Хорхе Букай. Море Эгоиста

- Ты все-таки решилась! – его крик сквозь толпу, ожидающих прилета своих родных.

- Я сделала это!

В этот момент он начинает бежать ко мне навстречу, а я… бросив чемодан, бегу к нему. Я всегда мечтала пробежаться по аэропорту с криками, чтобы все видели мое счастье. У меня была безумная потребность показать всем, что я счастлива. Быть может тогда, я бы осознала, что все сделала правильно.

Его объятия. Поцелуй. Он все также горяч, как и когда мы познакомились. Но сердце молчит. Черт побери, почему оно молчит? Я не чувствую легкости, эйфории или счастья. Давай же моторчик начинай стучать.

- Что с тобой? – его чуткость, как всегда поражала.

- Все в порядке, - пробормотала я, сбитая с толку своей реакцией. – Я просто устала с перелета.

- Пойдем, милая, заберем твой чемодан, - Муста взял меня за руку и повел к чемодану.

Он совсем не изменился за три года, все те же глаза, только уже не представляющие опасности, все та же улыбка….Он совсем не изменился, и мне показалось, что у меня не было трех лет жизни с другим мужчиной. Я вспомнила наше прощение, когда он вышел и смотрел вслед отъезжающему автобусу. Это было очень больно для него и для меня, только познавшей, как мне казалось, истинное чувство любви. По приезду в Россию я много общалась с ним по Интернету, но вскоре общение стало тяготить меня и свелось к двум-трем сообщениям в неделю и одному разговору в месяц по Скайпу.

Я много развлекалась, чтобы залить желание сорваться в бездну неизвестности. Я очень много пила, чтобы не уехать в Турцию к нему. Тогда-то и появился Сашка. Сашка был хорош со всех сторон: обаятельный, сексуальный, душа любой компании, имеющий неплохую работу и приличный стабильный заработок… Он очень быстро понравился моим родителям, друзьям… Вскоре он понравился и мне. Я предпочла синицу в рукаве в виде Саши. Я боялась остаться одна. Я боялась поменять свою жизнь. Я боялась уехать в чужую страну и потерять все в России. Страх заставил меня поверить в мое счастье. Я закрыла глаза на все недостатки Саши, пока чашу терпения не перевесило желание развиваться морально, физически, интеллектуально.

- Мне нужно завязать тебе глаза, - сказал он. Я кивнула головой, люблю сюрпризы. Всю дорогу до дома он держал меня за руку и целовал на светофорах в шею, отчего мурашки разбегались по коже.

Машина остановилась, Муста вышел из-за руля, открыл мою дверь и взял меня за руку. Идти не пришлось слишком долго.

- Осторожно, ступенька! – предупредил он меня. Я покорно следовала его инструкциям. Минуты через две-три он развязал мне глаза.

- Ох, - вырвалось у меня. Мы находились в гостиной моей мечты: просторная с минимум мебели, камином, креслом-качалкой.

- А там твой кабинет, - он потянул меня за руку, не давая оправиться от шока. Кабинет был большой, вдоль одной из стен был расположен огромный книжный шкаф, наполненный книгами. Рядом с окном письменный стол с ноутбуком, колонки и наушники лежали рядом. Слева от двери (напротив книжного шкафа) висел мой портрет.

- Но… Откуда? – только и вымолвила я.

- Я немного рисую. У меня было три года, чтобы нарисовать тебя.

- Очень красиво, спасибо. Чей это дом?

- Твой, - улыбнулся он.

- Что? – я не поверила своим ушам.

- Ты будешь жить здесь. Ты как-то писала о том, какой хочешь дом – я построил его для тебя. Я хочу, чтобы ты чувствовала себя уютно и побыстрее привыкла к моей стране. Я хочу, чтобы моя страна стала твоей.

- Но это очень дорого, - только и сумела вымолвить я.

- Милая, больше тебе не нужно беспокоиться о деньгах. Если ты хочешь, ты можешь и вовсе не работать. Я открыл три бара, пока три. Они приносят очень хороший доход. Ты вдохновила открыть меня самый первый. Он называется «Крошка Лу», в пятницу и субботу там играет живая музыка, каждая неделя тематическая, меню обновляется раз в месяц практически все. Это была твоя идея сделать бар, который будет удивлять всех. Когда я его открывал, мои друзья сказали что я – псих, что я потеряю все деньги и останусь не с чем. Но я знал, что все получится, потому что я должен осуществить твою мечту – сделать дом для тебя.

