Глава 2. Лэйси готова была провести у неё ещё одну ночь

Лэйси готова была провести у неё ещё одну ночь. Хелена на это не согласилась.

Но разрешила Лэйси встретить её после работы, они вместе зашли к ней в дом, проверили все комнаты, все окна и двери, удостоверяясь в том, что всё надёжно заперто. Его еще не было, но он обязательно вернётся этой ночью. Она знала, что так и будет, но не думала, что он навредит ей. В нём было что-то особенное, что-то по-джентельменски порядочное, что-то заслуживающее доверия.

Ага, благородный сталкер. Надо же такое придумать!

Правда была в том, что ей снова хотелось поболтать с ним через кухонное окно. И если уж он хотел провести ещё одну ночь, работая во дворе, то изгородь как раз нуждалась в починке.

Она весь день никак не могла сосредоточиться. На важной деловой встрече за ланчем она смущалась, растягивая каждое слово. И не раз. После ланча она направилась прямо к беговой дорожке у средней школы. Это место казалась довольно безопасным. Но даже пробежка не помогла отвлечься.

Александр Фостин не покидал ее мысли. Это было похоже на жар или нечто в этом роде, и ровно с той же скоростью, с какой поднималась температура, уменьшались её умственные способности. Она не хотела усложнять их и без того непростые отношения, но ещё один разговор при луне казался очень заманчивым. Потому что она была настолько же заинтригована, сколь и возбуждена. Журналист в ней хотел выведать больше. Почему мужчине вроде него нужно было её преследовать? У девушки было хорошее чутьё — возможно, не на серьёзные отношения, но на незнакомцев уж точно — и если быть перед собой честной, он не казался опасным. Если мужчина не хотел обидеть ее, зачем тогда лгал? Такова была его натура? Ловил кайф от опасности? Может быть, ещё один разговор поможет ей разобраться в причинах его едва уловимого безумства. И на душе будет легче, когда она соберется сдать его полиции.

Тем утром она поискала в Google его имя, перебирая разные варианты написания, но осталась ни с чем. Поиск Lexis-Nexis [13] не обнаружил ничего об Алексе или Александре, но выдал несколько ссылок на Грегори Фостина, который был управляющим некоего ночного клуба в Нью-Йорке. В одной из статей размещалась маленькая фотография хмурящегося от фотовспышки мужчины лет тридцати или тридцати с хвостиком. Все, что она смогла разобрать, так это то, что у мужчин был одинаковый цвет волос и кожи. Родственник?

Черт, она даже не знала, было ли «Александр Фостин» его настоящим именем.

Как только Лэйси ушла, Хелена вышла на балкон и осмотрела задний дворик.

- Не меня ищешь?

Она взвизгнула. Он был рядом с нею на балконе и стоял немного в тени.

Хелена попятилась.

- Как ты сюда залез?

Он немного подался вперед и ступил в лужицу света. Мужчина был одет в длинное шерстяное пальто, то самое, что терлось о её обнаженное тело накануне. Оно было расстегнуто. Под ним - свитер с высоким подвернутым воротником, вроде свитеров Чанки Фишермэна [14], джинсы и дорогущие ботинки. GQ [15], Италия.

Он пожал плечами:

- Лестница?

Какая, к чёртям, лестница?!

Хелена бросилась назад в дом, хлопнула раздвижными стеклянными дверьми, и щелкнула крошечной ручкой, фиксируя её в нужном положении и думая при этом, что остаться дома одной - видимо, не такая уж хорошая идея. Она схватила телефон, но так никому и не позвонила. Вместо этого она вернулась к балконной двери.

Он стоял прямо по ту сторону стекла, улыбаясь своей кривоватой улыбкой. Какие же у него красивые губы! О Боже, какой он сексуальный! Ну, зачем ему обязательно нужно было быть таким сексуальным? Он провел пальцем по стеклу так, будто мог дотронуться через него до её лица.

- Хелена… - Он говорил так, словно они знали друг друга давно, словно он годами тосковал по ней. – Ты не должна бояться.

- Я тебя не знаю, - голос Хелены дрожал. Она тщетно пыталась успокоиться. – Всё это очень странно. Даже не правильно!

Больше всего на свете она теперь хотела прикоснуться к нему. Вместо этого просто приложила ладонь к стеклу и он поровнял с ней свою руку. Его ладонь была такой большой по сравнению с её. Она думала об этих руках весь день, думала о том, как они накрывали её груди и обвивались вокруг талии. Она думала о его влажных губах на своей шее.

- Согласен, необычный способ знакомства, но это ещё не делает его неправильным. Что ты хочешь знать обо мне? Я расскажу тебе всё.

Стекло слегка приглушало его голос, и от этого он звучал так, словно доносился с некоторого расстояния. И ей ничего не оставалось, кроме как задуматься над вопросом.

- Хорошо, откуда ты?

- Из Нью-Йорка.

Ага!

- Что делаешь в Колорадо?

Его темные глаза пристально смотрели на неё, искренне и так настойчиво, что она даже опустила ресницы.

- Я приехал встретиться с тобой.

- Зачем?

- Моя мать велела мне разыскать тебя. Сказала, что ты создана для меня.

Мать? Как у Нормана Бэйтса [16]? Да уж, теперь это на самом деле вызывало мурашки.

- Кто твоя мать? И что, черт возьми, она обо мне знает?

Стоя снаружи, на ледянящем холоде, Фостин являл собой образец терпения. Холод, казалось, его не беспокоил. Даже нос не покраснел. Алекс и виду не подал, что обратил внимание на раздраженный тон её голоса.

- Мою мать зовут Наталья Григорьевна Фостин, - он даже звонкие согласные произносил как настоящий русский. – Живет в Бруклине. Она… в общем… ты ей приснилась, приснилось, что мы с тобой предназначены друг для друга. Что-то вроде древнего провидения.

- И ты приехал сюда, чтобы отыскать меня, только из-за её сна?

Он пожал плечами и улыбнулся так, будто всё это было немного сложно, но всё же неизбежно.

- Это лучше, чем знакомства по Интернету.

