Структура произведения

Байронический герой

Поэма выявила в себе первый пример байронического героя. Идея байронического героя несет в себемножество следующих различных характеристик:

· Герой должен иметь высокий уровень интеллекта и восприятия, а также — быть в состоянии легкоприспособиться к новым ситуациям и использовать хитрость для собственной выгоды. Так, Чайльд-Гарольдпрекрасно образован, воспитан и умен, а также наделен внешней привлекательностью, стилем и тактом.Кроме очевидного очарования, которое это автоматически создает, он борется со своей честной прямотой, будучи склонным к колебанию настроения или биполярным стремлениям.

· В целом, герою присуща непочтительность к любой власти, — таким образом, создаётся изображениебайронического героя как изгнанника или изгоя.

· Также у героя есть склонность быть высокомерным и циничным, потворствуя саморазрушительномуповедению, которое сочетается с потребностью обольщения женщин.

· Таинственность героя — безусловно усиливающий фактор его сексуальной привлекательности, однако ещёболее провоцирующий его частое столкновение с теми или иными проблемами.

Характер байронического героя частотен в романах, фильмах и пьесах.

Структура произведения

Поэма состоит из четырёх песен, написанных спенсеровой строфой, имеющей в себе восемь строкямбического пентаметра, дополняемых одним александрийским стихом (двенадцатисложной ямбическойстрокой), и имеет структуру рифмы ABABBCBCC.

Джордж Ноэл Гордон Байрон (1788- 1824) родился в Лондоне 22 января 1788 г. Он принадлежал к старинному аристократическому роду.

Окончив университет и достигнув совершеннолетия, Байрон решил предпринять длительное путешествие по странам Средиземноморского бассейна (Португалия* Испания, Греция, Албания и Турция). Богатые впечатления, полученные во время путешествия, Байрон записывал в поэтический дневник, который послужил основой для его поэмы «Паломничество Чайльд Гарольда». После возвращения на родину Байрон начал принимать активное участие в политической жизни своей страны. Он выступил в палате лордов с двумя речами, в которых осуждал антинародную политику правящей торийской партии. В первой речи он протестовал против смертной казни для луддитов, угрожая правящему классу карой за бесчеловечную жестокость по отношению к людям, «вся вина которых заключается в том, что они хотят работы и хлеба для своих семей». Во второй речи Байрон защищал ирландских крестьян-католиков, доведенных до ужасающей нищеты вековым колониальным гнетом. Байрон требовал предоставления Ирландии независимости. Обе речи Байрона произвели сильное впечатление в парламенте, однако не имели практического результата. [143]

В 1815 г. Байрон женился на Аннабелле Мильбэнк, которая казалась ему воплощением женской красоты, обаяния и высоких душевных качеств. Вскоре, однако, оказалось, что Аннабелла не способна понять стремлений своего мужа. Поверив клевете о якобы аморальном поведении Байрона, распускаемой про него светскими сплетниками, через год после венчания она потребовала развода.

Правящие круги использовали этот случай для того, чтобы обвинить Байрона в «безнравственности», в «осквернении святости семейного очага» и т. д.; против поэта была организована злобная кампания клеветы. Скоро травля приняла столь невыносимый характер, что Байрон был вынужден навсегда покинуть Англию.

1816 год Байрон провел в Швейцарии, у Женевского озера. Здесь он встретился с другим гением английской поэзии - Шелли. В октябре 1816 г. поэт покинул Женеву и через несколько дней приехал в Венецию. В Италии начинается самый плодотворный период его творчества.

В апреле 1819 г. Байрон познакомился с графиней Терезой Гвиччьоли, брат и отец которой (графы Гамба) были членами тайного политического общества карбонариев. Через них Байрон проникает в секретные организации этого общества, готовившегося тогда к вооруженной борьбе за свободу Италии, страдавшей под игом австрийских оккупантов.

Дом Байрона в г. Равенне стал тайным складом оружия и подпольным штабом заговорщиков. Поэт систематически передавал организации карбонариев немалые суммы, заработанные литературным трудом. Расцвет творчества Байрона совпадает с годами наивысшей активности движения карбонариев. Поэт вдохновлялся победами неаполитанских революционеров, свергнувших в 1820 г. своего короля и провозгласивших демократическую республику; он возлагал большие надежды на восстания в папской области (1820) и на революцию в Пьемонте (1821). Однако эти революции закончились поражением. Последовали репрессии со стороны австрийских оккупационных властей и папской администрации. Байрону пришлось покинуть Равенну.

После разгрома движения карбонариев Байрон совместно с Шелли и журналистом Ли Хантом готовит издание журнала радикального направления. Этот журнал увидел свет лишь после гибели Шелли. В нем были [144] помещены наиболее острые сатирические произведения Байрона - «Видение суда» и «Бронзовый век».

В 1823 г. Байрон прибыл в Миссолунги. Начинается кипучая деятельность Байрона - военного вождя, дипломата, трибуна. В последние месяцы жизни поэт, за недостатком времени, пишет мало, но те немногие строки, которые были созданы им, проникнуты высоким гражданским пафосом.

Внезапно поэта сразила болезнь: он простудился во время поездки в горы. 19 апреля 1824 г. его не стало. Сердце Байрона было похоронено в Греции, а его прах перевезен на родину и предан погребению близ любимого им Ньюстедского аббатства. Греция почтила память Байрона национальным трауром; все передовые люди в Англии и во всем мире откликнулись на эту тяжелую утрату. Гёте посвятил ему прекрасные стихи во второй части «Фауста»; Рылеев, Кюхельбекер и Пушкин написали по случаю его кончины проникновенные строки.

Творчество Байрона по характеру созданных им в разные годы жизни произведений можно условно подразделить на два периода: 1807-1816 гг. и 1817- 1824 гг. В первый период творчества Байрон еще находится под влиянием английской классицистской поэзии. Во второй период он выступает как вполне оригинальный поэт-романтик. Однако черты классицизма в творчестве Байрона сохраняются в течение всей его жизни.

