Глава 29. – Что это за люди? – шепотом спрашивает Бен

– Что это за люди? – шепотом спрашивает Бен. Их проводят в комнату, известную под названием «Убежище».

– Рекламный агент, помощница, секретарь… Кто знает.

– Но почему они здесь? – шепчет Бен. – Это же всего лишь маленькое интервью для телевидения!

– Знаю, – шепотом отвечает Саймон. – Можно подумать, мы вынашиваем планы ее убийства!

– И где она?

– Ассистентка сказала, что она спустится через минуту.

– Господи. Представляешь, сколько у нее денег? Ты только посмотри, – Бен завороженно оглядывает величественную виллу в мексиканском стиле, спрятанную высоко в горах Санта‑ Моники. – Это и есть «Убежище»? – со смехом произносит он. Он‑ то представлял себе маленькую уютную комнатку вроде библиотеки, а не огромный зал с белыми стенами, посреди которого стоят они с Саймоном.

Саймон семенит по вымощенному плитами полу к французским окнам в дальнем конце зала.

– Иди‑ ка сюда, Бен, – взгляду предстает бассейн в форме сердца, устроенный на склоне холма и украшенный камнями, статуями и фонтанами.

– Видно, мы с тобой занимаемся не тем бизнесом. Бен подходит к Саймону.

– Точно, приятель, – говорит Саймон. – Совсем не тем.

– Могу я предложить вам выпить? – в комнату входит ассистентка Алексии Алридж.

Саймон толкает Бена в бок и шепотом произносит:

– Двойной виски со льдом?

– Не откажусь, – отвечает Бен.

– Чай со льдом? – предлагает ассистентка.

– Отлично, – соглашается Бен.

– Чай со льдом? – Саймон с отвращением смотрит на Бена. – Чай со льдом? А туда алкоголь добавляют?

– Не думаю, что сейчас подходящее время для алкоголя, – смеется Бен. Саймон смотрит на часы.

– Я спущусь и встречу съемочную группу, они будут с минуты на минуту.

Бен подходит к книжному шкафу. Он хочет отыскать подсказки, которые позволят ему проникнуть в мир Алексии Алридж, узнать то, что неизвестно остальным. Но вряд ли это получится. Бен не уверен, что сумеет выяснить ошеломляющие подробности о жизни Алексии Алридж, факты, достойные первых страниц таблоидов.

Вчера вечером он перечитал материалы об Алексии, и чем больше читал, тем больше проступало между строк. Бен начал подозревать, что Алексия ненавидит Голливуд, что она невероятно проницательна и умна, и лишь самые достойные мужчины способны привлечь ее внимание. Она любит одиночество, и, если бы не крайняя необходимость время от времени давать интервью, она бы заперлась в своем прекрасном доме и никогда бы не покидала его, разве что на время съемок фильма. Еще Бен подозревает, что она очень не уверена в себе, несмотря на молодость, красоту и талант. И чтобы спрятать комплексы, притворяется высокомерной.

И еще Бену кажется, что он уйдет из этого дома, без ума влюбившись в Алексию Алридж. На книжных полках – эклектичная коллекция книг по искусству, психологии, современная проза. Ничего особенного: стандартный набор, такие книги есть в библиотеке всех звезд, с которыми Бену довелось работать, но, когда Бен достает одну из книг – о художнике Эгоне Шиле, – он замечает удивительную вещь. У страниц загнуты уголки – кто‑ то внимательно прочитал книгу от корки до корки.

Тут Бен слышит, как открывается дверь.

– Извини, что так задержался, – произносит Саймон. Он ведет за собой оператора и звукорежиссера.

– Господи, – Бен хватается за сердце. – Я уж думал, это она.

– Я мог бы притвориться, – Саймон надувает губки и хлопает ресницами.

– Где она? – спрашивает Бен. – Почему так долго?

– Голливудские звезды, – объясняет Саймон, садится и наливает чаю со льдом, – это еще хуже, чем театральные примы.

Саймон опрокидывает ледяной чай одним глотком, смотрит на стакан и произносит:

– М‑ м‑ м, как вкусно.

Уже час, как съемочная группа установила оборудование и нетерпеливо смотрит на часы, наконец открывается дверь и появляется… ассистентка.