- Ну да, не сомневаюсь, что ты и их попробовал. - Хелена фыркнула, представив его шагающим по Манхэттэну в окружении орды сильно смахивающих на Сару Джессику Паркер поклонниц, бегущих следом и спотыкающихся на своих дорогущих шпильках.

- Семья и наши традиции многое для меня значат, Хелена. Я готов остепениться и я хочу сделать это старым проверенным способом. На моих родителях он сработал.

- Они тоже познакомились из-за сна?

Он кивнул и прислонился головой к стеклу.

- Хелена, я думаю, что сон моей матери – правда.

От сквозившего в его голосе сильного желания она перестала дышать. Создана для него.

Подумать только, разве такое на самом деле возможно – идеальная пара... Две половинки соединяются, чтобы стать одним целым. И никогда больше не быть одинокими.

Бред. Крепкие отношения - это результат тяжелых усилий, компромиссов и взаимоуважения, а не вздор о магическом предназначении. Вот почему счастливые пары в реальной жизни встречались очень редко.

Она убрала телефон и сложила руки на груди, пытаясь придумать, о чём бы ещё его спросить, но оба полушария её мозга словно пылали огнём.

- У тебя есть братья или сестры?

- Два старших брата, Михаил и Грегори.

Грегори. Его фамилия действительно Фостин и он на самом деле из Нью-Йорка.

Он скользнул рукой вниз по стеклу и выпрямился.

- А у тебя есть?

- Нет, я единственный ребёнок.

- Где твои родители?

- Они… они умерли. Год назад. Вообще-то, это их дом. – Умница, давай, расскажи ему, что у тебя никого нет.

Между бровями мужчины появилась складка беспокойства.

- Так ты совершенно одна? Мне очень жаль.

От сочувствия в его голосе на глаза её навернулись слёзы. Снова взыграли гормоны, делая её глупой. Да, трудно быть одинокой. Она любила своих друзей, но всё же семьей они не были. Семья что бы ни случилось примет тебя такой, какая ты есть. Она хотела, чтобы они вернулись. Девушка решила сменить тему, пока в открытую не разрыдалась.

- Ты русский? Имею в виду, по происхождению.

- Верно. Но родился я здесь.

- Чем зарабатываешь на жизнь?

- Работаю на валютной бирже.

Ну разумеется, и не важно, что это означает на самом деле. У Хелены никогда не было достаточно денег, чтобы приберечь их для капиталовложений или торговли, поэтому она мало внимания уделяла этому предмету. Она запоздало представила его сидящим за большим столом с грудой разложенных перед ним иностранных монет.

- У тебя есть какие-нибудь документы? – спросила она так же заторможено. Она хотела увидеть нечто убедительное, нечто доказавающее, что у него была какая-то другая жизнь, кроме того, чтобы ошиваться около её дома. Губы мужчины дернулись в усмешке, когда он полез в карман джинсов и выудил оттуда бумажник.

- Хочешь увидеть моё водительское удостоверение? Карточку социального страхования? – Поочередно повернул их так, чтобы она смогла рассмотреть. Он показал ей пару кредиток, читательский билет, проездной на метро, а также подарочную карточку с изображениями рождественских леденцов, полученную в книжном магазине «Бордерс». Потом вытащил визитную карточку и прижал её к стеклу.

- ФСФ?

- Финансовые Службы Фостинов. Ещё я даю кое-какие консультации по вкладам, - он просунул визитку в дверную раму и оставил её там, словно торговый представитель. – А как на счёт тебя? Чем ты занимаешься?

- Я независимый радиопродюсер. В основном работаю с НОР [17].

- Правда? Я постоянно его слушаю.

Фанат народного радио? Тогда он должен быть её поклонником. Если, конечно, не был поклонником Гаррисона Кейлора [18]. Казалось, ему было интересно, действительно интересно.

- Назови мне что-нибудь, что ты выпустила, и что я мог слышать.

- Эээ… - надо же, разум Хелены моментально стал удивительно чистым! Было трудно вспомнить что-нибудь, когда он смотрел ей прямо в глаза. Между ног появилась теплая дрожь. Вот чёрт! – Ну, на прошлой неделе они выпустили в эфир историю о маленьком мальчике, который пересек всю Америку на велосипеде…

- Чтобы почтить память своего брата? Я её слышал, - произнося это, он выглядел очень странно. Даже немного гордо. – Это была твоя задумка?

Хелена кивнула, во рту её пересохло.

- Послушай, это нелепо – разговаривать таким вот способом. Я должна впустить тебя, но я…

- Нет, - неожиданная резкость в его голосе заставила девушку отступить на шаг от стекла. – Не впускай меня, если у тебя ещё остались какие-то сомнения, потому что как только ты предложишь мне войти, я займусь с тобой любовью. Это первое, что я сделаю. Мы не поужинаем вместе, не выпьем сначала по бокалу вина. Не поболтаем и не посмотрим какой-нибудь фильм. Ты впустишь меня в эту дверь и я возьму тебя. Пойми это.

Снова напуганная им и своей реакцией на него, Хелена сделала ещё шаг назад и обхватила себя руками.

- Почему ты так хочешь этого?

Если бы взгляд мог расплавить стекло…

- Ты была вместе со мной там, на крыльце. Так что ответь на этот вопрос сама.

Хелена расхаживала туда-сюда перед раздвижной стеклянной дверью, мысленно распевая как мантру «Черт, вот черт, вот черт».

С того самого момента, когда её взгляд впервые остановился на нём, она хотела его и это было неопровержимой истиной. Он не скрывал своего желания, откровенно признался в своих намерениях. В этом и заключалась разница между ними. Он говорил правду, пока она попусту болтала, флиртовала с ним, лгала и вызывала полицию, когда обстановка становилась немного напряженнее. Так кто же из них на самом деле разыгрывал порядочность?

Впусти его.

Возможно, он проговорил бы с ней через окно всю ночь, но она не знала, хватит ли у неё на это сил. Она не могла думать. Чёрт, вообще-то, она едва могла стоять! Так что оставалось или принять его предложение или пойти и запереться в туалете.