Байрон является одним из величайших поэтов-лириков в мировой литературе. Национально-освободительные движения народов Ирландии, Испании, Италии, Греции и Албании, а также первые массовые выступления английских рабочих являются той почвой, на которой вырастает его бунтарское искусство.

Вместе с тем в мировоззрении и творчестве Байрона имеются парадоксальные противоречия.

Наряду с гневными сатирическими обличениями пороков господствующих классов и призывами к революционной борьбе в поэзии Байрона звучат мотивы разочарования, «мировой скорби».

Сочетание столь противоречивых моментов в творчестве великого поэта следует объяснять, исходя из конкретных исторических условий, в которых он жил и творил. Глубоко оценил значение творчества Байрона В. Г. Белинский, указав на сложность и неоднозначность [145] позиции Байрона-романтика и Байрона-мыслителя, ставшего символом всего романтического искусства.

Сборник стихотворений «Часы досуга» (1807) является первым литературным опытом Байрона. В этом сборнике молодой поэт еще находится под влиянием любимых образов английской поэзии XVIII в. То он подражает элегиям Грея (стихотворение «Строки, написанные под вязом на кладбище в Гарроу»), то поэзии Бернса («Хочу ребенком быть я вольным...»), но особенно сильно чувствуется в ранних произведениях Байрона воздействие дидактической поэзии классицистов (стихотворение «На смерть мистера Фокса» и др.). Вместе с тем в некоторых других ранних стихотворениях уже начинает сказываться поэтическая индивидуальность будущего творца «Каина» и «Прометея». Об этом свидетельствует проявляющаяся иногда страстность, глубокий лиризм некоторых строк. Автор «Часов досуга» презрительно отзывается о «светской черни», о «чванливой знатности» и богатстве.

Стихи Байрона были замечены публикой. Однако литературный критик из «Эдинбургского обозрения», влиятельного либерального журнала, дал на них отрицательную рецензию. Поэт ответил на нее сатирой «Английские барды и шотландские обозреватели» (1809), которую принято считать первым зрелым произведением Байрона, правда, не вполне свободным от подражания классицистской поэтике. Эта сатира явилась также литературным манифестом английского романтизма. Байрон подверг в ней острой критике все признанные литературные авторитеты. Он высмеял старших романтиков - Саути, Вордсворта, Колриджа, автора готических романов Льюиса и др. Однако Байрон выступал не только с оценкой современной ему английской литературы; он с похвалой отзывался о Шеридане (создателе замечательной сатирико-бытовой комедии), о поэтах-демократах Роджерсе и Кемпбелле (за их верность гражданским идеалам Просвещения XVIII в.), а также о поэте-реалисте Краббе.

Байрон полагал, что литератор должен быть «ближе к жизни», должен преодолеть антиобщественные, религиозно-мистические настроения, которые прикрывают, лишь «голый эгоизм и произвол». Байрон призывал творчески использовать народную поэзию, говорить на языке, понятном простым людям. [146]

В 1812 г. появились первые две песни лиро-эпической поэмы «Паломничество Чайльд Гарольда», которая создавалась в течение нескольких лет. Однако мы рассмотрим сразу все ее четыре песни, написанные в разное время, поскольку и тематически, и по своим жанровым признакам они составляют одно неразрывное целое.

Поэма «Чайльд Гарольд» произвела огромное впечатление не только на английскую читающую публику, но и на всех передовых людей Европы. За один лишь 1812 год она выдержала пять изданий, что было в то время исключительным явлением.

Секрет огромного успеха поэмы у современников состоял в том, что поэт затронул в ней самые «больные вопросы времени», в высокопоэтической форме отразил настроения разочарования, которые широко распространились после крушения свободолюбивых идеалов французской революции. «К чему радоваться, что лев убит, - читаем в третьей песне поэмы по поводу поражения Наполеона при Ватерлоо, - если мы сделались вновь добычей волков?» Лозунги «Свободы, Равенства и Братства», начертанные на знаменах Великой французской революции, на практике обернулись подавлением личности, эпохой политической реакции и наполеоновскими войнами. «Чайльд Гарольд» отразил целую эпоху в духовной жизни английского и европейского общества.

В первой песне поэмы Байрон, после ряда абстрактных рассуждений о человеческой природе, приближается к той же точке зрения, на которой стояли и сами французские просветители: единственную причину неразумности и несправедливости общественных отношений в европейском послереволюционном обществе он видит в господствующих повсюду невежестве, жестокости, трусости, рабской покорности.

Подобно просветителям, Байрон в первой песне утверждает, что люди могут на разумных началах преобразовать устаревшие общественные учреждения.

Однако мало-помалу (во второй, а затем более определенно в третьей песне поэмы) он приходит к выводу о том, что нравственная испорченность не может являться главной причиной нищеты и деградации беднейших классов европейских наций. В конце концов поэт приходит к отрицанию учения просветителей о том, что все сводится к одной лишь сознательной деятельности личности в государственной жизни, он утверждает, что [147] судьбы отдельных людей и целых народов зависят и от некоей объективной закономерности, которую он называет «рок суровый»*.

[* См.: Кургинян М. С. Джордж Байрон. М., 1958.]

Будучи не в силах объяснить или предугадать закономерность, с которой проявляется этот рок, Байрон объявляет в третьей песне о его враждебности человеческому роду: в поэме появляются мрачные и трагические нотки обреченности. Однако поэт и не думает проповедовать покорность, апатию, непротивление. Вновь преодолевая уныние и отчаяние, он призывает к борьбе со всеми проявлениями политической тирании и социального гнета.

В четвертой песне поэт высказывает оптимистическую уверенность в том, что законы истории работают на благо народов.

