Глава 21. Я проснулась от всего и сразу.

Я проснулась… от всего и сразу.

Ощущение чужого присутствия, взгляды, прожигающие кожу, громкий сап, гневное бормотание, в котором различается нечто из разряда: «Соули, дорогая… если ты сейчас не встанешь…», ну и нервное постукивание каблучком в придачу.

О Богиня! У них совесть есть?!

Я открыла глаза и увидела вполне закономерную картину: Мила с Линой стоят напротив кровати и гневно щурятся. И щеки у девчонок такие, что ни одному бурундуку и не мечталось.

– Ага… – процедила Мила.

– Ага-ага, – добавила Лина и воинственно уперла кулачок в бок.

Я застонала. Что угодно, только не скандал! Только не сейчас!

– Девочки, я очень хочу спать.

Сестры слаженно рыкнули, а я вздрогнула – просто… оборотни вспомнились.

– А мы хотим знать, почему ты пошла в пятый мир без нас! – прошипела младшенькая. Очень обиженная, очень суровая.

– Потому что вы спали как сурки. Полчаса будила, и все без толку.

– Врешь! – выпалила Мила.

Ну да, вру. Будила от силы пять минут, и то лишь для того, чтобы удостовериться, что сонное зелье, выданное Райленом, сработало.

– Девчонки, ну в самом деле будила… – жалобно проканючила я. – Но вы…

Близняшки надулись еще сильней. Пришлось добавить:

– Не расстраивайтесь. Вас бы все равно не пустили. Гоблины только двоих провести согласились. У них… портал барахлил. – Ну вот опять вру. Но лучше так, чем говорить Миле с Линой, что наше путешествие было незаконным.

Услышав о гоблинах, сестрички не удивились. Значит, в отличие от меня, о принципе перехода помнили.

– Двоих? – осторожно переспросила старшенькая. – Так ты что без господина Райлена ходила? Ведь с господином магом уже трое. Ты, тролль, Райлен.

– Тролль – бестелесный, – сообразила Лина. – Он для портала незаметен.

– А… – протянула Мила, громко прицокнула языком.

Я же тихонечко выдохнула – буря, кажется, миновала.

– И что там в пятом мире? – поинтересовалась Мила.

– А в шестом? – поддержала младшенькая. – И в этом… ну… – Сестра наморщила носик и потупилась.

– В седьмом?

Сестры слаженно кивнули, а я вдруг поняла – нет, рассказывать близняшкам про полуголых косматых парней не стоит.

– Да ничего особенного. Дома лучше.

Желтоглазых нахалок такой ответ не устроил – замерли, нахмурились, Лина опять подбоченилась. Пришлось пояснять:

– В шестом мире мы от силы пять минут провели. В пятом… ну чуть-чуть с родней господина Хашшра пообщались, и все. А в седьмом… Понимаете, оборотни, они до того уродливые, что я старалась не смотреть. Все такие маленькие, скрюченные, волосатые… Фу!

Девчонок заметно передернуло. Мила бросила пренебрежительный взгляд на Лину и, задрав подбородок, выдала:

– Ну я же говорила!

О чем она там говорила, я решила не уточнять. Просто спать хотелось зверски.

– Девочки, вы как хотите, а я… – Я закрыла глаза, подтянула одеяло. Сознание мгновенно затуманилось, по телу разлилась нега.

Рядом тяжело вздохнули. Лина пробормотала:

– Ну ладно…

Сквозь вату накатившей дремы расслышала стук каблучков, щелчок дверного замка и громкий шепот:

– Нет, ну я же с самого начала говорила! А ты – широкоплечие, смелые, красивые!

– Ну мы же с тобой красивые, вот я и подумала…

Дальше уже не слышала – спала крепче покойника. О Богиня! Какое счастье, что желтоглазая беда прошла стороной!

Во второй раз разбудил голос мамочки:

– Соули, да сколько можно спать! Время к полудню!