Она думала, что это он был заперт за стеклом на верхней площадке, но на самом деле в ловушке оказалась именно она сама. Весь мир остался позади него.

Я устала бояться.

Пока ждал её ответа, Алекс прислонился к двери, опустив голову и уперев ладони в стекло так, словно собирался свернуть дверь с полозьев.

- Ты нужна мне, - сказал он тихо, едва слышно.

Дыхание перехватило. Испугавшись, она обняла себя руками. Это мягкое давление разлилось в груди девушки тупой болью и звоном в ушах. Кожа, касающаяся мягкой пряжи вязаного платья, стала слишком чувствительной. Она никогда не была настолько возбужденной. Какая-то часть Хелены знала, что мужчина хотел её так же сильно. Другая часть понимала, что девушке придётся рискнуть жизнью, чтобы понять, верна ли её интуиция. Интуиция, которая подсказывала ей открыть эту дверь.

Доверься себе.

Ради всего дерьма на свете, он же поклонник народного радио!

Давай же!

В конце концов, она решила, что если не сможет довериться своей интуиции, если собирается провести остаток жизни, сожалея, тогда какой вообще смысл жить?

Она дернула ручку и широко распахнула дверь. Алекс шагнул внутрь, подхватил Хелену на руки и жадно поцеловал. Он был обжигающе холодным, но его поцелуй мог растопить даже льды Арктики. На вкус он был словно рай. Каким она его и запомнила.

Она обвила руками его шею, но позволила мужчине взять инициативу в свои руки. На этот раз она будет осторожна. Она не потеряет контроль и не отпугнет его. Не в этот раз. Не так, как случилось с Джеффом. Или Робом. Или Дэвидом.

Фостин отодвигал ее к другому концу гостиной, пока каблуки девушки не ударились о край лестницы и она не упала на ступеньки. Он последовал за ней, клеймя её губы настойчивым глубоким поцелуем.

А потом он просто остановился. Остановился и пристально посмотрел на неё. Хелена мысленно застонала. Она узнала этот взгляд.

- Что случилось? – спросил он.

- Ничего.

- Что-то не так?

- Нет.

- Боишься?

- Нет.

Он нахмурился.

- Ты ведь не девственница?

- Что? Нет, конечно!

- Слава Богу, - он выдохнул. – Тогда в чём дело? Ты же не была такой прошлой ночью.

- Не знаю, что происходило прошлой ночью. Я что-то делаю не так?

- Ты всё делаешь правильно. Но, по-моему, тебе не нравится.

- Нравится. Верь мне. Я едва себя сдерживаю.

Он отстранился, облокотившись на ступеньку возле неё.

- Ага, а вот это уже сарказм. Хелена, если тебе не нравится то, что я делаю, ты должна сказать мне.

- Никакого сарказма, - она робко протянула руку и убрала волосы с его глаз. – Клянусь, я так сильно хочу тебя, что приходится себя контролировать.

К её великому облегчению он немного расслабился, его рука заскользила вверх по её бедру.

Он наблюдал за её реакцией из-под опущенных ресниц.

- Зачем тебе себя контролировать?

- Потому что это не… - Она потеряла ход мысли, когда его рука коснулась её груди. – Потому что иногда я теряю самообладание. Потому что… ты будешь недоволен. Мной.

- Недоволен?

- Я кусаюсь.

Его глаза расширились и он рассмеялся. Но не оскорбительно.

- Серьёзно?

- Кусаюсь, царапаюсь, впиваюсь ногтями. И даже не осознаю, что делаю, но если буду оставаться сдержанной, этого не произойдет. Так что не беспокойся. Я не хочу причинить тебе боль.

Его глаза озарились недобрым блеском. Притянув девушку к себе так, чтобы она оседлала его бёдра, он спросил:

- Что если мне нравится, когда меня кусают, царапают и вонзаются в моё тело ногтями?

- Это ты сейчас так говоришь. – Конечно, некоторым людям могла нравиться боль, но на самом деле большинство из них не хотели бы быть покалеченными в постели. И это нормально. Её бывший жених Джефф терял терпение, глядя на её агрессивные выходки. «Постель это не поле боя» - как он выразился, - «мужчинам всегда нравится самим задавать темп». А до него был Роб, который был так взбешен оставленными после единственной бурной ночи царапинами от ногтей, что вскоре после этого они расстались.

Рука Алекса пробралась под край её платья. Блеск в его глазах постепенно исчез, вытесненный чем-то более сильным.

- Делай все, что пожелаешь. Поверь, я смогу принять всё, что ты мне предложишь. Но я отплачу тем же, – приблизив губы к её ушку, будто бы они не были совершенно одни, он шепнул, – буду трахать тебя до беспамятства. Это я тебе обещаю.

Хелена не смогла подавить трепет от предвкушения.

- Теперь поцелуй меня как следует.

Она склонилась над ним и коснулась губами его губ. Сухие. Дразнящие. Прикоснувшись ещё раз, она прошлась по ним своим язычком. Алекс улыбнулся и она вновь накрыла его рот своим. Их губы встретились. Он обхватил её голову и, отвечая на поцелуй, проник языком в её ротик. Она приняла его, подхватила губами, втянула глубже. Одновременно подалась назад, пока её клитор не оказался прижат к твёрдой выпуклости его члена, и начала медленно тереться об него.

- Вот это другое дело, - сказал он с усмешкой, когда она вытолкнула его язык из своего ротика. Он покусывал её нижнюю губу. Она проникла языком в его рот и мужчина слегка прикусил его зубами. До того, как она начала паниковать, он впустил её язычок в свой рот, заменяя покусывания долгим неистовым поцелуем. Если и существовало искусство целоваться, то он владел им в совершенстве.

- Сними платье.

Она стянула его через голову и отшвырнула в сторону. На ней оставались лишь трусики-бикини и бюстгальтер. По правде сказать, это были её лучший черный кружевной комплект, и она надела его утром, предаваясь мечтам о своём сталкере. Не то чтобы она планировала, что это случится. Просто думала о том, как он заставляет её чувствовать себя сексуальной. Весь день она была взволнована тем, какое нижнее бельё на ней было надето, и насколько высоки были каблуки.

