Отцовский крест

Надежда Ефременко

Запомните эту дату — 27 июня. В этот день Православной Церковью установлено отдельное церковное празднование — в честь обретения мощей священномученика Владимира, митрополита Киевского и Галицкого. Впервые я услышала о нем во время поездки в Киево-Печерскую Лавру, от монаха, сопровождавшего группу паломников. Рассказ произвел большое впечатление. Вернулась домой, и все вспоминала поразившую меня историю жизни человека, отдавшего себя без остатка Богу, Церкви и людям.

А ближе к вечеру собралась в гости к знакомой. Алла просила зайти к ней, рассказать о поездке. Сама она выбраться в Киев не смогла. Объяснила мне, что сына-подростка оставить не с кем. А брать его с собой — значит, школу пропустит, а у него и так в школе проблемы.

Проблемы за время моего отсутствия никуда, видимо, не делись. Еще на первом этаже, поднимаясь вверх по лестнице, услышала шум на верхней лестничной клетке, женский плач, хлопанье дверью, звук шагов торопливо сбегающего по ступенькам мальчишки. Он промчался мимо, красный, взъерошенный, я еле успела посторониться. Владик? Неужели он? Конечно, ведь это голос Аллы, его матери: «Вернись! Я кому сказала, вернись, Владик! Садись за уроки, быстро!»

— Можешь не беспокоиться, я завтра вообще в школу не пойду.

Хлопнула дверь подъезда.

Соседи, оказывается, уже привыкли: так было вчера, позавчера. Наверное, так будет и завтра. А ей стыдно, что люди слышат эти скандалы. Угораздило меня собраться в гости так некстати!

Раздумываю, может, повернуться и уйти. Но как теперь уйдешь, если я уже стою на пятом этаже прямо перед Аллой?

— Заходи, — Алла прячет заплаканные глаза и одновременно делает приглашающий жест рукой. — Не обращай внимания, у кого не бывает...

Сколько людей на свете, столько, наверное, и проблем. Эту семью знаю давно, с тех пор, как наши дети вместе ходили в одну из групп детского сада. Если бы перелистать время назад, как страницы в книге, с какого момента захотелось бы что-то исправить?

Нелегко воспитывать ребенка одной, тем более — мальчика. Банальная ситуация: измена мужа, потом его уход к другой и, в конце концов, развод. Неуверенные попытки Аллы бороться ни к чему не привели. Были с ее стороны слезы, уговоры, старание выглядеть лучше, чем обычно. Никогда раньше не украшала себя, не носила даже сережки, хотя знала, что они ей шли. А тут уши проколола, вдела в мочки маленькие золотые капельки. «Как тебе хорошо!» — восторгались подруги. А он и внимания не обратил.

До поры до времени она как-то справлялась. Помогло и то, что начала ходить в церковь, а там становилось легче. В доме появились иконы. Владика старалась брать с собой, училась молиться и его учила. Никто не смог бы назвать ее плохой матерью. Сына любила, жалела.

А все же настал в их маленькой семье критический момент. Двенадцать лет Владику — еще не юноша, но уже и не вполне ребенок. И непонятно, почему мать перестала быть авторитетом, ведь она же не давала для этого никаких поводов.

— Отбился от рук, — вздыхала она на кухне, где мы пили чай с галетным печеньем. Уроки делать не хочет, а раньше хорошо учился. Пока я на работе, он с друзьями у нас дома сидит. То, что я на несколько дней готовлю, в один день съедают. Я на порог — они все за порог, к тому, у кого родителей еще дома нет. За домашнюю работу тоже не берется. Даже полы подмести не заставишь, а раньше, чуть что, на помощь кидался: «Мама, я помогу!» Строптивым стал, непослушным.

— Может, в компанию попал плохую?