– Извините за беспокойство, но мисс Алридж скоро ли выйдет? – вежливо интересуется Бен.

– Может, в этом году? – бормочет Саймон под нос, чтобы никто не услышал.

– О, извините, – отвечает ассистентка. – Мисс Алридж скоро спустится. Она как раз заканчивает одеваться.

Проходит еще полчаса.

– Интервью точно назначено на сегодня? – спрашивает Бен.

– Разумеется, – Саймон потерял весь задор.

И наконец, через двадцать минут, когда съемочная группа уже потеряла всякую надежду, в комнату врывается ассистентка и начинает в панике убирать стаканы и кувшин.

– Идет, – шепчет она.

Все тут же поднимаются приветствовать звезду.

Бен не был готов к тому, что Алексия Алридж окажет на него столь ошеломляющее впечатление. Алексия красива, хотя ее внешность не соответствует классическим канонам: слегка искривленная линия рта, горбинка на носу… Но вокруг нее словно существует какая‑ то аура притягательности, и ни один мужчина не в силах отвести от нее глаз.

На ней узкие лимонно‑ зеленые брюки, свободный белый джемпер и так много косметики, что создается иллюзия, будто она вообще не накрашена. Ее прическа идеальна. «Она совершенна», – думает Бен. Он словно загипнотизирован встречей с настоящей голливудской звездой, на несколько секунд теряет способность двигаться и говорить и может только смотреть на нее.

– Мисс Алридж? – Саймон – первый из съемочной группы, к кому возвращается самообладание. – Очень рад встрече с вами. Меня зовут Саймон Моллой, я продюсер и режиссер. Познакомьтесь с Беном Уильямсом, нашим ведущим.

– Очень приятно, – Бен пожимает руку Алексии.

– Мне тоже, – скромно отвечает она, глядя на Бена из‑ под опущенных ресниц. Саймон и ребята из съемочной группы обмениваются многозначительными взглядами.

Включается видеозапись, и Бен начинает интервью. Он сидит в глубоком белом кресле напротив Алексии, которая свернулась калачиком на диване, положив одну руку на подлокотник, а другой обняв колени, будто защищаясь от нападения.

– Расскажите о последнем фильме с вашим участием, – начинает Бен, пытаясь вести себя как можно более профессионально. Алексия должна расслабиться, прежде чем он начнет задавать ей вопросы о личной жизни, должна довериться ему, и Бен знает, что для создания доверительных отношений может потребоваться много времени. К тому же ему трудно сосредоточиться на работе, ведь она так прекрасна.

Алексия отвечает знаменитым грудным голосом, и Бен кивает в ответ на ее реплики. Но ее слова пролетают мимо ушей. Он тонет в огромных карих глазах.

Они разговаривают о фильме, о том, почему она согласилась сняться в малобюджетном кино и пренебрегла многомиллионными гонорарами; как она отреагировала, когда впервые увидела сценарий – историю одинокой девушки, которая пытается найти любовь, но не понимает, что путает любовь со страстью, и чуть было не совершает большую ошибку, но вовремя осознает, что была не права. Бен спрашивает Алексию, что она думает по поводу отзывов кинокритиков, а отзывы блестящие. Фильм уже идет в кинотеатрах Соединенных Штатов, но британская премьера состоится лишь через несколько месяцев.

– Я знаю, что вы ревностно ограждаете свою частную жизнь от постороннего вмешательства, – наконец отваживается сказать Бен. Алексия ободряюще кивает. – Вы идентифицируете себя со своей героиней?

– Знаю ли я разницу между страстью и настоящим чувством?

Бен кивает.

– В отношениях между мужчиной и женщиной нередко возникают сложности, а в шоу‑ бизнесе особенно часто, – отвечает Алексия. – Мне кажется, роскошь, волнение, страсть легко могут вскружить голову, но браки в Голливуде недолговечны. По‑ моему, героиня поступает правильно: она ищет в отношениях прежде всего родство душ, а не страсть.

– Вы уже нашли такого мужчину? Алексия смеется:

– Это непросто. К сожалению, в общении с мужчинами ограничиваюсь дружескими отношениями. Надеюсь, что однажды дружба сможет перерасти во что‑ то большее… Но пока я в поиске.