Выражение его лица изменилось, губы растянулись в медленной, ленивой, потрясающей улыбке.

- Очень мило, - промурлыкал он. – А теперь поднимайся наверх, пока я не трахнул тебя прямо здесь.

Чувствуя непривычное озорство, Хелена наигранно спросила:

- А чем же плохо прямо здесь?

- Ненавижу делать это на лестнице.

- Ты пробовал?

- Одна особа получила рубцы и полосы на спине, вторая в кровь разбила колени. Загорался ковер, крошились зубы… - он осёкся, будто позабыл, о чём рассказывает, потом выдохнул. – Боже, мне так нравится твоя грудь.

Хелена рассмеялась.

- У тебя есть три секунды, чтобы убежать. Я возьму тебя прямо там, где догоню. Лучше молись, чтобы не на лестнице, - предупредил он.

Она изумленно посмотрела на него, не зная точно, шутит он или нет.

- Беги!

Хелена сорвалась с места и помчалась вверх по ступенькам, её сапоги на высоких каблуках скользили по ковру. Он тут же поймал её за лодыжку, но она выдернула её и освободилась.

Она двигалась быстро, но бежать всё равно было некуда. Он прижал Хелену к стене. Взвизгнув, девушка нырнула под его руку и скользнула в спальню. Александр схватил её за талию и швырнул на кровать. Дернув плечами, он скинул пальто и сорвал с себя свитер. Под ним на мужчине ничего не было, он был так красив с этими рельефно выступающими мышцами и по-зимнему бледной, безупречной кожей. Ни татуировок, ни шрамов, лишь тонкая полоска черных волос, спускающаяся вдоль плоского живота.

Жаждя скорее прикоснуться к нему, она ухватилась за ремень брюк и притянула его к себе. Надеясь, что он говорил серьёзно на счёт агрессивности, она рывком расстегнула пуговицу на ширинке. На нем не было нижнего белья. Головка его члена выскользнула наружу, раскрасневшаяся так же, как и его соски. О Боже, как он прекрасен! Её дыхание участилось от возбуждения, когда она стянула джинсы с его бедер и обхватила мужское естество руками.

Фостин держался очень спокойно до тех пор, пока она не попробовала его, легонько проводя языком по уздечке. Тогда он вскрикнул, словно от удивления, и погрузил руки в её волосы. На вкус он был соленым и пряным – таким, как ей хотелось. Она взяла его член в свой ротик, поглаживая языком головку. Определенно, пряный. Необычный. Восхитительный.

Всему виной слишком знакомое желание заставить партнера подвинуться ближе. Слепое побуждение, что заставляет её кусаться и царапаться подобно дикому зверю. Она вбирала его всё глубже, осторожно царапая зубками его плоть. Долгий подрагивающий вздох вырвался из груди мужчины. Она снова взяла его в свой рот и на этот раз позволила ногтям впиться в твердые мышцы его ягодиц. Просто чтоб увидеть его реакцию.

Он смял в кулаках её волосы. В её ротике он становился ещё тверже, пульсировал под языком. С низким рычанием он отстранил её от своего блестящего от влаги члена и толкнул на спину. Сорвал бюстгальтер. Поцеловал так крепко, что она захныкала.

Она выпустила его из рук. Покусывала его губы, подбородок, мочки его ушей. А потом они перекатились на кровати. Хелена отбивалась и царапалась, пытаясь остаться сверху. Но он был ужасно силён и когда применил эту силу, чтобы удержать её, то с легкостью распластал девушку на спине, держа за талию оставляющей синяки хваткой.

- Сдаёшься? – прорычал он.

О да, - говорила какая-то часть её. Но другой её части нравилось выводить его из себя, и она взяла верх:

- Никогда.

Он смотрел на неё несколько секунд. Она пыталась выдержать взгляд и выглядеть при этом дерзко. Но выражение его лица изменилось. Из жесткого оно превратилось в трогательно нежное. Всё желание сопротивляться испарилось словно по волшебству.

- Алекс?

Он склонился над ней, чтобы поцеловать.

- Сдаёшься? – промурлыкал он рядом с её губами.

- Сдаюсь.

Он отпустил её талию и начал ласкать по-настоящему.

Алексу понравилось то, что она назвала его по имени. Он хотел слушать, как она произносит его снова и снова. Ему нравилось, что в ней было столько внутренних противоречий. И по-настоящему хищнических инстинктов. Забавно, он ею даже гордился.

Пока они боролись, девушка испытала свою силу, впиваясь зубами в его шею. Он никогда в жизни не позволял никому пить из него, но мысль о том, что это будет делать она, была дико эротичной.

Притянув ближе, он снова её поцеловал. Ему нравилось её тело. Её длинные, стройные ноги. Её белая шея.

Он провел рукой вниз к её животику и между разведенных ног. Трусики были пропитаны влагой. Его первое прикосновение вызвало дрожь во всём её теле, второе - заставило глубоко и прерывисто вдохнуть. Покусывая шею девушки, он вознес её на вершину оргазма, всего лишь легонько надавливая пальцем на её клитор.

Вскоре, когда Хелена успокоилась, он сдвинул в сторону её трусики и погрузил два пальца в горячее тугое лоно. Задыхаясь, она вонзила каблуки своих сапожек в матрац и приподняла бедра чуть повыше. Его член пульсировал. Он хотел быть на ней, живот к животу, проникать в неё, но ещё больше он хотел знать, что именно заставляет ее трепетать от наслаждения. Его пальцы двигались в ней то медленно, то быстро. Он слегка развел их и надавил большим пальцем на клитор. Всё время вблизи наблюдая за ней, слушая, как учащается её дыхание, меняя движения пальцев, пока она не начала задыхаться и постанывать. К концу всего этого он уже знал, как играть с нею, вознося её на край пропасти и возвращая назад, снова и снова.

- Пожалуйста, - простонала она низко и хрипло.

- Пожалуйста - что?

