Глава 1. Возвращение: Наступление ночи

Лиза Джейн Смит

Возвращение: Наступление ночи

Пролог

– Стефан.

Елена была расстроена. Она не могла выдавить мысленные слова из себя наружу.

– Стефан. – Добивался он, опершись на локоть и смотря теми глазами, которые каждый раз заставляли ее практически забыть все то, что она хотела сказать. Они сверкали, словно зеленые листья ранней весной в свете солнца.

– Стефан. – Повторил он. – Можешь сказать это, любовь моя?

Елена серьезно взглянула на него снова. Он был настолько красив, что ее сердце разбивалось на части. Бледная кожа, словно высеченное из мрамора лицо и темные волосы, небрежно спадающие на его лоб. Она хотела выразить словами все те чувства, которые были скрыты за ее неуклюжим языком и упрямым разумом. Было так много всего, о чем она должна была его спросить… и сказать ему. Но все не могла произнести ни звука. Слова запутывались на ее языке. Она даже не могла отправить это телепатически – все превращалось в отдельные картинки.

В конце концов, это был всего лишь седьмой день ее новой жизни.

Стефан сказал, что когда она впервые очнулась, вернувшись с того света, она была способна ходить, говорить и делать вещи, которые она, казалось, сейчас совершенно забыла. Он не знал, почему это вдруг произошло. Он никогда не встречал того, кто бы воскрес после смерти, кроме вампиров, разумеется, которым Елена была до гибели.

Стефан также взволнованно говорил, что она училась, словно бушующее пламя, каждый божий день. Новые картинки, новые мысленные слова. Хотя иногда было проще общаться, чем другое. Стефан был уверен, что она снова станет самой собой когда-нибудь, возможно в ближайшее время. Тогда она опять будет вести себя как обычный подросток, которым она в действительности была. И она больше не будет молодой женщиной с детским умом. Мир духов явно хотел, чтобы она росла, глядя на мир другими глазами, глазами ребенка.

Елена же считала, что духи были немного несправедливы. Что если Стефан найдет себе кого-то нормального, кто может ходить, говорить и даже писать? Елена очень беспокоилась по этому поводу.

Вот почему, несколько ночей назад, Стефан, проснувшись, не обнаружил ее в постели. Он нашел ее в ванной, нервно сосредоточенной на какой-то газете, в попытке разобраться в маленьких закорючках, зовущихся словами, которые она когда-то узнавала. На газете виднелись заметки оставленные каплями слез. Каракули ни о чем ей не говорили.

– Но почему же, любимая? Ты научишься читать снова. Зачем спешить?

Это было, прежде чем он увидел кусочки карандаша, сломанного от слишком крепкого нажатия, и тщательно припрятанные бумажные салфетки. Она использовала их, чтобы пытаться имитировать слова. Ей казалось, что если она сможет писать так, как все нормальные люди, Стефан перестанет спать в кресле и будет обнимать ее на большой кровати. Он не будет искать кого-то старше или умнее. Он бы знал, что она взрослая.

Она видела, как Стефан медленно складывает все это в уме, и как слезы наворачиваются на его глаза. Он был воспитан, никогда не позволять себе плакать независимо от того, что произошло. Он повернулся к ней спиной, медленно и глубоко дыша, приводя чувства в равновесие, что показалось, длилось очень долго.

А потом он поднял ее на руки, и отнес на кровать в своей комнате. Стефан посмотрел ей в глаза и сказал: – Елена, прошу, скажи, что ты хочешь, чтобы я сделал? Даже если это невозможно, я это сделаю. Я клянусь. Скажи мне.

Все слова, которые она хотела сказать, ему все еще упирались, застряв внутри ее. Ее глаза были залиты слезами, которые Стефан аккуратно вытирал легкими движениями пальцев, словно опасаясь испортить бесценную картину.

Елена подняла голову, закрыв глаза и слегка поджав губы. Ей хотелось поцелуя, но…

– Твой разум сейчас словно у дитя. – Мучительно произнес Стефан. – Как я посмею воспользоваться тобой?

У них был свой язык жестов, еще в той старой жизни. Его Елена до сих пор помнила. Она несколько раз похлопала рукой под подбородком, там, где кожа была самой мягкой. Что означало, что Елена чувствует себя неуютно. Словно переполненная горем. Это означало, что она хотела…

Стефан застонал.

