Как Кремль сеял панику

Если верить А. С. Куликову, он разгадал «дьявольский план» организаторов митинга на Октябрьский площади в 14.30 и только тогда понял, как нужно действовать. На самом деле ничего неожиданного для командующего внутренними войсками МВД в 14.30 не произошло. Зачем же ему понадобилось искажать факты?

Чтобы внушить читателям, будто бы произошедшее днем 3 октября развитие событий оказалось для МВД неожиданным, а поэтому оно не смогло остановить демонстрантов на пути к Белому дому, сохранить его блокаду, удержать в своих руках гостиницу «Мир» и мэрию.

В действительности, как мы видели, Б. Н. Ельцин и его окружение не были захвачены врасплох и начали активно действовать уже в 12.00-16.00. Предпринятые усилия задержать демонстрантов на пути от Октябрьской площади к Белому дому представляли лишь имитацию подобных действий. Оцепление вокруг Белого дома было сознательно ослаблено, а затем фактически снято. МВД само вывело своих людей из гостиницы «Мир» и из мэрии.

Если учесть, что только в пятом часу в окнах мэрии появился свет, можно утверждать, что оперативный штаб ГУВД Москвы перевели оттуда в другое место задолго до этого. Ю. Г. Федосеев пишет, что связь со штабом в гостинице «Мир» была утрачена в 15.30. И. Иванов утверждает, что «Объединенный штаб МВД и ВВ в гостинице " Мир"» утратил связь с В. Ф. Ериным и «начал разбегаться» в 14.10, когда никакой угрозы ни одному, ни другому штабу еще не было.²²²¹

Согласно версии, развиваемой А. С. Куликовым в его мемуарах, «к 16.00. довольно внушительная часть столицы правоохранительными органами не контролировалась».²²²⁴ А перед этим, то есть до 16.00, позвонил его заместитель генерал Анатолий Романов и сообщил, что на сторону парламента перешла Софринская бригада оперативного назначения ВВ МВД России во главе с ее командиром полковником В. А. Васильевым.²²²⁵

Насколько же «внушительной» была та часть города, над которой МВД утратило контроль к 16.00? Это небольшая часть

Садового кольца от Октябрьской площади до Калининского проспекта и территория вокруг Белого дома, которые не составляли даже десятой доли процента всей территории столицы.

Как мы теперь знаем, Софринская бригада не переходила на сторону парламента и в Белом доме оказалось лишь около 150 ее солдат, которые почти сразу же после того, как их «героический» переход на сторону парламента засняли теле -и кинооператоры, вместе с командиром бригады полковником В. А. Васильевым ушли от стен Дома Советов.

А поскольку маловероятно, чтобы командующего внутренними войсками неверно информировал его заместитель, вероятнее всего, читателей дурачит А. С. Куликов. Для чего?

А для того, чтобы объяснить свои действия в тот день.

В связи с тем, что солдаты дивизии имени Дзержинского до этого находились в Москве в основном без оружия, А. С. Куликов принял решение вывести ее подразделения из Москвы в пункт постоянной дислокации, там вооружить и вернуть в столицу на броне. Далее А. С. Куликов красочно расписывает, как он связался с В. Ф. Ериным и, несмотря на его возражения, сумел убедить в необходимости подобного шага.²²²⁶

Когда В. Ф. Ерин и А. С. Куликов приняли согласованное решение о выводе внутренних войск из города, пишет А. С. Куликов, об этом сразу же «было сообщено президенту страны». Следовательно, и об этом факте Б. Н. Ельцин был информирован до звонка М. И. Барсукова.²²²⁷ А значит, с его ведома была оставлена гостиница «Мир», в которой находился ВКП ГУК ВВ, и без боя брошена мэрия, где размещался ВКП ГУВД города Москвы.

«Это, — пишет о выводе из столицы дзержинцев А. С. Куликов, — был сильный и продуманный ход, авторство которого к тому же никем не могло быть присвоено».²²²⁸

Да, это был «сильный и продуманный ход». Он сразу позволил обвинить сторонников парламента и в штурме гостиницы «Мир», и в штурме мэрии.

