Главная страница Случайная страница
Разделы сайта
АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника
|
|
Глава lXI. Стабб убивает кита
Если для Старбека появление спрута служило зловещим предзнаменованием, для Квикега оно имело совсем иной смысл. - Когда твоя видел спрут, - проговорил дикарь, стоя на носу высокоподвешенного вельбота, где он точил свой гарпун, - тогда твоя скоро-скоровидел кашалот. На следующий день было так тихо и душно, что команда " Пекода", не имеяникаких особых дел, была не в силах бороться с дремотой, навеваемойпустынным морем. Ту часть Индийского океана, где мы теперь шли, нельзя былоназвать, как говорят китоловы, бойким местом; здесь гораздо реже можновстретить дельфинов, летучих рыбешек и прочих жизнерадостных жителей моря, чем, скажем, возле Ла-Платы или у побережья Перу. Был мой черед стоять на верхушке фок-мачты, и, прислонившись спиной кпровисшим брам-вантам, я, словно очарованный, размеренно покачивался ввышине. Никакая решимость не могла бы тут устоять, и, теряя в дремоте всякоепредставление об окружающем, душа моя покинула мое тело, хотя оно ипродолжало раскачиваться по-прежнему, подобно маятнику, который долго ещекачается, после того как сообщившая ему толчок сила уже больше на него невоздействует. Но прежде чем забытье полностью овладело мной, я успел заметить, чтодозорные на гроте и на бизани уже спят. И вот теперь мы все трое безжизненноповисли на снастях, а внизу в такт нашему покачиванию клевал носом рулевой уштурвала. И волны тоже лениво покачивали своими гребнями, и через соннуюширь океана Запад кивал Востоку, а сверху кивало солнце. Вдруг словно пузырьки пошли у меня перед закрытыми глазами, руки мои, точно тиски, сжали трос - кто-то невидимый и милосердный уберег меня отпогибели; я встрепенулся и пришел в себя. И вижу: там, с подветреннойстороны, не дальше как в сорока саженях от " Пекода", плывет по волнамгигантский кашалот, словно перевернутый корпус фрегата, сверкая в солнечныхлучах, точно зеркало, широкой блестящей спиной эфиопского оттенка. Ленивопокачиваясь в океанском лоне и безмятежно пуская время от времени парысвоего фонтана, он похож был на дородного бюргера, покуривающего после обедатрубочку. Увы, бедный кит, эта трубка для тебя последняя. Словно помановению волшебной палочки, сразу же пробудился сонный корабль со всейсвоей спящей командой, и два десятка голосов с разных концов суднаодновременно с тремя дозорными затянули привычный клич, глядя, как огромнаярыба медленно и равномерно посылает к небу сверкающие столбы соленых брызг. - Приготовить вельботы! Привести к ветру! - выкрикнул Ахав и, подчиняясь собственной команде, круто положил штурвальное колесо, недожидаясь, пока рулевой перехватит рукоятки. Внезапный крик на судне, должно быть, вспугнул кита; и прежде чем мыуспели спустить вельботы, он величаво развернулся и поплыл прочь, с таким, однако, невозмутимо спокойным видом, что за ним почти не пенилась вода; такчто Ахав, надеясь, что все-таки, может быть, он нас еще не заметил, приказал, чтобы на лодках разговаривали шепотом и гребли не веслами, акороткими гребками. И мы, усевшись на борта вельботов, точно индейцы наОнтарио, быстро и молча заработали гребками, потому что из-за штиля не могливоспользоваться бесшумными парусами. Так мы неслись к добыче, но вдругчудовище взмахнуло своим огромным хвостом, отвесно подняв его футов на сорокиз воды, и ушло в глубину, точно проглоченная разверзшейся пучиной башня. - Хвост показал! - послышался крик, и сразу же вслед за тем Стаббвытащил спичку и принялся раскуривать свою трубку, ибо наступила передышка.