Вдохновляемый революционными настроениями, господствовавшими в начале 20-х годов в итальянском обществе, Байрон выражает надежду, что скоро в мире произойдут «благие перемены», что неизбежно крушение блока полицейских государств - Священного союза.

С первых строк перед читателем предстает образ юноши, который изверился в жизни и людях. Его характеризуют душевная опустошенность, разочарование, беспокойство и болезненное стремление к бесконечным странствиям. Под напускной личиной холодного равнодушия скрывается «роковая и пламенная игра страстей».

Он «бросает свой замок родовой», садится на корабль и покидает родину; его тянет на Восток, к чудесным берегам Средиземного моря, в волшебные южные страны. «Прощание» Чайльд Гарольда с родиной - одно из самых волнующих мест поэмы. Здесь с огромной лирической силой раскрывается глубокая душевная драма героя:

Вверяюсь ветру и волне,

Я в мире одинок.

Кто может вспомнить обо мне,

Кого б я вспомнить мог?

(Пер. В. Левика)

Обыденная прозаическая действительность не удовлетворяла героя, но, столкнувшись с новым опытом [148] - событиями развертывающейся перед его глазами освободительной войны в Испании, Гарольд может воспринимать ее лишь в качестве наблюдателя. Гордое одиночество, тоска - вот Чего горький удел. Иногда лишь намечается перелом в сознании Гарольда:

Но в сердце Чайльд глухую боль унес,

И наслаждений жажда в нем остыла,

И часто блеск его внезапных слез

Лишь гордость возмущенная гасила.

(Пер. Левика)

И все же индивидуализм составляет главную отличительную черту Гарольда, что особенно подчеркивается Байроном в третьей песне поэмы, написанной в тот период творчества, когда поэт уже определенно ставил под сомнение «героичность» своего романтического персонажа.

Положительное в образе Гарольда - его непримиримый протест против всякого гнета, глубокое разочарование в уготованных для него идеалах, постоянный дух поиска и желание устремиться навстречу неизведанному, желание познать себя и окружающий мир. Это натура мрачная. Смятенная душа его еще только начинает открываться миру.

В образе Чайльд Гарольда его творец дал большое художественное обобщение. Гарольд - это «герой своего времени», герой мыслящий и страдающий. Гарольд стал родоначальником многих романтических героев начала XIX в., он вызвал много подражаний.

Образ Гарольда является основным организующим компонентом в построении поэмы. Однако тематика ее отнюдь не ограничивается раскрытием духовного мира главного героя, в поэме отразились основные события европейской жизни первой трети XIX в.- национально-освободительная борьба народов против захватнических устремлений Наполеона I, гнета турецкого султана. Описание путешествия Гарольда позволяет соединить огромное количество фактов из жизни народов Испании, Греции, Албании, сопоставить национальные типы и характеры.

Забывая о своем герое, поэт постоянно делает отступления, он оценивает события политической жизни и деяния отдельных исторических лиц. Он призывает к борьбе за свободу, осуждает или одобряет, советует или порицает, радуется или скорбит. Таким образом, на первый план часто выдвигается еще один персонаж [149] поэмы: лирический герой, выражающий мысли и переживания автора, дающий оценку тем или иным событиям, так что иногда бывает трудно понять, где говорит и действует Гарольд, а где выражает свои чувства лирический герой поэмы, ибо Байрон нередко забывает о Гарольде; иногда он через 10-15 строф, как бы спохватившись, оговаривается: «так думал Гарольд», «так рассуждал Чайльд» и т. д.

Действие романтических поэм и лирических драм английских романтиков развертывается либо на фоне целого мироздания, либо на необозримых географических просторах; грандиозные социальные потрясения, смысл которых романтикам зачастую не был вполне ясен, изображаются ими при помощи символов и метафорических образов титанов, вступающих в единоборство друг с другом. Таково изображение борьбы поборника прав угнетенного человечества Прометея у Байрона. Таково же изображение зловещих сил захватнической войны в «Чайльд Гарольде», которые олицетворяет Кровавый гигант, исполинский образ смерти.

Часто применяется в поэме прием контраста: красота роскошной южной природы, духовное величие простых людей героической Испании и Албании противопоставляются лицемерию и бездуховности английского буржуазно-аристократического общества. Это достигается постоянно вводимыми намеками на образ жизни английских обывателей, ироническими замечаниями в адрес английских политиканов. Разителен также контраст между моральным обликом «знати благородной» и простых людей Испании. Первые оказываются предателями отечества, вторые - ее спасителями.

Жанр лиро-эпической поэмы, введенный Байроном в литературу, значительно расширял возможности художественного изображения жизни. Это прежде всего выразилось в более углубленном показе духовного мира людей, в изображении могучих страстей и переживаний героев, в лирических размышлениях о судьбах человечества и народов.

В первой песне поэмы рассказывается о том, как Чайльд Гарольд путешествует по Португалии и Испании. Описание этого путешествия строится на типично романтическом контрасте. Гарольд поражен великолепием прекрасных морских ландшафтов, благоухающих лимонных рощ и садов, величественных горных кряжей. [150]

Но он видит, что этот цветущий край не знает мира и покоя: в Испании бушует война; армия французских захватчиков вторглась в нее с севера, английское правительство под тем «благовидным» предлогом, что оно желает восстановить «законную» феодальную монархию, свергнутую Наполеоном, высадило в Кадиксе десант. Байрон рисует захватнические войны в их истинном, неприглядном свете, он лишает их ореола фальшивой героики.

Давая в первой песне зарисовки быта, нравов, черт характера жителей Сарагоссы, Севильи, Мадрида и т. д., Байрон вместе с тем показывает массовый героизм народа Испании, поднимавшегося на борьбу за свою независимость: девушка из Сарагоссы, оставив кастаньеты, бесстрашно следует за возлюбленным в битвах и перевязывает его раны, а когда ее любимый погибает, она сама ведет в бой соотечественников:

Любимый ранен - слез она не льет,

Пал капитан - она ведет дружину,

Свои бегут - она кричит: «Вперед!»