Но сделанный ход имел и другую цель.

Даже если допустить, что в городе не было больше необходимых сил (а они имелись, и в гораздо большем количестве, чем дзержинцы), зачем нужно было выводить солдат внутрен-

них войск в места их прежней дислокации, там вооружать, сажать на броню и после этого возвращать в Москву? Разве нельзя было отдать приказ немедленно доставить в Москву оружие и бронетехнику для этих самых солдат? Или же немедленно ввести в Москву на броне новые вооруженные части внутренних войск, а невооруженные вернуть обратно? Ведь и первое, и второе требовали, как минимум, в два раза меньше времени.

В чем же тогда заключалась сила и продуманность предложенного А. С. Куликовым хода? А в том, что он рождал панические настроения и позволял говорить о возможности победы мятежа.

«Когда войска, одетые в форму милиции, покидали Москву, — пишет сам же А. С. Куликов, - у многих сложилось впечатление, что все рухнуло, а управление потеряно безнадежно».²²²⁹

Мы не знаем точно, когда именно был отдан такой приказ, однако, по свидетельству самого А. С. Куликова, в 16.05 дзержинцы уже двигались походным маршем за город и были «на шоссе Энтузиастов и Горьковском шоссе».²²³⁰

Если принять во внимание, что от Белого дома до шоссе Энтузиастов не менее 5 километров, и взять среднюю скорость 60 км/час, получится, что к 16.05 дзержинцы находились в пути, как минимум, 5 минут. Возьмем еще 5 минут на сбор и 5 минут на переговоры А. С. Куликова с В. Ф. Ериным. И тогда окажется, что решение отправить дзержинцев в пункт постоянной дислокации возникло у командующего внутренними войсками никак не позднее 15.50, то есть еще до того, как А. В. Руцкой закончил свою речь на митинге у Белого дома.

О том, что принятое решение имело провокационный характер, свидетельствует телефонный разговор, который состоялся в 16.00-16.15 между Львом Пономаревым и заместителем министра государственной безопасности Евгением Савостьяновым:

Савостьянов: «Мэрия взята».

Пономарев: «А что делало оцепление?»

Савостьянов: «Оно перешло на сторону народа».

Пономарев: «Что? ОМОН перешел?»

Савостьянов: «ОМСДОН».

Пономарев: «А дивизия Дзержинского?»

Савостьянов: «Тоже перешла».

Пономарев: «А что вы намерены делать?»

Савостьянов: «У нас никаких приказов нет».

Пономарев: «А есть у вас какие-нибудь верные части в Москве или поблизости?»

Савостьянов: «Нет никаких частей».

Пономарев: «Где президент?»

Савостьянов: «Точно не знаю».²²³¹

Ситуация - хоть стреляйся, хоть вешайся.

Как известно любая власть даже в самой критической ситуации стремится скрыть от своих граждан реальное положение дел. В данном случае все было наоборот. Заместитель министра государственной безопасности рисовал картину совершенно далекую от действительности. Как мы знаем, к 16.00 мэрия еще не была захвачена сторонниками парламента, никакой ОМСДОН НА СТОРОНУ Верховного Совета не переходил, дивизия имени Дзержинского продолжала хранить верность Б. Н. Ельцину, московский гарнизон — тоже, президент находился в Барвихе.

И Е. Савостьянов все это хорошо знал.

Может быть, он втайне сочувствовал Белому дому и подыгрывал ему? Но тогда бы на следующий день он лишился своего портфеля. Этого не произошло. Значит, нагнетание страстей входило в тактику власти.