Когда прошел обычный срок погружения, кит вынырнул и оказался теперь прямоперед вельботом курильщика, и, так как другие лодки были значительно дальше, Стабб мог рассчитывать, что честь удачной охоты на этот раз достанется ему.Было очевидно, что кит заметил преследователей. И потому молчание и прочиепредосторожности оказались теперь ни к чему. Гребки отложили, и матросышумно заработали веслами. А Стабб, все еще попыхивая трубкой, сталподбадривать и подгонять свою команду. Да, теперь поведение чудовищной рыбырезко изменилось. Подстегиваемая сознанием грозящей опасности, она шла, выставив над водой голову, которая косо выступала из густого облакаклокочущей пены(1). - Гони его, гони его, ребята! Только не надо торопиться, времени у насуйма - вы только гоните его, дайте ему как следует! - кричал Стабб, и дымвырывался у него изо рта. - Ну-ка покажите ему; подгреби разок посильнее, Тэштиго. Покажи ему, Тэш, мой мальчик, покажи ему, ребятки; но, но! полегче, полегче, не горячиться, огурчики мои, полегче, знай только гони его, каксмерть и тысяча чертей, чтобы мертвые повыпрыгивали из могил, вот только ивсего. Гони его! - У-хуу! Уа-хии! - завизжал в ответ индеец из Гейхеда, издавая древнийбоевой клич своего народа, и в нетерпении так сильно рванул по воде веслом, что всех гребцов шатнуло назад. На его дикий вопль отозвались другие голоса, такие же дикие и свирепые. ---------------------------------- (1) Ниже будет рассказано о том, какое легкое вещество заполняет всюогромную голову кашалота. Хотя и самая массивная с виду, она являетсянаиболее плавучей его частью. Так что он без труда может поднимать ее ввоздух, что он и проделывает, когда ему приходится двигаться с особеннобольшой скоростью. К тому же передняя часть его головы имеет сверху такуюширину и такую обтекаемую скошенную форму снизу, что кашалот, приподнимаяголову над водой, как бы превращается из тихоходного тупорылого галиота востроносый нью-йоркский лоцманский бот. - Примеч. автора. - Ки-хии! Ки-хии! - кричал Дэггу, подаваясь то вперед, то назад у себя, на банке, точно мечущийся в клетке тигр. - Ка-ла! Ку-луу! - завывал Квикег, причмокивая, словно над огромнымсочным куском бифштекса. Так, веслами и воплями резали лодки морскую гладь. А Стабб, по-прежнемувозглавляя погоню, все подбадривал своих людей и попыхивал дымом. Какбезумные надрывались матросы, пока наконец не раздался долгожданный приказ: " Вставай, Тэштиго! Влепи ему! " - Полетел гарпун. " Табань! " Гребцы заработаливеслами, и в то же мгновение что-то горячее со свистом заскользило по ихзапястьям. Это был магический линь. На секунду раньше Стабб успел еще двараза закинуть его за лагрет, и теперь из-за невероятной быстроты, с какойизвивались кольца линя, над лагретом подымался голубоватый пеньковый дымок, смешиваясь с равномерными клубами табачного дыма. Перед тем как свиться вкольца вокруг лагрета, линь, обжигая, бежал у Стабба между ладонями, скоторых как раз соскочили рукавицы - квадратные куски стеганой парусины, предусмотренные на такие случаи. Это было все равно, что держаться за лезвиеобоюдоострого меча, который противник всячески старается выкрутить ивыдернуть у тебя из рук. - Смочи, смочи линь! - крикнул Стабб гребцу, сидевшему у кадки, и тот, сдернув с головы зюйдвестку, зачерпнул в нее воды(1). Линь еще несколько разобмотали вокруг лагрета и закрепили. Теперь вельбот, точно акула, летелсреди клокочущей пены, а Стабб и Тэштиго обменялись местами - Тэштиго прошелна корму, а Стабб на нос, - что было довольно шатким делом при такой качке. Натянутый над лодкой