Легенды Ботурусского улуса

№ 147. Омогон-Баай и Эр-Киси-Эллэй-Боотур

В древности, 500 лет тому назад, около озера Байкал жил старик из племени ураангхай по имени Омогон-Баай. Он сказал одному шаману.

«Отсюда на север течет большая, многоводная река. Своим ясновидящим взором опиши мне страну, по которой течет она!»

Шаман, совершив камлание, передал свое провидение в сле­дующих словах:

«Эта река впадает на севере в Ледовитое море; приблизи­тельно в середине ее, по левую руку, возвышаются две горы. Когда я спросил, как их именуют, они ответили:

«Нас зовут Ытык-Хаялар».

Между этими горами расстилается прекрасная равнина. Дух- госпожа равнины Киэнг-Киллэм осталась, простирая ко мне руки. Она молила:

«Оскудела я людьми и скотом, пригони ко мне их!»

На восток от нее есть плодоносная речка, текущая по равнине с 12 ветвями-притоками. На вопрос об ее имени она ответила:

«Я — сочная Татта! Я тоже хотела бы воспитать людей и воз­растить скот».

На севере от этих мест были обширные «алаасы». [На восток от Лены так называются озера с пологими, травянистыми бере­гами.] На вопрос, как их зовут, они ответили:

«Я Кыыс-Ханга, я Киэнг-Мюрю, я Киэнг-Тюнгюлю!»

В этих местах тоже могли бы размножиться и люди и скот. На восток от них я увидел очень красивую реку с широкой до­линой, окаймленной скалистыми горами. Она назвалась Амгой. Еще далее к востоку одна великая река, стекающая со скалистых гор, назвалась старшим притоком — Алданом. Тоже место очень удобное для поселения. Сидя на утесах хребта величайших гор, увидел я на востоке талое море. Кроме названных, других удоб­ных мест я не заметил».

Услышав это, Омогон-Баай с женой и двумя дочерьми поплыл па плоту вниз по реке [Лене] и поселился на равнине между двух Священных гор. Привезенный им скот очень быстро распло­дился, и он стал богатым человеком.

Говорят, что после прибытия Омогопа в течение трех лет пе­реселились с верховьев реки [Лены] около 60 семейств со скотом и имуществом. Омогон, как первый засельщик и хозяин страны, всем вновь прибывшим отводил места для поселений, оставив в своём владении только названную равнину между двух Свя­щенных гор.

Через три года после того прибыл к Омогону один парень из татар по имени Эр-Киси-Эллэй-Боотур и несколько лет прослу­жил у него в работниках. Этот Эллэй по энергии, исполнитель­ности, трудолюбию и умению справляться со всяким делом не имел соперников. Омогон, будучи очень доволен им и полюбив его, предложил ему в жены любую из двух дочерей. Эллэй по­просил время на размышление. [Следует обычный мотив выбора Эллэем жены.]

Эллэй-Боотур, прогнанный Омогоном, поселился недалеко от него на Кильдемской равнине. Здесь он развел дымокуры. Весь скот Омогона, привлеченный широко расстилающимся дымом, стал собираться около дома Эллэя. Старик Омогон пытался про­гонять свой скот обратно, однако это не помогло. Наконец он решил, что сама судьба покровительствует Эллэю, давая ему воз­можность этой уловкой привлечь к себе скот и выйти в люди. Поэтому он прекратил заботу о своем скоте.

Кладкин Филипп Мэтэк-Уола, 52 лет, 2-го Хатылинского наслега.

№ 148. Намылга-Сююрюк — устроитель первого ысыаха

Через два года от Эллэя родился сын, которому дали имя Намылга-Сююрюк. Ребенок с тех пор, как научился говорить, все время лепетал:

«Наверху существуют Юрюнг-Айыы-Тойон, Джёсёгёй-Айыы- Тойон, Эджээн-Иэйэхсит, Нэлбэй-Иэйэхсит-Хотун, дух изначаль­ной земли Аан-Алахчы-Хотун, дух темного леса Тюптэ-Кутурук- Тёгюрюк-Тэллэх, дух синих вод Кюекэрийэ-Сююрюк, духи растительности Тынгкыраччыт-Кыыс и Элбэрээкчит-Уол, дух священного огня Осох-Боотур...» [Имена всех главных бо­гов.]

Кроме того, болтал еще:

«Во сне я вижу человека в белой пыжиковой дохе и с белым шестом в руках, который показывает мне различные сосуды, го­ворит, как они называются, и рассказывает об их назначении: кёгюёр с подставкой о трех перекладинах, „хамнатар“ с резьбой в трех местах, с тремя обручами „сылгы-чабычага“, с тремя коль­цами „кэриэн-аньах“, увешанная конской гривой, пестро-узорча­тая „эбир-хамыйах“, ложка для взывания благодати с восточной стороны, с тремя поясными узорами чороонная чаша, с девятью поясными узорами еловый чороон, в три ряда увешанный гривой „чорохой", с круглыми узорами „маарха"...» [названия кумыс­ной посуды].

Дедушка Омогон, услышав слова внука, как рассказывают, взял его к себе на воспитание.

Намылга-Сююрюк, став взрослым и самостоятельным хозяи­ном, приготовил всю посуду, виденную им во сне, и впервые устроил кумысный праздник ысыах. Говорят, на этом празднике тот человек, который являлся ему во сне, въяве показался па облаках и, стоя там, выслушал его молитвенное восхваление. Кроме того, зримо, для всех падал с неба, как хлопья снега, конский и коровий волос. Омогон, присутствовавший на празд­нике, во время распития кумыса умер от удушья. Перед смертью он будто бы успел сказать, что умирает за грех проклятия до­чери и зятя.

Паспортные данные те же, что и у текста № 147.

№ 149. Предки якутских улусов

Намылга-Сююрюк имел пять сыновей, которые считаются предками пяти главных якутских улусов. Старший сын Дэли- Дархан — прародитель трех Таттинских улусов. Следующий, Маган-Хотогой, — предок Намского улуса, третий сын, Барта-Баатыр, — предок Кангаласского улуса, четвертый, Мархай, — предок Мегинского улуса и, наконец, Молотой — предок Борогонского и Дюпсюнского улусов. До недавнего времени на сходе десяти улусов таттинский голова садился на первое место.

У Дэли-Дархана был сын по имени Хара-Огонньор. От пос­леднего родился Батас-Мёндююкээн, праотец якутов Хатылинских наслегов. Он имел трех сыновей: Алчагар-Ньамньаха, Кытаанах-Баллыра и Юрюнг-Бас-Болтонго.

Паспортные данные те же, что и у текста № 147.