Глава 17. Говорят, долгие перелеты изматывают

Говорят, долгие перелеты изматывают. Но я совсем не устала. Я просто взволнована и счастлива. До си пор эта затея с Интернетом была чем‑ то вроде забавной игры. Выдумала роман с незнакомцем, и это было весело. Мне было к чему стремиться, но теперь, когда я здесь, в Лос‑ Анджелесе, мне страшно.

Меня не пугает, что Брэд может оказаться кем угодно – убийцей с топором, педофилом, насильником, – хотя все это приходило в голову. Меня ужасает одно: то что я проделала весь этот путь, и окажется, что я ему не нравлюсь. Знаю, что сейчас сказала бы Джеральдина: а что, если он мне не понравится? Но это не важно. У меня никогда не было возможности выбирать, и хотя теперь я выгляжу по‑ другому, но все еще не могу предположить, что я кому‑ то понравлюсь, а он мне – нет.

Что, если я не оправдаю его надежд? Что, если он сможет разглядеть под внешней оболочкой толстую девочку, неуверенную в себе? Ведь недавно я была объектом насмешек, больно даже вспоминать об этом, но это правда. Я понимаю, что большинство моих знакомых, кроме Бена и Джеральдины, которые всегда относились ко мне по‑ доброму, испытывали ко мне жалость.

И хотя теперь, смотря в зеркало, не узнаю себя, мне почему‑ то кажется, что это тоже игра, что я лишь на время превратилась в стройную красавицу, но настанет день, когда снова стану толстой. Я знаю, что похудела, потому что покупаю одежду десятого размера (даже она мне немного велика), но внутренне еще не осознала произошедшую перемену. Очень боюсь, что Брэд заметит мою неуверенность. К тому же почему он меня не встречает?

Я получила багаж, прошла через таможню, но ни Брэда, ни кого‑ нибудь, кто бы даже отдаленно его напоминал, нигде не видно. Я‑ то думала, он встретит меня прямо у трапа самолета! Если честно, я мечтала – что этот потрясающий парень, увидев меня, подбежит и задушит в объятиях. Но аэропорт кишит встречающими и провожающими, и Брэда среди них не видно.

Что, если он не приедет? Что, если я позвоню, а его не будет дома? Куда я пойду? Что буду делать? Начинаю паниковать, и, как никогда в жизни, мне хочется закурить. Но всюду развешаны таблички, что в аэропорту курение строго запрещено, – подразумевается, что стоит только зажечь сигарету, вас тут же схватят, повесят или четвертуют. Я делаю глубокий вдох и пытаюсь принять невозмутимый вид. Я – женщина, которая отлично знает, что делает.

– Извините? – поворачиваюсь и – чуть не падаю в обморок: передо мной стоит толстый, лысый коротышка!

– Брэд? – как ни стараюсь, не могу скрыть свое разочарование. О боже. Ах ты лживый ублюдок. Ты наврал мне, прислал чужую фотографию! Я, естественно, и не вспоминаю, что моя фотография тоже была вырезана из журнала, – теперь это не имеет значения. Дерьмо. Мне же придется провести две недели с этим отвратительным карапузом. Ну уж нет! Но потом я думаю: нет, не буду судить по внешности. Вдруг он действительно милый? Но все равно, смотрю на него и жалею, что вообще прилетела. Лучше бы все это так и осталось игрой.

– Нет, – он отрицательно качает головой. Я облегченно вздыхаю. – Я – Пол Спрингер, кинопродюсер.

– А, – произношу я безо всякого интереса. Интересно, что ему от меня надо.

– Извините, что я заговорил с вами, но вы такая красивая. Я решил, что вы – актриса.

– Спасибо, – отвечаю с улыбкой. Как же приятно получать комплименты! Раньше я и не мечтала о таком. – Я не актриса, – добавляю и отворачиваюсь.

– Значит, модель? – он хватает меня за руку.

– Нет. К сожалению. – Пытаюсь освободить руку.

– Не может быть. Вы в первый раз в Лос‑ Анджелесе?