– Значит, в данный момент вы не связаны романтическими отношениями? – Бен чуть не заливается краской при этих словах, это слишком личный вопрос, и он задает его не от лица зрителей, а от себя.

– Нет, – Алексия качает головой и наклоняется вперед, одаривая Бена игривой улыбкой. – Откровенно говоря, меня это устраивает. Я много работаю, у меня есть близкие друзья, и я чувствую, что для полноты жизни мне не нужен мужчина.

– У вас и у вашей героини много общего, – так‑ так, Бен, пора вернуться на нейтральную территорию.

– Вы абсолютно правы, – кивает Алексия. – В юности я часто поддавалась слепой страсти, но с возрастом все меняется. Теперь я ищу более глубоких отношений.

– Почему же вы изменились? – я люблю ее, думает Бен, очарованный ее красотой.

– Я начала понимать себя, осознала себя как личность. Я чувствую себя завершенной, принимаю себя такой, какая есть. Занимаюсь йогой, медитирую, верю в силу визуализации и часто ей пользуюсь, – она останавливается и несколько секунд смотрит на потолок. – Но думаю, самое главное, что я научилась лелеять свое внутреннее дитя, и с тех пор моя жизнь изменилась.

– Внутреннее дитя? – переспрашивает Бен, чувствуя себя полным дураком: он понятия не имеет, о чем она говорит.

– Именно, – кивает Алексия. – Мое внутреннее дитя, одинокого, испуганного, неуверенного ребенка, который живет в каждом из нас.

– Хм‑ м, да, – отвечает Бен, призывая на помощь всю британскую сдержанность. – Понятно. И как же вы обнаружили свое внутреннее дитя?

– Я прошла потрясающий курс перерождения, – на полном серьезе отвечает Алексия. – Меня вернули к травме рождения, и я заново пережила шок и ужас, который испытывает ребенок, появляясь из утробы матери и входя в наш мир. Это полностью меня изменило.

Бен сидит и смотрит на нее, конечно, не с открытым ртом, но… уже не влюбленным взглядом, как в начале интервью. Ощущение влюбленности испарилось без следа. Да, идеальных женщин не бывает. Красавица, не замужем, и голова ее набита астральным дерьмом. Черт.

– А это перерождение… это было совершенно необходимо?

– Это всего лишь имидж, – произносит она. – На самом деле я – обычный человек. Я хожу в супермаркет, по магазинам, гуляю. Я такая же, как все.

Именно поэтому нам понадобилось несколько месяцев, чтобы устроить это чертово интервью, думает Бен, именно поэтому мы вообще захотели взять у нее интервью, потому что она ничем, ну совсем ничем не отличается от других!

– Вас узнают на улице?

– Иногда, – отвечает Алексия. – Но поверьте, без косметики и в бейсболке я выгляжу совсем по‑ другому. Приятно, когда незнакомый человек подходит и говорит, что восхищается твоей работой. Но иногда это переходит границы… когда людям хочется до меня дотронуться или попытаться проникнуть в мою жизнь.

– Вас это раздражает?

– Был один случай, о котором я раньше не рассказывала. Какой‑ то мужчина стал преследовать меня, – медленно произносит она. – Он узнал, где я живу, и начал посылать письма. Сначала в них говорилось, что я ему нравлюсь, потом – что он любит меня, и, в конце концов, он окончательно тронулся и вообразил, что я – его жена.

Слава богу! Вот та самая история, которая станет сенсацией! Тайный преследователь Алексии Алридж.

– Вы были напуганы?

– Да, – кивает она. – Потом он стал присылать посылки и говорить, что знает, где я, с кем и чем занимаюсь. Он совсем с ума сошел от ревности. В последнем письме говорилось, что если я не буду с ним, то не достанусь никому и он убьет меня.

– И что произошло?

– Его вызвали на допрос, а я впервые за многие месяцы уснула спокойно. Но до сих пор оборачиваюсь, потому что мне кажется, что за мной следят. Наверное, это что‑ то вроде профессионального риска, – она пожимает плечами и улыбается.

