Глава 13. Рыжий господин Дюррин выпрыгнул невесть откуда, галантно подал руку

Рыжий господин Дюррин выпрыгнул невесть откуда, галантно подал руку. Я без колебаний вложила свою ладошку в его не по-мужски холеную ладонь и, одарив кавалера улыбкой, позволила увлечь себя в центр зала.

На ходу кивнула госпоже Жейер – они с мужем уже замерли в ожидании музыки, лучились счастьем, как и положено новобрачным. Отметила присутствие сыновей господина Данреда, с которыми предстояло танцевать чуть позже, и пары самых жеманных кокеток Вайлеса – госпожи Крициллы и госпожи Заи. Еще несколько знакомых девушек заметила и… и едва не споткнулась, обнаружив госпожу Вайю. Ладошка мэрской дочки покоилась на локте господина мага. Что ж… они отличная пара – черное и белое, наглое и бледное.

– Госпожа Соули, я так ждал этого бала, – прошептал господин Дюррин.

Я улыбнулась, ответила что-то дежурное и искренне обрадовалась, когда зал наполнили первые аккорды. Вальс!

Рука господина Дюррина скользнула на талию, вторая осторожно сжала пальчики. Я же возложила ладонь на мужское плечо и выбросила из головы все-все мысли – танец не терпит посторонних дум. Мгновение – и мир закружился в размеренном и таком приятном ритме – раз-два-три, раз-два-три, раз…

Я забыла обо всем на свете, несмотря на то что искусство танца господина Дюррина оставляло желать лучшего. За два года, которые он провел в Вайлесе, я танцевала с ним тысячу раз и почти привыкла к заметной неуклюжести. К счастью, восполнять нехватку таланта рвением племянник мэра не пытался.

Следом объявили котильон – пары выстроились в ряд, ведущей оказалась пара госпожи Крициллы. Фигуры разной степени сложности, которые задавала ведущая пара, заставили господина Дюррина несколько раз споткнуться, впрочем… он был не одинок, и в какой-то миг подумалось, что госпожа Крицилла с партнером перемудрили.

Затем Дюррин проводил меня к родителям, чтобы тут же пригласить Лину. А я, не успев отдышаться, оказалась во власти первого из сыновей господина Данреда.

Третьим объявили приличный случаю контрданс «Начало лета». Пары снова разделились, образовав две линии, и с первыми аккордами сделали шаг навстречу друг другу. Прикосновение к ладони, поворот, шаг в сторону, низкий реверанс, ответный поклон партнера, исходная позиция. Снова прикосновение, снова поворот…

Мой новый партнер споткнулся трижды. Причем один раз едва не наступил на подол госпожи Вайи, которая танцевала уже не с магом, а с господином Кюшем.

Четвертым тоже объявили контрданс, и тоже приличный случаю, «Веселье летнего дня». Правда, здесь народные мотивы звучали куда громче, так что некоторые – особо благородные – заметно морщились. Ах-ах! Танцы деревенской голытьбы в мраморных стенах, на начищенном до блеска паркете… Меня же беспокоило другое – первый из сыновей господина Данреда на этом самом паркете поскользнулся и едва не упал. В душу закралось нехорошее подозрение.

Конечно, отвлекаться от танца неприлично – это неуважение к партнеру, однако я все-таки рискнула… Скользнула взглядом по залу. Потом еще раз, и еще… и сама едва не споткнулась. Предмет моих подозрений как ни в чем не бывало попивал вино и беседовал… О Богиня! Да что же ему нужно от папы? Дарайхарку?

– Госпожа Соули, вы божественно танцуете…

На щеках партнера, имени которого при знакомстве не запомнила, горел смущенный румянец.

– Благодарю… – едва сдерживая гнев, отозвалась я.

Прикосновение рук, поворот, два шага вперед, снова поворот… Кавалер опять споткнулся.

О Богиня! Кажется, у меня проблемы с нервами и завышенное самомнение. Ведь Райлен даже не глядит в нашу сторону! К тому же… к тому же он аристократ, из высших! Человек его положения никак не может строить каверзы, заставляя кого-то спотыкаться. Это слишком мелко!

Следующий танец был обещан второму сыну господина Данреда… Я стояла напротив партнера и мелко дрожала от злости. Райлен тоже вернулся в стан танцующих. И мало того что он снова был с госпожой Вайей, так… так они умудрились встать рядом с нами! А этот контрданс предполагал временную смену партнеров, так что танец с Райленом превратился из нежелательного в неизбежный.