– Я не могу…

Хлоп, хлоп, хлоп…

– Ты еще не пришла в себя…

Хлоп, хлоп, хлоп…

– Послушай, любовь моя…

ХЛОП! ХЛОП! ХЛОП! Она смотрела на него умоляющими глазами. Если бы она могла говорить, ее словами было бы: – Пожалуйста, доверься мне, я же не полная идиотка. Пожалуйста, услышь то, что я не могу сказать.

– Тебе больно. Тебе действительно больно, – Стефан расценил ее поведение, как потрясение из-за отказа. – Я… если я… если только я возьму немного…

И вдруг пальцы Стефана, такие прохладные и уверенные, начали нежно двигаться по ее голове, поднимая ее, и поворачивая под нужным углом, а затем она почувствовала двойной укол, который стал для Елены самым веским в мире доказательством того, что она жива. Того, что она больше не туманный призрак.

И тогда душа Елены наполнилась уверенностью, в том, что Стефан любит ее, и никого другого. И что она сможет сказать Стефану кое-что, что ей так хочется. Но у девушки вырывались только маленькие восклицания. Не от боли. Это было из-за падающих вокруг нее звезд и комет в лучах яркого света. И Стефан не был в состоянии передать ей какие-либо мысли. Он словно сам был немым.

Елена чувствовала, что это было прекрасно. После этого, Стефан обнимал ее всю ночь, и она была абсолютно счастлива.

Глава 1.

Деймон Сальваторе лениво развалился на ветке большого дерева, название которого он не знал. И с какой это спрашивается стати, он должен знать названия всей флоры этого мира? Какого такого черта? Оно было достаточно высокое, что позволяло Деймону заглянуть в спальню Кэролайн Форбс на третьем этаже ее дома, его ветки разрастались так, что на них можно было устроиться словно на скамейке в парке, и этого ему было вполне достаточно. Вампир удобно расположился в развилке чертового дерева, на расстоянии тридцати футов над землей. Руки сложены за головой, одна нога небрежно свисала. Ему было комфортно, как коту на солнышке. И также как у кота, глаза полузакрыты, но при этом тщательно наблюдают за обстановкой.

Он ждал наступления волшебного момента: 4: 44 утра, когда Кэролайн будет выполнять свой странный ритуал. Он уже видел это два раза, и был в восхищении.

Вдруг, Деймон почувствовал легкий укол, словно его укусил комар.

Что было смешно, поскольку комары не охотятся на вампиров. Их кровь не представляла никакого интереса для этих насекомых в отличие от крови человека. Но Деймон определенно ощутил крошечный укус комара на своей шее сзади.

Он обернулся, и тщательно осмотрелся, но ничего особенного не увидел, ощущая лишь бальзамическую летнюю ночь окутывающую его.

Все что он видел, это иглы чертовых хвойных и все. Не было никаких букашек на них. Вокруг ничего не летало, и ничего не ползало.

Все было тихо. Да, скорей всего просто чертовы хвойные иглы. Но они, безусловно, доставляли боль. И боль со временем становилась только сильнее, а не наоборот.

Пчела-самоубийца? Деймон осторожно сконцентрировал ощущения в районе укуса. Ни мешочка с ядом, ни жала. Всего лишь крошечная шишка, которая болела.

Через мгновение его внимание снова привлекло окно.

Он не был точно уверен в том, что происходит, но он смог почувствовать внезапное жужжание в спальне Кэролайн по силе подобное жужжанию высоковольтного провода. Несколько дней тому назад, это привлекло вампира в это место, но когда он прибыл, то никак не мог обнаружить источник.

На часах высветилось 4: 40 и будильник издал сигнал. Кэролайн проснулась и ударила по нему так, что звук разлетелся по всей комнате.

Счастливица, злобно подметил Деймон. Если бы я был человеческим мерзавцем, а не вампиром, тогда бы твоя добродетель, … предполагаю, у тебя сколько-то да осталось, … могла бы быть в опасности. К счастью для тебя, мне пришлось бросить все, чем я занимался почти половину тысячелетия назад.

На лице Деймона промелькнула улыбка, посланная куда-то в пространство, она задержалась на пол секунды, а затем погасла, и глаза его вновь стали холодными. Он заглянул в открытое окно.