Бен обменивается взглядом с Саймоном. Тот подмигивает ему и поднимает вверх большие пальцы рук.

– Пора заканчивать, – произносит ассистентка и встает. – У мисс Алридж важная встреча.

– Ничего, Сэнди, – говорит Алексия Алридж, взмахнув рукой. – У меня есть еще несколько минут. Продолжайте.

Бен смотрит на Саймона, и тот качает головой. – Думаю, уже достаточно, – отвечает Бен. – В конце интервью позвольте пожелать вам удачи.

Алексия улыбается знаменитой улыбкой и благодарит съемочную группу. Интервью окончено, оборудование собрано, и все покидают зал.

– Было очень приятно пообщаться с вами, – произносит Алексия, пожимая Бену руку. Она слишком долго удерживает его ладонь в своей. – Жаль, что у меня было так мало времени.

– Все прошло замечательно, – отвечает Бен, ломая голову, почему она кокетничает с ним. Вдруг ему становится все равно. Как бы это польстило его мужскому самолюбию – переспать с Алексией Алридж! Но вся эта история с перерождением напрочь отбила желание.

– Может, как‑ нибудь встретимся в Лондоне? – предлагает она.

– Разумеется. С удовольствием.

– Вот, – она протягивает ему карточку. – Мой телефон. Обязательно позвоните.

– О, – Бен в шоке. – Хорошо.

– Я хотела спросить, – продолжает она, – вы свободны сегодня вечером? Может, останетесь на ужин?

– Вы имеете в виду – вся съемочная группа? – на всякий случай спрашивает Бен.

– Нет, – она улыбается своей кошачьей улыбкой и дотрагивается пальчиком до его носа. – Не говори глупости. Только ты. Ты и я.

В голове Бена проносится миллион мыслей. Алексия Алридж! Он ей нравится! Вот это история! Опубликовав такое, он мог бы до конца жизни жить на проценты, но он же обещал ребятам из съемочной группы, что пойдет с ними в бар… Ничего, они поймут! Она будет весь вечер нести всякую ерунду, но это же Алексия Алридж!

И все же Бен не понимает, зачем ему все это нужно.

– С удовольствием, – наконец отвечает он. – Но я обещал пригласить на ужин свою съемочную группу, они отлично поработали сегодня, я не могу их подвести.

Она улыбается, но ее глаза становятся холодными как лед.

– О'кей. Ничего страшного, не забудьте позвонить мне. Я очень часто бываю в Лондоне и с удовольствием встречусь с вами. В Лондоне есть один замечательный целитель, он поможет вам полюбить себя. Я вас познакомлю.

Сама того не подозревая, Алексия забила последний гвоздь в собственный гроб.

– Потрясающе, – Бен целует ее в щеку, кладет в карман ее визитку, поворачивается и, увидев Саймона, корчит красноречивую гримасу.

– Ты что, сдвинулся? – ошарашенно произносит Саймон, он, естественно, все подслушал. – Она хочет тебя, приятель. Ты отказал Алексии Алридж! Ты полный псих.

– Саймон! – возмущенным шепотом говорит Бен. – Ты же сам слышал все это дерьмо про перерождение и целителей! Алексия Алридж – выходец с другой планеты.

– Ну и что? Не могу поверить, – Саймон качает головой. – Ты отказал Алексии Алридж.

– Согласен, – Бен собирает вещи. – Она красавица, неотразима, но голова ее забита дерьмом! О чем бы мы разговаривали за ужином? О регрессивной терапии, прошлой жизни? Ну уж нет, конечно, было бы потом о чем рассказать друзьям… но это меня не интересует.

– Тебя не интересует секс?

– С человеком, с которым не о чем поговорить? Нет. Саймон нахмуривает брови.

– Знаешь что? Странный ты какой‑ то. Ну ладно, эта история с тайным преследователем – то, что надо. Молодец, – он похлопывает Бена по плечу. – И теперь нам просто необходимо как следует напиться.

– Сэнди? – Саймон подходит к ассистентке, которая все еще снует по залу. – Порекомендуйте нам какой‑ нибудь хороший бар или ресторан.

– Конечно. Вы хотите потанцевать, повеселиться или просто спокойно отдохнуть?

– Повеселиться и расслабиться.

