Антроплогия П. Л. Лаврова

В русской философии этого периода проблему традиции затрагивали почти все философы, ибо тогда напряженно стоял вопрос: как и какими методами производить модернизацию в России? Естест­венно, нельзя было обойти вниманием и роль традиций русского народа в этом процессе и меха­низмы действия традиции вообще в культуре. Но особо интересны в этом отношении П.Л. Лавров, Н.И Кареев и В.М. Хвостов, кото­рые уделили особое внимание проблеме и меха­низму действия тра­диции.

Петр Лаврович Лавров является до сих пор недостаточно оценным у нас философом. Его про­бовали использовать в своих целях марксисты в конце 20-х начале 30-х годов, но его слишком оригинальная философема плохо подходила под то, чтобы её считать «предтечей» марксизма. Подумав, они начали выстраивать традицию «революцион­ной» идеологии с Чернышевского – посредственного философа и писателя, взяв для этого методологию Г. Плеханова. С другой стороны, - с наше время, - он также не под­ходит под очередной «штамп» интерпретации рус­ской философии своим крайним не­приятием религии. Как бы то не было, история русской фи­лософии второй половины XIX века реально была представлена двумя центральными фигурами – В.С. Соловье­вым и П.Л. Лавровым. Правильно писал еще в начале 20-х годов известный «не­больше­вистский» философ и социолог А.А. Гизетти: «Разные, друг друга не знавшие, может быть, предвзято враждебные; они оба бесконечно нужны и дороги нам сейчас. Име­нами Лав­рова и Соловьева начались новые главы в истории русской филосо­фии….Начались и оборвались… Но теперь, через откровение нового Ада и Чистилища истории- Рос­сия поймет, что они шли к одной цели разными путями, и сохранит вме­сте зерна до дня, когда все оживет и воскреснет.»(403)

Лавров относится отрицательно к традиции, противопоставляя её творческой мысли. В противоположность Шпенглеру он относится отрицательно и к культуре. Он под куль­турой по­нимает «совокупность форм общежития и психических приемов, которая, как в самые отдаленные эпохи жизни человечества и некоторых других животных пород, так и в продолжении всей истории, обна­руживает стремление передаваться от поколения к поколению, как нечто неизменное» (задачи пони­мания истории с.24) То есть культура это нечто «зоологическое» и присущее, как он утверждает, либо «пасын­кам истории»- племенам и наро­дам, оставшимся на обочине истории; либо «культур­ным ди­карям» – человеческим особям, ко­торые воспринимают внешние атрибуты дос­тижений человеческой мысли, пользуются ими, но сами остаются по развитию на уровне «пасынков истории»; либо «дика­рям высшей культуры»- которые легко перескакивают от одной моды на что-либо к дру­гой, не пони­мая ни смысла, ни значе­ния общественных преобразований и достижений человеческого гения. И только про­грессивная интеллигенция несет в себе критическую мысль, которая «действуя не­удер­жимо на культуру для распространения истины и справедливости, обращает культуру в про­грессивную цивилизацию и создает историю» (Лавров П.Л. Собрание сочинений IV серия. Вып.1 Пг., 1918 с.118)

Мысль у Лаврова не «витает в небесах», он считает что «источником всей эволюции человеческой мысли приходится, по-видимому, принять мысль техническую и творче­ство об­щественных форм. И то и другое вырабатываются в психической деятельности человека, как орудия в борьбе за существо­вание, подобно тому как различные биологи­ческие органы и функ­ции развиваются в мире биологиче­ских организмов. Как орудия этой борьбы, две упомянутые области мысли оказываются у человека унаследован­ными от его зоологических предков» (За­дачи пон ист. С.58)

Он считает, что основу человеческой культуры составляют потребности. Одни из них, общие для всех живых существ, вызывают в них бессознательную деятельность, кото­рая выражается у людей в виде привычек и традиций (предания). Другие – это аф­фек­тивные потребности типа страсти к власти, которые вызывают определенные изменения в обществе, но не создают исто­рии и прогресса. Важ­нейшую роль в разви­тии общества он относит мысли, которая и делает че­ловека человеком.

Потребности он разделяет на основные

«эта самая потребность нервного возбуждения вызвала у развитого человека наслажде­ние соз­нанием процесса методической критики, точного научного знания и объеди­няющего философского понима­ния; затем, на почве последнего, еще более редкую по­требность последовательности в жизненной деятельности, гармонией понимания и практической жизни, гармонии личных и общественных стремлений, личного развития и общественной солидарно­сти. Наконец, этим же путем становится для исключитель­ных личностей доступно и наслаждение сознательным участием в историческом про­цессе, даже в счет всех низших нерв­ных возбуждений и, в случае нужды, в счет са­мой жизни особи» Задачи понимания истории Спб., 1903 с.42)

«Мысль есть единственный деятель, сообщающий человеческое достоинство общест­венной культуре. История мысли, обусловленной культурою, в связи с историею куль­туры, изменяющейся под влиянием мысли, - вот вся история цивилизации»(Лавров П.Л. Философия и социология. В 2х т. Том 2 М., 1965 с.109)

\\\ из блока русская философ перепеч сокращ…

Особую роль в создании традициологии играет русская философия второй половины XIX века. Наиболее ярко тема традиции проявилась в русской философии второй поло­вины XX века среди философов, которые мыслили в русле неокантианско-позитивист­ского на­правления. В принципе, в русской философии этого периода про­блему традиции затра­гивали почти все философы, ибо тогда напряженно стоял вопрос: как проводить модернизацию в России? Естест­венно, нельзя было обойти вни­манием и роль традиций русского народа в этом процессе и меха­низмы дей­ствия тра­диции во­обще в культуре. В связи с этим очень напряженно обсуждался вопрос о критериях культурного прогресса. Особо интересны в этом отношении П.Л. Лавров, Н.И Ка­реев.