— Да компания-то — такие же мальчишки, как и он. Конечно, там, где отец есть, все же легче. Отцу только прикрикнуть стоит, чтобы послушался. А если я голос повышу, Владик мне в ответ сразу: «Чего кричишь? Тебе давно нервы лечить надо!» Откуда такая неадекватность? Может, с психикой проблемы? Я даже психиатру его хотела показать. А он, представляешь, то же самое думал, но только обо мне. Как-то ко мне начальница в гости пришла, так он ей с порога на меня жаловаться начал. Даже попросил: «Заставьте маму подлечить нервы. Только если ее в больницу забирать будут, лучше после обеда. Она мне завтра с утра рубашку должна погладить». Эгоист.

Я молчу. Как часто, не находя общего языка, люди вспоминают о психиатре! На моей памяти это далеко не первый случай, когда непослушных детей пытаются освидетельствовать по поводу психического здоровья и родители, и педагоги. «Да он просто ненормальный», «Это же больной человек», — кому не приходилось слышать такое? Но на поверку, как правило, оказывается, что лечить надо отношения, ситуацию. Но не таблетками и уколами, а любовью и молитвой.

— Алла, а вы в церковь по-прежнему ходите?

— Я хожу. Он — редко. Отказывается, а за руку уже не поведешь. Зато от компьютера за уши не оттащишь. Получается, прямо как в анекдоте: «Владик дома?» — «Нет, он — в Интернете». Так что не помогает церковь. Не знаю уж, какому святому и молиться.

И вдруг я вспомнила:

— Алла, есть такой святой! Ему же именно о детях молятся. Особенно о трудных.

Она смотрит с недоверием, но все же и с некоторой надеждой.

— Кто же это? Расскажи...

И я рассказываю ей то, о чем узнала во время поездки. О священномученике Владимире, митрополите Киевском и Галицком. Он пока не очень известен, потому что канонизирован недавно, в 1991 году. Ровно двадцать лет назад. А мощи его обретены в Киево-Печерской Лавре летом 1992 года. Еще при жизни святителя люди заметили, как быстро, почти мгновенно, отзывается Бог на молитву владыки Владимира о детях. Причем это становилось известным везде, где он возглавлял епархии: и в Самаре, и в Москве, и в Петербурге, и в Киеве.

— Но если он был архиереем, то значит — монахом? Почему же молился именно о детях? Ведь своих детей у монаха быть не могло? Разве мог он знать, что такое родительское чувство?

— Вообще-то монах молится за весь мир, и в этом смысле всех воспринимает как своих духовных детей. Но что касается священномученика Владимира, то в народе всегда подмечали данный ему Богом дар отцовства. Еще до принятия монашества его как благочинного городских церквей и настоятеля церкви называли, несмотря на тогдашнюю молодость, истинным отцом для прихожан и духовенства. Но родительское чувство он знал не только поэтому. Собственный сын у него все-таки был...

— Почему же он тогда стал монахом?

Никто не знает воли Божией. Один из лучших выпускников Киевской духовной академии Василий Богоявленский, как его тогда звали, женился только через семь лет после окончания академии. Человек цельной натуры, искренний и честный во всех своих поступках и мыслях, он просто не мог назвать кого-то своей женой без сердечного влечения. Рукоположен был не сразу, а вначале преподавал духовные дисциплины в учебных заведениях. Но однажды встретил девушку, и сердце сказало: «Вот она»! Наверное, это был брак из числа тех, про которые говорят, что они совершаются на небесах. Для молодого священника его маленький сын и любимая жена стали частью его сердца.

После женитьбы Василия Богоявленского рукоположили, а уже через три года назначили благочинным. Отец Василий был к тому же еще и замечательным проповедником.

Но случилось так, что жена отца Василия заболела чахоткой, или, говоря на современном языке, туберкулезом. Она угасала буквально на глазах. Отец Василий с тревогой всматривался в нездоровые пятна румянца на ее лице, замечал испарину на чистом лбу, слышал глухой кашель. Болезнь забирала у него ту, что буквально светилась любовью и верой и была так дорога ему. Но мало того, вслед за женой заболел и их маленький сын. Они так и умерли — один за другим. Он сам по очереди отпевал их и плакал. Во время похорон, рассказывали люди, шел дождь. Небесная влага смешивалась со слезами батюшки, и не понять было, от дождя или горя у него мокрые щеки. И прихожане, пришедшие разделить с ним тяжесть утраты, тоже плакали. Всего четыре года семейной жизни было ему отпущено.