И натиск новый смел врагов лавину!

Кто облегчит сраженному кончину?

Кто отомстит, коль лучший воин пал?

Кто мужеством одушевит мужчину?

Все, все она!..

(Пер. В. Леечка)

Простой крестьянин оставил мирный труд, чтобы сменить серп на меч; горожане обучаются военному делу, чтобы дать отпор врагу, и т. д. Поэт славит мужество народа, призывает его вспомнить героический дух предков, стать грозой для иноземных захватчиков.

Байрон одним из первых европейских писателей убедительно показал, что народ в состоянии сам постоять за свои права.

Во второй песне «Чайльд Гарольда» Гарольд посещает Грецию, народ которой тогда еще не имел возможности выступить с оружием в руках против своих поработителей - турок. Байрон проницательно предсказывал народу Греции, что свободу свою он сможет завоевать лишь собственными силами. Он предупреждал патриотов, что никакой иноземный союзник не поможет им освободиться от турецкого ига, если они сами не возьмутся за оружие. [151]

Во время своего путешествия Гарольд посетил также и Албанию. Описывая суровую природу этой страны, Байрон создал волнующий образ албанского патриота, в котором жив «героический дух Искандера» - героя албанского народа, возглавившего национально-освободительное движение против турок.

Внимательно прочитав первые две песни поэмы, нельзя не заметить, что образ Гарольда как бы постоянно заслоняется и отодвигается на задний план другим героем поэмы - собирательным образом народа тех стран, по которым путешествует Чайльд Гарольд, - образами испанских партизан (гверильясов), албанских патриотов, свободолюбивых греков. Создание Байроном этих образов явилось идейным и художественным новаторством для того времени; английский поэт сумел подчеркнуть огромное значение народно-освободительных движений для судеб европейского общества начала 10-х годов XIX в. В этом сказалось художественное и философское обобщение опыта народных движений за целую историческую эпоху, начиная с Войны за независимость в Северной Америке (1775-1783) и Французской революции 1789-1794 гг. вплоть да начала 10-х годов XIX в.

Следует отметить, что в третьей и четвертой песнях поэмы все яснее сказывается неудовлетворенность Байрона своим героем; ему не нравится его роль пассивного наблюдателя, поэтому образ Гарольда вовсе исчезает в четвертой песне, уступая место лирическому герою поэмы. Кроме того, личный опыт Гарольда слишком узок. Он не может постичь смысл и масштабность происходящих событий.

Третья песнь была завершена уже после изгнания Байрона из Англии (1817). В ней нашла свое выражение духовная драма великого английского поэта Кроме того, в ней отразились и его личные жизненные неудачи. Третья песнь начинается и кончается обращением к маленькой дочери Байрона Аде, которую ему уже не суждено было увидеть. Полные глубокого трагизма строки как бы вводят нас в обшую минорную тональность произведения. Описывая путешествия Гарольда по Бельгии, Байрон предается тягостному раздумью о будущем человечества. Вопреки официальной точке зрения, он расценивает победу союзников над Наполеоном при Ватерлоо в 1815 г. как одну из трагедий мировой истории. Жертвы, принесенные нациями для того, [152]чтобы сокрушить деспотию Наполеона, были, по его мнению, напрасны: Ватерлоо не только не облегчило положение народов Европы, но привело к восстановлению Бурбонов во Франции.

Огромные социальные бедствия, которые породила эпоха многолетних войр, окончившихся реставрацией реакционных режимов во всей Европе, рождают мотивы мрачной разочарованности в творчестве поэта; Байрон скорбит о «страдающих миллионах»; он проклинает мучителей народа - монархов и жандармов. Однако пессимизм у поэта сменяется уверенностью в неизбежность перемен.

Он славит великого вольнолюбца Жан Жака Руссо, проповедовавшего народовластие; он вспоминает убийственную иронию Вольтера, о котором пишет так:

Прямой, коварный, добрый, злой, лукавый,

Бичующий глупцов, колеблющий державы.

(Пер. Левшах)

Не видя никакого проблеска свободы в настоящем, Байрон обращается к героическим делам прошлых дней. В его воображении возникают увитый лаврами меч древнегреческого героя - цареубийцы Гармодия, поле битвы при Марафоне (490 до н. э.), где немногочисленное греческое войско разгромило огромные полчища персов и отстояло независимость Афин.

Написанная в Венеции четвертая песнь поэмы посвящена Италии, ее великому искусству, ее вольнолюбивому, талантливому народу. Всю эту часть поэмы пронизывает радостное предчувствие грядущих событий. Положение Италии в то время было тяжелым. Страна была унижена и истерзана, двойной гнет - австрийских и собственных феодалов - тяготел- над итальянским народом. Однако назревали решающие события в истории Италии.

Чутьем гениального художника Байрон уже давно улавливал еще не ясные вольнолюбивые веяния. В это время он выступает как пламенный пророк грядущих событий. Он напоминает итальянцам о славе их великих предков - о бессмертном Данте, о великих национальных поэтах Петрарке и Тассо, о Кола ди Риенца - народном трибуне, возглавившем в XIV в. восстание, целью которого было создание Римской республики. [153]

В условиях полицейского террора, когда в городах Италии австрийские жандармы хватали людей за произнесенное вслух слово «тиран», четвертая песнь поэмы прозвучала призывом к борьбе за свободу.

Мужай, Свобода! Ядрами пробитый

Твой поднят стяг наперекор ветрам;

Печальный звук твоей трубы разбитой

Сквозь ураган доселе слышен нам.

(Пер. С. Ильина)

Недаром реакционное австрийское правительство запретило издавать эту песнь на территории Италии.