Я аж подпрыгнула. Нет, на время плевать, просто родительница над самым ухом восклицала. И делала это очень громко.

Оценив недовольство госпожи Далиры, я жалобно улыбнулась, прошептала:

– Еще часик…

И снова уткнулась в подушку.

– Соули, ты заболела? – выдержав паузу, позвала мама. Уже не сердилась – беспокоилась.

Я попыталась отделаться невнятным мычанием, но, когда на лоб легла горячая ладонь, пришлось выдавить еще одну жалобную улыбку и соврать:

– Нет. Я просто книжку до утра читала.

– Какую еще книжку? – нахмурилась мамулечка.

– Роман. Сентиментальный.

Не знаю почему, но госпожа Далира насторожилась. Будто я раньше никогда романами не зачитывалась.

– Что за роман? – подозрительно спросила она.

Я ответила первое, что пришло на ум:

– «В объятиях зверя».

Мама выдержала долгую, неприятную паузу. Недобро сощурила глаза:

– Это тот, который про оборотней?

Я нервно сглотнула. О Богиня! Как же я…

Родительница наклонилась близко-близко, в синих глазах полыхнули молнии. Кричать мама, разумеется, не стала, но ее шепот был куда страшней любых воплей:

– Соули! Ты же прекрасно знаешь – эта тема запрещена!

Да, знаю. И виной тому Мила с Линой и их незабываемые причуды.

– Где книга? – требовательно вопросила мамулечка.

– В тайнике, – вновь соврала я. И добавила торопливо: – Она не моя, госпожи Жейер. Я при первой же возможности верну.

Мамулечка рыкнула не хуже зеленоглазого Вожака, но тот факт, что запрещенное чтиво спрятано, все-таки смягчил.

– Ладно. Спи. Но больше никаких оборотней!

Из спальни госпожа Далира вышла стремительно и дверью хлопнула так, что стены задрожали. Я же тихонечко выдохнула и вновь закуталась в одеяло.

Я по-прежнему рассыпалась от усталости, но сон не шел, а вот мысли и воспоминания… О Богиня! Как он там? Что с ним? Надеюсь, его ненормальные друзья догадаются дать какое-нибудь снадобье, если вызывать лекаря откажется?

Когда вышли из портала, солнце уже пробудилось, но родовое кладбище встречало прохладой и сыростью. Могильные камни блестели от утренней росы, глядели строго, величественно. Даже не сразу вспомнила, что это иллюзия, что настоящие надгробия стерты в пыль. А вспомнив – вздрогнула и крепче прижалась к магу.

– И чего мы боимся теперь? – усмехнулся черноглазый.

Я промолчала. Ведь действительно, чего? Райлен слов на ветер не бросает и раз обещал – восстановит непременно. Никто и не заметит бардака, учиненного Бруком и Вуксом. А возмущенных этим происшествием призраков как-нибудь да задобрим.

Кстати, а где маги?

Огляделась, насколько могла, – нет, никого.

– Ребята в гостиницу вернулись, – угадав ход моих мыслей, шепнул Райлен. А потом притянул к себе и накрыл рот поцелуем.

В этот раз целовал совсем не так, как в седьмом мире, – нежно, трепетно. У меня коленки задрожали, сердечко застучало часто-часто. Я обвила руками его шею и… и я бы утонула в этой нежности, если бы маг не отстранился.

– Ты просто очаровательная, когда ревнуешь, – хитро прошептал он.

Я вспыхнула. Вся. От кончиков волос до кончиков ногтей!

– Господин Райлен!

– Что? – нагло разулыбался он.

Ничего. Померещилось вам, господин нахал. Но переубеждать не буду, потому что… потому что, если верить женским журналам, вам лишь того и хочется!

– А когда злитесь, – продолжал нашептывать брюнет, – вас так и хочется…

– Что? – вопросила сурово, а у самой… у самой сердце споткнулось.

