КРОПОТКИН П.А. (1842-1921)

Петр Алексеевич Кропоткин – самый выдающийся теоретический ум в традиции рус­ского анархизма. Он был прекрасным специалистом в области этнографии, истории. Социологии и философии. Его ра­боты отличаются достаточно высоким теоретическим уровнем.

После окончания Пажеского корпуса в 1962 году он уезжает в Сибирь, в Амурское ка­зачье воинство, где служит чиновником по особым поручениям при генерал-губерна­торе края М.С. Корсакове. В 1867 году он возвращается в Петербург, где учится на фи­зико-математическом факультете университета, совмещая это в географическими ис­следованиями.

П. Кропоткин выдвигаетчся в число известных географов России – с 1868 года он изби­рается членом Географического общества и далее становится секретарем отдления фи­зической географии.

В 1872 году во время путешествия в Европу он знакомится с идеями М.А. Бакунина и деятельностью Юрской федерации I Интернационала. После возвращения в Россию он включается в активную революционную деятельность, примыкая к группе «чайков­цев». В 1874 году его арестовывают и заключают в Петропавловскую крепость. После двух лет заключения он бежит из Николаевского военного госпиталя и уезжает за гра­ницу. За границей он сотрудничает в ряде анархических изданий. Здесь он арестовыва­ется уже французскими властями. За его освобождение активно выступают В. Гюго, Э. Ренан, Э. Реклю, Г. Спенсер.

На родину П. Кропоткин вернулся только в июне 1917 года.

Автор работ «Современная наука и анархия» (1892), «Взаимопомощь как фактор эво­люции» (1902), «Великая Французская революция» (1909).

П. Кропоткин противопоставляет народный быт и быт властителей: «Во все времена в человеческих обществах сталкивались два враждебных течения. С одной стороны, на­родные массы вырабатывали в форме обычая множество учреждений, необходимых для того, чтобы сделать жизнь в обществах возможной, - чтобы поддержать мир, ула­живать ссоры и оказывать друг другу помощь во всем, что требует соединенных уси­лий. Родовой быт у дикарей, затем, позднее, сельская община и, еще позднее, промышленная гильдия и средневековые вольные города-республики вечевого строя, которые положили первые основания международного права, - все эти и многие другие учреждения были выработаны не законодателями, а творческим духом народных масс» (Крпоткин п.а. Хлеб и воля. Современная наука и анархия. М. 1990. С.244-245).

С другой стороны, П. Кропткин, выделяет три категории людей. Это – «колдуны, маги, оракулы и жрецы», это «барды и сказители», это «временные военначальники», которые, хотя и спорят друг с другом, но всегда объединяются в целях эксплуатации.

Все реформаторы были либо якобинцами, либо анархистами. Якобинцы ставили зада­чей захват власти, а анархисты – ее полное уничтожение.

П. Кропоткин критикует мнение Т.Гоббса, что первобытные люди это было общество войны всех против всех. Это ошибочное мнение специально поддерживается государством, дабы подтвердить свою легитимность и необходимость. П. Кропоткин утверждает, что это не так: «… научное изучение развития человеческих обществ и уч­реждений приводит нас к совершенно другим выводам. Оно нам показывает, что обы­чаи и приемы, созданные человече6ством в целях взаимной помощи защиты и мира во­обще, были выработаны именно «толпой» без имени. И именно эти обычаи позволили человеку, как и существующим в наше время животным видам, выжить в борьбе за су­ществование. Наука показывает нам, что так называемые руководители, герои и зако­нодатели человечества ничего не внесли в течение истории, кроме того, что было уже выработано в обществе обычным правом» (Кропоткин П.А. Хлеб и воля. Современная наука и анархия. М. 1990. С.277).

