Главная страница Случайная страница Разделы сайта АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника |
Глава 9. Философия человека.
Проблемами сущности человека, пределами и многообразием ситуа- ций человеческого существования, свободы воли и детерминантов поведе- ния, смысла жизни и достоинства смерти, исследованием различных чело- веческих качеств занимается специализированная область философии - фи- лософская антропология (от гр. anthropos - человек, и logos - слово, учение). Родовое понятие “Человек” определяет место человека в ряду других элементов мира: он не принадлежит безраздельно Природе, хотя многие свойства человека имеют естественное происхождение, как анатомические, физиологические или психические. Человек - продукт и часть Культуры, со- циальной системы, общества, и ещё больше свойств имеют искусственный характер и привнесены в человека воспитанием, как способности к труду, общению, игре. Есть в человеке и свойства, приписываемые Богу (или бого- данные) и имеющие сверхъестественный характер, как способность к творче- ству или дар предвидения. Однако человек - не естественное, не искусствен- ное и не сверхъестественное существо: у него свой особенный - синтетиче- ский - способ существования. Природные свойства человека являются врождёнными и передаются по наследству через генотип. Совокупность этих свойств объединяется поняти- ем “индивид” (лат. неделимый, особь). Социальные свойства человека являются приобретёнными и закладыва- ются в него в процессе постнатального (после рождения) развития, который называют социализацией индивида или воспитанием. Совокупность этих свойств объединяется понятием “личность” (persona, лицо, личина). Как природные, так и социальные качества человека, подчиняясь принци- пу комбинаторности, образуют неповторимые сочетания: так, даже неболь- шое количество цветных стёклышек в детском калейдоскопе складывается в бесчисленное множество картинок, которые практически не повторяются не- определённо долго. Мы все рождаемся в похожих семьях, воспитываемся по- хожими нянями и бабушками, учимся в похожих школах по одинаковым учебникам, читаем одни и те же книги, смотрим одни и те же фильмы, живём похожей - типичной! - жизнью, и все мы совершенно разные люди. Неповто- римость и уникальность, своеобразие и оригинальность каждого организма, тела и каждого разума, души - каждого человеческого существа - объединя- ются понятием “индивидуальность” (целостность, нераздельность). Ценностные асимптоты человеческого существования: В философ- ской антропологии важнейшее место в понимании сущности человека зани- мает трактовка человека как социального существа. Традиционным в преж- ней философии поискам естественных или божественных начал человече- ской природы современная теория, опирающаяся на социоцентризм эпохи классицизма, на философию Г. Гегеля, К. Маркса, О. Конта – противопостав- ляет идею принадлежности человека особенной форме реальности: социаль- ной системе, в которой человек выступает и как продукт, результат обработ- ки природного биологического материала средствами культуры, и как персо- нифицированное воплощение этой системы, выделившийся в ней субъект новых преобразований и, следовательно, движущая сила саморазвития обще- ства. Содержание общественного бытия воплощается прежде всего в предме- тах культуры. Действительно, мир вещей, искусственная среда обитания че- ловека – это “говорящий”, даже “кричащий” о самом человеке мир. Предста- вим себе фантастическую ситуацию: на Земле исчезли люди, но всё ими соз- данное сохранилось в неприкосновенности. В этот момент на планету выса- живаются “зелёные человечки” из “летающих тарелочек” и находят весь предметный мир человеческой культуры. Смогут ли они восстановить внеш- ний образ и внутренний облик создателей этого мира? Думается, что да, и достаточно легко. Исследуя предметы быта – одежду, жилища, мебель, они реконструируют пропорции и внешний вид человече- ского тела. Найдя наши продукты питания, поля и фермы, продовольствен- ные комплексы и прилавки гастрономов, они установят химизм и физиоло- гию нашего организма. Разбираясь с нашими заводами, транспортом, источ- никами энергии, они поймут нашу технологию, а, значит, установят уровень развития производительных сил и, следовательно, основные типы социаль- ных институтов, включая тип общественно-экономической формации. Нако- нец, расшифровав наши языки и прочитав наши книги, воспроизведя звуко- вые и видеозаписи, они откроют наш духовный мир, наши логику и психоло- гию, поймут наши стремления, беды и радости, страхи и надежды. Однако надо понимать, что предметная культура сама по себе мертва без приводящей её в движение деятельности людей. Поэтому общественное бы- тие отражается в самих структурах и организационных формах деятельности, в атрибутах труда, общения, способах жизнедеятельности, составляющих ха- рактеристики образа жизни. Этот срез социальной действительности выража- ется в действенно-практической, функциональной организации системы об- щественных отношений. Здесь отражение общественного бытия выходит на уровень знаковых систем: наряду с предметами и орудиями деятельности по- являются знаки – искусственные вещи, специальная функция которых состо- ит в замещении предметов деятельности и которые выступают в качестве орудий коммуникации, общения, информационных процессов. Наиболее универсальной, гибкой, всеобъемлющей системой таких знаков является ес- тественный язык, разговорная речь. В конечном счёте действия с предметами, трудовые операции вместе с системами знаков, образных или символических, внедряются в психику ин- дивидов, изменяя и формируя её содержание. У человека, включённого в систему общественных отношений, в социальную сферу, вырабатывается способность к мышлению, радикально перестраивающая его психику. У него появляется возможность с помощью