- Я не знаю, что сказать, - пробормотала я, потрясенная количеством информации.

- Скажи, что ты счастлива, - улыбнулся он.

- Я счастлива, - я взяла его лицо в свои руки и поцеловала. Сердце рухнуло в пятки. Казалось, поцелуй тянулся вечность, а вместе с ним и воспоминания трехлетней давности… А именно наше прощание на пляже, когда он почти разбил мое сердце сообщением о том, что он не сможет прийти попрощаться. На глаза накатились слезы… Наш поцелуй вновь стал соленым, как и тогда…

- Что с тобой? – Муста отпрянул от меня и недоуменно посмотрел.

- Я вспомнила, как мы прощались на пляже три года назад… Помнишь?

- Конечно, помню. Я помню каждую секунду нашего прощания. Ты спросила, приду ли я тебя проводить. Я отказал, потому что тогда бы потерял работу. Но знаешь, я боялся потерять тебя. Одно знать, что ты уедешь, другое – видеть как ты это делаешь. Я стоял за деревом и мне безумно хотелось кричать от боли, которая разрывала мое сердце на части… Но я не мог себе этого позволить – я мужчина, а мужчины должны быть…

- Мужчинами, - закончила я. – Когда ты сказал, что не придешь, я разозлилась, потому что я думала, что ты поиграл мной. Поиграл и выкинул. Я думала: «Милая, сколько у него еще всяких там русских туристочек?! Любую можно притащить на пляж, а там может и не только на него!». Я была раздавлена. А когда увидела тебя за деревом, то… стало спокойнее на душе, мысли ушли, осталась только печаль и боль.

- Я спрошу тебя о том, о чем не решался спросить все три года. Спрошу один раз и мы больше никогда не поднимем эту тему. Хорошо?

- Спрашивай, - согласилась я и взяла его за руку. Мне хотелось подарить ему немного тепла.

- Мы стали очень редко общаться, а потом у тебя появился парень. Ты сказала о том, что выйдешь за него замуж. А когда я спросил, любишь ли ты его, ты попросила не спрашивать об этом. Зачем ты хотела выйти за него, если ты его не любила?

- Мне казалось, что так будет правильнее. Он понравился моим близким, он был рядом… Ты был так далеко, и я… Я не знала, можно ли тебе верить. Я не верила и себе, я боялась решиться и уехать к тебе. Я ждала, наверное, что ты приедешь… И в то же время боялась этого…

- Почему же ты расторгла свадьбу? Что изменилось?

- Я изменилась. Я выросла. Я стала учиться слушать себя. Я поняла, что в своей жизни я должна делать только то, что я хочу. Я могла бы быть с Сашей, могла бы его воспитать, могла бы научить его быть таким, как я хочу… Но зачем? Зачем учить постороннего человека отвечать моим потребностям, когда уже такой человек есть?! Я просто проснулась однажды, купила билеты в Турцию и не выбросила их.

- Что? Ты уже покупала билеты?

- Раз пять, может шесть. Я не могла решиться бросить его. Мне было жаль его, жаль потраченного времени. Конечно, страх, что ты меня не простишь, тоже влиял на принятие решения.

- Но ты все-таки здесь, - выдохнул он и обнял меня. – Ты, наконец-то, нашла дорогу домой.

- Это верно, - улыбнулась я. Я была счастлива, но где-то глубоко внутри моя душа ехидно смеялась надо мной.

- Хочешь увидеть другие комнаты? – прошептал он мне на ухо.

- Я хочу увидеть лишь одну…

Мне не нужно было продолжать, он понял меня с полуслова. Он знал, какую комнату я хочу посмотреть. Стены спальни были выкрашены в нежно бирюзовый цвет, кровать была огромной (на ней человека четыре могло совершенно вольготно спать), напротив кровати на всю стены был изображен морской прибой. Муста подхватил меня на руки и положил на кровать. Руки его немного тряслись… Мы ждали этого момента три года… Настало наше время.

- Я так тебя люблю, - шептал он, покрывая мое тело горячими поцелуями.

- Я тоже, - на одном выдохе произнесла я, прежде чем нас охватило дыхание страсти…

Утром меня ждал турецкий кофе.

- О боже, как я мечтала о нем все это время! Я за него бы душу отдала! – вымолвила я и плюхнулась на мягкий стул.

- Ну, теперь продавать ничего не нужно, - вымолвил Муста. – Ты можешь пить его в любое время, когда только тебе заблагорассудится. Я сейчас поеду на работу, увидимся вечером.