О Байроне много написано как на родине поэта, так и у нас в стране. Советской наукой больше внимания уделялось содержательной стороне поэм Байрона, менее всего они анализировались в теоретическом аспекте, в контексте развития поэта и эпохи, которой он принадлежал. Поэма «Чайльд Гарольд» создавалась в течение ряда лет и отразила не только поиски Байроном героя, наиболее ярко воплотившего время, но и эволюцию повествовательной, описательной поэмы в английской литературе, с традициями которой не порывал ни один крупный поэт-лирик. Лиро-эпическая поэма Байрона, стоявшая у истоков не только английского романтизма, но и мировой литературы романтической поры, отталкиваясь от просветительской описательной поэмы Поупа, существенно от нее отличалась. Опыт в жанре сатирической и дидактической поэмы был весьма разнообразен у Байрона.

Именно в 1811-1813 гг. он создал «Проклятие Минервы», «Поездку дьявола», «Вальс», где пытался освободиться от сдерживающей разоблачительный пафос дидактики и разнообразить функциональность исповедально-лирической интонации.

Интересны в этом отношении суждения И. Г. Неупокоевой о специфике созданного Байроном жанра лиро-эпической поэмы. Спенсерова строфа, которой написана поэма, дает возможность выявить дистанцию между героем и автором, опровергнуть мнение критиков - современников Байрона о том, что Байрон и Чайльд Гарольд - одно лицо. По замыслу поэта, Гарольд объединяет разрозненные эпизоды поэмы. Фигура эта условная и воплощает в себе некоторые черты современного Байрону молодого человека.

Другой советский критик М. Кургинян указывает на связь поэм Байрона с английской балладной традицией. [154] Подчеркнуто старая форма стиха содержит элементы - иронии, тем более что несколько архаичный герой попадает в Европу периода наполеоновских войн. Оба критика отмечают сложные отношения между героем и автором. М. Кургинян пишет, что «...в процессе создания „Паломничества Чайльд Гарольда" поэт перерастает ту ступень жизненного и духовного опыта, на которой остается ее герой»*.

У героя и автора есть общие черты - неудовлетворенность окружающей действительностью, стремление узнать мир, испытать собственные «духовные возможности и силы». Но в отличие от Чайльд Гарольда, Байрон лучше знает жизнь и людей («я изучил наречия чужие, к чужим входил не чужестранцем я»), его жизненный опыт глубже и шире, поэтому его герой вынужден покинуть страницы поэмы, когда нужно осмыслить и оценить вселенские проблемы н события - истоки европейского свободомыслия, битву при Ватерлоо. М. Кургинян видит специфичность образа Гарольда в его незавершенности: «Чайльд Гарольд призван запечатлеть сам момент пробуждения самосознания человека нового времени, когда он начинает ощущать на самом себе и в окружающем его мире последствия глубокой исторической ломки и осознавать вызванные ею непримиримо трагические противоречия как характерную черту своей современности»**.

[* Кургинян М. Путь Байрона-художннка // Байрон Д. Г. Собр. соч.: В 3 т. Т. 1. М., 1974. С. 10.]

[* Там же.]

Другой советский критик И. Г. Неупокоева рассматривает своеобразие личности Гарольда в контексте развития жанра лиро-эпической поэмы, а также в контексте творчества самого Байрона. Ученый выделяет внутренние доминанты произведения, определяющие сочетание лирического и эпического начал. По ее мнению, финальная строфа песни «Прости» как бы завершает «лирическую поэму» о юном Гарольде. Возможности замкнутой лирической поэмы были, таким образом, исчерпаны для Байрона. Расширение кругозора поэта, вырвавшегося к стольким волнующим впечатлениям, его выход в большой мир современной гражданской истории требовали для него более ёмкой поэтической формы. И хотя Байрон и далее не расстается со своим героем, нужным ему, как писал он, «для того, чтобы [155] придать поэме определенную связность», глубокие внутренние сдвиги содержания поэмы обусловили и сдвиги в образе героя. Место юного Гарольда в дальнейшем занимает в поэме человек другого, «глубокого общественного ума и темперамента, способный эпически воспринять значительные события и картины современности, почувствовать величие подвига народа Испании, принять ужасающую нищету португальских городов и трагедию Греции. Структура лирической поэмы, таким образом, как бы разрывается. В поэму, задуманную как дневник странствий, все более властно входил эпос нового времени»*.

И. Г. Неупокоева полагает, что третья и четвертая песни «Чайльд Гарольда» типологически интересны «как ступень яркой зрелости жанра»**.

[* Неупокоева И. Г. Революционно-романтическая поэма первой трети XIX века. М., 1971. С. 61.]

[* Там же. ]

Интересна мысль критика о том, что дальнейшее развитие полифонического звучания поэмы (включение философских проблем времени, судеб народов) более органично и естественно связана с крупнейшими событиями эпохи, в которых сам поэт принимал деятельное участие.

Добавим к сказанному, что английский романтизм, так мирно сосуществовавший вместе с классицизмом и просветительством, именно к 1816-1817 гг. все решительнее стал порывать с дидактической описательностью. Лиро-эпическая поэма была важным звеном в развитии романтизма.

В марте 1812 г. в газете «Монинг кроникл» появилось анонимное сатирическое стихотворение Байрона «Ода авторам Билля против разрушителей станков». По стилю многие безошибочно узнали автора «Чайльд Гарольда». «Ода» является одним из первых произведений английской литературы, где с огромной правдивостью и художественной силой звучит мысль о несправедливости, существующей в современном английском обществе, обрекшем бедняков на недостойную жизнь.

Байрон разоблачает антинародный характер английского буржуазно-монархического строя, цель которого заключается, по мнению сатирика, в том, чтобы эксплуатировать народ. [156]

В заключительных строках «Оды» звучит грозная. тема народного возмездия, которое должно покарать «толпу палачей», стоящую у власти.