2Анархия есть миросозерцание, основанное на механическом понимании явлений, ох­ватывающее всю природу, включая сюда и жизнь человеческих обществ. ее метод ис­следования – метод естественных наук; этим методом должно быть проверено каждое научное положение» (Кропоткин П.А. Хлеб и воля. Современная наука и анархия. М. 1990. С.280).

(В сноске он предпочитает механическое заменить кинетическим).

«Корни анархизма – в естественнонаучной философии восемнадцатого века» (Кропоткин П.А. Хлеб и воля. Современная наука и анархия. М. 1990. С.359).

Это выглядит парадоксальным, но, на самом деле, как подчеркивал лакан, механизм обладает большее свободой, чем организм.. не зря органистическое мировоззрение бо­лее присуще консервативному мышлению. Хотя П. Кропоткин не отказывается от ор­ганистического видения общества, но понимает его отличным от консервативного мышления образом:

«Мы представляем себе общество в виде организма, в котором отношения между от­дельными его членами определяются не законами, наследием исторического гнета и прошлого варварства, не каким бы то ни было властителями, избранными или же полу­чившими власть по наследию, а взаимными соглашениями, свободно состоявшимися, равно как и привычками и обычаями, также свободно признанными. Эти обычаи, од­нако, не должны застывать в своих формах и превращаться в нечто незыблемое под влиянием законов или суеверий. Они должны постоянно развиваться, применяясь к но­вым требованиям жизни, к прогрессу науки и изобретений и к развитию общественного идеала, все более разумного, все более возвышенного.

Таким образом, - никаких властей, которые навязывают другим свою волю, никакого владычества человека над человеком, никакой неподвижности в жизни, а вместо того – постоянное движение вперед, то более скорое, то замедленное, как бывает в жизни са­мой природы. Каждому отдельному лицу предоставляется, таким образом, свобода дей­ствий, чтобы оно могло развить все свои естественные способности, свою индивидуаль­ность, т.е. все то, что в нем может быть своею, личного, особенного. Другими словами – никакого навязывания * отдельному лицу каких бы то ни было действий под угрозой общественного наказания или же сверхъестественного мистического возмездия: обще­ство ничего не требует от отдельного лица, чего это лицо само не согласно добро­вольно в данное время исполнить. Наряду с этим – полнейшее равенство в правах для всех» (Кропоткин П.А. Хлеб и воля. Современная наука и анархия. М. 1990. С.287-288).

2Учреждения не меняют своего характера по желанию теоретиков. Поэтому мы ищем прогресса в наиболее полном освобождении* личности, в самом широком развитии инициативы личности и общества, и в тоже время – в ограничении отправлений государства, а не в расширении их» (Кропоткин П.А. Хлеб и воля. Современная наука и анархия. М. 1990. С.351-352).

Основной тезис Петра Алексеевича состоит в том, что нравственность имеет истоком исходную при­родную основу в системах взаимопомощи, которые выработаны природой у животных, т.е. был сто­ронником биологической обусловленности социальных систем регуляции поведения у человека. Эта идея имеет долгую традицию, последнее её проявление мы находим в социобиологии Э.Уилсона в конце XX века.

Он критиковал взгляд некоторых дарвинистов на то, что в мире природы существует «борьба всех против всех». Он подчеркивал, что сам Дарвин говорил, что наряду с борь­бой за су­ществование между животными существует не менее существенный ме­ханизм взаи­мопомощи между животными, который наиболее ярко проявляется внутри вида. Он писал: «…борьба в природе большей ча­стью ограничена борьбою между раз­личными ви­дами.. внутри каждого вида, а очень часто и внутри групп, составленных из различных видов, живущих сообща, взаимная помощь есть общее правило. А потому общительная сторона жи­вотной жизни играет гораздо большую роль в жизни природы, чем взаимное истребление. Она также гораздо более распространена» (Кропоткин П.А. Этика. М., 1991. С.32). Он считал, что взаимопомощь это «… преобладающий факт при­роды» (Кропоткин П.А. Этика. М., 1991. С.32). Исходя из этого, он считал, что «… самые понятия о добре и зле и наши умозаключения о «Высшем до­бре» заимство­ваны из жизни природы. Они – не что иное, как от­ражение в рассуждениях человека того, что он видел в жизни животных; причем во время дальнейшей жизни обществами и вследствие такой жизни названные впечатления складыва­лись в общее понятие о До­бре и Зле» (Кропоткин П.А. Этика. М., 1991. С.34)