Как сообщалось в печати, Л. А. Пономарев звонил Е. Савостьянову в присутствии членов Координационного совета «Демократической России».²²³² Поэтому приведенный разговор сразу же получил огласку. Касаясь этого эпизода, Р. И. Хасбулатов пишет, что об услышанном Л. А. Пономарев тут же «растрезвонил» «всем, кому только мог».²²³³ Тем временем, если верить, члену Президентского совета, генеральному директору РГТРК Кириллу Борисовичу Игнатьеву, «около 16.30» в Останкино «на площадь перед АСК-1 на нескольких машинах подъехали боевики и попытались проникнуть в здание. Но там наткнулись на довольно большое количество вооруженных людей».²²³⁴

Никаких сведений о причастности Белого дома к подобной операции обнаружить не удалось. Поразительно и то, что

факт подобного нападения не стал тогда же достоянием гласности: о нем ничего не сообщили ни телевидение, ни радио. Не фигурировал он позднее и на следствии. Это дает основания думать, что данный эпизод - или неудачная провокация, или же сознательная дезинформация.

3 октября А. Б. Чубайс находился за городом. В лесу от «случайного» прохожего он услышал о том, что в Москве что-то происходит²²³⁵, поэтому немедленно бросился туда и прибыл в Госкомимущество «часам к четырем или к пяти», после чего отправился к Е. Т. Гайдару на Старую площадь. Деталь очень важная: если Анатолий Борисович прибыл в свой офис к пяти часам, это могло быть после того, как в 16.00 в новостях появилась информация о прорыве блокады Белого дома, а если к четырем, получается, что заранее!

Через некоторое время, видимо после 17.00, к Е. Т. Гайдару пришел С. М. Шахрай: «Он сказал, что все, наша история закончена. Команды Ерина по подчиненным не проходят. Ерину докладывают, что части подходят, а на самом деле их нет. Боевики поехали в " Останкино", сейчас через 15—20 минут его захватят. Шансов на удержание ситуации никаких».²²³⁶

И здесь мы видим то же самое нагнетание страстей.

«Потом, — пишет А. Б. Чубайс, — пришел В. Б. Булгак — министр связи. Сказал, что у него на узлах связи появились группы " белодомовцев" -автоматчиков, которые под дулом автоматов заставляют его людей раскрывать сеть правительственной телефонной связи. Делать ничего уже невозможно, и, видимо, через 20-30 минут вся связь на Старой площади будет отключена».²²³⁷

Позднее В. Б. Булгак поведал, что «в 5 часов вечера» к начальнику Миусского узла связи на улице Заморенова пришел «какой-то майор из Белого дома с пятью гражданскими автоматчиками и потребовал включить 205-ю станцию, которая обслуживает Белый дом. Начальник узла сказал, что станция отключена не здесь и включить ее может только тот, кто ее выключал». Пришедшие не поверили в это и потребовали, чтобы им были предоставлены «технические схемы», и только через пять часов, то есть не ранее 22.00, смогли выяснить, «что есть диспетчерский узел управления Московской сети -на Беговой аллее», после чего отправились туда.²²³⁸

«Получив это сообщение, - вспоминает В. Б. Булгак, - мы позвонили нашим работникам, чтобы приняли меры безопасности. Те погасили свет, зашторили окна, настольные лампы поставили на пол. Стеклянные двери закрыли и изнутри забаррикадировались старой мебелью, успев перед этим снять наружную вывеску — " МГТС"....Подошедшая группа нашла среди жилых домов этот узел. Но ни вывески, вокруг темно. Походили вокруг, засомневались, а туда ли пришли... и ушли».²²³⁹

Из этого явствует, что ничего драматического к моменту появления В. Б. Булгака у первого вице-премьера в системе связи не было.

Между тем нагнетание страстей продолжалось.

Около 17.00 А. В. Коржаков позвонил жене в Архангельское и предложил ей срочно куда-нибудь уехать. Этот факт сразу же стал известен жене Г. Э. Бурбулиса, через нее другим жителям поселка, и там началась паника.²²⁴⁰

Характеризуя свои настроения того дня, В. Л. Шейнис пишет: «Уже к вечеру 3 октября стало ясно, что сил милиции и внутренних войск, верных президенту, не хватает, чтобы справиться с мятежом».²²⁴¹

«К шести часам вечера 3 октября, - вспоминает А. Б. Чубайс, — когда ситуация была слишком непредсказуема, я изложил Гайдару свой прогноз событий: утром 4 октября количество погибших будет измеряться не единицами, а сотнями. Белый дом либо будет разгромлен военной силой, а " белодомовцы" арестованы или уничтожены, либо, во втором варианте, нас с тобой здесь уже не будет».²²⁴²

О том, что нагнетание страстей имело провокационный характер, свидетельствуют воспоминания министра финансов Б. Г. Федорова, который именно 3 октября вернулся из своей поездки в США.