Да… он всегда чувствовал, что его младший брат Стефан – идиот, не оценивал Кэролайн Форбс должным образом. Не было сомнений в том, что у этой девушки есть на что посмотреть: длинные, загорелые ноги, красивое тело, а также бронзового цвета волосы, которые ниспадали волнами на плечи. А еще она была умна. Разве только, склонна к мести, злобе. Вкуснятина. К примеру, если он не ошибается, она «играет» с небольшими куклами voodoo валяющимися на ее столе.

Потрясающе.

Деймону нравилось видеть столько творчества на рабочем месте.

Чужеродная сила еще вибрировала, и он до сих пор не мог понять, откуда она исходила. Разве что из самой девушки? Конечно же, нет.

Кэролайн поспешно схватила то, что выглядело горсткой шелковистой зеленой паутины. Она сняла свою футболку при выключенном свете едва ли слишком быстро для вампирского глаза и осталась в нижнем белье, что позволяло ей выглядеть как принцесса джунглей. Она пристально смотрела на свое собственное отражение во весь рост в зеркале.

Чего же теперь ты можешь ожидать, малышка? Заинтересовался Деймон.

Хорошо, что он мог стать совсем небольшим и вовсе незаметным. Он вспорхнул темными крыльями, и одно угольное перо упало с дерева на землю, теперь уже на ветке сидел большой черный ворон.

Деймон внимательно смотрел зоркими глазами птицы, как Кэролайн вдруг направилась вперед, словно получила электрический толчок. Губы раскрылись, а взгляд был прикован к тому, что являлось ее собственным отражением.

Потом она приветственно улыбнулась.

Деймон наконец-то смог определить источник энергии. Он находился в зеркале. Не в зеркальном измерении, безусловно, но содержался в нем.

Кэролайн вела себя странно. Она распустила свои длинные бронзовые волосы, дабы они упали в красивом беспорядке обратно вниз, чмокнула губами и улыбнулась, словно любовнику. Когда она заговорила, Деймон слышал ее совершенно ясно.

– Спасибо. Но ты сегодня опоздал.

В спальне кроме нее больше никого не было, и вампир не смог услышать ответ. Но губы Кэролайн в зеркале двигались не синхронно с губами реальной девушки.

Браво! Подумал он, всегда готовый оценить новый трюк с людьми. Хорошо исполнено, кто бы ты ни был!

Читая по губам слова девушки в зеркале, он уловил что-то о жалости. И привлекательности.

Деймон поднял голову.

Кэролайн, в зеркале подумав, сказала: -… ты не должна… после сегодняшнего дня.

Реальная Кэролайн хрипло ответила.

– Но что, если я не смогу обмануть их?

А отражение: -… помог. Не волнуйся, остальное легко…

– Хорошо. И никому, не будет причинен смертельный вред, да? Я хочу сказать, что мы не говорим о смерти… людей.

Отражение: – Почему мы должны…?

Деймон внутренне улыбнулся. Как много раз он уже слышал нечто, подобное? Он, словно паук, знал: сначала нужно поймать свою муху в паутину, затем успокоить ее, и прежде, чем та поймет, что на самом деле происходит, в ней уже не будет никакой нужды. И тогда, его черные глаза заблестели, пришло время новой мухи.

Теперь руки Кэролайн заламывались на ее коленях.

– До тех пор, пока ты действительно… ты знаешь. То, что ты обещал. Ты это серьезно о любви ко мне?

– … доверься мне. Я позабочусь о тебе и твоих врагах тоже. Я уже начал…

Внезапно Кэролайн потянулась, и сделала это так, что парни высшей школы Роберта Ли выложили бы кучу денег, чтобы на это посмотреть.

– Это то, что я хочу видеть, – сказала она. – Просто мне так надоело постоянно слушать – Елена это, Стефан то, … и теперь все это может начаться снова.

Кэролайн внезапно замолчала, словно кто-то оборвал разговор по телефону, и она только что осознала это. На момент ее глаза сузились, и губы стали тоньше. Затем она снова успокоилась. Ее глаза глядели в зеркало, а одна рука поднималась к ее животу и улеглась на нем. Она смотрела на него, ее черты медленно, казалось, смягчаются, растворяясь в выражении опасения и тревоги.

Но Деймон не спускал глаз с зеркала ни на мгновение. Зеркало как зеркало, нормальное, обыкновеное зеркало – lа era! Буквально в последний момент, как только Кэролайн отвернулась, мелькнула вспышка чего-то красного.

