Картина 5

Намного позже. Катрин и Леви сидят в «Розовом слоне» на диване и рассматривают старые фотографии.

ЛЕВИ: Здесь мне только что исполнилось шесть лет. Это на дне рождении у тёти Зои. Она была сводной сестрой моего отца. Как бы не настоящая тётя.

КАТРИН: и ко дню рождения всегда были гвоздики.

ЛЕВИ: Теперь только бутылки. Джин там.. или вино.. или...

КАТРИН: Когда Симона придёт?

ЛЕВИ: Как-нибудь позже. Смотри! Тут тётю Зою лучше видно. Мама всегда говорила, что она не такая как мы. Что она смуглая. Что в ней есть свойственное боярам величие.

КАТРИН: Я смотрю, ты был её любимчик?

ЛЕВИ: Она водила меня каждый выходной в лунапарк, а потом в кафе есть сладкие пирожные безе. А потом покупала стакан лимонада, приговаривая: пей пока дают. Пей, дома ты этого не получишь.

КАТРИН: Она должно быть была богата, если могла так на тебя разоряться?

ЛЕВИ: Богаче нас. У неё была пятикомнатная квартира. Просто у неё не было детей. Однажды, когда мы были в зоопарке, она сказала, что я ей как родной сын. Я хорошо помню, мы стояли возле клетки с обезьяной, и она сказала – как родной сын.

КАТРИН: Твоим любимчиком был какой-то другой зверь, конечно.

ЛЕВИ: Да. Воробьи. Моими любимыми были воробьи. Те, что скакали в лужах. Они жили свободно и беззаботно. Занимались своими важными делами. В то время, как звери в зоопарке должны были спать, когда они этого не хотели. Вынуждены были есть, когда у них не было аппетита, и смотреть сквозь прутья решёток на жадные пальцы и физиономии людей, в то время, когда они с большим удовольствие совокуплялись бы. В то время как воробьи брали от жизни все, что желали.

КАТРИН: Что с тётей Зоей стало?

ЛЕВИ: Вышла замуж и родила сына. Сын унаследовал пятикомнатную квартиру.

Катрин поднимается.

КАТРИН: Когда же Симона придет?

ЛЕВИ: Должна скоро прийти. Если я правильно помню, она вчера сказала, что по раньше освободится.

КАТРИН: Но ты раньше сказал, что позже...

ЛЕВИ: Странно.. Должно быть я ошибся.

Катрин хватается за живот.

ЛЕВИ: Как ты себя чувствуешь?

КАТРИН: Хорошо.

ЛЕВИ: Может быть воды хочешь?

КАТРИН: Нет. У меня все в порядке. Ну покажи еще что-нибудь интересное, пока она опять не пришла.

Катрин берет стакан с джином Леви.

ЛЕВИ: Тебе бы нельзя…

КАТРИН: Я для вкуса. А ты пьёшь, чтобы быть крутым?

ЛЕВИ: А что такое быть крутым?

КАТРИН: Крутизна не определяется. Это просто состояние души.

ЛЕВИ: Мне в последнее время круто. А тебе?

КАТРИН: Не говори трафаретами?

ЛЕВИ: А как я должен говорить?

Катрин сидит, ей кажется, что-то её душит и наклоняет голову к коленям.

КАТРИН (Поднимая голову): Давай постараемся быть нормальными. Какие фото у тебя еще есть?

ЛЕВИ: Семейные. О путешествиях. Из обычной повседневной жизни. Я же ищу.

КАТРИН: Ты со своей Симоной.. это.. тоже делал? (Поправляясь) В смысле, вы были вместе?

ЛЕВИ (Застывает): Что это за вопрос?

КАТРИН: Просто скажи, были или нет?

Леви встаёт и потирает лицо

ЛЕВИ: Что ты хочешь услышать?

КАТРИН: Ты когда-нибудь «да» или «нет» на что-нибудь отвечаешь?

ЛЕВИ: С тобой же невозможно разговаривать. Ты перепрыгиваешь с темы на тему. Что это? Гормоны?

КАТРИН: Нет. Беременность мне не мешает. Я просто хочу некоторые вещи знать.