Если бы знала – ни за что бы не пошла! Несмотря на обещание партнеру и приличия.

Первые аккорды напомнили мне похоронную музыку.

– Госпожа Соули, вас что-то беспокоит? – учтиво поинтересовался бывший военный, едва расстояние между нами сократилось до полушага, а руки встретились.

– Нет-нет! Все в порядке, – соврала я. Постаралась улыбнуться как можно милей.

Шаг вперед, шаг назад. Квадрат. Снова разошлись. Реверанс и поклон. Снова сошлись, развернулись, и сын господина Данреда отпустил мою руку, заставляя передать ее следующему… Ладонь Райлена оказалась до того горячей, что я едва не подпрыгнула.

Квадрат. Разошлись. Реверанс и поклон. Снова шаг навстречу и пальчики опять в капкане. Совместный шаг назад, шаг вперед… О Богиня! Кажется, у меня колени подгибаются!

– Госпожа Соули, вы позволите задать дерзкий вопрос? – Не сразу поняла, что ладошка вновь во власти второго сына господина Данреда, голос принадлежит именно ему, а не магу. Райлен же опять тискает осыпанную бриллиантами госпожу Вайю.

– Позволю.

– Я прошу… нет, просто умоляю, подарить мне второй акт… целиком.

Сразу десять танцев? Что о нас подумают? Это же Вайлес! Тут непременно решат, что между нами непреодолимая симпатия. А к чему мне такие сплетни?

Я уже открыла рот, чтобы извиниться и отказать, но в ту же секунду фигура сменилась и ладошка вновь оказалась в горячей ладони мага.

Квадрат. Разошлись. Реверанс и поклон. Снова шаг навстречу…

– Значит, все танцы уже обещаны? – насмешливо спросил Райлен.

– Да!

Совместный шаг назад, шаг вперед, поворот… и рука во власти первого партнера. И неважно, что имени его не помню.

– Я с удовольствием посвящу вам второй акт.

– Благодарю, госпожа Соули, – отозвался бывший вояка.

Поворот. Мы оказываемся лицом к лицу с парой «мэрская дочка – маг». Взгляд Вайи исполнен высокомерия, а вот Райлен… у него желваки на щеках ходят почему-то…

Я ответила на неудовольствие брюнета легкой полуулыбкой и продолжила выводить незамысловатые па. Когда наши руки опять соединились, напряглась и приготовилась парировать нелестный или ехидный комментарий, но маг молчал. При следующей встрече тоже. И при следующей… Надо же! Неужели сообразил, что наивных тут нет? Что ж, приятно иметь дело с умным человеком!

Танец закончился неожиданно быстро, следом объявили еще один вальс. Мы снова кружились парами, и в этот раз мой партнер не споткнулся ни разу. Доказательств того, что давешнюю колченогость наводил маг, конечно, не было, но именно вальс убедил – Райлен все-таки отвязался.

Пока вальсировали, я таки вспомнила имя молодого человека – его звали Дандом. Ну и пригляделась как следует – плечи действительно широкие, спина прямая, руки сильные. Жесткие каштановые кудри едва прикрывают шею, карие глаза глядят строго, на губах легкая, едва заметная улыбка. И никакого лоска, словно в самом деле служил, а не отслуживал. Нет, не зря пообещала ему десять танцев – он приятный и, судя по всему, надежный. Да и сплетни, если таковые все-таки пойдут, выдержит с честью.

Музыка стихла. Данд, как и полагается, поспешил вернуть девицу отцу. Не успел отвесить прощальный поклон, как рядом склонился господин Флюйе – серьезный и квадратный, как банковский сейф. Я сделала вид, что обрадовалась, но чем дальше отходили от семейства Астиров, тем трудней становилось держать улыбку.

Когда господин Флюйе остановился, мне удалось повернуться так, чтобы пронаблюдать картину еще раз – тайное опасение переросло в уверенность.

Две желтоглазые девицы в платьях кремового оттенка увлеченно шептались. Внешне все выглядело как благопристойный разговор, но я же видела, как то одна, то другая поджимает губки. Как изредка прищуривают глазки. Как… едва заметно сжимают кулачки. О Богиня!

– Госпожа Соули, – позвал господин Флюйе.

Я вздрогнула и только теперь услышала первые аккорды кадрили.

