Проблема сущности человека

Попытки понять и определить сущность человека уходят в глубокую древность. Все мифы о сотворении человека говорили о том, что собою представляет человек: он должен нести на себе " бремя божье" (Вавилонская поэма о сотворении мира), он " душа живая", созданная по образу и подобию Божию (" Библия", Быт. 1.27), он сам прообраз мира - Пуруша, гигант-прачеловек, из частей которого возникла Вселенная (Ригведа, Х, 90). Когда возникло научное мышление, появляются попытки философов и ученых дать такую дефиницию человека, в которой была бы схвачена отличительная сущность человека. Одна из первых таких попыток принадлежит Платону, который определил человека как " животное на двух ногах и без перьев", а когда его извечный оппонент Диоген из Синопа кинул к ногам Платона ощипанного петуха со словами: " Вот человек Платона", то добавил: " И с широкими когтями". Формально дефиниция человека, данная Платоном, отличает его от других животных, но и самому Платону было ясно, что это определение никак не схватывает основное в сущности человека. Поэтому уже в древности философы ищут новые определения человека. Аристотель говорит о человеке как политическом животном (как гражданине полиса). Плиний Старший - о его стремлении к новизне. Блез Паскаль в Новое время с печалью, но и гордостью заявляет, что человек - это мыслящий тростник (" Человек - это тростинка, самое слабое в природе существо, но эта тростинка мыслящая"). Франклин называет человека животным, делающим орудия, Кант - единственным животным, которое должно работать. Наконец, наука присваивает человеку гордое звание Homo sapiens. Но и после этого не прекращаются попытки именования человека: homo ludens (человек играющий), homo negans (человек отрицающий), homo esperans (человек надеющийся), homo paciens (человек страдающий) и т.д. И любое подобное определение может быть принято, и в то же время любое из них может быть подвергнуто критике.

Прав Эрих Фромм, когда замечает, что человеку нельзя дать определение как столу или дому, или какому-либо предмету, и все же нельзя считать невозможным определение его сущности[43]. Человек ускользает от любого определения, сразу показывая, что, кроме отмеченных в определении черт или свойств у него есть и такие, которые не подпадают под приведенную дефиницию. Но если человек уходит от любого своего определения, то, может быть, в этом и заключается его сущность - превосходить всякую свою определенность, выходить за свои границы. Чем обусловлена такая способность человека?

Средневековый мистик майстер Экхарт говорил: " Однажды мне подумалось... вот что: что я есмь человек, ничем не отличающийся от любого другого человека, такого же, как я; я глазею, слышу, пью, жую подобно скоту; однако, что я есмь не принадлежит никому, как только мне самому, ни человеку, ни ангелу, ни Богу, - разве только я одно с Ним". Действительно, есмь могу сказать только Я. Но что это означает? Ведь просто есть - это пустота, ничто. Кант писал, что бытие (есть) не может быть предикатом в суждении, т.е. оно не может определять что-либо. Сказать о чем-то, что оно есть вовсе не значит определить это, отметив какую-то его характерную особенность. Но если приписывается есть чему-то, то это есть меняет отношение человека к тому, что есть. Для человека важно, существенно, это есть, это значит, что человек умеет с этим есть работать и для него важно и значимо его собственное есмь, он также знает и умеет " с ним работать". Человек обладает, владеет бытием. Он его хозяин. И тогда сущность человека - в его способности осмыслять и проявлять себя в бытии. Поэтому человек - это бытие, с которым он связан. Человек придает своему есть смысл, заполняет его, делает его своим миром. Человек - это его мир. А в русском языке слово мир многозначно, когда-то оно писалось " мiръ", что значило - Вселенная, все люди, община, сообщество, или " миръ" что значило - отсутствие ссоры, вражды, войны, лад, согласие, а было еще слово " мuро" - благовонное масло для миропомазания. И все эти смыслы живут в сочетании мир человека, в сущности человека.