Что может быть горше в жизни, чем потеря супруга? Только потеря ребенка. Понимание того, что никто на земле не повторит твой цвет глаз и тембр голоса, твой характер, твои способности, не продолжит тебя и твой род. Но верно говорят, что вода под давлением поднимается вверх, а скорбящая душа устремляется к Богу. И на этой новой высоте у сильных и верующих глубоко натур личная беда может перерасти в любовь ко всему человечеству.

Отец Василий принимает монашеский постриг с именем Владимир. И таково, видно, было благословение Божие, что уже на следующий день после пострига инока Владимира возводят в сан архимандрита и назначают настоятелем Козловского Свято-Троицкого монастыря. Конечно, при этом учитывались его глубокие и обширные познания, полученные в Киевской духовной академии. И видимая всеми ревность по Господу. Но ведь такое обилие было тогда духовных заведений и их выпускников, что нашлось бы кого выбрать из более опытных в монашеской жизни. И тем не менее...

Он везде оказывается нужен. Еще два года — и в Александро-Невской Лавре совершается хиротония во епископа Старорусского, викария Новгородской епархии. А вскоре его назначают на самостоятельную Самарскую кафедру. Каждое новое назначение архиерей Владимир принимает как возложенное Богом бремя, с благоговением и трепетом.

В первую очередь владыку заботило воспитание в православной вере детей. Конечно, у него было и множество других дел. Но крест своего служения нес так, что его можно было по праву назвать отцовским. Только отцовство это было для всех. Старался, чтобы детям было интересно в церкви. Особенно запомнился всем день памяти святых равноапостольных Кирилла и Мефодия, на который пригласили в главный собор города всех учащихся и их учителей. Зернышку, говорят, было негде упасть. С утра уже собор был заполнен детьми.

Для церковно-приходских школ он вообще стал истинным печальником и благодетелем. Благодаря стараниям владыки Владимира открыли около 150 новых школ. Каждое открытие школы сопровождалось молебном с окроплением зданий, учащихся и духовенства.

Тогда еще не было диктофонов, но проповеди владыки Владимира записывали за ним многие. Некоторые записи сохранились. Вот одна из них: «Обязанность учить детей издревле лежала на духовенстве, — говорил святитель Владимир. — И оно постоянно выполняло этот священный долг с беззаветной преданностью. Главное, необходимо внушать детям страх Божий. Но вместе с тем необходимо помнить, что обучение должно сопровождаться сердцем, а не одним только умом. А это достигается через научение детей молитве в самом раннем возрасте, еще до поступления в школу».

По распоряжению владыки, из доходов свечного завода в епархии ежегодно отчислялись средства для содержания школ.

Господу угодно было послать своего служителя в Самару перед настоящим обвалом суровых испытаний в этой губернии: неурожаем, голодом, эпидемией холеры. Когда настал голод, Владыка создает епархиальный комитет для сбора и раздачи пожертвований, дает указания о создании таких же комитетов в уездных городах, об отчислении церковных денег для помощи голодающим. По его благословению открываются при монастырях и храмах столовые и чайные для бедняков. В школах детям пища раздается бесплатно. И, конечно, церковная молитва, крестные ходы, всенародные молебствия.

За первым бедствием пришло второе: холера. Смерть безжалостно уносила людей целыми сотнями. В эти дни владыку с крестом в руках можно было увидеть в холерных бараках, на кладбище, где он лично служил молебны о преставившихся. На видных местах и площадях города он совершал богослужения об избавлении от губительной эпидемии. Призывая народ к покаянию, утешал, ободрял — и одновременно напоминал о мерах предосторожности против заболеваний. «Молитесь же пламеннее, молитесь, а вместе с молитвой не ленитесь употреблять и естественные средства и предосторожности к сохранению здоровья; ибо как можем мы требовать, чтобы хранил нас Бог, если мы сами не бережем себя!»