– Где вы остановились?

– В Санта‑ Монике.

– Тогда советую вам пойти в «Шатци» на Мэйн‑ стрит. Хозяин ресторана – Арнольд Шварценеггер, там очень весело, прекрасная кухня.

– Отлично. Спасибо, – они прощаются с Сэнди и наконец покидают «Убежище».

– Все‑ таки я тебя не понимаю, – продолжает твердить Саймон по дороге в отель.

– Что тут понимать? Сначала мне тоже показалось, что она супер, но как только затянула свою волынку – как рукой сняло.

– Все равно, – Саймон минуту размышляет. – В постели она, наверное, голову сносит.

– Если тебе так нравится спать со знаменитостями…

– Нравится.

– Мечтай, мечтай.

– До сих пор я спал с ними только в мечтах, – признает Саймон, Бен покатывается со смеху. – Но сегодня мы напьемся и попробуем подцепить настоящих живых знаменитостей!

– То есть ты напьешься и подцепишь живую знаменитость.

– Да. И не волнуйся, хотя ты тоже знаменит, с тобой я спать не собираюсь. Меня интересуют только женщины‑ знаменитости.

– Рад слышать.

– Как ты себя чувствуешь?

Мы с Лорен только что вернулись домой после продолжительного сеанса шопинг‑ терапии. Мне, естественно, не хватило даже на бейсбольную кепку, зато Лорен купила много вещей. Она даже предложила купить мне свитер, в который я просто влюбилась, но я отказалась.

– Лорен, ты каждые пять минут спрашиваешь, как я себя чувствую!

– Просто беспокоюсь за тебя, вот и все.

– Я в порядке. Правда. У меня все в порядке.

– И сегодня вечером мы идем веселиться?

– Да.

– Отлично. Знаешь, куда надо пойти? В «Шатци» на Мэйн‑ стрит. Это ресторан Арнольда Шварценеггера, и там полно классных мужиков.

– Как же твой бармен?

– Нам нужно найти кого‑ то для тебя. И к тому же, если я с ним переспала… – она закрывает глаза и облизывается, – … м‑ м‑ м, это вовсе не значит, что мне нельзя повеселиться!

– То есть вы пока не собираетесь пожениться?

– Нет! Но как знать, может, завтра все изменится…

Ребята из съемочной группы отказались идти в «Шатци». Слишком шикарно, решили они, когда Саймон сообщил, куда они направляются. К тому же оператор и звукорежиссер обнаружили поблизости настоящий британский паб, и всем захотелось попробовать настоящего британского эля.

Саймон расстроен, он не хочет подводить остальных, но в Англии настоящие британские пабы на каждом шагу, какой смысл идти туда, когда они в Америке?

Он стучит в дверь номера Бена и сообщает, что они собираются уходить.

– Не волнуйся, – успокаивает его Бен. – Мы можем пойти в «Шатци» потом. Я уже почти готов. Мне только нужно позвонить.

Бен снимает трубку и набирает номер Джемаймы. Опять автоответчик; он оставляет еще одно сообщение.

– Что за цыпочка? – спрашивает Саймон.

– Она не в твоем вкусе, – с улыбкой отвечает Бен. – Так, старая знакомая, она тоже сейчас в Лос‑ Анджелесе. – Он кладет трубку и представляет себе Джемайму такой, какой видел ее в последний раз. И вдруг понимает, как сильно хочет ее видеть.

Они оставляют машину и идут в паб пешком. Садятся за обшарпанный дубовый стол и заказывают по большому стакану эля.

– Мне тут нравится, – говорит Бен. – Действительно, не так уж плохо.

– Да, ничего, – уныло отвечает Саймон, здесь знаменитостей не встретишь, не говоря уж о том, чтобы затащить одну из них в постель.

Разговор вертится вокруг Алексии Алридж и знакомых девушек из телекомпании: репортерше, вместе с которой Бен ведет программу, продюсерах, исследователях. Когда речь заходит о Диане Макферсон, все начинают поддразнивать Бена, но тот молчит как рыба.

Каждые двадцать минут кто‑ нибудь из них встает и направляется к бару, чтобы принести еще пива.

В десять часов оператор начинает зевать.