– Да, – пытаюсь придумать способ отделаться от этого человечка повежливее, но не уверена, что мне удастся это сделать: он намертво вцепился мне в руку как бультерьер.

– Я мог бы показать вам достопримечательности

– Спасибо, но мой друг меня встречает.

– Вот моя визитная карточка, – он достает карточку толстыми пальцами, и я неохотно беру ее. Потом он произносит свою, видимо, коронную фразу, услышав которую любая девушка, по его расчетам, должна растаять и броситься к нему в объятия: – Жаль, что вы не снимаетесь в кино. В моем новом фильме есть роль, идеально подходящая для вас.

Я поражена – Джеральдина была совершенно права! Смотрю на него открыв рот, потому что не могу представить: неужели он думает, что я куплюсь на это? Но, что самое странное, очевидно, многие покупаются.

– Спасибо, – неопределенно отвечаю я. – Я вам позвоню.

При моих словах он облизывается и произносит.

– Чудесно, чудесно.

Тут я забываю о своей британской сдержанности, хватаю сумки и бегу на другой конец зала. Беспокойно смотрю на часы и вдруг слышу голос:

– Джей‑ Джей?

Мое сердце выпрыгивает из груди, поворачиваюсь и встречаюсь глазами с самым красивым мужчиной, которого только видела в жизни.

Боже мой, боже мой, боже мой. Фотография – всего лишь жалкое подобие того, что я вижу наяву. Может ли мужчина быть таким красавцем? Идеальным, как греческий бог? Только этот бог стоит напротив и смотрит на меня с надеждой и сомнением. Я все еще не могу прийти в себя.

– Брэд? – наконец отвечаю я, обретя дар речи. Он ничего не говорит, просто кивает и заключает меня в объятия. Он крепко и нежно обнимает меня.

– Невероятно! Ты приехала! – наконец произносит он и отпускает меня. Мы смотрим друг на друга, вспоминая фотографии, которыми обменивались, пытаемся осознать, действительно ли мы – те самые люди, которые общались все это время. Я смотрю на него и думаю, что я ему не понравлюсь. Он слишком красив для меня, он не захочет быть со мной. Но нет, он не разочаровался. Он доволен мной. Я решаюсь начать разговор.

– В жизни ты намного лучше, чем на фотографии, – нервно произношу, больше всего опасаясь, что он поймет, что на самом деле я – толстая девочка, как бы ни пыталась это скрыть.

Он улыбается, у него идеальные белые зубы, красиво очерченный рот, голубые глаза!

– Ты тоже, – отвечает он.

Я смущена, заливаюсь краской, знакомое ощущение. Джемайма Джонс ненавидела его, а Джей‑ Джей думала, что навсегда от него избавилась. Мои щеки горят, но я все равно не могу отвести глаз, не могу поверить, что мне так повезло!

Бред смеется, откидывает назад выгоревшие на солнце, золотистые волосы – и качает головой:

– Ты превзошла все мои ожидания. Ты просто прекрасна, Джей‑ Джей, – он протягивает загорелую руку, покрытую светлыми волосами, и я ощущаю, что в моем животе все переворачивается. Я знаю, что это незнакомое чувство, медленно охватывающее все мое существо, – сексуальное желание.

– Нам пора идти.

Мы выходим из здания аэропорта и направляемся к автомобилю. Наконец‑ то я могу вздохнуть с облегчением. Я оправдала его ожидания! Усаживаюсь на золотистое кожаное сиденье черного «Порше» с откидным верхом и не перестаю улыбаться. Мне хочется тайком ущипнуть себя, чтобы понять, что это происходит наяву.

Он поворачивает ключ зажигания и смотрит на меня с улыбкой. Не могу поверить, что это не сон. Спасибо, Господи, говорю про себя, на секунду закрывая глаза. Спасибо за то, что я похудела. Спасибо, что подарил мне идеального мужчину.