В день усекновения Главы Предтечи и Крестителя Господня Иоанна, 11 сентября 1892 года, Владыка совершил молитву о всех, скончавшихся в истинной вере и надежде воскресения. Затем на соборную площадь была принесена из Преображенской церкви Смоленская икона Божией Матери, на благодатную силу которой возлагали надежду жители Самары в те ужасные дни. Именно после этого сентябрьского молебна эпидемия резко пошла на убыль. «В народе из уст в уста передается, что не чем иным, как святительскими молитвами архипастыря был остановлен меч гнева Божия под Самарой», — писали в те дни Самарские епархиальные ведомости. А сам архипастырь по этому поводу с горечью заметил: «К сожалению, едва только удаляется от нас гнев Божий, жизнь города начинает уже опять принимать тот вид, какой она имела до болезни: храмы Божии опять пустуют, площади града опять оглашаются бесчинными плясками, бесстыдными песнями...»

Может, многим из нас и сегодня стоит задуматься над этими словами как над предупреждением?

Где бы ни служил владыка впоследствии: в Грузии, Петербурге, Москве, Киеве — он как духовный магнит притягивал к себе людей. Можно много рассказывать о дальнейшей его деятельности, а можно сказать одно: везде к нему нескончаемым потоком шли сотни, тысячи людей. Услышать его слово, получить совет, взять благословение жаждали многие. Особенно часто приносили детей, чтобы благословил их.

Последним в его жизненном пути стал Киев. И опять, как не провести параллели с сегодняшним днем, когда сходство так очевидно? В 1917 году в епархии действовали две Консистории. Одна — старая, назначенная Святейшим Синодом, вторая — новая, в лице церковной рады, которая стремилась все подчинить себе и диктовать свои условия. Условия же эти были ясно выражены в выдвинутом ими лозунге: «В отдельной от России Украинской республике должна быть и независимая от России Украинская церковь».

Владыка стремился успокоить бушующие страсти. Он ясно сознавал свою миссию пребывания в Киеве: невзирая ни на какие жертвы, вплоть до смерти, не допустить раскола в Церкви и сохранить мир и единство. Он так и говорил: «Я ничего не боюсь. Я во все время готов отдать свою жизнь за Церковь Христову и за веру православную, чтобы только не дать врагам посмеяться над нею...»

Эти слова оказались пророческими. 23 января 1918 года Лаврой овладели большевики. 25 января ранним утром пять вооруженных солдат во главе с матросом вывели митрополита Владимира из его покоев. Владыку на автомобиле отвезли за тысячу шагов от Лавры, сняли с него шубу, рясу и подрясник. Зачем? Чтобы потом разделить между собой? «И об одежде моей бросают жребий...»

Он только успел коротко помолиться и двумя руками благословить своих убийц. Раздались выстрелы, и владыка упал.

Через несколько дней его погребли в Крестовоздвиженской церкви, на Ближних пещерах. Неизвестные почитатели поставили на месте убийства деревянный крест. У подножия креста часто появлялись свежие цветы. Но после окончательного установления в Киеве советской власти крест снесли. Только весной 1991 года на крепостном валу вблизи этого места вновь водрузили поклонный крест. Долгие десятилетия его имя мало что говорило даже верующим людям. Ведь тогда старались стереть из сознания людей память о Боге и его угодниках. Но имя святителя Владимира не кануло в безвестность. В 1988 году была вновь возрождена дважды закрывавшаяся Киево-Печерская Лавра. А через три года состоялась общецерковная канонизация священномученика Владимира. Его святые мощи были обретены в ночь с 26 на 27 июня 1992 года. Очевидцы этого события, проживавшие в Лавре монахи, рассказывают, что в ту ночь над храмом образовалось большое темно-красное облако. Они даже подумали, что это зарево от какого-то пожара за Днепром и поднялись на горку посмотреть. Пожара нигде не было, а облако стояло над самым центром храма. Может, это было знамение Господне? Ведь нечто подобное, говорит история, происходило в 1091 году, при обретении мощей преподобного Феодосия Печерского. Тогда, как написано в Киево-Печерском патерике, над Лаврой стояли три огненных красных столпа.

