Елизавета

Прискорбно слушать ваши речи, сэр!

Я знаю: помыслы у вас чисты,

Вещает мудрость вашими устами;

Но если мудрость требует кровавых

Деяний, ненавистна мне она.

Придумайте другой исход, милорды.

Граф Шрусбери, подайте нам совет.

Толбот

Ты рвенье оценила, сердцем Берли

Владевшее. Но, пусть мои уста

Не столь красноречивы, мной владеют

Не менее возвышенные чувства.

На страх врагам и нам во славу царствуй!

Пошли тебе всевышний многи лета!

Да благоденствует с тобой народ!

Таких счастливых дней страна не знала

Под скипетром английских королей.

Но счастье да не купится ценою

Монаршей чести! Пусть, по крайней мере,

Смежатся раньше Толбота глаза.

Елизавета

Избави бог нам честь свою пятнать!

Толбот

А если так, ищи другое средство

Спасти свою державу. Казнь Марии

Неправедна пред богом и людьми.

Ты не вольна судить другой страны

Владычицу свободную.

Елизавета

Так, значит,

Ошибся мой парламент? В заблужденье

Судебные палаты, вся страна,

Признавшие за мной такое право?

Толбот

Суд большинства — не голос высшей правды,

Парламент твой — не приговор потомства,

Британия — еще не целый мир.

Да и Британия сейчас не та,

Какой вчера была и будет завтра:

Изменчива приверженность народа,

И столь же зыбок приговор его.

«Необходимость!», «Подданных желанье!» —

Слова, одни слова! Лишь захоти,

И вскоре убедишься в полной мере,

Что нет преграды воле королевской.

Скажи, что крови не потерпишь ты,

Что жизнь сестре желаешь сохранить.

Непрошеным советчикам свой гнев

Богоугодный покажи. И тут же

Рассеется «необходимость». «Правду»

Вчерашнюю — «неправдой» нарекут.

Ты — судия! Никто, как ты! Тростник

Неверный государю не опора.

Доверься милосердью своему!

Не строгость в сердце женское вложил

Создатель. Те, что строили державу

Английскую, к браздам правленья женщин

Недаром допустили, почитая

Не строгость высшей доблестью владык.

Елизавета

Усердного ходатая мой враг

Находит в графе Шрусбери. Мне любы

Советы тех, кто обо мне радеет.

Толбот

Нет у нее ходатаев! Никто,

Страшась опалы, слова не промолвил

Отверженной в защиту. Так дозволь

Мне, старцу, обреченному могиле,

Свободному от суетных расчетов,

Защитником Марии Стюарт быть.

Пусть мир не скажет, что в твоем совете

Лишь раболепство и своекорыстье

Имели голос, но не состраданье.

На гибель ей соединилось все!

Марии ты не видела ни разу,

Она чужая сердцу твоему.

Не обеляю дел ее. Толкуют,

Она велела мужа умертвить

И вышла — это верно — за убийцу.

Тягчайший грех! Но брак был заключен

В несчастливую, смутную годину,

Под грозный рев мятежных пуритан,

Когда ее, злосчастную, теснили

Вассалы дерзкие и ужас влек

В объятия к сильнейшему — быть может,

Не без воздействия бесовских чар…

Сосуд скудельный — женская душа.