- Пожалуйста… остановись… мне нужно… - она извивалась, царапая простыни. – Ох… о… Что ты делаешь?

- А чего ты хочешь?

Он подумал, что она скажет «Дай мне кончить», но вместо этого она прошептала:

- Тебя. Во мне.

- Тогда на колени, - голосом, который ему не принадлежал, он произнёс это прежде, чем осознал, что именно говорит. – Дай взглянуть на твою попку.

Его пульс резко участился, когда Хелена скатилась на колени. Руки и ноги её дрожали. Алекс тоже задрожал, но его голос оставался ровным. Он точно знал, чего хотел.

- Опусти голову на матрац. Разведи колени. Шире.

Хелена подчинилась, сжимая в кулаках простынь. Её лоно налилось и раскраснелось, увлажнилось так сильно, что блестели даже её бедра. Резко выгнувшись, он сорвал с неё трусики и отбросил их в сторону. Долгая ощутимая дрожь прошла по её позвоночнику.

Он вошёл в неё. С гортанным криком она кончила. Глаза Алекса закрылись, когда он почувствовал сильные сокращения её лона. Когда она притихла, он подался назад и проник в неё снова, ещё глубже, наслаждаясь её жаром, её теснотой.

- Выше, - прохрипел он.

Она стояла на коленях и он удерживал её гладкое, разгоряченное тело крепко прижатым к своей груди. Он обвел языком вокруг её ушка и поддразнил чувствительную впадинку за ним.

- Хелена, - он погладил её грудь и животик, покрыл поцелуями затылок. Но этот нежный жест не мог скрыть того, что на самом деле он не собирался щадить её. – Откройся, - шепнул он, - позволь мне войти в тебя полностью.

Хелена мотала головой из стороны в сторону. Он наклонил голову девушки ниже к кровати и локтем чуть шире развел её ноги.

- Прими меня.

С протяжным выдохом она впустила его. Она раскрылась, и Алекс вдруг оказался в ней так глубоко, насколько мог. Он чуть не кончил от яркого возбуждения, но снова приподнял девушку, так чтобы обнять её и поцеловать её шею.

- И это… всё… что у тебя… есть? – задохнулась она, содрогаясь и разлетаясь на кусочки от коротких множественных оргазмов.

Он фыркнул рядом с её ушком и девушка рассмеялась. Дрожь от её смеха прокатилась и по его телу. Он хотел обнимать её вот так вечно.

- Думаешь, ты сможешь выдержать больше? – Он облизнул указательный палец и надавил им на её набухший клитор.

- Ох! – Она была так поддатлива, так чувствительна, что и малейшего прикосновения было бы достаточно. Ей.

Не ему. Он схватил её бедра и вонзился в неё резким толчком. Она упала в его руки с грудным криком. Что-то в этом крике подтолкнуло его на самый край. Забыв обо всём, кроме потребности затеряться в ней, он погружался в неё снова и снова. Она подчинилась ему, взвыв как кошка в период течки, и каждое её движение сводило его с ума.

- Ближе, - пролепетала Хелена, её слова превратились в долгий стон. – Ближе, - она изогнулась. Их тела разъединились. Опускаясь на спину, она раскрыла для него свои объятия и он скользнул в обжигающее пламя её тела. Так хорошо. Ближе. Да. Сердце к сердцу. Губы к губам. Ближе.

- Ближе, - снова взмолилась она. Настойчиво. Впиваясь в него зубами и ногтями.

И тут Алекс понял. Не имело значения, как крепко он обнимал её – ему всё равно хотелось большего. Ему необходимо быть внутри неё и вокруг неё, под её кожей и в её сознании.

- Я знаю. Знаю, - он целовал её снова и снова. – Всё хорошо.

Только кровь смогла бы связать их так, как им необходимо было быть связанными. Когда он подумал о том, скольких женщин в своей жизни он укусил… А сейчас под ним была Хелена, умоляющая об этом. Как он планировал себя сдерживать? Как долго он собирался просто ждать? Роланд со своей долбанной Айлисией засмеяли бы его.

Ему должно было хватить того, что у них уже было. И он собирался взять всё, что мог. Он поймал её царапающиеся руки, поднимая их над головой девушки и начал брать её долгими, ровными толчками. Ничто, ничто, никогда не доставляло такого удовольствия.

Её лицо приняло то упрямое выражение, которое он уже успел узнать и полюбить. Алекс усмехнулся, когда она уперлась каблуками в его бока.

- Да, - стонала она. – Ох, да. О Боже.

Алекс тоже мог их почувствовать - теплые волны приближающегося оргазма. Они кончат вместе.

- Большой, - задохнулась она. – Такой большой.

Он знал, что она не имела в виду его самого. Она имела в виду это напряжение. Приближение к краю. Они двигались вместе, их тела покрылись испариной. Хелена всё это время смотрела на него широко открытыми глазами.

Он никогда ещё не был так долго на пороге оргазма. Похоже ли это на то, как кончает женщина? Он никогда не был так счастлив и так потерян одновременно.

Её тело струной натянулось под ним, бёдра опустились на кровать. Они оба уже были почти на самом краю. Если она достигнет оргазма, он тоже сможет. Но она этого не делала. Секунды казались минутами, минуты – часами, пока её прекрасное лицо искажалось в агонии, а ногти кромсали кожу на его спине.

- Я не могу… Алекс… пожалуйста!

Тяжело вздыхая от отчаяния, она укусила его в шею. Ею правил инстинкт, но она не могла получить то, чего хотела. Алекс бы смог. Уступив соблазну, он зарылся лицом во впадинку у её горла. Её пульс бился под его губами. Звал его.

Матерь Божья!

Сопротивляться было невозможно. Он прокусил клыками её кожу и кончил, как только её кровь коснулась его языка. Изливающееся наружу семя, прорывающийся в его горло поток крови – круг замкнулся. Его кровь смешалась с его слюной и изменила её. Изменила его самого. Ее сущность проникла в его кровь и ворвалась в мозг как химический катализатор. Первый удар практически вытолкнул его из неё. Пока он колебался, мышцы в глубине её сжали его словно в кулак, напрягаясь и расслабляясь, когда по её телу прокатывался судорожный оргазм.