Они хорошо смотрятся вместе, привлекая восхищенные взгляды, все оборачиваются им вслед. Воплощение калифорнийской мечты! Великолепная пара в красивой машине прекрасным днем. Они едут по шоссе Санта‑ Моника, и ветер развевает их волосы. На глазах – солнечные очки, Джемайма Джонс откидывает голову на спинку сиденья и смотрит в небо. Проносятся верхушки пальм, она чувствует себя счастливой. Иногда украдкой бросает взгляд на Брэда – все еще не веря, что это не видение, а реальный человек, с которым ей предстоит провести две недели. Они не говорят, просто слушают музыку – шум мотора и гул шоссе заглушают их голоса. Джемайма и Брэд время времени смотрят друг на друга улыбаясь. Если ты так красив, разве могут быть в жизни какие‑ то проблемы?

– Это – бульвар Санта‑ Моника, – говорит Брэд, съезжая с шоссе.

Мы останавливаемся у светофора, и какая‑ то спортивная машина тормозит рядом. За рулем сидит молодой симпатичный парень. К моему изумлению, он окидывает меня оценивающим взглядом и кричит Брэду:

– Классная тачка, парень! Классная девчонка!

Брэд выжимает педаль газа. Мы едем дальше по широкой дороге, по обе стороны которой стоят невообразимых размеров супермаркеты – в сто раз просторнее, чем в Лондоне. В самом конце дороги видны пальмы и голубая дымка. Только я собираюсь спросить, куда ведет эта дорога, как он поворачивается и предугадывает мою мысль:

– Эта дорога ведет к океану, потом поедем по Океанскому бульвару ко мне домой. Думаю, тебе у меня понравится. Окна выходят на океан.

Понравится? Да я уже влюблена в этот воздух, солнце, красивых людей. Правда, людей пока особенно не видно. Но, в конце концов, это же мекка богатых и знаменитых! Я уже приготовилась искать в толпе знаменитостей, но на этой дороге, похоже, вообще нет пешеходов.

– Как ты себя чувствуешь? – Брэд поворачивается ко мне и поднимает идеальные брови.

– Отлично. Просто потрясающе!

– Ты устала?

– Не очень. Наверное, я просто слишком возбуждена.

– Может, остановимся и выпьем кофе?

– Хорошо.

Мы проезжаем еще несколько магазинов. Здесь уже довольно много людей. Поворачиваем на красивую дорогу. Как на открытке: по обе стороны – пальмы, и в середине – тоже пальмы! Я поражена: кругом чистота, широкие дороги, пастельные интерьеры крошечных бутиков. Совсем не похоже на Санта‑ Моника. Здесь, наверное, живут знаменитости. Брэд останавливается около маленькой кофейни, которая называется «Старбакс». Паркует машину, а я еще раз украдкой бросаю на него восхищенный взгляд.

Он выходит из машины и бежит, чтобы открыть мне дверцу.

– Вот, приехали, – показывает на кофейню «Старбакс» сейчас – самое модное место. Эти кофейни открылись по всему Лос‑ Анджелесу. Чудесный кофе, по выходным здесь полно кинозвезд.

Но сегодня будний день, и в кафе тихо. Зеленые железные столики и стулья на улице не заняты, только за одним сидит одинокий светловолосый мужчина в бейсболке, потягивает что‑ то похожее на кофе и читает «Варайети». Под стулом лежит его пес, положив нос на лапы, с несчастным видом и закрытыми глазами: видно, мечтает о съемках в рекламе собачьих консервов. Мы подходим к прилавку.

– Привет, – здоровается продавец. – Пожалуйста, заказывайте.

– Джей‑ Джей? – Брэд поворачивается и вопросительно смотрит на меня.

– Хм, – что бы мне заказать? Интересно, что заказывают знаменитости? Я растерянно изучаю светящееся табло за прилавком. Мокко, фрапучино, латте и еще миллион напитков, о которых я никогда в жизни не слышала. – Я буду капучино.

Брэд и мужчина за прилавком смотрят на меня, будто я ненормальная.

– Обычный или без кофеина?

– Хм, обычный, пожалуйста.

