Главная страница Случайная страница
Разделы сайта
АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника
|
|
Явление второе.
Те же. Дикой и Борис. Дикой. Баклуши ты, что ль, бить1 сюда приехал? Дармоед! Пропади ты пропадом! Борис. Праздник; что дома-то делать. Дикой. Найдешь дело, как захочешь. Раз тебе сказал, два тебе сказал: " Не смей мне навстречу попадаться"; тебе все неймется! Мало тебе места-то? Куда ни поди, тут ты и есть! Тьфу ты, проклятый! Что ты, как столб, стоишь-то? Тебе говорят аль нет? Борис. Я и слушаю, что ж мне делать еще! Дикой (посмотрев на Бориса). Провались ты! Я с тобой и говорить-то нехочу, с езуитом2. (Уходя.) Вот навязался! (Плюет и уходит.) ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ Кулигин, Борис, Кудряш и Шапкин. Кулигин. Что у вас, сударь, за дела с ним? Не поймем мы никак. Охотавам жить у него да брань переносить. Борис. Уж какая охота, Кулигин! Неволя. Кулигин. Да какая же неволя, сударь, позвольте вас спросить? Колиможно, сударь, так скажите нам. Борис. Отчего ж не сказать? Знали бабушку нашу, Анфису Михайловну? Кулигин. Ну, как не знать! Кудряш. Как не знать! Борис. Батюшку она ведь невзлюбила за то, что он женился наблагородной. По этому-то случаю батюшка с матушкой и жили в Москве. Матушкарассказывала, что она трех дней не могла ужиться с родней, уж очень ей дикоказалось. Кулигин. Еще бы не дико! Уж что говорить! Большую привычку нужно, сударь, иметь. Борис. Воспитывали нас родители в Москве хорошо, ничего для нас нежалели. Меня отдали в Коммерческую академию ', а сестру в пансион, да обавдруг и умерли в холеру, мы с сестрой сиротами и остались. Потом мы слышим, что и бабушка здесь умерла и оставила завещание, чтобы дядя нам выплатилчасть, какую следует, когда мы придем в совершеннолетие, только с условием. Кулагин. С каким же, сударь? Борис. Если мы будем к нему почтительны. Кулагин. Это значит, сударь, что вам наследства вашего не видатьникогда. Бори с. Да нет, этого мало, Кулигин! Он прежде наломается над нами, надругается всячески, как его душе угодно, а кончит все-таки тем, что недаст ничего или так, какую-нибудь малость. Да еще станет рассказывать, чтоиз милости дал, что и этого бы не следовало. Кудряш. Узд это у нас в купечестве такое заведение. Опять же, хоть бывы и были к нему почтительны, нешто кто ему запретит сказать-то, что вынепочтительны? Бори с. Ну да. Уж он и теперь поговаривает иногда: " У меня свои дети, за что я чужим деньги отдам? Через это я своихобидеть должен! " Кулигин. Значит, сударь, плохо ваше дело. Борис. Кабы я один, так бы ничего! Я бы бросил все да уехал. А тосестру жаль. Он было и ее выписывал, да матушкины родные не пустили, написали, что больна. Какова бы ей здесь жизнь была -- и представитьстрашно. Кудряш. Уж само собой. Нешто они обращение понимают! Кулигин. Как же вы у него живете, сударь, на каком положении? Б о р и с. Да ни на каком. " Живи, -- говорит, -- у меня, делай, чтоприкажут, а жалованья, что положу". То есть через год разочтет, как емубудет угодно. Кудряш. У него уж такое заведение. У нас никто и пикнуть не смей ожалованье, изругает на чем свет стоит. " Ты, -- говорит, -- почему знаешь, что я на уме держу? Нешто ты мою душу можешь знать? А может, я приду в такоерасположение, что тебе пять тысяч дам". Вот ты и поговори с ним! Только ещеон во всю свою жизнь ни разу в такое-то расположение не приходил. Кулигин. Что ж делать-то, сударь! Надо стараться угождать как-нибудь. Борис. В том-то и дело, Кулигин, что никак невозможно. На него исвои-то никак угодить не могут; а уж где ж мне? Кудряш. Кто ж ему угодит, коли у него вся жизнь основана наругательстве? А уж пуще всего из-за денег; ни одного расчета без брани необходится. Другой рад от своего отступиться, только бы унялся. А беда, какего поутру кто-нибудь рассердит! Целый день ко всем придирается. Борис. Тетка каждое утро всех со слезами умоляет: " Батюшки, нерассердите! Голубчики, не рассердите! " Кудряш. Да нешто убережешься! Попал на базар, вот и конец! Всех мужиковпереругает. Хоть в убыток проси, без брани все-таки не отойдет. А