Он не высасывал её жизнь. Кровь девушки врывалась в его горло сама. Всё чего она хотела - это слиться с ним. Видения её жизни яркими вспыхивающими воспоминаниями возникали перед ним. Обычно, когда он кормился, он блокировал эту информацию, но с ней он этого сделать просто не мог. Словно через него прошел ураган, оставив его широко открытым. Это был первый и необратимый шаг соединения.

Но поток прошел только в одном направлении – через него. Он затуманил её разум так, чтобы девушка ничего не вспомнила, не знала даже, что Алекс её укусил. Если он не мог защитить себя от своего собственного безрассудства, то, по крайней мере, он защитит её.

Позже он лизнул и поцеловал рану от укуса, чтобы она затянулась, охваченный нежностью к этой почти незнакомой девушке в его объятьях. Хелена вышла из оцепенения. Он поцеловал её, наслаждаясь негой, и она ответила на поцелуй, а её губы были нежными и податливыми, так отличаясь от того, какими были несколькими мгновениями раньше.

Хелена насытилась.

Счастьем. Его счастьем.

Она доверчиво улыбнулась ему, глаза её закрывались. Его сердце разлетелось на куски и вновь обрело форму вокруг неё.

- Я сделала тебе больно, - её голос был низким и хрипловатым. Она осторожно коснулась отметины от укуса на его плече.

- Не важно, - он оторвался от её горла, чтобы поцелуями прочертить линию вдоль плоского животика. Волоски золотисто-персикового цвета покрывали низ её живота. Ему это нравилось.

- Ты взгляни на свою спину! Мне так жаль.

Он приложил палец к её губам.

- Ты не будешь чувствовать себя такой виноватой передо мной завтра, когда у тебя всё настолько заболит, что ты едва сможешь ходить.

Она улыбнулась своей ехидной улыбочкой.

- Тоже верно, - потом она немного нахмурилась и прикоснулась к своей шее. – В конце ты меня укусил?

- Да. Я не хотел.

Её носик морщился, когда она достаточно широко улыбалась. Он был усыпан веснушками. Как же Алекс не заметил этого раньше?

- Плохой мальчик. След остался?

- Нет, - он убрал её волосы за ушко. – Твоя шея безупречна. Как лебединая.

Она закатила глаза.

- Да, безупречна!

Решив не спорить с ним по пустякам, она приподнялась на локте и немного прищурилась. Он мог бы поспорить, что у неё кружилась голова. Девушка окинула беглым взглядом его тело и захихикала.

- Что?

- Твои джинсы всё это время болтались вокруг лодыжек?

Он посмотрел вниз. Тяжело было признать, но это была правда. Джинсы обмотались узлом на щиколотках. Не очень-то величественный вид. Особенно когда другие его части в этот момент тоже были не такими уж величественными. Куда, черт подери, всегда деваются простыни, когда они тебе так нужны?

- А можно спросить, когда во время этого сексуального цунами я должен был успеть снять свои ботинки?

Ещё немного посмеявшись, она отползла на другой конец кровати и принялась дергать шнурки его ботинок. Какая эффектная у неё попка. Высокие черные сапожки тоже до сих пор оставались на ней – и это всё, во что она была одета – и, конечно же, он вовсе не собирался на это жаловаться.

Взглянув на него из-за плеча, Хелена протянула:

- Алекс, если ты захочешь сделать это в костюме Бозо [19], даже тогда со мной всё будет в порядке.

Пару часов спустя, перекинув через плечо, он отнес её в гостиную. Хелена так сильно смеялась, что это причиняло боль. Он бросил её на диван и начал разводить огонь в камине.

Они оставили дверь на балкон открытой настежь и в доме уже становилось холодно.

- Нужна какая-нибудь одежда? У меня есть халат, который может тебе подойти.

Взгляд, который он послал ей через плечо, горел тлеющим огнём. Его бедное, истерзанное плечо.

- Говоришь, мне надо прикрыться?

- О, небеса, нет! Конечно, нет! – Надо быть совсем ненормальной, чтобы хотеть прикрыть такое тело, как у него. Всё, что ему было нужно, так это немного солнца. Мужчина был по-Миннесотски бледен. – Я просто подумала, что тебе может быть холодно.

Он покачал головой.

- Или что ты можешь обжечь себе… что-нибудь. Ну, знаешь, эти выскакивающие угольки...

Он улыбнулся.

- Я легковоспламеняющийся - это правда. Но мне по-прежнему нравится играть с огнем.

Что это значило? Спросить она позабыла, потому что он утвердительно произнёс:

- Ведь ты же тоже ничего не наденешь на остаток ночи.

- Да неужели? – Она поддразнивала его, но не чувствовала нужды одеться. Обычно она немного стеснялась своего тела – оно не было идеальным. Не было столь же красивым, как у сидящего возле камина мистера Абса [20], потому что у неё вошло в привычку уклоняться от посещения гимнастического зала. А под Рождество у всегда намечался бурный роман с подносом помадки и металлической, размером с урну для бумаг, чайницей маленького голландского печенья. Теперь ее джинсы едва застегивались. Но она не могла придраться к своему телу, когда он так на него смотрел.

Помогало и то, что на ней были сапоги. Он не позволил их снять. Они были черными, блестящими, высотой до колен. Хотя, дело вовсе не в шпильках, а в том, что разгуливание в них обнаженной так неожиданно заводило.

- Пойду, принесу вина.

Она процокала на своих каблучках в кухню. Скалли была там, в своей корзинке, ясно выражая негативное отношение ко всему происходящему.

- Привыкай, собака. У меня есть личная жизнь, а у тебя нет.

- Ты голоден? – крикнула она, внимательно изучая содержимое холодильника. Изучая содержимое холодильника, как осчастливленная секс-рабыня, затраханная до полусмерти. Висеть на дверце холодильника не было её обычным занятием.