«Самолет, - пишет он, — приземлился в Шереметьево примерно в 16.00, и, страшно устав от длительного перелета с пересадкой, я отправился сразу в Архангельское на дачу. Приехав, на всякий случай позвонил Е. Гайдару и спросил, нет ли необходимости приехать в правительство».²²⁴³

Как вспоминает Егор Тимурович, 3 октября «на вечер, на 19.30, было назначено экстренное совещание членов прави-

тельства».²²⁴⁴ Мы знаем, что под председательством Б. Н. Ельцина члены правительства экстренно уже собирались утром этого дня. Когда же было назначено новое, «экстренное совещание»? Документальные данные на этот счет пока неизвестны. Но известно, что уехавший из Архангельского в Москву в 16.15-16.20 А. Н. Шохин уже знал о нем.²²⁴⁵

Следовательно, к 16.15, то есть опять до звонка М. И. Барсукова Б. Н. Ельцину, решение о его созыве уже было принято и приглашения на него разосланы. Какая поразительная оперативность!

Из Шереметьево до Архангельского Б. Г. Федоров вряд ли добрался ранее 17.00. Очевидно, что к этому времени Е. Т. Гайдар был в курсе начавшихся событий и уж, во всяком случае, знал о созыве «экстренного совещания». Как же он отреагировал на вопрос Б. Г. Федорова о необходимости «приехать в правительство»?

Очень просто. «Сказал, что такой необходимости нет».²²⁴⁶

Это значит, что Егор Тимурович понимал: ничего драматического за происходящими событиями не скрывается.

Об этом же свидетельствует и тот факт, на который в свое время обратил внимание М. Н. Полторанин. «Когда я ехал в Кремль мимо Лубянской площади, — вспоминает он о событиях 3 октября, — во всей громаде здания Министерства безопасности горело, может быть, 3-4 окна».²²⁴⁷ Следовательно, и там не видели никаких оснований для тревоги.

«Опять, - пишет Б. Н. Ельцин, - созвонился с Барсуковым. Попросил его прислать в Барвиху вертолет. На всякий случай. На машине до работы двадцать минут... Через полчаса раздался гул вертолетов, машины прилетели из Внуково».²²⁴⁸

По свидетельству А. В. Коржакова, «с 20 сентября» вертолеты «дежурили» «на даче в Барвихе постоянно».²²⁴⁹ Это означает, что Борис Николаевич решил приготовить их «на всякий случай» не к вечеру 3 октября, а за день до обнародования указа № 1400.

Б. Н. Ельцин утверждает, что, узнав о событиях у Белого дома, он из Барвихи неоднократно связывался с М. И. Барсуковым, П. С. Грачевым, В. Ф. Ериным, А. В. Коржаковым. «Последняя информация, — отмечает Борис Николаевич, -

была удручающая: боевики ведут штурм " Останкино". Там

идет бой. В любой момент трансляция может прекратиться. Посоветовался с Коржаковым, как мне лучше ехать, решили, что на вертолете будет быстрее».²²⁵⁰

Прошло совсем немного времени, и Б. Н. Ельцин был уже в столице.

По его словам, на Ивановской площади в Кремле вертолеты приземлились «в 19.15».²²⁵¹ Если учесть, что дорога от Барвихи до Кремля требовала 20 минут, то Борис Николаевич мог вылететь не позднее 18.55. Однако стрельба в Останкино началась не ранее 19.10.