Пламя?

Что же будет дальше? Подумал он томно, когда взмахнул крыльями, превращаясь из гладкого ворона в чертовски привлекательного молодого человека, лениво развалившегося в разветвлении высокого дерева. Определенно, зеркальное существо не из окрестностей Феллс Черч. Но все это звучало таким образом, что могло означать лишь одно – у братишки неприятности. И хрупкая красивая улыбка на секунду коснулась губ Деймона.

Не было ничего, что он любил бы больше, чем самодовольно наблюдать, как из-за ханжеского Я-лучше-чем-ты-ведь-я-не-пью-человекую-кровь Стефан попадает в передрягу.

Здешние подростки и некоторые взрослые рассказывали историю о Стефане Сальваторе и их местной красавице Елене Гилберт, как историю о современных Ромео и Джульетте Феллс Черч. Она отдала свою жизнь, чтобы спасти его, когда они оба были в плену у маньяка, а потом он умер от разбитого сердца. Некоторые даже шептались о том, что Стефан был не совсем человеком… ну или что-то в этом роде. Одержимая любовью Елена умерла, спасая их. Однако Деймон знал истину. Стефан был мертв, задолго до этого, в течение сотен лет. Да, он является вампиром, с этим не поспоришь, но назвать его демоном… тут же на ум приходит призыв Тинки «вооружен и опасен».

Тем не менее, не похоже, чтобы Кэролайн перестала говорить в пустой комнате.

– Ну, погоди у меня, – прошептала она, по пути к неопрятной куче документов и книг, которые были в беспорядке на ее письменном столе.

Она рылась в документах, пока не нашла миниатюрную видеокамеру, которая сияла зеленым светом своего не мигающего глаза. Изящно она подсоединила камеру к компьютеру, и начала вводить пароль.

Деймон обладал зрением многим лучше человеческого, и он ясно видел загорелые пальцы с длинными ногтями сверкающими бронзой: КФПРАВИТ. Кэролайн Форбс правит, подумал он. Жалкая.

Потом девушка обернулась, и он увидел, как ее глаза наполнились слезами. В следующий момент, она неожиданно разрыдалась.

Кэролайн сидела на кровати, сильно плача и раскачиваясь взад и вперед, иногда сжимая яркий матрас в кулаках. Но в основном она просто рыдала и рыдала.

Деймон был поражен. Однако быстро пришел в себя и пробормотал,

– Кэролайн? Кэролайн, я могу войти?

– Что? Кто? – Она бешено осмотрелась вокруг.

– Это Деймон. Могу ли я войти? – Спросил он, с просочившейся в его голос поддельной симпатией, одновременно используя контроль над ней.

Все вампиры обладали такими способностями контроля над смертными. Мощь их Силы, зависит от многих факторов, таких как питание вампира (кровь человека является самой питательной), численность жертв, взаимоотношения между вампиром и жертвой, смена дня и ночи, и еще довольно много всего другого, чего даже Деймон не понимал. Он знал лишь, когда чувствовал, что его собственная Сила оживлялась, так же как в данный момент.

А Кэролайн ждала.

– Я могу войти? – Произнес он своим самым мелодичным и привлекательным голосом, и в то же время вся решительность Кэролайн сокрушилась под его Силой.

– Да, – ответила она, быстро вытирая глаза, по-видимому, не заметив ничего необычного в его появлении в окне спальни на третьем этаже. Их глаза встретились. – Входи Деймон.

Она выдала необходимое для вампира приглашение. Одно изящное движение, и он уже внутри. В ее комнате пахло духами… к тому же отнюдь не тонкими. Теперь он действительно почувствовал себя дико… Это была поразительная кровавая лихорадка, пришедшая, так неожиданно и так неотразимо. Его верхние клыки вытянулись, примерно до половины длинны, а их края были невероятно острыми.

Не было времени для разговоров, не было сил ходить вокруг да около, обхаживая жертву, как он обычно это делал. Для гурманов, разумеется, частью удовольствия является ожидание, однако он нуждался в ней сейчас. Он обратил преобладающую часть своей Силы на контроль над человеческим мозгом и одарил Кэролайн ослепительной улыбкой.

Этого было достаточно.

Кэролайн, которая двигалась к нему, сейчас остановилась. Ее губы, приоткрытые в желании задать вопрос, так и застыли, а ее зрачки внезапно расширились, словно она оказалась в темной комнате, а затем снова сузились, после такими же и остались.