Слушать о том, как он будет целовать… ну это почти так же приятно, как ощущать его взгляд, блуждающий по шее или горячие руки, скользящие по плечам. Вот только признаться в этом не могу – я же приличная! Я должна возмутиться, и чем искренней, тем лучше.

– Ничего, – отозвался маг. – Просто… хочется.

Я невольно нахмурилась – это что? Какой-то намек? Или одна из тех шуток, которые понятны лишь узкому кругу посвященных?

– Господин Райлен! – Я решила разобраться в этом вопросе раз и навсегда. Или пусть выражается ясней, или не выражается вовсе. Потому что мне надоело недоумевать и додумывать!

– Госпожа Соули?

И я уже открыла рот, чтобы сказать все, когда почувствовала – с Райленом что-то не то. Брюнет дрожал. Меленько так, но очень заметно.

– Господин Райлен, что с вами?

– Устал немного… – помедлив, признался черноглазый.

Я уверенно просунула руку за ворот его рубахи, коснулась обнаженной кожи – так и есть, дрожит. О Богиня!

– Раздевайтесь! – сказала холодно и строго.

– Зачем?

– Затем! И перестаньте улыбаться так, словно я вам что-то неприличное предлагаю!

– Соули…

– Господин Райлен!

– Соули…

Нет, ну это ни в какие ворота не лезет! Сам едва на ногах держится, а все туда же – целоваться!

– Господин Райлен, я должна осмотреть вас на предмет ранений! И оказать помощь! И не спорьте! Вы даже не представляете, насколько опасен яд оборотней!

Да, кости лечить не умею, зато, что делать с ранами, которые оставляет оборотень, знают почти все. Это обязательное знание для всех женщин рода Астиров.

– Соули…

Бессовестный, упрямый, ненормальный! Вместо того чтобы подчиниться, сгреб в охапку и прижал к груди.

– Господин Райлен! Признайтесь немедленно! Вас покусали?

– Покусали… – прошептал аристократ с замашками самоубийцы.

Попыталась оттолкнуть, а когда не вышло, сказала гневно:

– Нужно высосать яд! Сейчас! Иначе будет поздно!

Рассмеялся. Тихо, но как-то… по-особенному. Коснулся губами моего ушка.

– Это ты за копчик мстишь?

– Да при чем тут копчик?! – возопила я. – Райлен, ну как ты не понимаешь!

– Перестань. Дело в усталости, и только.

– Но тебя же… ты же…

– Я маг. Во время обучения в академии нам прививают иммунитет к подавляющему большинству ядов и вирусов. В том числе к яду, который впрыскивают оборотни. Странно, что ты об этом не знаешь. Я думал, Линар рассказал.

О Богиня!

– Это просто усталость, госпожа Соули, – подчеркнул брюнет. И добавил морщась: – Мышечное перенапряжение. От него, увы, защититься невозможно.

Я облегченно выдохнула, но тут же встрепенулась:

– Вам нужно в постель. Немедленно.

– Ох, Соули… – Он опять смеялся. А мне совсем не до веселья было.

Это что же получается? Райлен все это время крепился, стараясь скрыть истинное состояние, убедить оборотней, что он сильней, чем есть? И все для того, чтобы меня не отняли?

– Господин Райлен, не нужно меня провожать. Я сама доберусь. Если встречу прислугу или родителей – совру что-нибудь. Мало ли… может, мне утренней росой умыться захотелось. А вы возвращайтесь в гостиницу. Немедленно!

– Конечно, госпожа Соули. Разумеется, госпожа Соули.

Брюнет наврал. Вместо того чтобы откланяться, сотворил заклинание невидимости и поволок меня к дому. Потом, когда оказались под окнами спальни, подхватил на руки и взмыл в воздух. Окно было приоткрыто, так что дополнительных заклятий не потребовалось. Вернее они потребовались, но не по этому поводу.