- И что я буду делать до вечера? – вздернула я брови.

- Что захочешь, милая! А если будет скучно, вот телефон с турецкой симкой. Я вбил в его память свой номер, звони.

Он поцеловал меня и ушел. Я медленно, наслаждаясь каждым глотком, допила кофе и отправилась изучать дом моей мечты. Одно только представлять, другое – видеть уже все в готовом варианте, имея возможность пощупать все детали.

Дом был двухэтажный. На каждом из этажей располагались ванная комната и туалет. Входная дверь была стеклянной, расписанной различными линиями белой краской. Очень красивая дверь. Однако я бы поставила дверь мощную и желательно железную – но это я. А я еще тот параноик – мне бы забор повыше, людей поменьше, дверь попрочнее.

На первом этаже расположились: кухня в нежно-зеленых тонах, столовая в бежевом цвете, в которой можно собираться большими кампаниями, мой кабинет, гостиная и одна из спален.

Кухня была просторной и наполненной всеми современными удобствами, что так ценят женщины: посудомоечная машина, кухонный комбайн, пароварка, шикарная плита с не менее потрясающим духовым шкафом, микроволновая печь, огромный четырехдверный холодильник. Несмотря на обилие техники, кухня была довольно уютной благодаря оттенкам зеленого, который во всех своих проявлениях присутствовали здесь. Нежности и уюта добавляли нежно-розовые полотенца, висящие над раковиной, в тон полотенцам шторки на окнах и горшочки под цветы на подоконнике. Цветов еще не было, в одном из горшком была записка: «Я знаю, как ты любишь цветы. Мы сходим и купим те, что понравятся твоей душе, и ты их посадишь сюда. Я возвел стены, а ты дашь жизнь этому дому. Люблю тебя, твой М».

Из кухни можно было попасть в бежевый мир столовой, достаточно было пройти под огромной аркой. Муста явно не любил узкие проходы – двери и арки были действительно широкими. Столовая была наполнена теплом и светом, нежностью и любовью. Это действительно то место, где можно собраться с друзьями, выпить немного вина, перекусить турецкими сладостями, насладиться душевными разговорами, смехом… Посреди столовой стоял длинный стол, однако ножки его были очень короткими. Тут и там лежали бежевые, коричневые, бледно-желтые подушки. Муста не любил сидеть на стульях. Он всегда говорил, что из-за стульев теряется душевность, появляется официальность, которая строит стены между друзьями и любимыми.

Справа от столовой располагалась гостиная, в которую можно было плавно попасть через…да-да…огромную арку. Теперь-то я могла разглядеть ее получше: она была светлой, в нежных сиреневых тонах. Кресло-качалка рядом с камином – моя мечта детства. Здесь же журнальный столик, книжка… Гарри Поттер и дары смерти. Я засмеялась. Книжка на-турецком. Я прочитала все шесть книг на турецком, осталась только она. На книжке записка: «Читай, милая, вечерами, когда я буду пропадать на работе. Пускай Поттер подарит тебе то волшебство, которое я не смогу дарить тебе каждый день… И мне очень жаль, что ты будешь изменять мне с юным волшебником, однако я знаю, как ты любишь историю про него. Люблю тебя, твой М.». Посреди гостиной стоял невообразимых размеров диван, пара кресел, на стене большой телевизор. Больше мебели не было, на мое счастье.

Наконец-то я добралась и до своего кабинета. Это было действительно из моей мечты. Мустафа предусмотрел все, даже я бы не смогла сделать все так, как он. С такой любовью, душой и отдачей. Я покрутилась в кресле, открыла ноутбук и разрыдалась. На заставке стояла наша с Мустой фотография трехлетней давности. Мы были влюбленными и счастливыми. Папка с музыкой: турецкой и русской, моей любимой. И все-таки он знает всю меня. Помимо папки на рабочем столе Вордовский документ: «К прочтению рекомендую».

Открываю: «Милая, ты сейчас думаешь, что я знаю всю тебя. Но это не так. Я знаю только то, что ты говорила когда-то, писала… Я не знаю, что у тебя в голове и сердце… Я не могу чувствовать этот мир так, как ты. Я пытаюсь, но у тебя особое восприятие жизни: у тебя нет 50 оттенков серого…. У тебя, как у ребенка, есть лишь белое и черное. И если все плохо – то значит плохо… У тебя нет промежуточных состояний. Тебе либо хорошо, либо плохо. Я могу видеть только это. И то в те моменты, когда ты позволяешь своей душе выйти прогуляться с моим сердцем. От тебя я научился мечтать… Я люблю тебя, твой М.».