Внезапно Леви все осознает. Он берет Катрин за руки.

ЛЕВИ: Ты хочешь знать, что будет дальше, да? Мы подумали об этом. Мы подумали, что мы не будем отбирать его у тебя. Может быть он будет жить у тебя, а мы сможем ходить его навещать? Я купил бы тебе квартиру. В кредит. У меня есть надёжные договоры и предложения.. Я бы приходил его навещать. Я и Симона. Мы.

КАТРИН: Ты же любишь меня.

ЛЕВИ: Это твоя интерпретация?

КАТРИН: И что будет дальше?

ЛЕВИ: Мы будем его растить вместе.

КАТРИН: Вместе с кем?

ЛЕВИ: Мы с Симоной. С тобой. Мы. Все вместе.

КАТРИН (твердо): Ясно. Я так и знала. Это как раз то, что я и хотела знать.

Катрин отворачивается. Леви хватает её за плечи.

ЛЕВИ: Ты в замешательстве. Мир рушится. Твои гормоны устраивают революцию. Ты не понимаешь, что творится с твоим телом. В тебе живёт микрокосмос. Я читал, Катрин, что это радикальное изменение сознания. (Шепчет) Я читал, ч то такой случай может изменить всю жизнь!

КАТРИН: Ты действительно веришь, что то что было между нами, это какой-то случай?

ЛЕВИ: Не совсем. В этом есть что-то первобытное, правда?

Леви разводит руки жестом, который ничего не значит. Катрин слегка отталкивается и и вдруг оборачивается.

КАТРИН: Как ты с Симоной встретился?

ЛЕВИ: Разве она не рассказывала?

КАТРИН: Я хотела бы услышать это от тебя.

Леви встаёт. Он начинает педантично складывать разбросанные по комнате вещи.

ЛЕВИ (С присущей ему беззаботностью): Все случилось, когда Леви оставшись один, пришёл жить сюда в «Розовый слон».

КАТРИН: Опять это странное название.. Я всегда думала, почему ты этот дом называешь «Розовым слоном»?

ЛЕВИ: Потому что он единственный в своём роде. Большой и безопасный. Идеальное семейное жилье. Наше бюро продавало этот дом под девизом – «В этом доме рождаются мечты!» Я был один из первых купивших здесь квартиру, после того как моя жена с ребёнком ушла. В Швейцарию. К другому мужчине.

КАТРИН: Ты был агрессивен?

ЛЕВИ: Нет!

КАТРИН: В чем же дело? Почему она ушла?

ЛЕВИ: Видимо я был недостаточно богат.

КАТРИН: Ну а потом?

ЛЕВИ: А потом бизнес с недвижимостью и деньги потекли рекой. Все время ходил смотреть за своей, строящейся здесь квартирой, как за больным ребёнком. Все ли там в порядке? Как он себя чувствует? Потом купил ему белый ковёр. Тёплый как одеяло... Он стоил безумных денег, но я не пожалел... Я думал, что моя квартира в розовом слоне когда-нибудь поправится и никогда не заболеет, если я положу на пол этот тёплый белый ковёр как одеяло. И он поправился. Вместе со мной. Это жилье в «Розовом слоне» для меня важнее всего на свете. Сюда не просто попасть. Здесь хорошо. Здесь так... безопасно.

КАТРИН: Ты боишься, что твой секрет выйдет наружу, Леви?

ЛЕВИ: Не боюсь. У меня нет секретов.

КАТРИН: А чего же ты боишься?

ЛЕВИ: Понимаешь, я был очень одинок. Жил один. Одинокий мужчина, спрятавшийся в «Розовом слоне». Вместе с сотней других жильцов, которых слышал очень редко. Здесь надёжная звукоизоляция. Анонимность. Качество. Безопасный дом. Я слышал, когда построено плохо, можно в прихожей услышать, о чем соседи разговаривают.

КАТРИН: Продолжай...