– Простите… – пробормотала и присела в реверансе, которым не полагалось, но и не возбранялось приветствовать партнера.

Мир снова пришел в движение, и спустя пару десятков тактов я так увлеклась, что забыла обо всем. Я наслаждалась музыкой, учтивостью и умением господина Флюйе, редкими, но очень искренними комплементами, которые тот успевал озвучивать… наслаждалась до тех пор, пока он не споткнулся. Потом еще раз, и еще.

На следующем танце господин Флюйе спотыкался еще чаще. При этом краснел, извинялся и спотыкался снова. Господин Кюш повторил «подвиг» господина Флюйе, так что, когда объявили о завершении первого акта, я облегченно выдохнула и возблагодарила Богиню за то, что сама не растянулась на паркете.

К родным вернулась в самом скверном расположении духа, но этого никто не заметил. Мама вовсю болтала с госпожой Флер – судя по обрывкам фраз, хвалила ее жуткое канареечное платье. А отец беседовал с господином Данредом – кажется, насчет закупки дополнительной партии вин. Ну а близняшки… Две малолетние заразы продолжали шептаться и неприлично хмуриться.

– Вы что задумали? – приблизившись почти вплотную, прошипела я.

Девчонки вздрогнули, одарили испуганными взглядами, а после снова переглянулись и просияли.

– Соули! – радостно прошептала Мила.

– Сестричка! – не менее радостно поддержала Лина.

Я невольно попятилась. Нет, в самом деле страшно стало. Очень страшно!

– Эй! – Мила взмахнула рукой, подзывая слугу. Ловким движением схватила с подноса бокал с белым вином. Подумала и подхватила второй.

Лина в это время налетела на другого слугу и отняла тарелку с маленькими воздушными пирожными.

Не успела я опомниться, как и пирожные и один из бокалов оказались в моих руках, а мы с сестрами очутились за колонной.

– Пей. – Мила почти приказывала.

Я нервно сглотнула и пригубила. Вино оказалось вкусным.

– Ешь! – поддержала младшенькая.

Я вопросительно приподняла брови. Вопрос «чем?» просто застрял в горле.

Лина сообразила – забрала тарелочку, подставила так, чтобы брать удобно было. После танцев меня и впрямь мучила жажда, да и голод проснулся. Так что от добытых угощений отказываться не стала. Тем более что сестры прекрасно понимали мое состояние и говорить, прежде чем поем и выпью, явно не собирались.

Наконец близняшки не выдержали.

– Соули, ты должна нам помочь! – горячо прошептала Мила.

– Нет, – тут же вклинилась Лина. – Не должна. Ты просто обязана!

Девочки переглянулись и протянули дружно:

– Ну пожа-а-а-алуйста!

Вино придало сил, и замысел сестер уже не казался страшным. И я не удержалась от шпильки:

– Что, опять умертвие?

– Почти, – ответила абсолютно серьезная Мила.

Младшенькая важно кивнула и пояснила:

– Госпожа Вайя.

– А что с ней? – уже понимая, чем именно мэрская дочка не угодила близняшкам, поинтересовалась я.

– Она решила захапать нашего мага! – дружно выдали девчонки. Обе говорили шепотом, но мне показалось, что от вопля даже мраморные колонны содрогнулись.

– Тише!

Я невольно схватилась за сердце и едва не расплескала остатки вина. Мила учтиво забрала бокал и впихнула в руку второй, полный.

– Что за словечки! – вмиг опомнилась я. – И что за… «нашего мага»?!

Сестры надулись, чем снова напомнили бурундуков. И даже элегантные платья и взрослые прически исправить положение не могли. Бурундуки – они бурундуки и есть!

– Соули, ты понимаешь, он с ней три танца станцевал! – выпалила Мила.

– Только с ней! – добавила Лина.

– Она его увести хочет!

– Отбить!

– Отбить у нас! – горячо добавила старшенькая, а я… поперхнулась вином.

О Богиня, ну что за балаган?

– Ну а я-то тут при чем?

– Соули, ты должна помочь, – безапелляционно заявила Мила.

– Как?

– Отбей его у этой дуры. – Лина даже ногой от возмущения топнула.

– Отбей! – горячо поддержала Мила. – Ты вон какая красивая, ты точно сможешь!

– А потом, ну когда он госпожу Вайю забудет, нам отдашь… Все по-честному.

Я так и не сообразила, как быть – растеряться или рассмеяться. В итоге выбрала третье – начала злиться.