«Ода является продолжением и дальнейшим творческим развитием лучших традиций стихотворной сатирической литературы конца) XVIII в., имевшей хождение среди сторонников республиканской партии в Англии и среди ирландских патриотов в Дублине. Главным жанром литературы этого вида является стихотворный памфлет, остроумный и очень краткий по форме, отпечатанный на листе небольшого формата и снабженный карикатурой.

Борьба луддитов за свои права вновь приняла общенациональные масштабы в 1816 г., и снова Байрон живо откликнулся на эту героическую борьбу рабочих Англии страстной «Одой для луддитов», в которой открыто призывал к борьбе:

Как когда-то за вольность в заморском краю

Кровью выкуп вносил бедный люд,

Так и мы купим волю свою,

Жить свободными будем иль ляжем в бою.

(Пер. М. Донского)

1811 -1812 годы были годами подъема радикально-демократического движения в самой Англии и национально-освободительных движений в Европе. Но этот период был также одним из мрачных и тяжелых в английской истории. Правящая верхушка Великобритании спешила воспользоваться победой в войне на континенте для того, чтобы задушить все проявления свободолюбия и запретить рабочие союзы.

«Бронзовый век» отличается от ранней сатиры Байрона огромным охватом явлений европейской жизни периода Реставрации. Критика капиталистических порядков, начатая в «Бронзовом веке», находит свое дальнейшее развитие в поэме в стихах «Дон-Жуан» (1818-1823), являющейся венцом всего творчества Байрона.

Главный труд своей жизни поэму «Дон-Жуан» Байрон начал писать в Италии. По первоначальному замыслу автора в «Дон-Жуане» должно было быть «песен двадцать пять». Однако поэт успел написать целиком лишь шестнадцать песен и только четырнадцать строф семнадцатой.

В «Дон-Жуане» отражена современная Байрону эпоха, глубоко и правдиво показана жизнь общества. Вместе с тем в этом произведении он раскрыл глубину человеческой души. Если в романтических произведениях преобладала «одна извечная тоска», «одна, но пламенная страсть», то в байроновской поэме раскрываются многие черты характера героя и жизни европейского общества начала XIX в. Байрон повествует о комических происшествиях и веселых любовных историях, рисует грозные картины сражений и бури на море.

Это художественное и эмоциональное богатство определялось чрезвычайно широким идейно-тематическим содержанием жанра поэмы, который Байрон - поэт-новатор, беспрестанно ищущий новые формы для наилучшего отражения жизни в искусстве, создал в последний период своего творчества. А. С. Пушкин говорил о «подлинно шекспировском разнообразии» «Дон-Жуана». В. Скотт также считал, что в этом последнем своем крупном творении Байрон «разнообразен, как сам Шекспир». И действительно, жанр поэмы отличается огромным богатством своих компонентов: его характеризуют глубокий лиризм, наличие эпического начала и страстная публицистичность. [170]

Полемизируя с лейкистами (в посвящении к поэме), Байрон иронически называет свою собственную музу «пешей», давая этим понять, что отныне он относится критически к манере письма романтиков, что он осуждает их за идеализацию жизни. Участие в современных ему национально-освободительных движениях, близкий контакт с патриотами-итальянцами и греками (в Венеции, Равенне и Пизе) убеждают Байрона в нежизненности его прежнего романтического героя, заставляют обратиться к «поэзии действительности». Это стремление к объективной передаче реальной действительности сочетается у английского поэта с непременным желанием осудить узость, претенциозность и, при известных условиях, комизм поступков и действий романтического героя. Байрон, высмеивая романтические порывы действующих лиц своего романа - Жуана, Джулии и других, - создает, по существу, в первых песнях поэмы пародию на романтическое произведение.

Самый способ создания характера главного героя поэмы, Жуана, коренным образом отличается от подачи образа романтического героя в «Гарольде», «восточных поэмах» и в «Манфреде». В этих произведениях перед нами предстает гордый разочаровавшийся в жизни и замкнувшийся в себе одиночка; о его прошлом можно догадаться лишь по случайным намекам. В противоположность этому в поэме дается обстоятельный рассказ о детстве и воспитании Жуана. Его образ лишен какого-либо ореола романтической «героики». Он - живой человек со всеми человеческими слабостями и пороками. Автор подчеркивает, что его герой и он сам не имеют ничего общего, тогда как героя ранних поэм Байрон почти всегда наделял некоторыми автобиографическими чертами.

Жуан родился в XVIII в. в Испании, в Севилье, в дворянской семье, в которой царил религиозно-ханжеский дух. В детстве он не слишком утруждал себя ученьем, ибо преподавали ему скучные и невежественные схоласты, а в юности он, вопреки поучениям ханжей, целиком отдался сердечному влечению - полюбил жену соседа прекрасную Джулию, у которой был старый и ревнивый муж - любовник матери Жуана. Чтобы избежать скандала, его мать поспешила отправить Жуана в далекое путешествие по Европе.

В сатирических описаниях жизни дворянских кругов Севильи нетрудно узнать ханжеские нравы и лицемерную мораль высшего общества Англии. Перенесение действия в Испанию обусловливается лишь желанием сохранить фабулу испанской легенды о Дон-Жуане.

Отправившись путешествовать, Жуан попал в кораблекрушение и был спасен дочерью пирата Ламбро - очаровательной девушкой Гайде. Любовь Жуана к Гай-де - одно из наиболее поэтических мест поэмы. В четвертой - шестой песнях Байрон воспевает их прекрасный союз, не запятнанный никакими гнусными материальными расчетами. Однако счастье с Гайде оказалось недолговечным. Разгневанный пират, отец Гайде, продает Жуана в рабство туркам, а Гайде, не вынеся этого, умирает.

С невольничьего рынка Жуан попадает в сераль Султана, затем бежит оттуда под Измаил, где присоединяется к войскам Суворова, участвует во взятии Измаила, удостаивается награды за доблесть, после чего прибывает в Петербург, во дворец Екатерины II, куда его послал с депешей Суворов. Он становится фаворитом Екатерины и едет к Англию в качестве русского посла. На этом роман обрывается. Байрон собирался довести биографию своего героя до революции 1789 г. в Париже, где он должен был погибнуть на баррикадах.