Вытерла слезы салфетками, которые были рядом с ноутом. И все-таки он меня знает наперед, чтобы он не говорил.

На первом этаже осталась лишь одна комната – эта спальня, в которой мы провели эту ночь. Я зашла, заправила кровать, полюбовалась еще раз на прекрасную картину прибоя и отправилась изучать дом дальше.

На втором этаже было три комнаты: две, по-видимому, гостевые, они были довольно скучные, без элементов декора и индивидуальности, в третьей комнате предполагалось сделать детскую… Я бы не поняла, ведь комната была не отремонтирована, если бы на двери висела не записка: «Я не хочу давить, но когда-нибудь в этой комнате поселится постоянный жилец».

Дом был очень светлым, просторным и комфортным. Я не могла нарадоваться на свою фантазию. Это ж надо все так продумать! Ну, и конечно, не могла не поразиться Мустафой. Это ж надо иметь такое терпение: начать все с нуля, отстроить дом тютелька в тютельку с моей мечтой, ждать меня в течение трех лет и не обвинять в принятых мною решениях… Чем я заслужила такого мужчину?!..

На изучение дома ушла пара часов, и на меня навалилась тоска. Я вертела в руках телефон. Очень хотелось позвонить родным, но было слишком рано. Они еще не пережили мой побег, они еще не смирились. Звонить Мустафе тоже не особо хотелось. За эту мысль я себя отругала, но тем не менее звонить не стала.

Умирая со скуки, я посмотрела телевизор, приготовила ужин, выпила турецкого кофе, кружек семь турецкого чаю… Затем я решилась выйти погулять, в надежде, что может море где-нибудь недалеко.

Море было не так далеко – в минутах пятнадцати-двадцати. Правда для меня они тянулись очень долго: солнце безжалостно палило, ни намека на тенек или даже секундную прохладу. После прохладного русского солнца, было довольно непривычно вновь оказаться под раскаленными лучами Турции. Но я была счастлива… Я вдыхала ароматы соленого моря. Моего любимого друга, ухаживающего за мной с такой нежностью, на которую только и способна бескрайняя стихия.

Пляж был диким: людей почти не было, песок был не самым чистым, тут и там можно было лицезреть банки, бутылки, этикетки, упаковки различных продуктов, оставленные отдыхающими. С трудом я все-таки нашла чистый уголок пляжа. Чуть поодаль от мусорных горок была небольшая скала, которая грозно нависла над берегом. Она была похожа на статную леди из 18 века: пышное платье со шлейфом из мелких камней и ракушек, тонкая талия, обрамленная поясом переливающихся в лучах солнца кристаллов соли на камнях. Эта леди склонила голову перед его величеством Морем. Совсем не грозно, просто эта леди-скала величественна и одинока. Только море ласкает ее своими волнами, оберегая от бесцеремонного испепеляющего солнца…

Я устроилась под леди-скалой, спрятавшись в ее тени от солнца и от посторонних глаз. Наконец-то и я была дома.

- Здравствуй, милое море, - улыбнулась я, волна нежно окатила мои ноги, - Давно с тобой не виделись. Я очень скучала, правда. Просто меня, что не приехала раньше. Три года прошло. Знаешь, в моей жизни произошло столько событий. Я изменилась. Мне кажется, я повзрослела…

Волны продолжали гладить меня, нашептывая свои магические заклинания, успокаивая мое больное сердце. Море было только моим. Оно разговаривало со мной, с моей душой и телом, даруя самое дорогое, что только можно подарить человеку с раненой душой – спокойствие и умиротворение.

Я смотрела вдаль на летающих чаек и ощущала себя единым целым с этими бестолковыми и шумными птицами. Они кричали, плюхались в море, добывая себе пропитания, тем самым будоража морскую тишину. Но они были свободными. Море по-доброму ворчало и накрывало незадачливых птичек волнами. Море любило этих нарушителей спокойствия. Они делали его жизнь ярче и колоритнее.

Одна из чаек села прямо напротив меня и выжидательно стала смотреть на меня. Она меня не боялась, она как-будто требовала еды. Чайка была обычной: бело-серой, толстой, с наглыми глазами, - как тысячи ее сородичей. Однако только она решилась вступить со мной в контакт.

- Что ты хочешь? – спросила я ее.