Кропоткин утверждал, что убеждение многих в том, что человек при отсутствии свет­ской и религиозной власти станет дикарем и начнется «война всех против всех» преднамеренно наса­ждается в сознание, хотя на самом деле все это не так: «… научное изучение развития человеческих обществ и учреждений приводит нас к совершенно дру­гим выводам. Оно нам показывает, что обычаи и приемы, созданные человечеством в целях взаимной помощи, защиты и мира вообще, были выработаны именно «толпой» без имени … наука показывает нам, что так называемые ру­ководители, герои и законодатели человечества ничего не внесли в течение истории, кроме того, что было уже выработано в обществе обычным правом» (Кропоткин П.А. Хлеб и воля. Современная наука и анархия. М., 1990. С.277)

Общество согласно анархистам представляется следующим образом: «Мы представ­ляем себе общество в виде организма, в котором отношения между отдельными его членами определяется не за­конами, наследием исторического гнета и прошлого варварства, не какими бы то ни было властителями, избранными или же получившими власть по наследию, а взаимными соглашениями, свободно состоявшимися, равно как и привычками и обы­чаями, также свободно признанными. Эти обы­чаи, однако не должны застывать в своих формах и превращаться в нечто незыблемое под влиянием законов или суеверий. Они должны постоянно развиваться, применяясь к новым тре­бо­ваниям жизни, к прогрессу науки и изобретений и к развитию общественного идеала, все бо­лее разумного, все бо­лее возвышенного.

Таким образом – никаких властей, которые навязывают другим свою волю, никакого владычества человека над человеком, никакой неподвижности в жизни, а вместо того – постоянное движение вперед, то более скорое, то замедленное, как бывает в жизни са­мой при­роды. Каждому отдельному лицу представляется, таким образом, свобода дей­ствий, чтобы оно могло развить все свои естественные способности, свою индивидуаль­ность..» (Кропоткин П.А. Хлеб и воля. Современная наука и анархия. М., 1990. С.287)

Кропоткин П.А. Взаимная помощь среди животных и людей как двигатель прогресса. Спб., 1907

«Взаимопомощь, Справедливость, Нравственность - таковы последовательные цели восходящего ряда настроений, которые мы познаем при изучении животного мира и человека. Они представляют органическую необходимость, несущую в самой себе свое оправдание, подтверждаемую всем развитием животного мира, начиная с первых его ступеней (в виде колоний простейших животных) и постепенно поднимаясь до высших человеческих обществ. Говоря образным языком, мы имеем здесь высший мировой за­кон органической эволюции, вследствие чего чувства Взаимопомощи, Справедливости и Нравственности глубоко заложены в человеке со всею силою прирожденных инстинктов; причем первый из них, инстинкт взаимной помощи, очевидно, сильнее всех, а третий, развившийся позднее первых двух, является непостоянным чувством и считается наименее обязательным.

Подобно потребности в пище, убежище и сне, эти три инстинкта представляют инстинкты самосохранения» (Кропоткин П.А. Этика. М., 1991. С.44)

«История человечества со времени разложения первобытного племени – общины есть эволюция эгоизма, постепенное разрушение солидарности и атрофия.. инстинктов уча­стия, самоотвержения, бескорыстия, постепенное развитие индивидуализма и воспитавшихся под влияние индивидуализма инстинктов бездушия, жадности, хищ­ности» (Энгельгард М.А. Прогресс как эволюция жестокости. СПб. 1899. С.4).