– Девочки… а вы забыли, о чем мы говорили вчера? Перед обедом?

Мила сделала честные глаза и заявила:

– Помним, конечно. Но ведь папа его простил…

– Ага, – вклинилась младшенькая. – Запрета больше нет…

О Богиня! Они невыносимы.

– Мой ответ – нет. Не буду. И вам не позволю.

Снова надулись. А еще губки поджали и глазки опустили.

– А мы ей пирожные приносили, – пробормотала Лина.

– Ага. – Мила громко шмыгнула носом и брезгливо осмотрела зажатый в руке бокал. – И вино…

От просмотра полной версии театральной постановки под названием «Неблагодарная сестра» спас далекий, басистый, совершенно пьяный крик:

– Да я… да я… да я вас всех!

Шепотки и разговоры стихли мгновенно. Отныне тишину нарушала лишь тихая мелодия флейты – музыканты… им положено быть невозмутимыми и играть, даже когда потолок рушится.

Выходя из-за колонны, я не знала, но чувствовала… и не ошиблась. Двое плечистых слуг уверенно вели к выходу не менее плечистого господина Данда. Ну как вели… несли – ноги отставного военного волочились по начищенному до блеска паркету, изредка дергались в попытке найти опору, но…

– О Богиня!

– М-да… неприятное зрелище, – сказал кто-то.

Я вздрогнула и повернула голову, чтобы встретиться с возмущенным взглядом. Господин Райлен примирял на себя образ тетушки Тьяны, не иначе.

– Какой скандал! – тихо ахнула мамулечка.

Одновременно с ней ту же мысль высказала половина дам.

Потом родительница повернулась ко мне, сказала с искренним сочувствием:

– А ты с ним танцевала!

О Богиня! Как хочется провалиться!

– Кстати о танцах, – тут же подключился Райлен. – Госпожа Соули, я могу рассчитывать на первые два танца второго акта?

– Нет! – выпалила я. Вышло гораздо громче, чем предписано этикетом.

Брюнет подавил улыбку и обратился к госпоже Далире:

– Надеюсь, господин Данд не успел слишком сильно повлиять на вашу дочь… – сказал и бросил недвусмысленный взгляд на зажатый в пальчиках бокал.

О Богиня! Я же совсем забыла!

В глазах мамулечки вспыхнул неподдельный ужас.

– Анрис…

Папа в нашем разговоре не участвовал, потому что по-прежнему стоял рядом с господином Данредом. Только теперь они явно не поставки вина обсуждали. Кажется, господин Данред был глубоко шокирован поведением сына, и господин Анрис, как человек знакомый с ситуацией – ведь наши братья тоже вдали от родительского очага воспитывались, – пытался успокоить.

Зато повернувшись, понял все и сразу.

– Соули? – строго вопросил он.

Тут из-за колонны выпорхнули близняшки. Мила уже избавилась от пустого бокала, и я решилась на ложь:

– Папа, это первый бокал…

Сестричка… нет, она ничего не сказала, только нахмурилась недоуменно, и родители все-все поняли.

– Я все-таки настаиваю, – мягко сказал Райлен.

– Настаиваете на чем? – зло прищурился отец.

– На танце, разумеется…

– А…

Взгляд родителя мог пробить каменную стену. У меня просто не осталось выбора.

– Конечно, господин маг. Конечно, я подарю вам эти два танца!

Родители облегченно выдохнули. Просто танец со столь важным гостем точно затмит воспоминание о танце с господином Дандом, а значит, сплетен не будет.

Кажется, я начинаю ненавидеть и мага, и провинцию, и… и Богиню заодно!

Райлену повезло. Вернее – очень повезло. Так, словно брюнету не только Всевышний – само мироздание благоволит! А чем еще объяснить, что первым танцем во втором акте объявили дурборский вальс?

Говорить во время дурборского вальса невозможно, но это полбеды, а беда… беда в том, что более пошлого танца во всех семи мирах не сыскать! Почему его до сих пор не запретили – ума не приложу! Впрочем… до сегодняшнего вечера, особых неудобств от существования этого псевдохореографического безобразия не испытывала. Да и вообще о пошлости танца не задумывалась.

Маг протянул правую руку, а я, как и полагается, подала левую. На первых аккордах Райлен учтиво склонил голову, я присела в обязательном реверансе, и… началось.