Она услышала, что он кашлянул, а затем крикнул в ответ:

- Нет, спасибо, я как раз поел… перед тем как кон… Перед тем, как пришел сюда. Но пусть тебя это не останавливает.

О, и не остановит! В тот момент она была чертовски голодна. Попутно отломила кусочек пиццы, пока обдумывала, чего бы такого вкусненького снести в гостиную. Если его не накормить, она больше не получит того, что ей нужно.

В конце концов, она решила захватить немного соленой соломки, пиалу оливок и тарелку кешью - просто на всякий случай, если передумает. Представляя, будто одета в коротенький передник и кружевной чепец, Хелена сложила все тарелки и вино на поднос и, изображая непристойную горничную, направилась обратно в гостиную.

Огонь в камине сильно разгорелся, сильнее, чем она когда-либо его разжигала, а Алекс лежал на спине прямо перед ним, довольный, словно ящерица на горячем камне. Он как будто спал. Свет огня превратил его бледную кожу в золотистую и оттенял каждую выпуклость и мышцу его стройного тела. Что он делал в её жизни? Он не мог быть настоящим.

Но, может быть, она просто насладится им, пока он не превратился в тыкву.

Она взяла в руки бокалы с вином и села верхом на его живот. Это разбудило мужчину, он приподнялся на локте. Приняв бокал вина, вдохнул его аромат и с задумчивым видом сделал первый маленький глоток, отдавая должное отменному букету. Она открыла для него хорошую бутылку. Благодарный, он не раскритиковал вино, да и она точно знала, что оно мужчине понравилось. К тому же, он всё ещё держал его в руках. Он смотрел на Хелену поверх ободка бокала, его почти черные глаза светились янтарём в свете камина. Александр Фостин из Бруклина. Ха!

- Поцелуй меня, - шепнул он.

Она наклонилась и одарила его легким поцелуем, потом другим, более глубоким, потом ещё одним. Их языки переплелись, а поцелуй отдавал вкусом вина. Она могла утонуть в поцелуях Алекса. Её соски терлись о его грудь, посылая по всему её телу яркий импульс.

- Поднимись выше, - попросил он, опуская бокал. Он приподнял её бедра так, чтобы они оказались на уровне его лица. Его язык проник глубоко в её впадинку и она едва не сломала пополам ножку бокала. И где только он взял такой язык?

Он остановился, чтобы наполнить рот вином, и озорным взглядом посмотрел на неё. Наклонившись, он сложил губы и разбрызгал вино в её пупок. «Ковер!» - подумала она, когда вино устремилось вниз по животику и скопилось между ног. Можно было позже свести пятно содовой.

Алекс одобрительно промурлыкал, слизывая вино с её бедер, а потом руками обхватил её попку, направляя и сдерживая её, пока он пил из неё медленными прикосновениями языка. Ох, подверни ковер!

- Это благородный Зинфандель [21] – пробормотал он, растягивая каждое слово, – с нотками черники… и шоколада… и удивительным вкусом твоего тела.

Зазвонил телефон.

Они и внимания не обратили. Голос Лэйси доносился из заведенной машины.

- Лена? Ты там? Алло? Возьми трубку. Возьми же трубку! Хелена Макаллистер, если ты сейчас же не возьмёшь трубку, я с ума сойду. Я начинаю думать, что сталкер добрался до тебя и связал.

- Связывание будет позже, - усмехнулся Алекс, посылая по её телу сладостную дрожь.

- Я уже еду к тебе. Клянусь Богом.

Это привлекло внимание Хелены. Она подползла к телефону.

- Лэйс, прости, я спала.

Её подруга начала болтать о чём-то, чего девушка не могла сейчас понять - о телепередачах или ещё о чем-то в этом роде. Алекс подполз ближе и теперь покусывал заднюю поверхность её бёдер. Он кусал её так же часто, как и целовал, и определенно не беспокоился, рассердит это ее или нет. Было так легко просто кончить и не думать обо всём, что она вытворяла в постели. Хелена подавила грозившееся вырваться из её рта шипение от того, что Алекс снова её сильно укусил, но тут же расплавилась под последовавшими сразу за этим успокаивающими движениями его языка. Ещё один укус, выше по бедру - и светлая, обжигающая, но почему-то приятная, боль. Очень сладкая боль. Она была мазохисткой? Нет, ведь ей же самой нравилось кусаться. Тогда садисткой?

Может быть они с Алексом оба были немного извращенцами.

- Ох! – выдохнула она на третьем сильном укусе. Алекс снова засмеялся. – Ох! Ого! Ах, я так устала. Лэйси, я перезвоню тебе завтра.

Телефон выпал из её руки.

- У меня никогда не было столько оргазмов за один день. Даже в тот день, когда по почте прислали мой вибратор, мистер Стабби.

Алекс рассмеялся и притянул её ближе. Они лежали на боку перед огнем, она прижималась спиной к его груди. Алекс зарылся носом в прямые шелковистые волосы Хелены, стараясь не обнюхивать её, как бешеный мопс. Она даже пахла чертовски здорово.

- Думаю, я должен быть польщен.

- Ох, ну конечно. Триумф человека над машиной. Если мы поженимся, мистера Стабби можно будет отправить в отставку. В какое-нибудь милое местечко где-нибудь во Флориде.

Если мы поженимся. Шутка, конечно же. А шутка всегда была хорошим знаком.

Она повернулась и взглянула на него, став вдруг неожиданно серьёзной.

- Ты всегда так занимаешься сексом?

- Как «так»?

- Как обезумевший кровожадный кролик.

Он положил руку на её грудь, просто чтоб посмотреть, как её взгляд становится рассеянным.

- Ну, мне приходилось сходить с ума, кровожадным я остаюсь постоянно, но ещё ни одного кролика я не хотел так, как тебя.

От этих слов она улыбнулась, и в тот момент её улыбка была единственной вещью на свете, которую он хотел видеть.

- Мне с тобой так легко, Алекс. Словно всё встало на свои места и не может произойти ничего плохого.

- Именно это ты и называешь доверием, милая.