– С чем?

– Что?

– С чем? – мужчина умоляюще смотрит на Брэда, и тот решает помочь.

– Не обращайте внимания, – говорит он продавцу. – Она только что приехала из Англии. Два больших диетических латте с миндалем.

– Диетических латте с миндалем? – я уставилась на Брэда. – Что это такое?

– Не беспокойся, – он смеется. – Это кофе с обезжиренным молоком и добавкой миндального сиропа. Тебе понравится.

Нам приносят кофе в бумажных стаканчиках. Выходим на улицу и садимся за столик. Брэд улыбается.

– Не могу поверить, что ты здесь, – говорит он.

Я думаю: да, я здесь, и ты уже это говорил. Несколько раз. Но стоит только взглянуть на него, и нарастающее раздражение проходит. Все‑ таки он – самый привлекательный мужчина, которого я когда‑ либо видела.

– Как странно, – произносит он. – Мы познакомились по Интернету, а теперь встретились на самом деле. И, что самое удивительное, ты полностью оправдала мои ожидания. Даже больше. Признаюсь, в какой‑ то момент, – он смеется, – я даже боялся, что ты вырезала фотографию из журнала, а на самом деле окажешься толстухой весом в сто килограммов!

Я вежливо смеюсь вместе с ним, слава богу, что я похудела! Слава богу, что он не знает, какой я была раньше. Я бы умерла от унижения. Но, с другой стороны, мне неприятно слышать его слова. Он кажется таким поверхностным. Скажи он это шесть месяцев назад, я бы его возненавидела. Снова борюсь с нарастающим раздражением и отвечаю:

– Да, понимаю. Я тоже думала, что ты мне все наврал. В аэропорту ко мне подошел какой‑ то человек, и я подумала, что это ты, – рассказываю Брэду про коротышку‑ кинопродюсера. Он отвечает:

– В Лос‑ Анджелесе такое на каждом шагу. Со временем привыкаешь.

– Все раздают незнакомым людям визитные карточки?

– Да, и мужчины легко знакомятся с красивыми женщинами.

– Но он просто отвратителен! – возмущенно заявляю я.

– Какая разница, – пожимает плечами Брэд, – в Лос‑ Анджелесе красивые женщины всегда встречаются с самыми отвратительными типами.

– Но почему?

– Понимаешь, здесь одни приезжие. Все стремятся в Лос‑ Анджелес, надеясь осуществить заветную мечту. Мужчины хотят стать кинопродюсерами, а женщины – выйти замуж за кинопродюсеров. Это не Нью Йорк, где женщины хотят сделать карьеру. Здесь все мечтают удачно выйти замуж, а мужчину обязательно должна сопровождать красивая, стройная спутница, Это – символ, знак успеха, как шикарный автомобиль.

– Но это же унизительно! Неужели женщины соглашаются на это?

– Ты такая наивная! – Брэд в изумлении смотрит на меня и улыбается. – Как ребенок! Нет, женщины не считают это унизительным. Власть – мощный афродизиак.

– Но ведь кто угодно может расхаживать и цеплять девочек, рассказывая сказки, что он – кинопродюсер.

– Естественно. Так и бывает.

– То есть этот парень может на самом деле оказаться уборщиком?

– Именно этот – вряд ли. Он дал тебе карточку с логотипом известной кинокомпании, ты легко лжешь проверить, тот ли он, за кого себя выдает. мне рассказывали, что некоторые просто печатают визитные карточки и выдают себя за независимых режиссеров или продюсеров.

– Невероятно!

Брэд смеется.

– Значит, ты не собираешься перезванивать этому продюсеру?

Теперь моя очередь смеяться.

– Ну уж нет.

– Мне так нравится слышать твои голос, – говорит Брэд. – По телефону он другой. Так здорово, что ты сидишь рядом со мной. Мне нравится наблюдать за тобой, смотреть, как ты двигаешься.

