Гай Калигула

(№ 2301). «Спинтриев, изобретателей чудовищных наслаждений, он выгнал из Рима – его с трудом умолили не топить их в море» (Светоний. Гай Калигула 16 [Светоний 1993, с.107])

(№ 2302). «(36) Стыдливости он не щадил ни в себе, ни в других. С Марком Лепидом, с пантомимом Мнестером, с какими-то заложниками он, говорят, находился в постыдной связи. Валерий Катулл, юноша из консульского рода, заявлял во всеуслышанье, что от забав с императором у него болит поясница» (Светоний. Гай Калигула 36 [Светоний 1993, с.115])

(№ 2303). «(55) Чем бы он ни увлекался, в своей страсти он доходил до безумия. Пантомима Мнестера он целовал даже среди представления; а если кто во время его пляски поднимал хоть малейший шум, того он приказывал гнать с его места и бичевать собственноручно» (Светоний. Гай Калигула 55 [Светоний 1993, с.121])

См. Калигула 7, 11.

См. Калигула 52 [Там же, с.120], 55, 57.

(№ 2304). «Император вообще глумился над ним [ Хереей ], и всякий раз, когда на его долю выпадала необходимость просить о назначении пароля, тот назначал слово «баба», делая к этому всевозможные позорные добавления. Все это Гай делал, хотя сам не был свободен от упрека в некиих таинственных похождениях. Дело в том, что он облекался в женские одежды и выдумал своего рода прическу, причем вообще придавал себе вид женщины; несмотря на все это, он осмеливался называть Херею такими позорными именами». (Иосиф Флавий. Иудейские древности XIX 1, 5 [Иосиф 1994, т.2, с.485])

Нерон

(№ 2305). «(28, 1) Мало того, что жил он и со свободными мальчиками и с замужними женщинами: он изнасиловал даже весталку Рубрию. … Мальчика Спора он сделал евнухом и даже пытался сделать женщиной: он справил с ним свадьбу со всеми обрядами, с приданым и с факелом, с великой пышностью ввел его в свой дом и жил с ним как с женой. Еще памятна чья-то удачная шутка: счастливы были бы люди, будь у Неронова отца такая жена!

(2) Этого Спора он одел, как императрицу, и в носилках возил его с собою и в Греции по собраниям и торжищам, и потом в Риме по Сигиллариям, то и дело его целуя. …

(29) А собственное тело он столько раз отдавал на разврат, что едва ли хоть один его член остался неоскверненным. В довершение он придумал новую потеху: в звериной шкуре он выскакивал из клетки, набрасывался на привязанных к столбам голых мужчин и женщин и, насытив дикую похоть, отдавался вольноотпущеннику Дорифору: за этого Дорифора он вышел замуж, как за него – Спор, крича и вопя как насилуемая девушка.

От некоторых я слышал, будто он твердо был убежден, что нет на свете человека целомудренного и хоть в чем-нибудь чистого, и что люди лишь таят и ловко скрывают свои пороки: поэтому тем, кто признавался ему в разврате, он прощал и все остальные грехи» (Светоний. Нерон 28-29 [Светоний 1993, с.155])

(№ 2306). «…среди них [ казненных ] был и молодой Авл Плавтий, которого он перед казнью изнасиловал и сказал: «Пусть теперь моя мать придет поцеловать моего преемника!» - ибо, по его словам, Агриппина любила этого юношу и внушала ему надежду на власть» (Светоний. Нерон 35, 4 [Светоний 1993, с.159])

Светоний. Нерон 46, 48, 49.

(№ 2307). «В том же году [ 62 г. ] Нерон, как полагают, умертвил ядом своих виднейших вольноотпущенников – Дорифора, якобы противодействовавшего его браку с Поппеей, и Палланта…» (Тацит. Анналы XIV 65 [Тацит 1993, с.267-268])

(№ 2308). «(5) Начав с того, что он [ Нерон ] выступал перед публикой как певец по греческому образцу на соискание венка, он дошел в конце концов до того, что, не щадя стыдливости ни своей, ни других, облачившись в наряд невесты и приняв от сената приданное, когда все, согласно обычаю, собрались на многолюдное празднество, вступил в брак с мужчиной. (6) Но это еще для него (если вспомнить все преступления Нерона), надо признать, – не самое плохое. (7) Привязав людей как осужденных на казнь к столбу, накрывшись шкурой дикого зверя, он прижимался лицом к половым органам как женщин, так и мужчин, и с еще большим бесстыдством расправлялся с теми и другими» (Аврелий Виктор. О цезарях V. Нерон 5-7, пер. В.С.Соколова [Римские историки 1997, с.83])

(№ 2309). (13) … Особенно поощрял его [ Нерона ] в этом посол парфян. Как-то раз на пиру, где, по обычаю, играли музыканты, (посол) потребовал, чтобы ему дали одного кифариста, и когда ему ответили, что это – свободные люди, он сказал, пусть (Нерон) сам возьмет себе кого захочет из числа его спутников, пирующих с ним, потому что при таком управлении никто не свободен» (Аврелий Виктор. О цезарях V. Нерон 13, пер. В.С.Соколова [Римские историки 1997, с.84])

(№ 2310). «Он дошел до того, что, не щадя ни своей, ни чужой стыдливости, под конец, облачившись в наряд невесты, объявив о своем приданом перед лицом всего сената, когда все, согласно обычаю, собрались на многолюдное празднество, вступил в брак с мужчиной. Одевшись в звериную шкуру, он терся лицом о половые органы людей того и другого пола» (Аврелий Виктор. Извлечения о жизни и нравах римских императоров V. Нерон 5, пер. В.С.Соколова [Римские историки 1997, с.129])

(№ 2311). «2. Пороки Нерона можно было бы описать и более наглядно, если бы они и так хорошо не были известны; ограничусь лишь тем, что скажу, – он убил родную мать, а после этого по образцу свадебного торжества вышел замуж за некоего Пифагора и, надев на императора свадебное платье, они выставили на всеобщее обозрение приданое, брачное ложе и все прочее, что даже женщины не без смущения отмечают про себя» (Сульпиций Север. Хроника II 28, 2 [Сульпиций 1999, с.71])

(№ 2312). «В то же время он [ Нерон ] был настолько сладострастен, что, как передается, … не удержал себя ни от матери, ни от сестры; он познавал мужа как женщину и сам принимался мужчиной словно женщина». (Орозий VII 7, 2 [Орозий 2004, с.440])

(№ 2313). «Пресловутый Нерон, погрязший в роскоши, суетный гордец, ненасытный мужеложец … исчерпав свои злодеяния, первый начал жестокие гонения против церкви Христовой и верующих». (Григорий Турский. История франков I 25 [Григорий 1987, с.16])

(№ 2314). «[ Нимфидий Сабин ] между тем, изображая свержение Нерона делом единственно лишь своих рук, он все полученные награды – и почести, и богатства, и Спора, возлюбленного Нерона, за которым он послал, еще стоя у погребального костра, когда тело убитого императора еще горело, и с которым спал, обращаясь с ним как с законной супругой и называя Поппеей, - все эти награды считал недостаточными и исподволь прокладывал себе путь к императорской власти» (Плутарх. Гальба 9, пер. С.П.Маркиша [Плутарх 1994, т.2, с.555])