Разошлись и снова шагнули навстречу друг другу. Опять отдалились, чтобы через мгновение подойти вплотную. Подобно дуэлянтам, очертили полный круг, замерли, повинуясь мелодии. Мои ладони легли на его плечи, ладони Райлена крепко сжали талию. Новый аккорд и взлет… Райлен прижимает сильно-сильно и кружит все быстрее и быстрее. Я же пытаюсь побороть то ли злой, то ли смущенный румянец и не думать о том, что мое горячее дыхание щекочет обнаженную кожу.

И вновь под ногами паркет… кажется. То есть умом понимаю, что стою, а вот ног не чувствую. Совсем-совсем. Как во сне снова подаю руку, делаю шаг назад, шаг вперед, иду по кругу, опять кладу ладони на его плечи и снова взлетаю… а в голове сгущается туман, и краска смущения расползается по всему телу. И я уже не понимаю, что горячей – дыхание Райлена или пожар в моей груди… Не понимаю, но продолжаю танцевать.

Последние аккорды вальса – как гром набата, вот только не настораживают и не отрезвляют. Хочется рухнуть на паркет и забыться, а еще… еще в голову приходит шальная мысль: может, Райлен не поил господина Данда? Может, он с ним просто станцевал?

– Госпожа Соули… – От голоса мага мурашки по спине побежали. – Госпожа Соули, сейчас классический верилийский вальс танцевать будем.

Кисть партнера по-хозяйски легла на талию, вторая завладела моей рукой. Я едва удержалась от желания прижаться к великолепному телу, чудом заставила себя остаться на пристойном для классического верилийского вальса расстоянии.

Из сказки выдернул теплый, но не лишенный ехидства, вопрос:

– И стоило так сопротивляться?

В следующее мгновение музыканты заиграли, и мы заскользили по залу под вечное, как небо, и столь же привычное «раз-два-три». Райлен лучился счастьем, а я… я просто задыхалась от негодования:

– Хам!

Удивленно заломил бровь и продолжил кружить в танце. Двигался брюнет столь уверенно, словно последние семнадцать лет не в академии, а при дворе провел.

– Мерзавец!

К заломленной брови добавилась легкая самодовольная ухмылка.

– Подлец!

А вот это обвинение ухмылку с аристократичного лица стерло. Словно, на «хама» и «мерзавца» был согласен, а вот на «подлеца» – никак.

– Это почему же? – ровно спросил он.

– Вы и без меня знаете!

– А если нет?

Жаль, вальс относится к тому роду танцев, где наступать на ногу партнеру крайне нежелательно. Просто риск упасть вместе с ним – выше гор.

– Ваш поступок в отношении господина Данда! – пояснила, хотя оба знали, пояснений не требуется. – Это подло, господин Райлен! Очень подло! Вы разве не понимаете – вы ему жизнь сломали! С такой репутацией, как у него теперь…

Губы Райлена превратились в жесткую линию, в глазах появился недобрый блеск. Но спустя мгновение злость испарилась, и я услышала:

– А с чего вы взяли, что скандал вокруг господина Данда – моих рук дело?

Слова прозвучали столь уверенно, что я просто не могла не усомниться:

– А чьих?

Лицо брюнетистого мерзавца озарила невероятная улыбка, а его ответ заставил споткнуться:

– Возможно… ваших, госпожа Соули.

– Что?!

– А что вас удивляет, госпожа Соули? Молодой человек выпросил у самой очаровательной девушки в мире десять танцев подряд, ну и… напился. На радостях. Понимаете? С мужчинами такое бывает. Не со всеми, но со многими…

– Издеваетесь? – догадалась я.

Брюнет рассмеялся. Нагло, громко, совершенно не думая, как это веселье со стороны выглядит.

– Райлен, неужели вам не стыдно?

– Ничуть, – тут же посерьезнел маг.

– И за подножки не стыдно? Или скажете, что мои партнеры тоже от счастья спотыкались?

– Видимо, да. По крайней мере, я едва держусь, чтобы не спотыкаться, госпожа Соули. И вызвана столь внезапная неуклюжесть вашей близостью.

Ясно. Ясно! Он не просто хам и нахал – он еще и непробиваемый! Но и я не из сахарной ваты сделана!

– О чем вы говорили с моим отцом?!

– Я извинился перед господином Анрисом за свое поведение. Тогда, у гостиницы. Извинился и предложил устроить официальное знакомство, чтобы сгладить то недоразумение.

– И все? Отец не мог согласиться!

