Главная страница Случайная страница
Разделы сайта
АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника
|
|
Глава lXXIIi. Стабб и фласк убивают настоящего кита, а затем ведут между собой беседу
Не следует забывать о том, что все это время на борту у " Пекода" болтается гигантская кашалотова голова. Однако ей придется повисеть там ещенекоторое время, покуда мы сумеем к ней вернуться. Сейчас у нас иныенеотложные дела, и единственное, что мы можем сделать насчет головы, этомолить небеса, чтобы выдержали тали. За прошедшую ночь и последовавшее за ней утро дрейфующий " Пекод" отнесло в такие воды, где желтые пятна планктона, разбросанные там и сям, весьма убедительно свидетельствовали о присутствии настоящих китов -разновидности левиафана, о тайной близости которых мало кто сейчас помышлял.И хотя весь экипаж с единодушным презрением относился к охоте на этих жалкихживотных, и хотя " Пекоду" вовсе и не было поручено промышлять их, и онвстречал немало настоящих китов у острова Крозе, ни разу не спустиввельботы, - именно теперь, когда был добыт и обезглавлен кашалот, ковсеобщему великому удивлению, было объявлено, что в этот день, еслипредставится возможность, будет предпринята охота на настоящего кита. И возможность не замедлила представиться. С подветренной стороны былизамечены высокие фонтаны, и два вельбота - Стабба и Фласка - отвалили отборта и ушли в погоню. Все дальше и дальше отгребали они и наконец почтискрылись из виду даже у мачтовых дозорных. Но вдруг сверху заметили далековпереди участок вспенившейся белой воды, и вскоре дозорные сообщили, что нето один, не то оба вельбота подбили кита. Прошло еще немного времени, и обелодки снова можно было видеть с палубы простым глазом; кит буксировал ихпрямо на " Пекод". Чудовище было уже так близко от судна, что казалось, ононамерено протаранить корпус; но вдруг, взбив страшный водоворот футах всорока от борта, оно скрылось под водой, словно поднырнуло под киль" Пекода". " Руби, руби линь! " - кричали с корабля лодкам, которым угрожалагибель от неизбежного, казалось, столкновения с корпусом судна. Но у них вбочонках оставалось еще много линя, к тому же и кит уходил в глубину не такуж стремительно, поэтому они поспешили вытравить побольше линя, в то жевремя что было мочи налегая на весла, чтобы проскочить перед судном.Несколько мгновений судьба их висела на волоске, они еще послаблялинатянувшийся линь, одновременно изо всех сил работая веслами, и обе этисоперничающие силы, казалось, вот-вот утянут их под воду. Но им нужно быловырваться вперед всего на каких-нибудь несколько футов. И они не сдавались, покуда им это не удалось. Но тут стремительный трепет, точно молния, пробежал вдоль по корпусу судна: это натянутый линь, задевая днище, вдругпоказался из воды под корабельным носом; тугой до гудения, он так и дрожал, разбрасывая брызги, которые падали в воду, словно осколки стекла; а дальшепо носу показался и сам кит, и вельботы снова могли беспрепятственно мчатьсявперед. Но замученный кит резко сбавил скорость и, слепо меняя курс, сталобходить " Пекод" с кормы, волоча за собой вельботы и описывая замкнутыйкруг. Тем временем на вельботах все выбирали и выбирали лини, пока наконец неподтянулись к киту почти вплотную с обоих боков; теперь дело было за Стаббоми Фласком с их острогами; и так, еще и еще раз огибая " Пекод", шла, приближаясь к концу, эта битва; а несметные стаи акул, окружавшие преждетушу кашалота, ринулись на свежепролитую кровь, с жадностью прикладываясь ккаждой новой ране, как израильтяне, должно быть, припадали к забившим израссеченной скалы родникам. Но вот кит выпустил черный фонтан, рванулся со страшной силой, извергнул поглощенную прежде пищу и, перевернувшись на спину, трупомзакачался на волнах. Пока командиры обоих вельботов привязывали тросы к его плавникам иподготавливали тушу к буксировке, между ними произошел небольшой разговор: - И зачем только старику понадобилась эта груда тухлого