потом ипошел на весь день. Шапкин. Одно слово: воин! Кудряш. Еще какой воин-то! Борис. А вот беда-то, когда его обидит такой человек, которого необругать не смеет; тут уж домашние держись! Кудряш. Батюшки! Что смеху-то было! Как-то его на Волге на перевозегусар обругал. Вот чудеса-то творил! Борис. А каково домашним-то было! После этого две недели все пряталисьпо чердакам да по чуланам. Кулигин. Что это? Никак, народ от вечерни тронулся? Проходят несколько лиц в глубине сцены. Кудряш. Пойдем, Шапкин, в разгул! ' Что тут стоять-то? Кланяются иуходят. Борис. Эх, Кулигин, больно трудно мне здесь, без привычки-то. Все наменя как-то дико смотрят, точно я здесь лишний, точно мешаю им. Обычаев яздешних не знаю. Я понимаю, что все это наше русское, родное, а все-таки непривыкну никак. Кулигин. И не привыкнете никогда, сударь. Б о р и с. Отчего же? Кулигин. Жестокие нравы, сударь, в нашем городе, жестокие! В мещанстве, сударь, вы ничего, кроме грубости да бедности нагольной' не увидите. И никогда нам, сударь, не выбиться из этой коры! Потому что честным трудом никогда не заработать нам больше насущного хлеба.А у кого деньги, сударь, тот старается бедного закабалить, чтобы на еготруды даровые еще больше денег наживать. Знаете, что ваш дядюшка, СавелПрокофьич, городничему отвечал? К городничему мужички пришли жаловаться, чтоон ни одного из них путем не разочтет. Городничий и стал ему говорить: " Послушай, -- говорит, -- Савел Прокофьич, рассчитывай 'ты мужиков хорошенько! Каждый день ко мне с жалобой ходят! " Дядюшка ваш потрепал городничего поплечу да и говорит: " Стоит ли, ваше высокоблагородие, нам с вами о таких пустякахразговаривать! Много у меня в год-то народу перебывает; вы то поймите: недоплачу я им по какой-нибудь копейке на человека, у меня из этого тысячисоставляются, так оно; мне и хорошо! " Вот как, сударь! А между собой-то, сударь, как живут! Торговлю друг у друга подрывают, и не столько из корысти, сколько иззависти. Враждуют друг на друга; залучают в свои высокие-то хоромы пьяныхприказных, таких, сударь, приказных, что и виду-то человеческого на нем нет, обличье-то человеческое потеряно. А те им за малую благостыню на гербовыхлистах 2 злостные кляузы строчат на ближних. И начнется у них, сударь, суд да дело, и несть конца мучениям. Судятся, судятся здесь да вгубернию 3 поедут, а там уж их и ждут да от, радости рукамиплещут. Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается; водят их, водят, волочат их, волочат, а они еще и рады этому волоченью, того только ими надобно. " Я, -- говорит, --потрачусь, да уж и ему станет в копейку". Я былохотел все это стихами изобразить... Борис. А вы умеете стихами? К у л и г и н. По-старинному, сударь. Поначитался-таки Ломоносова, Державина... Мудрец был Ломоносов, испытатель природы... А ведь тоже изнашего, из простого звания. Борис. Вы бы и написали. Это было бы интересно. Кулигин. Как можно, сударь! Съедят, живого проглотят. Мне уж и так, сударь, за мою болтовню достается; да не могу, люблю разговор рассыпать! Вотеще про семейную жизнь хотел я вам, сударь, рассказать; да когда-нибудь вдругое время. А тоже есть что послушать. Входят Феклуша и другая женщина. Феклуша. Бла-алепие, милая, бла-алепие! Красота дивная! Да что ужговорить! В обетованной земле' живете! И купечество все народ благочестивый, добродетелями многими украшенный! Щедростью и подаяниями многими! Я такдовольна, так, матушка, довольна, по горлышко! За наше неоставление им ещебольше щедрот приумножится, а особенно дому Кабановых. Уходят. Борис. Кабановых? Кулигин. Ханжа, сударь! Нищих оделяет, а домашних заела совсем. Молчание. Только б мне, сударь, перпету-мобиль найти! Борис. Что ж бы вы сделали? Кулигин. Как же, сударь! Ведь англичане миллион дают; я бы все деньгидля общества и употребил, для поддержки. Работу надо дать мещанству-то. А торуки есть, а работать нечего. Борис. А вы надеетесь найти перпетуум-мобиле? Кулигин. Непременно, сударь! Вот только бы теперь на модели деньжонкамираздобыться. Прощайте, сударь! (Уходит.)
Данная страница нарушает авторские права?