– Я очень горячо извинялся, госпожа Соули. Едва ли голову пеплом не посыпал. Хотел на колени упасть, но господин Анрис не позволил.

Я заскрежетала зубами и рыкнула:

– Врете!

– Ну… насчет мольбы на коленях – действительно вру. Остальное – правда. Можете спросить у папы.

– А второй раз?

– А вот об этом сказать не могу. Вас этот вопрос не касается.

– Что значит «не касается»?!

– То и значит… – ухмыляясь, протянул маг.

Я уже не злилась – свирепела!

– Господин Райлен!

– Госпожа Соули…

– Господин… Райлен!!

– Госпожа Соули?..

– Господин Райлен, вы подлец!

И снова плотно сжатые губы и недобрый блеск в черных, невероятно притягательных глазах. О Богиня! Не притягательных, а наглых!

– Еще аргументы, госпожа Соули?

– Намек на мое пьянство!

– Просто по-хорошему вы не хотели…

– Ваша ложь старой, наивной женщине!

– Это вы тетушку Тьяну в виду имеете? – ухмыльнулась зараза благородная. – И всерьез считаете ее наивной?

Нет, наивность тетушки лишь для красного словца упомянула, вот только признаваться Райлену не собиралась. Проигрывать спор – тем более. Поэтому набрала побольше воздуха и выпалила последний, самый главный аргумент:

– Ваша попытка затащить меня в постель!

Маг совсем серьезным стал. Настолько серьезным, что я таки не выдержала и споткнулась.

– Я не пытался затащить вас в постель, госпожа Соули, – тихо сказал он. – Хотя, не скрою, этот пункт в моих планах присутствует.

– Что-о-о?!

Вместо извинений легкая улыбка, теплый взгляд и встречный вопрос:

– Вас возмутила первая часть моего ответа? Или все-таки вторая?

У меня от такой наглости язык отнялся. Просто отнялся, и все тут.

– Ладно, буду надеяться, что вторая…

Что?! Он на что намекает?!

Я решительно остановилась и вырвала свою руку из его. Маг тоже остановился, взгляд лучился весельем, а улыбка… улыбка была до того теплой, словно он все это время не гадости говорил, а в искренних комплементах рассыпался.

– Ну, знаете! – воскликнула и осеклась. Потому что поняла вдруг – а музыки-то не слышно. В зале абсолютная, почти гробовая тишина.

Леденея от ужаса, огляделась. Все верно – тот же зал с белыми мраморными колоннами, начищенным паркетом, тяжелыми напольными вазами и разодетыми гостями, вот только… Вот только на паркете никого, кроме нас с Райленом, нет, потому что танец давно кончился!

Это что же получается? Мы все это время одни, без музыки, по залу скользили? Почему никто не окликнул? Не предупредил?!

Громкие дружные аплодисменты мало отличались от гомерического хохота. Я покраснела вся. До кончиков волос и ногтей!

– Господин Райлен, вы… как вы вели в танце, если музыки не было?

Маг, в отличие от меня, даже не думал смущаться. Он всего лишь пожал плечами и протянул руку в явном намерении проводить к родителям.

О Богиня! Большего позора даже вообразить невозможно!

Я вложила руку в ненавистную горячую ладонь и, опустив глаза, последовала за высокородным негодяем, который успел не только разрушить мою жизнь, но и растоптать осколки.

Не видела, но знала – со всех сторон летят ехидные взгляды и улыбочки, народ потешается, как может, и уже начинает мыть кости. О Богиня! За что? За что мне такое наказание?!

– Простите! – громко возвестил маг. Я точно знала, что обращается к господину Анрису – просто носы отцовских сапог видела… – Мы слишком увлеклись разговором!

– Мы заметили, – тихо, но беззлобно, отозвался папа. – О чем же вы столь увлеченно беседовали, можно узнать?

Ответ мага опять прозвучал громче, чем требовалось:

– Обсуждали превосходство одноместных драконов над лошадьми дарайхаркской породы.

– Вы хотели сказать – превосходство лошадей дарайхаркской породы над драконами? – пробасил отец. Вот теперь в его голосе очень недобрые нотки появились. Как же! Любимых питомиц принижают!

Маг рассмеялся.

– Да, госпожа Соули сказала так же.

Отец одобрительно хмыкнул, и лишь после этого Райлен выпустил мою ладошку из горячего плена.

О Богиня! Когда же кончится этот проклятый бал?!