Между тем в подготовленной администрацией президента книге «Москва. Осень-93. Хроника противостояния» говорится, что на территории Кремля его вертолет приземлился «в 18.30»²²⁵², а в изданной позднее книге «Эпоха Ельцина» утверждается, что Борис Николаевич вылетел в Москву «в 18 часов», а появился в Кремле «в 18 часов 20 минут».²²⁵³ О том, что его вертолет был в Кремле «около шести часов», а не в 19.15, пишет и А. В. Коржаков.²²⁵'⁴

Причем с вылетом Б. Н. Ельцина, видимо, произошла задержка, так как в редакции «Московских новостей» о том, что он «уже направляется в Кремль», стало известно около 17.00.²²⁵⁵

Из этого явствует, что Борис Николаевич стал собираться в Москву тогда, когда возглавляемая А. М. Макашовым автоколонна еще не отошла от Белого дома в Останкино, а вылетел примерно через 15 минут после того, как она прибыла туда.

Но в тот момент у телецентра еще все было спокойно.

Неужели Бориса Николаевича неверно информировали на этот счет? Или, может быть, его подвела память, когда он писал свои мемуары?

Чтобы понять это, необходимо учесть, что примерно в то же время, подобную информацию о начавшемся сражении в Останкино получил бывший глава администрации президента С. А. Филатов.²²⁵⁶

В тот день в 15.20 Сергей Александрович выехал из дома в Свято-Данилов монастырь на переговоры. По дороге ему стало известно, что у Белого дома идет стрельба. Из машины он сразу же связался с Б. Н. Ельциным, а затем направился в

Кремль. Сюда ему позвонил О. Н. Сосковец и заявил, что, несмотря ни на что, надо ехать на переговоры. В 16.30 С. А. Филатов был в монастыре.²²'⁷

Описывая ход переговоров, Сергей Александрович обращает внимание на то, что, когда он упомянул о бое у мэрии, Ю. М. Воронин перебил его словами: «Уже взяли», а когда обратил внимание на то, что сторонники парламента отправились в Останкино, Ю. М. Воронин уточнил: «В " Останкино" уже идет бой», и его «скоро возьмут».²²⁵⁸

Почти сразу же после этого позвонил О. М. Попцов. Он тоже заявил, что идет штурм Останкино, и пригласил С. А. Филатова вместе с Ю. М. Лужковым выступить в телеэфире на Шаболовке.²²⁵⁹

С. А. Филатов не указывает время, когда прозвучал звонок О. М. Попцова, но из материалов переговоров явствует, что это произошло не ранее 17.30 - не позднее 18.30.²²⁶⁰

Можно допустить, что Олега Максимовича дезинформировали. Но неужели, узнав, что в Останкино идет бой, он даже не попытался включить телевизор или же снять телефонную трубку, чтобы проверить подобную информацию? Полностью исключая такую возможность, остается только констатировать, что между 17.30 и 18.30 и Б. Н. Ельцин, и О. М. Попцов сознательно стали участвовать в дезинформационной игре, которая имела своей целью распространение паники среди сторонников Кремля и эйфории победы среди сторонников Белого дома.

Но вернемся к воспоминаниям Е. Т. Гайдара. «На 19.30, -пишет он, - Черномырдин назначил заседание правительства. Но оно почему-то никак не начнется... Министры переминаются с ноги на ногу около дверей малого зала на пятом этаже, вполголоса обмениваются информацией. Или слухами? Говорят, вроде бы занят Дом радио возле Смоленской площади. И еще — что-то у Министерства связи захватили. И какой-то объект Министерства топлива и промышленности».²²⁶¹ «...По правительственным коридорам Старой площади ходили, бегали встревоженные люди: " Через 20 минут все будет покончено. Нам конец..."».²²⁶²

А вот свидетельство В. Л. Шейниса: «Во второй половине дня 3 октября счет пошел уже не на часы - на минуты. Прези-

дент еще летел на вертолете в Кремль из своей загородной резиденции, а по коридорам правительственных зданий покатилась паника: " Все кончено! — восклицали чиновники правительства, назначенное заседание которого почему-то не начиналось. — В течение часа нас всех перережут! "».²²⁶³