Реалистическая направленность произведения ощущается в стремлении автора описать судьбу обыкновенного, рядового человека, раскрыть тайны его ума и сердца и, нисколько не умалчивая о недостатках, показать положительные черты его характера: честность, моральную стойкость, отвращение к лицемерию, любовь к свободе. Жуан невоздержан, непостоянен в своих привязанностях, подчас эгоистичен, но он с отвращением отвергает холодный разврат, отказываясь от любви султанши в серале; он мужественно и стойко борется за свою независимость. Жуан чуток, человечен, способен к состраданию: так, во время жестокого боя в Измаиле он спасает маленькую девочку, потерявшую родителей, и затем берет ее на воспитание. В Англии он с иронией наблюдает лицемерие, ханжество, снобизм правящих классов.

Характер Жуана дан в развитии. Взгляды и чувства его меняются в зависимости от обстоятельств, в которые его ставит жизнь.

Поэма написана пятистопной октавой. Этот размер, требующий обязательной так называемой третьей рифмы в пятой и шестой строках, давал автору возможность [172] наилучшим образом осуществить задачу, поставленную им: не нарушая хода повествования.о судьбе героя, рассказать мимоходом о политических событиях, дать свою оценку происходящему. «Дон-Жуан» содержит огромное обобщение социально-политической жизни эпохи. По мере того как мужает Жуан, сатирическая напряженность байроновской критики различных деспотических режимов все возрастает.

Байрон предсказывает скорую и бесславную гибель Священного союза - чудовищного «Союза душителей»; он говорит о том, что буржуазные порядки не принесут «высшей свободы»:

Власть всех собственников-эксплуататоров Байрон изображает как паутину, опутавшую народы, которым надо лишь проснуться, чтобы навсегда сбросить роковой гнет.

Бескомпромиссный враг захватнических войн, мальтузианства, восточного деспотизма, банкиров и феодальных лордов, Байрон сатирически рисует целую галерею таких персонажей. Среди них и Георг IV, и Кэстльри, и султан. Мысль поэта обращена к будущему. Байрон как бы завещал грядущим поколениям довести до конца ту борьбу за «высшую свободу» людей, которую он и его поколение начали.

Протест Байрона в «Дон-Жуане» против всякого гнета и политической тирании значительно глубже, чем во всех его предшествующих творениях. Поэт обрушивается на феодально-церковную реакцию, клеймит позором английских банкиров и «продажное правительство» Англии. Отец Гайде - пират Ламбро сравнивается им с премьер-министром. Банкир и политический деятель - это тот же мошенник, только в гораздо-большем масштабе, однако никто и не подумает возмутиться в «цивилизованном обществе» их грабежом. Этот узаконенный грабеж «называют налогом!» - горько восклицает Байрон.

Временами сознание несправедливости и уродливости социальной жизни Англии и Европы порождает у поэта мрачные настроения. С негодованием он утверждает, что мир - это тесная темница, где Англия - «тюремный часовой».

В X-XVI песнях «Дон-Жуана» поэт разоблачает антинародную политику английского правительства, лицемерие и ничтожество высшего света, комедию парламентской борьбы, своекорыстие и узость взглядов твердолобых[173] английских буржуа, владык Сити - банкиров, являющихся истинными хозяевами в государстве.

Пародируя и высмеивая высокопарные заверения политиканов и отцов церкви о том, что они пекутся о «благе нации», и показывая, что эти заверения не более чем обман, которым ловко маскируются своекорыстный расчет и голый эгоизм - желание удержать в узде наемных рабов, Байрон блистательно и остроумно разоблачал пустоту, паразитизм, порочность, развращенность аристократии.

Последние песни «Дон-Жуана» - убедительное доказательство правильности мнения Белинского, писавшего, что творчество Байрона есть «...отрицание современной ему английской действительности». Это особенно чувствуется в тех строках X песни «Дон-Жуана», где Байрон дает общую характеристику торийской Британии.

И в последних песнях «Дон-Жуана» Байрон представляет длинную галерею «светских негодяев» - политиканов, заправил Сити, вельможных завсегдатаев светских гостиных - «модных львов и львиц».

Вот перед нами могущественный советник короля - лорд Генри Амондевилл со своей супругой леди Аделиной. Знакомя читателя с леди Аделиной, поэт расточает похвалы ее уму, красоте, однако можно заметить легкую иронию, которая примешивается к этой похвале. Леди Аделина на своих домашних раутах одинаково приветливо улыбается и «последнему подлецу», и «порядочному человеку». Эгоистический расчет, холодная бесчувственность - вот что прячется за патрицианским лоском и показным радушием светской дамы.

На противоречии между видимостью и сущностью строится и психологический портрет сэра Генри - важный пост и внушительная внешность находятся в вопиющем противоречии с полным духовным убожеством этого человека. Это беспринципный карьерист и ловкий демагог, меньше всего думающий о «благе нации».

Пестрый фон для четы Амондевиллей - типичных представителей правящих кругов Англии - составляют гораздо менее детально выписанные, но многочисленные портреты других «светских негодяев»: тут и «бездарный граф, маркиз, барон», бесцельно прожигающие жизнь, делящие все свое время между охотой, кутежами, балами и балетом; эти «светские львы» «ложатся утром, вечером встают и больше ничего не признают». А [174] мимоходом зарисованный портрет генерала, «весьма отважного на паркете», но «скромного воина на поле брани»; тут же и «законник лживый», трактующий законы вкривь и вкось в интересах богатых и сильных. Во многих случаях четкая эпиграммная характеристика отрицательных персонажей завершается комической фамилией, выражающей самую суть этих персонажей. Вот, например, священник Пустослов, философ Дик-Скептиус, пустенькие великосветские дамы Мак-Пустоблеск, Мак-Ханжис, Бом-Азей о'Шлейф и т. д.