сала, ума неприложу, - проговорил Стабб, кривясь от отвращения из-за необходимостивозиться с этим презренным левиафаном. - Зачем? - переспросил Фласк, сворачивая в бухту свободный конец. - Аразве ты не слышал, что судно, у которого хоть однажды висела одновременнопо правому борту голова кашалота, а по левому - голова настоящего кита, неужели ж ты не слышал, Стабб, что такому судну никогда не пойти на дно? - Почему это? - Да уж не знаю, я только слыхал, как говорил об этом наш желторожийпризрак Федалла, а уж он-то, видно, знает все на свете о приметах изаговорах. Только боюсь я, как бы он не заговорил наш корабль до полнойнегодности. Не по душе мне этот молодчик, Стабб. Замечал ты, Стабб, как унего клык торчит, будто в змеиную голову вставленный? - Да чтоб ему потонуть! Я на него и не смотрю никогда; но дай толькомне срок... Как-нибудь темной ночью, - если он будет стоять у борта и еслипо соседству никого не будет, уж я тогда, Фласк, посмотришь, - и онмногозначительно указал обеими руками в глубину. - Вот, помяни мое слово! Знаешь, Фласк, сдается мне, что Федалла - переодетый дьявол. Ты веришь в этибабушкины сказки, будто он был запрятан в трюме судна? Говорю тебе, ондьявол. А хвост мы не видим просто потому, что он его прячет; он его, наверно, свертывает в бухту и носит в кармане. Чтоб ему лопнуть! Вспомни-ка, ведь он все время требует пакли, чтобы насовать в носы своих сапог. - Он и спит, не снимая сапог, верно? У него и койки даже нет, но ямного раз видел, как он ночью лежит на бухте каната. - Ясное дело, это все из-за своего проклятого хвоста; он, должно быть, тогда раскручивает его и опускает в середину бухты. - И что только за дела у него со стариком? - Между ними, верно, будет договор какой или сделка. - Сделка? О чем бы это? - Ну а как же, нашему старику во что бы то ни стало подавай БелогоКита, вот дьявол и обхаживает его, хочет сделку с ним заключить: если онсогласится отдать серебряные часы или душу, или там еще что-нибудь, тогдаэтот ему Моби Дика выдаст. - Ну, знаешь, Стабб, это уж ты хватил, да как же это Федалла егоуговорит? - Уж не знаю, Фласк, да только дьявол, он парень хитрый, да и злобный.Знаешь, рассказывают, приходит он один раз на старый флагман джентльменджентльменом, помахивает себе хвостом, будто так и надо, и спрашивает, усебя ли старый адмирал. Ну, адмирал у себя был, вот он и спрашивает дьявола, что, мол, вам нужно. Дьявол копытом шаркнул и говорит: " Мне нужен Джон". -" Зачем? " - спрашивает адмирал. А дьявол как заорет на него: " А вам какоедело? Нужен он мне, и дело с концом! " - " Берите", - говорит адмирал. И вотей-богу, Фласк, пусть я проглочу этого кита в один присест, если беднягаДжон и оглянуться не успел, а уж дьявол наградил его азиатской холерой.Однако постой, вы вроде уже там кончили? Тогда пошли, потащим его ипришвартуем к борту. - Я, помнится мне, слышал когда-то эту историю, что ты мне сейчасрассказал, - заметил Фласк, когда оба вельбота с трудом поволокли наконецсвой груз к судну. - А вот где - не припомню. - Может, в " Трех испанцах"? Ты, верно, читал о приключениях этихкровавых убийц, а? - Нет, и в глаза никогда этой книги не видел, хотя слыхать слыхал, этоверно. Но ты мне лучше вот что скажи, Стабб: ты думаешь, тот дьявол, окотором ты сейчас рассказывал, и тот, который, ты говоришь, у нас на" Пекоде", - это один и тот же? - А я и тот человек, который помогал тебе забить этого кита, - не однои то же? Разве дьявол не вечно живет? Слыхал ли кто, чтобы дьявол умер? Тыкогда-нибудь видел священника, который бы носил по дьяволу траур? А если удьявола нашелся ключ, чтобы пробраться в каюту к адмиралу, неужели тыдумаешь, ему трудно пролезть через клюз? Ну-ка, отвечай, мистер Фласк! - А сколько, по-твоему,. Федалле лет, Стабб? - Видишь нашу грот-мачту? - отозвался тот, указывая на корабль. - Нутак вот, это у нас будет единица; теперь возьми все бочарные обручи, чтохранятся в трюме " Пекода", и нанижи их в ряд позади мачты на манер нулей, понял? Но это еще даже начала Федаллиных лет не составит. Собери хоть всеобручи у всех бондарей на свете, все равно тебе нулей не хватит. - Но послушай, Стабб, я думаю ты немного прихвастнул, когда говорил, что хочешь сунуть нашего Федаллу в море, если подвернется удобный случай.