– Спать хочется, – говорит он, потирая глаза. – Все из‑ за разницы во времени. Я пойду в отель.

– Ну что? – спрашивает Саймон. – Пойдем в «Шатци»?

– Не знаю, – глядя на оператора, Бен тоже начал зевать. – Что‑ то мне спать захотелось.

– Ладно тебе, Бен, – говорит Саймон. – Мы же договорились.

– Хорошо, – неохотно соглашается Бен. – Но только ненадолго.

По правде говоря, Саймон тоже чувствует себя неважно. К тому же в баре нет ни одного свободного места, поэтому они встают к стойке и заказывают виски.

– Боже мой, – произносит Бен, оглядывая зал. – Никогда не видел таких красивых женщин! – Саймон следит за его взглядом и видит двух девушек за столиком в углу. Они разговаривают, склонив головы, но тут одна из них, блондинка – очаровательная, загорелая, улыбающаяся блондинка – откидывает голову и заразительно смеется.

Странно, думает Бен. Он уверен, что где‑ то уже слышал этот смех. Только где? Бен встряхивает головой и пытается вспомнить, но безуспешно. Блондинку он точно видит впервые в жизни. К сожалению. Он продолжает наблюдать за ней – такая хорошенькая! Но она даже не смотрит в его сторону, очень увлечена разговором с подругой. Наверняка у нее кто‑ то есть. Не похоже, чтобы она пришла в этот бар знакомиться.

– Ну вот и все, – Бен допивает виски. – Пойдем?

На самом деле я не совсем в порядке, но чувствую себя уже лучше. Поразительно: когда тратишь деньги, сразу становится как‑ то веселее, даже если деньги не твои… К тому же Лорен очень забавная, с ней значительно веселее, чем с Брэдом, хотя меня все еще пробирает дрожь при воспоминании о его поцелуях… Но потом я напоминаю себе, что он оказался пустышкой и что я никогда не относилась к нему, как к реально существующему человеку.

Мы сидим за угловым столиком в баре «Шатци» на Мэйн‑ стрит. Здесь просто чудесно, именно то, что было мне нужно. Знаю, Лорен хотела напиться до беспамятства, как тогда в «Пеппере», но сегодня все прошло намного спокойнее, чем в тот вечер. Конечно, на нас пялились мужчины, как всегда, но чего можно ожидать, если две одинокие девушки приходят в бар?

Слава богу, к нам никто не приставал. Мы просто посидели, выпили, расслабились.

Чем больше времени я провожу с Лорен, тем больше она мне нравится. Она открытая, добрая, преданная, честно говоря, мне кажется, что я знаю ее уже многие годы. Она будто читает мои мысли, понимает меня с полуслова, угадывает мое настроение даже раньше, чем я открою рот, она всегда знает, что ответить и как правильно поступить.

Например, сегодня. Учитывая пьяный дебош, который она устроила в «Пеппере», я беспокоилась, что она весь вечер будет кокетничать напропалую. Но она даже ни на кого не взглянула, хотя красивых мужчин там было предостаточно. Я‑ то знаю, сидела лицом к залу. Не то чтобы я специально высматривала, нет, что вы. Я смеялась до слез над ее забавными историями и сама много всего рассказала.

А потом произошла очень странная вещь. Только я закончила рассказывать, как Софи опозорилась на прощальной вечеринке Бена, изображая из себя его девушку, как увидела, что из бара выходят двое мужчин.

Мое сердце остановилось. Один из них был как две капли воды похож на Бена.

– Что с тобой? – спросила Лорен. – Ты будто увидела привидение.

– Не может быть, – я поднялась и попыталась рассмотреть его получше, но бар был переполнен людьми. Когда он наконец снова попал в поле зрения, я увидела лишь его спину, исчезающую в дверях. То же телосложение, та же прическа… Но, конечно же, это не Бен, это невозможно. Бен сейчас в Лондоне, он теперь знаменитость, греется в лучах славы.

– Нет, ничего, – я вздыхаю и сажусь на свое место, но сердце мое все еще бьется с утроенной скоростью, как бы мне хотелось его сейчас увидеть! – мне показалось, я увидела одного знакомого… Но я ошиблась.