Нередко сатирик добивается снижения образа, поместив его в комическую ситуацию или соединив с комическим персонажем. Так, например, говоря о речистом философе-радикале, Байрон помещает его рядом с известным пьяницей:

Сэр Джон Пьювиски, пьяница известный;

Там лорд Пиррон, философ-радикал...

(Пер. Т. Гнедич)

Разоблачая пустоту, эгоизм, аморальность высшего света, Байрон развивает национальную сатирическую традицию.

Поэма «Дон-Жуан» осталась незаконченной, но незавершенность ее не мешает рассматривать это произведение как целостную художественную систему, в которой с наибольшей полнотой проявились достижения Байрона-романтика. Этой поэме предшествовал целый ряд сатирических произведений («Видение суда», «Ирландская аватара», «Бронзовый век»), построенных по принципу свободной ассоциации. Использование мифологических, фольклорных образов, традиций средневековой и ренессансной литературы удивительным образом дополнялось политическими намеками на обстоятельства, события и лица современной действительности. Творческие поиски героя должны были привести Байрона к открытию обыкновенного заурядного человека на эту роль, к дегероизации личности, становящейся то субъектом, то объектом истории и обстоятельств. Традиционный Дон-Жуан - обольститель и циник - был активным участником конфликтов и столкновений с жизненными обстоятельствами. Байроновский герой вначале развивается по законам романтического персонажа. Он даже отправляется в путешествие, как его предшественник Гарольд, и оказывается в самых непредсказуемых ситуациях - на разбойничьем острове, [175] на невольничьем рынке, в турецком гареме, под стенами Измаила, при дворе Екатерины II и, наконец, в Англии.

В отличие от Гарольда, Дон-Жуан имеет наставников в лице матери доньи Инее и англичанина Джонсона. Ему пытаются привить ханжество и лицемерие, холодную расчетливость и цинизм. Из паломника и наблюдателя рождается участник и бесстрастный аналитик. Он не исчезает из поэмы, подобно Гарольду. Приобретение жизненного опыта и познание мира и людей идет у Дон-Жуана активно и последовательно.

Октава, которой написана поэма, отвечает замыслу автора отразить многообразие и сложность картин мира, различных эмоциональных состояний. Ирония и сатира обогащают романтическую палитру, внося очевидное разнообразие в отношения между героем и автором. Из комментатора событий, которых не понимал Гарольд, Байрон превращается в насмешливого критика, наблюдающего своего героя как бы со стороны. Он вступает в более близкие, почти равные отношения с Жуаном, подчеркивая тем самым близость их жизненного опыта и социальной позиции. М. Кургинян совершенно справедливо отметила особенность лиро-эпического повествования в этой поэме: «Рассказ ведется как бы от двух лиц - от самого поэта, стоящего на позиции непримиримой критики, и некоего условного рассказчика, принимающего мир „как он есть" и не верящего в его улучшение. Такое разделение позиций создает неограниченные возможности и для разностороннего комментирования заключений героя, и для в разной тональности подаваемых рассуждений о важных сторонах общественной жизни, острых политических вопросах, о состоянии литературы, о нравах, вкусах, быте, - словом, о жизни в самом широком смысле этого слова» '.

[* Кургинян М. Путь Байрона-художника. С. 20.]

Дон-Жуан непосредственно соотносится с предшествующими героями байроновских произведений, то полемизируя с ними, то в чем-то продолжая намеченные пути развития характера. Столкновение с окружающей действительностью дает огромные преимущества байроновскому герою. Его пассивность, эгоизм и безотчетная жажда наслаждений совершенно пропадают, уступая место нравственной стойкости (каннибализм среди матросов во время плавания по морю), самоотверженности [176] и доброте (спасение девочки-турчанки), критическому освоению чужого опыта (Джонсона, Екатерины, матери). Герой Байрона то приближается к автору, то удаляется от него, когда речь идет об эпической линии поэмы. Возможности лиро-эпической поэмы, как доказал Байрон своим «Дон-Жуаном», далеко не исчерпаны. Многообразие тем, тональностей, эпизодов и характеров подчинены внутренней логике развития характера героя, формирования его внутреннего мира, наполненного впечатлениями от виденного и подвергающегося систематизации и анализу, критическому усвоению. Лирическое начало расширяется и обогащается, пройдя через различные внешние обстоятельства и проверку эпическим видением жизни. «Удивительное шекспировское разнообразие» последней поэмы Байрона, отмеченное Пушкиным, объясняется и глубокой связью с английской традицией описательной поэмы, и новаторским осмыслением закономерностей романтического произведения.

Творчество Байрона оказало могучее воздействие на развитие многих национальных литератур. «Поэзия Байрона», - пишет В. Г. Белинский, - страница из истории человечества: вырвите ее, и целость истории исчезла, остается пробел, ничем не заменимый» *.

[* Белинский В. Г. Собр. соч. Т. 1. С. 713.]

Огромное идейно-художественное богатство произведений Байрона благотворно повлияло на развитие английской, американской, французской, немецкой и русской демократической и революционно-демократической поэзии.

А. С. Пушкин, переживший целый период увлечения Байроном, навеки запечатлел его образ(в своем бессмертном стихотворении «К морю».

Белинский, Герцен, Чернышевский, Добролюбов, Достоевский вслед за Пушкиным дали глубокую оценку творчества Байрона. Белинский считал Байрона поэтом «необъятно колоссальным», «Прометеем нового времени».

Чернышевский, Добролюбов и Достоевский также высоко ценили страстную, огненную, исполненную духа борьбы поэзию Байрона. Они отмечали, что его героическая жизнь (борьба за свободу Италии и Греции) неразрывно связана со свободолюбивым гуманистическим пафосом его поэзии. [177]