линь так и дрожал, тугой, как струна; и казалось, что у вельбота два киля: один режет воду, а другой воздух, чтобы вельбот могмчаться в пене, преодолевая разом обе враждующие стихии. Непрестанный веербрызг разлетался от носа, нескончаемый водоворот бурлил за кормой, и стоилокому-нибудь в лодке шелохнуться, пошевелить хотя бы мизинцем, и стонущее, вибрирующее суденышко судорожно ложилось бортом на воду. Так мчались онивперед, и каждый что было сил цеплялся за банку, чтобы не оказатьсявыброшенным в море, а высокий Тэштиго с рулевым веслом в руках согнулся втри погибели, перемещая этим книзу свой центр тяжести. Казалось, на этомлетящем вельботе они пронеслись уже через всю Атлантику и через весь Тихийокеан, но тут наконец кит начал понемногу сбавлять скорость. -------------------------------- (1) Чтобы хоть частично показать читателю, насколько это необходимо, замечу, что в старину на голландских китобойцах для смачивания линяпользовались шваброй, а на других судах часто выделяли для этой целиспециальный деревянный черпак. Однако шапкой это делается проще всего. -Примеч. автора. - Выбирай! Выбирай! - крикнул Стабб переднему матросу. И вся команда, повернувшись лицом в сторону кита, стала на ходу подтягивать к нему вельбот.И вот они идут уже бок о бок. Стабб, твердо упершись коленом в бросальныйбрус, стал швырять в кита острогой, а гребцы по его команде то табанили, чтобы вырваться из кипящей пены, то подгребали снова, чтобы он мог нанестиудар. По бокам чудовища струились красные потоки, словно ручьи, стекающие схолма. Его пронизанная болью туша билась теперь не в воде, а в крови, которая бурлила и пенилась даже на сотню саженей позади них. Косые лучисолнца играли на поверхности этого алого озера посреди моря, бросая отсветына лица матросов и превращая их в краснокожих. А между тем из китовьегодыхала снова и снова судорожно выбивались столбы белого пара, и клуб заклубом вырывался дым изо рта у командира вельбота; швырнув острогу, Стаббвытягивал ее, погнутую, за привязанный к ней линь и, выправив немногодвумя-тремя торопливыми ударами о край борта, еще и еще метал ее в кита. - Подгребай, подгребай! - раздался новый приказ, когда яростьизнемогающего кита, казалось, истощилась. - Подгребай ближе! - и вельботподошел к китовому боку. И тут, перегнувшись далеко за борт, Стабб медленновоткнул в тушу рыбы свою длинную острую пику и стал осторожными толчкамизагонять ее глубже и глубже, точно нащупывая в теле кита золотые часы, которые чудовище проглотило и которые теперь он боялся разбить, прежде чемсумеет вытащить. Но золотыми часами, которые он выискивал, была самасокровенная китовая жизнь. Вот он достиг ее! и выйдя из оцепенения, чудовищестало с такой силой биться в море собственной крови, подняв вокругнепроницаемую завесу бешено клокочущей пены, что лодка под угрозой гибели, втот же миг подавшись назад, с трудом выбралась из этих диких сумерек на светбожий. Потом неистовство кита улеглось, он снова показался перед вельботами, бока его вздымались и опадали, дыхало судорожно расширялось и сжималось, издавая в агонии хриплые короткие вздохи. Вдруг фонтан густой темно-красной, точно черный винный осадок, крови взметнулся в охваченный ужасом воздух, и, падая обратно, кровь заструилась по его неподвижным бокам, стекая в море.Сердце его разорвалось! - Он мертв, мистер Стабб, - сказал Дэггу. - Да, обе трубки догорели. - И вынув изо рта свою трубку, Стабб развеялнад волнами остывший пепел и постоял мгновение, в задумчивости разглядываяогромный труп - дело рук своих.
Данная страница нарушает авторские права?