Главная страница Случайная страница
Разделы сайта
АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника
|
|
Глава VIII. Кафедра проповедника
Так просидел я совсем недолго, когда в часовню вошел какой-то человекчинного вида и крепкого телосложения, и по тому, как все тотчас же устремилик нему почтительные взоры, едва захлопнулась под натиском метели впустившаяего дверь, я мог с уверенностью заключить, что этот славный пожилой человеки есть сам священник. Действительно, это был отец Мэппл, как звали егокитобои, среди которых он пользовался большой известностью. Когда-то вюности он был моряком, гарпунщиком, однако вот уже много лет как он посвятилсебя служению богу. В те дни, о которых я пишу, отец Мэппл переживал бодруюзиму своей здоровой старости, той здоровой старости, которая словнопереходит исподволь в цветущую юность, ибо в бороздах его морщин виднелисьмягкие проблески нового расцвета - так весенняя зелень проглядывает дажеиз-под февральского снега. У всякого, кому известна была его история, отец Мэппл не мог не вызватьвеличайшего интереса, потому что в его священническом облике проявлялисьнеобычайные черты, находившие объяснение в той суровой корабельной жизни, которую он некогда вел. Еще когда он входил, я заметил, что он без зонта и, уж конечно, прибыл не в экипаже, ибо мокрый снег, тая, ручьями стекал с егопарусиновой шляпы, а тяжелый брезентовый плащ, наподобие лоцманского, казалось, так и давил к земле весом всей впитанной им воды. Тем не менеешляпа, плащ и калоши были в должном порядке сняты и развешены в уголке удвери, после чего он в приличествующем облачении спокойно приблизился ккафедре. Как большинство старомодных кафедр, она была очень высокой, а посколькуобычные ступеньки при такой высоте должны были бы немало протянуться и вдлину, значительно сокращая и без того небольшую площадь часовни, архитектор, вероятно по совету отца Мэппла, установил кафедру без ступенек, снабдив ее вместо этого сбоку подвесной лестницей, наподобие тех, какимипользуются, чтобы подниматься с лодки на борт корабля. Жена одногокапитана-китобоя пожертвовала в часовню два отличных каната из краснойшерсти, служивших теперь поручнями этой лестницы, которая, украшенная сверхурезьбой и мореная под красное дерево, казалась, принимая во внимание общийстиль часовни, вполне уместным и отнюдь не безвкусным приспособлением. ОтецМэппл задержался на мгновение у подножия лестницы и, крепко ухватившисьобеими руками за шерстяные шары на концах поручней, взглянул вверх, а затемс чисто моряцкой, но в то же время чинной сноровкой взобрался по лестнице, перебирая руками, словно подымался на грот-мачту своего корабля. Продольные части этой лестницы представляли собой, как у настоящеготрапа, простую веревку, обшитую клеенкой, деревянными были только ступеньки.И я еще с первого взгляда отметил, что такое устройство может быть оченьудобно на корабле, но в данном случае кажется излишним. Ибо я никак неожидал, что, поднявшись на кафедру, отец Мэппл спокойно обернется и, перегнувшись через борт, будет неторопливо выбирать лестницу ступенька заступенькой, покуда вся она не окажется наверху, превратив кафедру вмаленький неприступный Квебек. Слегка озадаченный, я некоторое время тщетно раздумывал над смысломтого, что увидел. Отец Мэппл пользовался славой человека большой простоты исвятости, так что я не мог заподозрить его в попытке завоевать подобнымитрюками дешевую популярность. Нет, думал я, здесь должен быть какой-тоособый смысл, более того, какая-то скрытая символика. В таком случае, нехочет ли он показать этим актом физической изоляции, что он на некотороевремя духовно уединился, порвав все внешние мирские связи и узлы? В самомделе, ведь для истинно религиозного человека эта кафедра, несущаянеистощимые запасы словесного вина и мяса, - несокрушимая твердыня, возвышенный Эренбрейтштейн, в стенах которого не иссякнет вечный источник. Подвесная лестница была здесь не единственной странностью, позаимствованной из прежней матросской жизни пастора. Между мраморныминадгробиями, расположенными по обе стороны позади кафедры, на стене былабольшая картина - одинокий корабль, доблестно сражающийся с бурей, котораягонит его прямо на черные береговые скалы, опоясанные белоснежными бурунами.А в вышине, над летящими облаками, над черными клубами туч, виднеетсяостровок солнечного света и на нем - лицо ангела, устремившего вниз свойвзор. Светлое это лицо отбрасывает на корабль, который носится по, волнамдалеко внизу, маленькое лучезарное пятнышко, вроде серебряной дощечки, вделанной теперь в палубу " Виктории" на том месте, где пал Нельсон. " Ославное судно! - как бы говорит этот ангел. - Смелое, славное судно, держись! Пусть твердо стоит твой отважный штурвал. Ведь вдали ужепроглядывает солнце, тучи расходятся - проступает безмятежная лазурь". Сама кафедра тоже несла на себе следы морского вкуса, породившегоподвесную лестницу и эту картину. Обшитая спереди панелью, она имела формукрутого корабельного носа, и Библия покоилась на выступе, украшенномзавитками, напоминавшими старинную резьбу на носу корабля. Что может быть многозначительнее этого? Ведь кафедра проповедникаискони была у земли впереди, а все остальное следует за нею: кафедра ведетза собой мир. Отсюда различают люди первые признаки божьего скорого гнева, ина нос корабля приходится первый натиск бури. Отсюда возносятся к богу бризов и бурь первые моления о попутном ветре.Воистину, мир - это корабль, взявший курс в неведомые воды открытого океана, а кафедра проповедника - нос корабля.
Данная страница нарушает авторские права?