Платье! После объятий с покусанным магом оно превратилось в нечто жуткое. Заклинания чистки, которыми владею я, ни за что бы не справились. А вот Райлена… О Богиня! Наследник самого большого герцогства Верилии чистит мое платье! Разве такое возможно?

Напоследок брюнет притянул к себе и снова поцеловал. Я ничуть не противилась, хуже того – льнула и… боролась с соблазном предложить ему остаться. К счастью, высказать крамолу вслух не успела.

– Мне пора, – прошептал в самое ушко. После легонько прикусил мочку и добавил: – До встречи, госпожа Соули.

– До встречи, – бессильно выдохнула я. Отпустила.

И, уже очутившись в кровати, под легким летним одеялом, подумала: «О Богиня! Неужели это наяву? Неужели со мной?»

В третий раз я проснулась от раскатистого баса господина Анриса…

– Соули, дорогая! Ну сколько можно?! Вставай немедленно! Слышишь, Соули?!

Отец пребывал в веселом настроении, но звучало все равно страшно. Поэтому нацепила на лицо виноватую улыбку и только потом вынырнула из-под одеяла.

– Доброе утро, – протянула я.

– Утро? – делано возмутился папа. – Время за полдень!

Он напоминал медведя. Но не мелкого бурого, какие в наших краях водятся, а громадного черного, которые только у северных границ встречаются.

– Соули, твои сестры меня в могилу сведут! – продолжал господин Анрис радостно. – Им, видишь ли, позарез в Вайлес нужно! – И добавил проникновенным тоном: – Отвези, а?

Мои брови непроизвольно поползли вверх.

Я полагала, что после истории с уличным знакомством доверие утрачено навсегда. Что нянчиться с близняшками поручат кому-нибудь другому.

Собственно, об этом и сказала.

– Ой, ладно! – отмахнулся папа. Но все-таки посмурнел. – Вы же не настолько пустоголовые, чтобы опозориться снова!

Да? А я почему-то не уверена…

– Так что? Отвезешь?

Я в растерянности глядела на отца, а он сиял не хуже отполированной драконьей чешуйки. О Богиня, что происходит?

Моего ответа господин Анрис не дождался.

– Ладно. Сами разбирайтесь. Но я свое согласие дал!

Не успел он удалиться, на пороге появились близняшки. Уже с прическами, в нарядных кремовых платьях. На шее Лины сверкали новые бусы из крупного жемчуга. В волосах Милы блестела заколка с изумрудом и пером жухимской птицы. Но меня в этот миг не бусы и не заколки волновали.

– Что с папой? – спросила осторожно. Кто как, а я его никогда таким не видела.

Девчонки переглянулись, и Лина ответила:

– Да ничего особенного.

– С мамой помирился, – добавила Мила.

Ах вот оно что…

После истории с кладовкой папе был объявлен бойкот. Сама не знаю, как так вышло, но тем не менее. Именно господин Анрис под дверью спальни околачивался и прощения просить пытался. Потом цветы носил, пирожные и что-то еще – я не особо следила, мне в те дни не до родительских ссор было. Но я в любом случае рада, что они помирились.

– Соули! – взвизгнул голосок. Кто – Лина или Мила – не разобрать.

Я вздрогнула и с ужасом обнаружила – настроение у девчонок куда хуже, нежели то, в котором приходили в первый раз. Даже зрачки вытянуты, причем у обеих.

– Что случилось?

Мила поджала губы, а Лина демонстративно прикрыла дверь, да еще и ключ повернула.

– И ты еще спрашиваешь?! – прошипела младшенькая.

Старшенькая сделала шаг вперед и, уперев кулачки в бока, скомандовала:

– Одевайся. Немедленно!

Выглядела Мила очень грозно, но я не торопилась бояться. А уж выполнять – тем более. Не доросли еще распоряжения давать.

– Сбавь тон.

– И не подумаю! – ответила желтоглазая нахалка.

