколебалась. – Мы только хотели видеть Кэролайн, если ей хоть немного лучше, – закончила она твердым голосом. Миссис Форбс смотрела на них так, как будто увидела призрака, от которого бегала всю ночь.

– Нет, нет. Ей не стало лучше. Она до сих пор… больна, – голос женщины был бесцветным и отдаленным, ее глаза безжизненно смотрели куда-то на землю через плечо Бонни. Ведьма почувствовала, что ее волосы встали дыбом.

– Хорошо, миссис Форбс, – даже голос Мередит был неправдоподобным и пустым.

Вдруг кто-то сказал:

– Вы в порядке?

И Бонни поняла, что это был ее собственный голос.

– Кэролайн… плохо. Она… не хочет никого видеть, – прошептала женщина.

Казалось, айсберг скользнул вниз по спине Бонни. Она хотела повернуться и бежать прочь от этого дома и его недоброжелательной ауры. Но тут вдруг миссис Форбс упала.

Мередит едва успела подхватить ее.

– Она упала в обморок, – кратко сказала Мередит.

Бонни хотела сказать: «Ну что ж поделать, клади ее на коврик и побежали». Но они вряд ли сделали бы это.

– Мы должны внести ее внутрь, – решительно сказала Мередит. – Сможешь сделать это, Бонни?

– Нет, – так же решительно сказала Бонни. – Но разве у нас есть выбор?

Миниатюрная миссис Форбс оказалась тяжелой. Бонни держала ее за ноги и неохотно последовала за Мередит в дом.

– Мы всего лишь положим ее на кровать, – сказала Мередит. Ее голос дрожал. Что-то в этом доме ужасно тревожило, … что-то довлело над ними, накрывая тяжелыми волнами.

А потом Бонни увидела это. Просто проблеск, когда они вошли в гостиную. Что-то спускалось в прихожую, и это могла быть просто игра света и тени, но оно выглядело совсем как человек. Человек, удирающий как ящерица, но не по полу. По потолку.