Птица только наклоняла голову в разные стороны: «Мол, догадайся сама». Я достала из рюкзака бутерброд и протянула ей. Чайка внимательно посмотрела на еду, медленно она подошла вплотную ко мне, осторожно взяла бутерброд из моих рук, а потом начала есть. Рядом со мной. Я с изумлением смотрела на эту смелую птицу, а может глупую…

Закончив трапезу, чайка вновь стала меня гипнотизировать.

- У меня больше нет, - пожала я плечами. Птица как-будто бы поняла, о чем я ей сказала. Она подошла еще ближе, головой ткнулась в мою ладошку, я провела своей рукой по ее нежному оперению. Потом моя новоиспеченная знакомая посмотрела на меня глазами, полными благодарности, и улетела, оглядываясь порой назад, и что-то громко крича мне. Я помахала ей вслед.

Мне показалось, что моя душа полетела вместо с ней. Так легко стало, меня охватила лихорадка счастья. Наконец-то я дома – в сотый или уже тысячный раз прошептала я.

Я сидела на песке, море продолжало убаюкивать мое сердце… Мою нирвану прервал телефонный звонок. Мустафа.

- Привет, милая, ты не умерла со скуки?

- Привет, битанем[1], нет, я на пляже познакомилась с очаровательной птицей, нашла укрытие от солнца под величественной леди-скалой и, конечно же, наслаждаюсь моим соленым морем. Как твой день?

- Я ничегошеньки не понял, ашкым[2]. Я приехал домой, а тебя нет. Ни записки не оставила, не позвонила.

- Ой, прости, пожалуйста. Я совсем потерялась во времени! Ты, наверное, голодный?

- Ну, как тебе сказать… - засмеялся он. – Я что-то подобное ожидал, поэтому заказал нам ролы. Ты же вроде их любишь?

- Очень, я сейчас прибегу.

- Я вышел к тебе на встречу. Не хочу, чтобы ты одна ходила вечером по улицам.

- Но я не маленькая! – возмутилась я.

- Маленькая, не маленькая. Ты моя. А моя женщина одна бродить по улицам не будет и точка.

- Тамам[3], - вздохнула я.

Я отряхнулась от песка, погладила леди-скалу и послала воздушный поцелуй моему морю.

- Спокойной ночи, мое необъятное море.

Я вышла из своего укрытия, на пляже было довольно много людей, кто-то играл в пляжный волейбол, кто-то купался, другие просто пили… Многие смотрели на меня, как будто я была с другой планеты. Наверное, тут не привыкли видеть блондинок со светлой кожей и явно славянской внешностью. Надо запомнить, что вечером действительно одной лучше не бывать здесь. Не потому что я боюсь, просто так… От греха подальше как говорится.

Неожиданно взгляды закончились. Ко мне шел Мустафа с огромным букетом кроваво-красных роз, моих любимых с шипами. Он поцеловал меня так жарко, будто бы вокруг не было людей. У меня аж кровь закипела от его прикосновения к моей талии.

- Тише, -прошептал он. – Тут слишком много людей, пойдем домой, сейчас привезут роллы.

- Да-да, - смущенно пробормотала я.

Это был наш первый семейный ужин… Мы много смеялись, как будто не было трех лет боли, отчаяния, расстояния. Мы были так близко, Муста держал меня за руку, боясь, что я исчезну вновь… Мне было хорошо, я была даже счастлива… Но что-то внутри меня тихонько и очень тревожно звонило в звоночек благоразумия. Я любила Мустафу… В этом не было сомнений… Но вот люблю ли я его сейчас… Это правильный вопрос. Вопрос, который я старалась не задавать себе, потому что … Это было бы неправильно по отношению к нему. Ведь он подарил мне дом. И речь не о четырех стенах. Я говорю о доме для моей души, моих мыслей, доме, где я свободна и счастлива. И я должна быть благодарна этому мужчине…

- Ты грустишь? – спросил он, уловив в моих глазах проблески мыслей.

- Все в порядке, битанем. Спасибо за счастье, - я поцеловала его.

- Ты – мое счастье, безумное и любимое, - улыбнулся он. Я скучала по его улыбке. По его глазам. Три года назад я влюбилась в него. Я полюбила его, но не смогла бросить все. А сейчас, бросив все, я должна быть счастлива… Но… в моей жизни всегда присутствует это дурацкое «но»…

Глава 1 и ³/₄

Самые лучшие люди, они такие, да.

Они не пристают к тебе, как липучки для мух.