– Соули, хватит! – вмешалась в разговор Лина. – Хочешь или нет, а в город мы едем!

Я смерила близняшек очень недобрым взглядом, процедила:

– В чем дело?

Девочки дружно рыкнули, но все-таки признались:

– В городе два новых мага!

– Откуда знаете?

– Журавлик на крыле принес, – прошипела Лина.

– Да-да! – поддержала старшенькая. – Журавлик! А не сестра! – В ее голосе смешалось все: злость, обида, осуждение.

– Предательница! – добавила вторая. – Мы тебе Райлена подарили, а ты! Ты же знала, что к нему друзья приехали! Ты все-все знала!

О Богиня! Спаси и сохрани… мой разум.

Я выдохнула и попыталась взять себя в руки. Как там Райлен говорил? Кровь оборотней в активной фазе? Вот точно в активной, а раньше в пассивной была, потому что раньше до ультиматумов не доходило.

– Так вы собрались в город, чтобы познакомиться с магами? – Вопрос, зачем им эти «припорошенные» нужны, решила не задавать. И без того ясно – раз у сестры есть, то и нам требуется.

– Не собрались, а едем!

Ага, конечно. Два раза.

– И как же вы с ними познакомитесь? – Нет, действительно интересно.

– А так! – выпалила Мила. Потом нахмурилась, бросила быстрый взгляд на Лину. – Так…

– Так ты и познакомишь, – заключила младшенькая. – Вы же представлены?

Если вспомнить при каких обстоятельствах это представление прошло, то можно сказать, что нет.

– Или господин Райлен познакомит, – продолжала рассуждать Лина. – Он же непременно к нам подойдет.

О Богиня… О Богиня! Я бессильно схватилась за голову. Еще очень хотелось завыть, но я сдержалась.

– А с чего вы взяли, что мы их встретим?!

Повисло напряженное молчание, но продлилось, увы, недолго.

– С того, – ответила Лина.

А Мила добавила:

– Не встретим, так подкараулим. Как тогда. Ну когда Райлен приехал.

Нет, это выше моих сил.

– Девочки, никакого Вайлеса. – Я притянула подушку, обняла ее, чтобы хоть какой-то щит между мной и разгневанной парочкой был.

Близняшки среагировали на удивление спокойно.

– Это почему же? – прищурившись спросила Лина. Мила поддержала сестру громким фырком. Я же почти успокоилась – ну что с них взять? Дети, они и есть дети.

– Потому что девушки из рода Астиров за мужчинами не бегают. Вас знакомство с Райленом ничему не научило? Только представьте, что подумают люди…

– Ничего они не подумают, – огрызнулась Лина.

Мила скривилась и добавила:

– Ты слишком мнительная. И вообще… – Старшенькая бросила смурной взгляд на Лину, сжала кулачки. – Если не отвезешь нас в Вайлес, мы… мы расскажем папе, что к тебе Райлен по ночам ходит.

– Как к девушке из дома терпимости, – добила младшенькая.

Я опешила. Просто опешила и все. Спросила глухо:

– Что?

– Как к проститутке, – беззастенчиво пояснила Лина. – Только бесплатной.

Я не знала, что так бывает. Даже представить не могла. Наверное, если бы сердце прошил арбалетный болт или копье с тупым наконечником, я бы и половины той боли не испытала. Я бы…

– Так что, едем? – встряла старшенькая. – Или к папе идем?

Я окинула сестер невидящим взглядом – на иное просто не хватило сил. Из меня как будто душу вынули. Вынули и в дорожную грязь бросили.

– Хорошо. – Сама свой голос не узнала. – Хорошо…

– Ой, вот только не надо строить из себя…

Я подняла руку в предостерегающем жесте. Нет, девочки. Нет. Вы уже все сказали. Хватит.

– Ну мы тогда на конюшню?

– Да. Разумеется. Разумеется…

Я не знала, что так бывает. И если бы кто-то сказал, предупредил, я бы не поверила. Ни за что. Никогда.