– Я… я… – Она путалась в словах. – Оххх…

Сейчас. Она принадлежала ему. И так легко… даже слишком.

Его клыки пульсировали приятной болью, это чувство предлагало ему нанести удар такой же быстрый, как бросок кобры, по самые десны вонзив свои зубы в артерию. Он был голоден, … нет, он умирал от голода, … все его тело горело желанием выпить залпом, как он любил. В конечном итоге, там были и другие на выбор, если он осушит этот сосуд до дна.

Осторожно, не отрывая от нее взгляд, он приподнял голову Кэролайн, оставляя незащищенным ее горло со сладкой пульсацией в артериях. Это наводнило все его чувства: биение ее сердца, запах экзотической крови прямо под кожей, густой, спелой и сладкой крови. Его голова кружилась. Он никогда не был так взволнован, так нетерпелив…

Так нетерпелив, что это привело его в замешательство. В конце концов, эта девушка была также хороша, как и другие, не так ли?

И тогда он понял.

Я верну свой собственный разум, благодаря тебе.

В один миг мысли Деймона похолодели, и чувственная аура, которой он был окружен как ловушкой, замерзла моментально. Он отпустил подбородок Кэролайн и замер.

Он почти подвергся влиянию чего-то, что использовало Кэролайн. Оно пыталось поймать его в ловушку, заставить нарушить слово данное Елене.

И снова он смог зафиксировать едва уловимый красный проблеск в зеркале.

Это было одно из тех существ, привлеченных Новой Силой, возникшей в Феллс Черч – он знал, это. Оно использовало его, поощряя его желания, пытаясь заставить выпить Кэролайн до дна. Взять всю ее кровь, убить человека, то чего он ни разу не сделал после встречи с Еленой.

Почему?

Холодная ярость, он собрался и исследовал все директории своим разумом, чтобы найти паразита. Оно все еще было здесь, зеркало являлось всего лишь порталом для его небольших путешествий. И оно контролировало его, … его – Деймона Сальваторе, … значит, оно должно находиться действительно очень близко.

Тем не менее, он не нашел ничего. Это разозлило его еще больше. Рассеянно потирая шею, он послал прямое сообщение:

«Я предупреждаю тебя один единственный раз. Только один. Держись от МЕНЯ подальше!»

Он послал мысль с мощным потоком Силы, которая сверкала молниями в его собственных ощущениях. Оно должно было замертво грохнуться неподалеку… с крыши, с воздуха или с ветки, … а может даже с соседнего дома. Откуда-то на землю должно было упасть существо, и ему следовало быть в состоянии зафиксировать это.

Деймон чувствовал, как на небе сгущаются тучи, в ответ на его настроение, и ветер сильнее шелестит ветвями деревьев. Но не было ни падения мертвого тела, ни попытки умирающего совершить возмездие.

Он ничего не мог обнаружить на близком расстоянии, достаточном дабы нечто могло внедриться в его разум. И ничего на более дальнем, что он проверил на случай, если это существо настолько сильно. Деймон мог потешаться, иногда делая самодовольный вид, но под этой маской пряталась холодная, логическая способность к самоанализу. Он был сильным. И знал это. Пока он поддерживал себя полноценным питанием, и был свободным от жалких сантиментов, на свете было только несколько существ, которые могли бы ему противостоять, … по крайней мере, в этом измерении.

Два из них уже побывали здесь, в Феллс Черч, прозвучал насмешливый контрапункт в его голове, но Деймон пренебрежительно пожал плечами. Безусловно, поблизости не может быть никаких других Древних вампиров, иначе он почувствовал бы их. Обычные вампиры, да, они уже стекаются сюда. Но все они были слишком слабы для того, чтобы проникнуть в его разум.

Определенно в округе не было равных Деймону существ, способных бросить ему вызов. Он бы это ощутил, равно как пылающие энергетические линии «Лей» сверхъестественной магической природы, пересекающиеся в Феллс Черч.

Деймон вновь взглянул на Кэролайн, по-прежнему неподвижную, по-прежнему в трансе, в который он ее ввел. Она выйдет из него постепенно, не самый худший опыт, … из того что сделал с ней он, по крайней мере.

Вампир повернулся и изящно, как пантера, качнулся из окна на дерево, а затем с высоты тридцати футов легко приземлился на землю.