- Наверное, - она села и мужчина почувствовал, что что-то изменилось. Она замкнулась. – Ты уверен, что не хочешь чего-нибудь съесть? Мы можем заказать что-нибудь получше, чем соленая соломка.

Ну вот, это было началом затруднений. Сложностей, которые будут только увеличиваться, пока она не узнает правду. И с чего именно он собирался начать объясняться?

- Я не голоден. В отличие от тебя. Пожалуйста, поешь. Хочу, чтобы ты поела. А я посижу с тобой.

- Это будет слишком странно. Как ты можешь быть не голоден? Мужчины всегда хотят есть.

- Если мы поженимся, тебе придется узнать все мои странности. Одна из них в том, что я ем не часто. Раз в день и всё.

- Почему?

- Так уж устроен, – чтобы прекратить расспросы он сунул оливку ей в ротик. Потом кешью. Потом соломку.

- Какие ещё? – она держала соломку между зубами, как сигару.

- Ну, у меня страсть к оральному сексу. Тебе придется регулярно покоряться моему языку.

- Не знаю, как я это выдержу.

- А ещё я ночное создание.

- Ну и ладно. Я тоже сова, - в тишине прозвучало несколько ударов сердца, а потом она спросила, - Ты ведь это имеешь в виду?

Сейчас? Она была расслаблена, открыта, восприимчива. На поверхности. Но внутри она всё ещё проверяла его. Ища что-то. Что именно? Он поцеловал её руку.

- Я не могу раскрыть все мои секреты сразу. Утрачу свою таинственную притягательность.

- Ваша таинственная притягательность останется при вас, мистер Фостин.

Её глаза мерцали в свете камина, вновь пробуждая в нем желание. Вкус её крови остался в его памяти, потребность в её крови рисковала перерасти в зависимость. Когда девушка умоляла его об освобождении, он сделал окончательные ставки. Пути назад больше не было.

Пожалуйста, пусть она всё поймет.

- Моя притягательность не таит в себе великой загадки, дорогая, - он перекатился через неё и скользнул эрекцией вдоль её бедра.

- Ох, нет, не делай этого, развратник. У меня нет сил.

- Но ты же этого хочешь, - его ноздри запылали от запаха её возбуждения. Он понюхал её шею, сильно желая снова укусить её, но будучи не способным это сделать. Он и так взял достаточно для одного дня.

- Конечно, хочу. Но я и так уже полностью измотана.

- Тебе не придется ничего делать. Это секс на десерт.

- Секс на десерт?

- Сладкий, сливочный, неторопливый, совсем необязательный, и такой абсолютно развратный.

Со вздохом она развела ноги, произнесла «Я больше никогда не смогу ходить», и он легко скользнул в её лоно. Они теперь так хорошо друг другу подошли. Медленно целовались и шептали всякие глупости, пока он медленно двигался в её нежных объятиях.

Её жар согревал его больше, чем когда-нибудь мог согреть огонь. Хелена прикоснулась к его щеке и поймала его взгляд. Могла ли она разглядеть, как сильно его глаза отличались от человеческих? Видимо, нет. Но, возможно, она догадывалась, что он что-то от неё скрывал. Он поцеловал её и постарался без слов объяснить, что не утаил самого главного.

Позже она взяла его за руку и увела обратно в свою комнату.

- А сейчас мы поспим.

Вместо того чтобы спать, он обнимал её, поглядывал на часы, мысленно прокручивал не похожие ни на что на свете разговоры с этой девушкой и смотрел на очертания луны, видневшейся через тонкие занавески. Их тела сплелись друг с другом, а её дыхание было плавной колыбельной. Она доверяла ему достаточно, чтобы уснуть рядом с ним.

Со вздохом он поцеловал её макушку и был очень благодарен за то, что у него есть такая возможность. Он смотрел в её душу и через плотину чувственных ощущений и всплывающих образов видел достаточно, чтобы понять, как трудно было этой девушке доверять кому-то. Чем больше он будет кормиться от неё, тем больше он будет узнавать о ней, и если она выпьет его, он откроется перед ней и тоже позволит увидеть историю своей жизни. Связанные пары знали своих партнёров лучше, чем самих себя. Как рассказывали ему родители, эти узы были восхитительно сокровенными, но и опасными, потому что со знанием приходила власть. Власть, с помощью которой можно было уничтожить другого тщательно подобранным словом или злым намерением.

Хелена испытала боль на себе. Она потеряла родителей, рассказала ему об этом, а теперь он понимал и ощущал эту утрату вместе с нею. В душе Хелены была глубокая зияющая рана. Он не мог себе представить, каково это – неожиданно потерять обоих родителей одновременно. У неё даже не было братьев или сестер, чтобы помочь подняться на ноги после случившегося.

Михаил и Грегори будут теперь твоими братьями. Ты никогда больше не будешь одна.

А ещё в образах, которые он видел, был этот засранец. Этот огромный скандинавский идиот. Её последний мужчина. Алекс не знал всех подробностей, но всё же знал уже достаточно. Этот человек заставил её почувствовать себя плохо, заставил усомниться в себе. Он хотел оторвать ублюдку башку, вдавить её в истекающий кровью обрубок его шеи, засунуть тело в мусорный контейнер и выбросить в Гудзон. Ещё несколько кормлений и я узнаю, где ты живешь, Джефф.

Алексу захотелось стать человеком - только так он мог бы заснуть рядом с Хеленой, потом проснуться и позавтракать вместе с ней. А после завтрака он бы провел остаток жизни, заботясь о том, чтобы никто и никогда больше не причинил ей боли.

Часы показали 4: 00. Рассвет приближался, но он не мог заставить себя покинуть её теплую постель. Вместо этого он гладил ее волосы и слушал биение сердца – по три удара на каждый удар его сердца – и представлял их жизни, переплетающиеся вместе. Она была сильна, и в ней было много любви. Это он тоже знал. Может быть даже достаточно любви, чтобы принять вампира.

Следующей ночью он объяснит ей всё. Всё будет хорошо.

В пять утра он не мог больше притворяться, что ему холодно. Вместо этого ему вскоре придётся изображать жареного цыпленка. Восход наступал в 6: 09.