И сейчас, как и при жизни, он остается молитвенником и ходатаем за всех нас перед Богом. Вот только один пример, он не придуманный, а из самой что ни на есть жизни. У моей близкой знакомой тяжело болел ребенок. Были, конечно, врачи, лекарства, только положение все ухудшалось. И однажды, посмотрев фильм о Почаевской лавре, мы решили, что она должна туда поехать, просить помощи у Матери Божией. Моя знакомая исповедалась, взяла у духовника благословение на поездку. Дорога, как потом она рассказывала, была, как на крыльях ангела, будто и вправду сопутствовали ей небесные силы. А ощущение живого присутствия в Почаевской Лавре Матери Божией помнит до сих пор. Но вот что еще произошло. Поздно вечером, усталая, она заснула в монастырской гостинице. И услышала голос: «Читай акафист священномученику Владимиру, и все будет хорошо». Проснулась, потом опять заснула, и опять услышала тот же голос и ту же фразу. И еще раз, всего трижды.

Утром она поспешила в церковную лавку. Но там такого акафиста не оказалось. Ей сказали, что она, наверное, ошиблась, и предложили акафист равноапостольному Владимиру. Это сейчас акафист святителю можно найти как в церковных лавках Киево-Печерской Лавры, так и других храмов. И не только в Украине, но и в России, и в других странах православного мира.

И все-таки, милостью Божией, она нашла нужный ей акафист — в далеком от Украины подмосковном городе Королеве, куда приехала навестить свою родственницу. Или Господь привел? Как могла она предположить, что именно в Королеве в 1992 году, в год канонизации святителя, был написан ему акафист? Почему именно там? Дело в том, что в Королеве находится первый православный храм во имя святителя Владимира, митрополита Киевского и Галицкого. И заложен этот храм был тоже в 1992 году. Более того, оказалось, что день обретения мощей священномученика совпадает с днем рождения ее ребенка. Это чтоб не сомневалась, наверное. А ребенок выздоровел...

Епархиальный архиерей, Высокопреосвященнейший Ювеналий, Митрополит Крутицкий и Коломенский, возглавлял комиссию Священного Синода Русской Православной Церкви по канонизации святых. Он и благословил будущему храму называться в честь святителя Владимира, написать акафист и большой храмовый образ священномученика.

По милости Божией довелось и мне вскоре побывать в этом храме, пообщаться с прихожанами и священником, отцом Феликсом Стацевичем. Место для храма выбрано удивительное. С одной стороны, это центр города. Но пройдешь от широкой заасфальтированной улицы буквально несколько десятков метров и попадаешь в небольшой лес, где и стоит новый храм. А вокруг — ровные высокие деревья навытяжку, как ревностные прихожане на молитве. Тишина и какой-то особый молитвенный покой. Храм деревянный, построенный по образцу архитектуры русского севера. На крыше установлены шатер и купол, покрытый осиновым лемехом. Венчает купол большой, тоже деревянный, крест.

У молодого храма много прихожан. Кстати, Таинство Крещения взрослых совершается здесь только после огласительного периода. Работает воскресная школа, на местном телевидении регулярно выходит программа об основах христианского вероучения.

И уж совсем неожиданным и радостным для всех оказалось известие, что именно в этом городе проживает внучатая племянница святителя Владимира Елизавета Васильевна Соловьева. Ее отец, протоиерей Василий Михайлович Богоявленский, родной племянник Киевского Митрополита, пережил страшные лагеря коммунистического режима. Уже будучи девяносточетырехлетним старцем, он приезжал в этот храм в Королеве и сам читал акафист своему дяде, митрополиту Владимиру Богоявленскому.

Неисповедимы пути Господни.

Опубликовано: 2011-06-28

«По ком звонит колокол»

https://www.mgarsky-monastery.org/kolokol/2304