Родители всегда учили, семья – это святое. Говорили – что бы ни случилось, что бы ни стряслось, мы должны, мы обязаны поддерживать друг друга. Даже если весь мир против, даже если все миры против! Учили-учили, и вот.

Я могла ожидать от сестер чего угодно, но только не такого.

Девушка из дома терпимости, бесплатная проститутка… О Богиня! Услышь я подобное от какой-нибудь госпожи Флер или госпожи Дюи, я бы… нет, я бы все равно расстроилась, но…

– Соули, ты почему молчишь? – пробухтела одна из сестриц. Кто – Мила или Лина – не знаю, не важно.

Я не ответила, продолжая вглядываться в зеленый пейзаж. Время давно перевалило за полдень, но солнце пекло. Воздух полнится вонью близкой скотобойни. Щебет птиц бичом бил по нервам. Мерный стук копыт напоминал звук похоронного колокола. Он оплакивал мою душу – расколотую, разбитую, выпотрошенную.

Как, тролль меня раздери, больно! Невыносимо больно.

– Отстань от нее, – пробухтела вторая. – Видишь, она…

Дальше уже не слышала – сорвалась в галоп. И лишь завидев приземистые домики городской окраины, замедлилась, давая близняшкам возможность нагнать и пристроиться рядом. Смотреть на сестер не желала и мысленно благодарила Богиню за то, что девочки замолкли.

По главной улице Вайлеса мы ехали неспешно, но я ни с кем не здоровалась – не хотелось. И было глубоко плевать, что моя неучтивость станет поводом для сплетен и домыслов. Пусть говорят. Пусть…

Едва въехали на центральную площадь, уверенно направила лошадь к сапожной мастерской. Парнишка, приставленный следить за коновязью, уже мчал навстречу. Я попыталась выдавить из себя улыбку – не вышло. Сказать слова приветствия тоже не смогла – в горле стоял ком. Тугой, плотный, колючий.

Зато близняшки защебетали. Одарили конюха и улыбками, и кокетливыми взглядами, и вздохами по поводу такой неуместной жары.

Спешившись, я молча достала из кошеля три монеты, протянула слегка прибитому таким вниманием парнишке. Тут же развернулась и направилась к кондитерской. Столик у окна – лучший сторожевой пост. Разве нет?

Впрочем, если девочки решат караулить магов, стоя посреди площади, препятствовать не стану. Если вознамерятся заглянуть в гостиницу – тоже.

– Соули, подожди! – пропищали сзади.

И не подумаю. Захотите – догоните.

За спиной послышался торопливый стук каблучков и совсем обиженное:

– Соули!

Солнце палило нещадно, но мне было так холодно, что едва сдерживалась от желания свернуть к лавке госпожи Флер и купить шаль. Я бы так и поступила, но лавка на другой стороне площади, а ноги слушаются плохо.

– Соули!

Девчонки нагнали возле гостиницы. Зашагали рядом. Их недовольство чувствовала кожей, но молчала. Просто… не о чем говорить. Не о чем и незачем.

Из распахнутых дверей кондитерской доносился пряный аромат – от него голова закружилась, подурнело. Я остановилась на мгновение, чтобы глотнуть другого – жаркого, лишенного запахов воздуха и вздрогнула, услышав насмешливое:

– О! Надо же кто приехал!

Я повернула голову и встретилась с искрящимся от смеха взглядом госпожи Вайи. Выглядела мэрская дочка превосходно – светлое платье, яркие туфли, кружевной зонтик от солнца. Волосы, светлые, почти платиновые, уложены в сложную прическу, на щеках легкий, очень милый румянец.

Ее компаньонки – госпожа Крицилла и госпожа Заи, несмотря на яркие платья, выглядели куда бледней.

– Добрый день, – ровно сказала я. Кивнула учтиво.