Ведь раз он действительно уже так стар, что никаких нулей не хватит, и разон будет жить вечно, что толку швырять его за борт, скажи на милость? - Хоть искупать его хорошенько. - Но ведь он обратно приползет. - Тогда еще раз его окунуть, так и купать все время. - А ну как ему взбредет в голову искупать тебя, а? искупать и потопить? - тогда что? - Пусть только попробует, я б ему тогда таких фонарей под глазаминасадил, что он бы долго не отважился совать свою рожу в адмиральскую каюту, не говоря уж о нижней палубе, где он живет, или о верхней, где так любитшнырять. Черт бы взял этого дьявола. Фласк, неужели ты думал, что я дьяволапобоюсь? Да кто его боится, кроме старого адмирала, который не решаетсясхватить его и заковать в кандалы, как он того заслуживает, и позволяет емувместо этого расхаживать повсюду и воровать людей; мало того, адмирал с нимсоглашение подписал, кого дьявол сворует, того адмирал ему еще и поджарит.Хорош адмирал! - Ты думаешь, Федалла хочет своровать капитана Ахава? - Думаю? Погоди, Фласк, ты сам увидишь. Только я теперь буду за нимследить, и если замечу что-нибудь очень уж подозрительное, я сразу цап егоза шиворот и скажу: " Эй, Вельзевул, не делай этого! " А если он начнетпыжиться, клянусь богом, я выхвачу у него хвост из кармана, подволоку его клебедке и так начну крутить и подтягивать, что он у него с корнем оторвется, понятно тебе? А уж тогда, я думаю, он завиляет своим обрубком и уберетсявосвояси и даже хвост поджать не сможет. - А что ты сделаешь с хвостом, Стабб? - Как " что"? Продам пастуху вместо кнута, когда домой вернемся, что жеще? - А теперь скажи по чести, Стабб, ты все это всерьез говоришь иговорил? - Всерьез или не всерьез, а вот мы уже и до корабля добрались. С палубы послышалась команда швартовать кита по левому борту, где ужесвешивались приготовленные цепи и прочий такелаж. - Ну, что я говорил? - сказал Фласк. - Вот увидишь, скоро мы подвесимголову этого кита прямо напротив кашалотовой. Прошло еще немного времени, и слова Фласка подтвердились. Если прежде" Пекод" круто кренился в сторону кашалотовой головы, то теперь с другойголовой в виде противовеса он снова выровнял осадку; хотя и сейчас, как вылегко себе представите, приходилось ему довольно тяжко. Так, если выподвесите с одного борта голову Локка, вас сразу на одну сторону иперетянет, но подвесьте с другого борта голову Канта - и вы сновавыровняетесь, хоть вам и будет изрядно тяжело. Некоторые умы так всю жизнь ибалансируют. Эх, глупцы, глупцы, да вышвырните вы за борт это двуглавоебремя, то-то легко и просто будет вам плыть своим курсом. Процедура разделки туши, после того как настоящий кит оказываетсяпришвартованным к борту, обычно мало чем отличается от той, какая имеетместо в случае с кашалотом; только у кашалота голова отделяется целиком, а унастоящего кита сначала вырезают и поднимают на палубу губы и язык вместе сознаменитым китовым усом, прикрепленным к небу. Однако на этот раз ничегоподобного проделано не было. Туши обоих китов остались плавать за кормой, инагруженный двумя головами корабль раскачивался на волнах, весьма сильнонапоминая собой вьючного мула, трусящего под тяжестью двух переполненныхкорзин. Между тем Федалла молча разглядывал голову настоящего кита, то и делопереводя взгляд с ее глубоких морщин на линии своей ладони. Ахав по волеслучая стоял неподалеку, так что тень его падала на парса, а от самого парсаесли и падала тень, то она все равно сливалась с тенью Ахава, только, бытьможет, слегка удлиняя ее. И видя это, занятые работой матросы обменивались кое-какимифантастическими соображениями.
Данная страница нарушает авторские права?