речи фиксировать, накапливать инфор- мацию, экстраполировать её из прошлого на настоящее, подключая опыт, за- ложенный в памяти, или на будущее, прогнозируя результаты деятельности, предвосхищая грядущие события. Тем самым человек становится частью и персонифицированным воплощением социальной системы, приобретает ка- чество личности, а деятельность его становится сознательной. Следует обратить внимание на то, что живые индивиды становятся созна- тельными личностями не в силу чисто природных свойств. Их социальное качество не заложено в генотипе, а приобретается в процессе социализации, воспитания в культурной среде, а следовательно без органического соедине- ния с вещами и знаками, без практически-предметной связи с другими людь- ми в структурах общественных институтов не может быть и речи о созна- тельных личностях. Впрочем, сама природа человека оценивалась в социальной философии в контрарных, противоречивых асимптотах. С одной стороны, в общественной мысли эпохи Просвещения доминирует видение человека как своего рода со- циального атома, отдельной монады, замкнутой автономной сущности, само- стоятельно определяющей формы собственного взаимодействия с другими социальными единицами. Гоббсовская “война всех против всех”, локковский “общественный договор”, экономические и гносеологические “робинзона- ды”, столь характерные для философии этой эпохи, - вот конкретные выра- жения рассматриваемого подхода. Из этой же презумпции исходят создатели манифестов, сыгравших наи- более значительную роль в политических движениях Нового времени. Так, в Конституции США Б.Франклином зафиксировано: мы считаем очевидными следующие истины: все люди сотворены равными и все они одарены своим создателем некоторыми неотчуждаемыми правами, к числу которых принад- лежат: жизнь, свобода и стремление к счастью. Для обеспечения этих прав учреждены среди людей правительства, заимствующие свою справедливую власть из согласия управляемых. В эпоху классицизма, в Х1Х веке складывается радикально иная трактов- ка природы человека: индивид, “социальный атом” уступают место “соци- альной волне”, принцип дискретности – принципу континуальности, когда человека представляют как функцию внешней для него социальной среды. Причём подобный подход имеет место отнюдь не только в марксизме. Мы обнаружим такое видение человека и в системе Г.Гегеля, и в позитивизме О.Конта, и в философии всеединства Вл.Соловьёва – везде речь идёт об “об- щем согласии”, об обществе как высшей действительности, предшествующей индивиду, относительно которой он не выглядит самостоятельным элемен- том. Вместе с тем индивидуалистическая ориентация вовсе не отбрасывается и с новой силой заявляет о себе в современной социальной философии и в ак- сиологии. Так, в социологии М.Вебера общество всегда репрезентировано действиями одной или многих отдельных личностей, а в философской антро- пологии М.Шелера человек вообще определяется как эксцентричное сущест- во, не вписывающееся ни в природную, ни в социальную действительность и занимающее уникально-единственное место среди подобных и неподобных ему явлений. В том же марксизме наряду с представлением о человеческой сущности как “ансамбле общественных отношений” содержится противоположная ан- тропологическая ориентация, согласно которой в коммунистическом общест- ве, преодолевшем отчуждение человека от своей сущности, получат приори- тет личностная автономия, свобода выбора жизненного пути и право на сча- стье в гуманной и гармоничной социальной среде. Однако уже первые попытки реализации провозглашённого идеала же- лаемого будущего обернулись тотальным подавлением человека, наиболее выразительными отображениями которого стали печально известные идеоло- гические клише людей как “винтиков общественного механизма”, про кото- рых можно с полным основанием говорить: незаменимых у нас нет! Трагиче- ский, но и фарсовый отсвет бросают на эту идеологему кошмары судебных процессов второй половины 30-х годов, когда подсудимые – видные больше- вики – давали чудовищные по своей нелепости признания, поскольку в их представлении этого требовали соображения “пользы” Советской власти и непреложный партийный долг. А между тем ещё Г.Спенсер утверждал, что это общество существует для блага своих членов, а не члены его существуют для блага общества. В том же марксизме понимание сущности человека диалектично. С одной стороны, по мысли К.Маркса, “cущность человека не есть абстракт, прису- щий отдельному индивиду. В своей действительности она есть совокупность всех общественных отношений”. Но вместе с тем “…как само общество про- изводит человека как человека, так и он производит общество”. Рассматривая первую сторону этой взаимозависимости, следует говорить о том, что всё человеческое в человеке – от деятельности до разума, от пере- живания до чувства и волеизъявления – не является врождённым, не заложе- но ни в генотипе, ни в строении тела, ни в психике индивида, а приобретает- ся им в процессе социализации – процессе воспитания и освоения предметов вещественной и духовной культуры. В этом процессе физиологические и психические свойства индивида перекомбинируются, шлифуются, приобре- тают новое содержание и включаются в состав личностных характеристик становящегося человека. С этой точки зрения человек должен быть представлен как продукт обще- ственного производства, как предмет, в который общество в лице уже сфор- мировавшихся людей вкладывает силы и средства, затрачивает труд и, сле- довательно, создаёт ценность. Следует лишь добавить тот момент, что так же, как человек осваивает внешний по отношению к нему природный мате- риал, превращая его, по выражению Ф.Энгельса, в своё “неорганическое те- ло”, так же человек должен освоить свой внутренний естественный материал, свои тело и душу, подчинив соматические и психические процессы разумно- му началу.
|