ЛЕВИ: Представим себе, как однажды ночью, когда квартира уже поправилась, Леви вышел покурить. Перед домом возле качелей стояла она. Она тоже была одна. Под дождём. Как маленький воробышек. Что-то искала. У неё были блестящие чёрные глаза и я спросил её – что ты ищешь? Дом ищу – ответила она, сверкнув чёрными глазами. Мне понравилась её конкретность. Её прагматичная манера. Леви ей сказал – я маклер Леви. Я один, но у меня есть дом. Позволь я отдам тебе его. Пойдём со мной. На что она мне ответила что-то такое, на что Леви сразу же перевёз свою Симону к себе в «Розовый слон».

КАТРИН: И Леви не заметил, когда слон поселился в комнате?

ЛЕВИ: Слон?

КАТРИН: Ты что не видишь, что он стоит здесь? Он стал воздухом, которым ты дышишь. Он стоит здесь посреди комнаты, и ты его не видишь.

Катрин садится рядом с Леви. Они безотрывно смотрят на друг друга.

КАТРИН: Ты думаешь, что Симона последняя, с кем ты будешь.. делится интимностью?

ЛЕВИ: Я не знаю.

КАТРИН: А что Симона тебе сказала?

ЛЕВИ: Когда?

КАТРИН: Тогда, перед твоим домом...

ЛЕВИ: Почему ты все время спрашиваешь о прошлом?

Катрин гладит Леви по щеке.

ЛЕВИ (в ностальгии): Она спросила: ты пил когда- нибудь воду из грязной лужи?

КАТРИН: А ты?

ЛЕВИ: Я спросил «чего?». Что ещё на такой дурацкий вопрос ответить?

КАТРИН: Я бы честно ответила.

ЛЕВИ: А я и не успел ничего ответить, потому что она опять спросила: «Даже в детстве?» И тогда я понял – она действительно хочет знать. Она не тот человек, который витает в облаках. Симона человек, который интересуется реальными вещами. Она реалист.

КАТРИН: И тогда..

ЛЕВИ: Тогда я в первый раз разговорился с реальным собеседником. После многомесячного бормотания с мебелью в качестве собеседника. Её по-настоящему интересовало, пил ли я воду из грязной лужи, слизывал ли я снежинки с рукавиц, стирал ли попу, катаясь на санках с горки, бывало ли у меня перед сном чувство, что хочется за что-то схватится, но рука в невесомом состоянии. Она говорила, что любит маленьких зверушек, выпытывала не думал ли я иногда, хоть в глубине души, что если поцеловать лягушку, нет ли хоть крохотной возможности, что она в кого-то превратиться? Или если, например, принести в дом мёртвую мышь, не станет ли она делать свои норки за книгами на полке, куда ты её спрятал, пока ты спишь.

КАТРИН: Такие вещи интересовали Симону?

ЛЕВИ: Да. Она не мечтала лишь только о хорошей жизни. Она мечтала о жизни с кем-то. С Леви. Её интересовал я.

КАТРИН: А с кем Леви жить мечтает?

Катрин прижимается к Леви. Леви пугается. Встаёт. Опускается на колени.

ЛЕВИ: Могу я тебя взять за руку?

КАТРИН: Если это тебе нравится?

ЛЕВИ: Я могу, если это тебе нравится?

КАТРИН: Тогда не надо.

ЛЕВИ: Понимаю. Это выглядело бы так, словно я тебя утешаю, а ты этого не хочешь.

КАТРИН: Я хочу...

Поцелуй..

Растерянность.

Леви сморит на Катрин долгим взглядом.

ЛЕВИ: Вы похожи.

КАТРИН: Что это меняет?

ЛЕВИ: Я так и подумал, что ты так скажешь.

КАТРИН: Если ты так и подумал, тогда я больше не спрашиваю.

ЛЕВИ: Не могла бы ты уйти...

КАТРИН: Мне было бы очень жаль.

ЛЕВИ: Ты не можешь оставаться дальше. Когда ты планируешь прийти опять?

КАТРИН: Я поразмышляю над этим.

ЛЕВИ: Это одна единственная мысль, так что ты справишься с этим....

КАТРИН: Ну что ты говоришь Леви.. ты меня опять пугаешь. Я ведь прихожу когда захочу!

Леви сжимает Катрин в объятиях и затем толкает её к двери. Катрин удерживает его за руку, но он отталкивает её руку. Дверь захлопывается. Леви потирает руку, словно это причинило ему боль.