Петр Лаврович Лавров (1823-1900), который является до сих пор является недоста­точно оценным у нас философом. Его про­бовали использовать в своих целях марксисты в конце 20-х - начале 30-х годов, но его слишком оригинальная философема плохо подходила под то, чтобы её «подогнать» под советский вариант марксизма. По­думав, они начали выстраивать тра­дицию «революцион­ной» идеологии с Чернышев­ского – посредственного философа и писателя, взяв для этого концепцию истории рус­ской философии Г. Плеханова. С дру­гой стороны, - с наше время, - он также не под­хо­дит под очередной «штамп» интерпретации рус­ской философии своим крайним не­при­ятием религии. Как бы то не было, история русской фи­лософии второй половины XIX века реально была представ­лена двумя централь­ными фигурами – В.С. Соловье­вым и П.Л. Лавровым. Правильно писал еще в начале 20-х годов достаточно известный фило­соф и социолог А.А. Гизетти, закончивший свою жизнь в сталинских лагерях: «Разные, друг друга не знавшие, мо­жет быть, предвзято враждебные; они оба бесконечно нужны и дороги нам сейчас. Име­нами Лав­рова и Соловьева начались новые главы в ис­тории русской филосо­фии….Начались и оборвались… Но теперь, через откровение но­вого Ада и Чистилища истории- Рос­сия поймет, что они шли к одной цели разными пу­тями, и сохранит вме­сте зерна до дня, когда все оживет и воскреснет» (403)

Лавров относится отрицательно к традиции, противопоставляя её творческой мысли. В противоположность Шпенглеру он относится отрицательно и к культуре. Он под куль­турой по­нимает «…совокупность форм общежития и психических приемов, кото­рая, как в самые отдаленные эпохи жизни человечества и некоторых других животных пород, так и в продолжении всей истории, обна­руживает стремление передаваться от поколения к поколению, как нечто неизменное» (Задачи пони­мания истории с.24). Культура для Лаврова это нечто «зоологическое» и присущее, как он утверждает, либо «пасын­кам истории»- племенам и наро­дам, оставшимся на обочине истории; либо «культур­ным ди­карям» – человеческим особям, ко­торые воспринимают внешние атри­буты дос­тижений человеческой мысли, пользуются ими, но сами остаются по развитию на уровне «пасынков истории»; либо «дика­рям высшей культуры»- которые легко пе­рескакивают от одной моды на что-либо к дру­гой, не пони­мая ни смысла, ни значе­ния общественных преобразований и достижений человеческого гения. И только про­грес­сивная интеллигенция несет в себе критическую мысль, которая «действуя не­удер­жимо на культуру для распространения истины и справедливости, обращает культуру в про­грессивную цивилизацию и создает историю» (Лавров П.Л. Собрание сочинений IV се­рия. Вып.1 Пг., 1918 с.118)

Мысль у Лаврова не «витает в небесах», он считает что «источником всей эволюции человеческой мысли приходится, по-видимому, принять мысль техническую и творче­ство об­щественных форм. И то и другое вырабатываются в психической деятельности человека, как орудия в борьбе за существо­вание, подобно тому как различные биологи­ческие органы и функ­ции развиваются в мире биологиче­ских организмов. Как орудия этой борьбы, две упомянутые области мысли оказываются у человека унаследован­ными от его зоологических предков» (За­дачи пон ист. С.58)

Он считает, что основу человеческой культуры составляют потребности. Одни из них, общие для всех живых существ, вызывают в них бессознательную деятельность, кото­рая выражается у людей в виде привычек и традиций (предания). Другие – это аф­фек­тивные потребности типа страсти к власти, которые вызывают определенные изменения в обществе, но не создают исто­рии и прогресса. Важ­нейшую роль в разви­тии общества он относит мысли, которая и делает че­ловека человеком.

Потребности он разделяет на основные

«эта самая потребность нервного возбуждения вызвала у развитого человека наслажде­ние соз­нанием процесса методической критики, точного научного знания и объеди­няющего философского понима­ния; затем, на почве последнего, еще более редкую по­требность последовательности в жизненной деятельности, гармонией понимания и практической жизни, гармонии личных и общественных стремлений, личного развития и общественной солидарно­сти. Наконец, этим же путем становится для исключитель­ных личностей доступно и наслаждение сознательным участием в историческом про­цессе, даже в счет всех низших нерв­ных возбуждений и, в случае нужды, в счет са­мой жизни особи» Задачи понимания истории Спб., 1903 с.42)

«Мысль есть единственный деятель, сообщающий человеческое достоинство общест­венной культуре. История мысли, обусловленной культурою, в связи с историею куль­туры, изменяющейся под влиянием мысли, - вот вся история цивилизации» (Лавров П.Л. Философия и социология. В 2х т. Том 2 М., 1965 с.109)