– Спасибо, – внезапно чувствую смущение. И снова думаю, что он совершает ошибку. Я ему не подхожу. Он должен сидеть здесь с какой‑ нибудь роскошной актрисой или моделью, но не со мной, никчемной Джемаймой Джонс из «Килберн Герольд».

– Ты без проблем получила отпуск на работе? – видно, он заметил мое смущение и решил перевести разговор в нейтральное русло.

– Да, и, когда я вернусь, меня ждет повышение!

– Повышение? О каком повышении ты говоришь?

Черт! Я чуть не раскрыла карты, помни, Джемайма, ты – Джей‑ Джей, знаменитая телеведущая.

– Мне предоставят больше эфирного времени.

– Ты, наверное, прекрасно выглядишь на телеэкране. Могу себе представить, – говорит он. – Может, тебе поговорить с кем‑ нибудь из местных телекомпаний? Уверен, они будут без ума от твоего британского акцента!

– Может быть, – отвечаю я. Меня наполняет теплое, приятное чувство: он хочет, чтобы я осталась! Я так нравлюсь ему, что он думает о нашем будущем!

Вы, наверное, скажете, что я ненормальная, но, поверьте, если бы вы оказались здесь, на моем месте, сидели бы напротив этого земного воплощения античного божества, вы бы думали то же самое.

Может быть Джемайма, а может, и нет. Легко попасть по влияние красивой внешности. Брэд – действительно идеальный мужчина, воплощение совершенства. Но, если говорить честно, они едва знакомы. Они нравятся друг другу внешне, и это хорошее

начало, но внешность – и Джемайма должна понимать это, как никто другой, – еще не все.

Мы допиваем кофе – и, надо признать, он действительно очень вкусный, – забираемся в машину и едем домой. А вот и дом! Брэд живет в роскошном особняке с видом на пляж. Современный дом, похожий на коробку: огромные комнаты, деревянные полы, тянущиеся насколько хватает глаз, стеклянные двери, выходящие на просторную террасу.

– Я купил этот дом, потому что он похож на художественную студию, – объясняет Брэд. Действительно, одна только комната в десять раз больше всей моей квартиры! Я в полном восторге от света, шума океана свежего воздуха. Именно так я представляла себе Калифорнию.

Мы обходим дом. Ведет в современную кухню, отделанную нержавеющей сталью и буком, показывает полотна современных художников на стенах, усаживает на диван с обивкой из белого льна – мягкий, я целиком в нем утопаю.

– Я сам приготовлю ужин, – предлагает Брэд. – Ты, должно быть, устала и не захочешь идти в ресторан, – киваю и отвечаю, что согласна. Брэд относит мои чемоданы в приготовленную для меня комнату и показывает ванную. – Когда будешь готова, приходи на кухню, – говорит он, закрывает дверь, и я вздыхаю с облегчением.

Все прошло идеально. Мало того, что он – само совершенство, так он еще отвел для меня отдельную комнату, даже не намекнув, что мы будем спать вместе. Хотя я очень надеюсь, что со временем мы станем больше, чем друзьями. Но пока я еще к этому не готова.

Вытягиваюсь на белом тканом покрывале, закидываю руки за голову и наблюдаю, как на потолке крутится вентилятор. Лучи закатного солнца просачиваются деревянные жалюзи. Я довольно улыбаюсь. Спустя какое‑ то время направляюсь в просторную ванную и прохожу мимо старинного позолоченного настенного зеркала. Вы, наверное, думаете, что зеркала – мой пунктик, что я слишком увлеклась самолюбованием. Но это не так, если бы с вами то же волшебное превращение, что и со мной, и вы бы превратились из расплывшейся толстухи в стройную красавицу, клянусь, вам бы тоже требовалось постоянное подтверждение того, что это не сон. Вам нужно было бы постоянно проверять, что вы все еще красавица, что волшебство не закончилось.

Поэтому я подхожу к зеркалу и разглядываю свое отражение. Улыбка будто приклеилась к моему лицу.

– Я сделала это, – тихонько и, признаю, слегка самодовольно произношу я. – Джей‑ Джей, ты это сделала.