Народу на площади было мало, а прохожих – считай никого, поэтому девушки позволили себе не заметить сказанного. Продолжили междусобойчик.

– А ты удивлена? – спросила госпожа Заи, обращаясь к госпоже Вайе.

– Очень, – сказала блондинка. – Ведь маги в городе уже три дня, а сестры Астир только сегодня объявились.

– Теряют хватку, – хихикнула госпожа Крицилла.

– Ага, – поддержала Заи и выжидательно уставилась на меня.

Я в свою очередь бросила быстрый взгляд на близняшек. Стоят, глазками хлопают. Напряженные, настороженные, прямые.

– Ой, Заи, ну что ты на Соули смотришь? – вступилась блондинка. – Она свой кусок пирога уже оттяпала.

– О! – госпожа Заи закатила глаза, снова хихикнула. – Ничто так не манит простолюдинок, как титул аристократа!

– Что есть, то есть, – сказала Крицилла. Ее улыбка напоминала оскал Греса – нашего самого старого, самого злого сторожевого пса. – Жаль, титул ни манер, ни ума не добавляет.

– А им манеры ни к чему, – делано сокрушалась Вайя. – Им вполне достаточно наглости.

– Ты о чем? – встряла госпожа Заи. В ее исполнении удивление выглядело куда правдоподобней.

Госпожа Вайя подарила компаньонке снисходительную улыбку, но пояснять не стала. Вместо этого обратилась ко мне:

– Госпожа Соули, вы восхитительны. Вы всегда казались такой скромной, такой тихой… И я действительно поражена! Нужно обладать огромной смелостью, чтобы столь открыто волочиться за мужчиной. Да еще и сестер надоумить!

Глупость, наверное, но в этот миг я испытала огромную благодарность к близняшкам. Если бы не они, я бы наверняка покраснела, или возмутилась, или еще что-нибудь… Но после выступления сестричек слова госпожи Вайи казались такой мелочью, что я даже не поморщилась. А вот мэрская дочка насторожилась, причем всерьез…

Овеявшую нас тишину нарушила госпожа Крицилла.

– А я думаю, – усмехнулась девица, – ты переоцениваешь способности Соули.

– Поясни, – потребовала Вайя.

– Эти желтоглазые куда наглей сестры. Ты бы видела, как они на Райлена во время бала смотрели…

Крицилла говорила не всерьез, пальцем в небо целилась. Но…

– Ничего подобного! – прошипела Лина.

– Мы слишком хорошо воспитаны, чтобы таращиться! – добавила Мила. Ох, как зло прозвучало.

– Да? – изумилась госпожа Крицилла, а я едва сдержала горькую усмешку.

Близняшки, сколько их помню, всегда пренебрегали намеками. И ни мама, ни многочисленные гувернантки не смогли вложить в их светлые головы мысль, что намек зачастую куда важней прямого слова.

– Да! – прошипела старшенькая.

Реакция аристократок местного масштаба была продолжительной и бурной – девушки хохотали. Причем хохот был благородным – тоненьким таким, противным. Я смотрела на это буйство спокойно, а вот близняшки… Близняшки смотрели на меня. Исключительно на меня. Они прям-таки прожигали взглядами. Требовали!

Ну да, я, как старшая, должна ответить. Объяснить, вразумить, опровергнуть… Вот только врать почему-то не хочется. Ничего не хочется, если честно. Разве что шаль, чтобы на плечи накинуть.

– Какой стыд! – пропищала госпожа Вайя.

– Мы… мы не то, что вы подумали! – попыталась возмутиться Лина.

– О да! – Это не мэрская дочка, это Крицилла ответила.

– Род Астиров неподражаем, – заключила госпожа Заи. – А главное – кто бы мог подумать?!

Щеки близняшек не то что покраснели – воспламенились. А я… а мне было все равно. Совершенно. Абсолютно.

И даже знакомый мужской голос не отрезвил.

– Подумать что? – тихо спросил Райлен.