Басы накладывались очень близко к началу, после чего шла ведущая дорожка с вокалом, вокруг которой выстраивалось инструментальное сопровождение и гармонии.

Весь процесс мог растянуться на несколько месяцев. Если группа начинала работу над песней, это не означало, что она сможет довести се до конца с одного захода. Бывало так, что музыканты оказывались сыты по горло какой-то песней и задвигали ее подальше. В любой момент в студии могла родиться новая захватывающая идея. В нее вносились небольшие доработки с тем расчетом, чтобы не был утрачен первоначальный замысел. И группа всегда могла вернуться к этой идее. А если по какой-либо причине она оказывалась забыта, значит, в любом случае эта идея была не слишком хороша. За долгие годы немало подобных идеи было заброшено на полку. Кто знает, где они теперь, эти забракованные и отвергнутые идеи?

Атмосфера в студии бывала разной. Часто она менялась чуть ли не каждый день. Порой там чувствовалось напряжение и приятное волнение, когда присутствовавших в студии действительно захватывала какая-то идея, а в другой раз обстановка напоминала скучные серые будни в офисе. Необходимо все время помнить, что студия была местом работы группы. Такой вот у Queen был офис.

В студии всегда находились по меньшей мере три сотрудника из гастрольной команды. Трое личных сопровождающих специалистов (сейчас их называют командой техников, или «техами» для краткости): Рэтти, Джобби и Кристал. Соответственно, Питер Хинс следил за инструментами Джона и Фредди, Брайан Зеллис работал с Брайаном Мэем, а вездесущий Крис Тейлор был в студии под рукой у Роджера и как источник отличного смеха! Кристал всегда чувствовал нараставшее напряжение и мог разрядить большую часть потенциально взрывоопасных ситуаций какой-нибудь шуткой, вызывавшей всеобщий смех. Чувствовал он и те моменты, когда лучше было не соваться, что было известно и всем остальным. Этому быстро учились. Конечно, бывали и взрывы. Один такой случился в Мюнхене, когда Брайан — не помню, во время записи какого альбома — особенно беспокоился за свои гитары и стереозвучание. Кажется, дело было в недостаточной громкости, потому что, похоже, имен-но громкость чаще всего заставляла спорить участников группы и в процессе записи, и на концертах. Тогда Фредди дошел до точки и решил, что с него хватит терпеть всю эту возню Брайана по мелочам. В общем, он взорвался. Мне кажется, что перед этим Фредди посмотрел одну из серий телесериала «Фолти Тауэре», потому что он воскликнул: «И чего же, черт побери, ты хочешь, а? Стадо антилоп гну, кидающихся из стороны в сторону?» Кажется, с этими словами он круто развернулся и ушел. Собирать брошенные Фредди фразочки вошло у нас в привычку — обычно мы их записывали. В моем блокноте, например, сохранилось такое его замечание: «...примадонна рок-н-ролла, а пасть такая, что выпьет Волгу».

Должен подчеркнуть, что за кого бы ни отвечали главные парни из гастрольной команды, все они очень любили Фредди. Помню, как-то па одну из сессий в Монтре приехал тот самый неприятный тип Билл Рейд. Он никому не нравился, и хуже всех к нему относились Кристал, Рэтти и Джобби. Уже одно присутствие Рейда раздражало их настолько, что им доставляло огромное удовольствие бесить его. Билл Рейд был большим любителем кокаина, а в Швейцарию его поставляли в очень малом количестве. В общем, кокаина там было практически недостать. Так парни стали передавать друг другу какие-то пакетики каждый раз, когда Рейд оказывался поблизости. В конце концов он уверился в том, что они не берут его в компанию и не дают словить кайф. Дело дошло до того, что Рейд не вытерпел мучений и пожаловался Фредди на жестокое обращение с ним ребят из гастрольной команды.

Фредди, понятия не имевший о том, что происходит, поскольку ничего подобного происходить в принципе не могло, сразу отмахнулся от Рейда: «О, да что ты! Не будь таким глупым!»

Ребята придумали еще одну шутку: стоило кому-нибудь из них завидеть Билла Рейда, как они начинали напевать музыкальную тему из телевизионного сериала «Альфред Хичкок представляет». Им казалось, что Билл похож на мультяшную карикатуру, которая появлялась в начале каждой серии.

Чай, кофе или большие порции водки с тоником но требованию участников группы в швейцарской студии делали все, включая звукооператора. В самой студии обычно было очень тихо. Но именно по этой причине сначала, когда группа только купила студию, ей не слишком правилось все время записываться здесь из-за полного отсутствия каких-либо эмоциональных встрясок. Впоследствии, впрочем, все участники группы и особенно Фредди полюбили эту студию как раз за ее спокойную обстановку и за то, что здесь ничто не отвлекало их от работы. Никто сюда не заявлялся, не строил глазки, не пялился и не тыкал пальцем в сторону Фредди. Чаще всего за едой куда-нибудь посылали или вся группа выходила из студии пообедать, чтобы вернуться и продолжить работу. В мюнхенской студии Musicland была своя кухня, и не раз парод взывал к моим кулинарным способностям, когда нужно было быстренько сготовить простой обед из трех блюд для десятерых человек!

В Монтре мы жили в отеле «Монтре Палас». Он находился на другом конце города, и от студии до него было идти минут десять пешком. Теперь вы понимаете, какой маленький город этот Монтре, и как там было спокойно. Только представьте, что бы началось, вздумай Фредди пройтись по центру Лондона хотя бы десять минут! Однажды он пытался дойти от Гарден-Лодж до квартиры Мэри в Филлимор-Гарденс, но ему удалось преодолеть лишь часть пути и добраться до конца Эрлс-Курт-роуд, после чего он развернулся и отправился домой, потому что даже за столь короткое время к нему успели подойти за автографом. А Фредди никогда не разрешалось раздавать свои автографы.

В Монтре Queen уже стала «своей», потому что ее участников стали держать за местных бизнесменов, а швейцарцы известны своей любовью к бизнесу.

Никаких технических причин для того, чтобы во время записи разрываться между Мюнхеном и Монтре, не было. Желание сменить обстановку подходит для объяснения этих мотаний туда-сюда не хуже любого другого повода. В Мюнхене мы останавливались в «Хилтоне», где были такие вещи, как Президентский кабинет для гомосексуалистов и Место встреч гетеросексуалов. Догадайтесь, кого туда селили. Вокруг нас здесь особо не суетились. Наше проживание в этом отеле было частью повседневной работы — как нашей, так и гостиничного персонала.

Что касается создания других песен из альбома «Hot Space», то еще мне очень запомнился трек «Staying Power». Работа над ним наглядно показывает, что в процессе создания альбома порой приходится гонять из одной страны в другую. Как-то вечером мне было сказано забронировать билет на рейс до Нью-Йорка на одиннадцать утра завтрашнего дня. Я должен был отвезти мастер-тейп, где была записана «Staying Power», Арифу Мардину в офис «Atlantic». Я вручил ему кассету около шести вечера. Он колдовал над ней всю ночь, добавляя туда аранжировку с духовыми инструментами собственного сочинения, чтобы наутро я забрал кассету и вернулся с ней обратно в Европу, где группа могла бы продолжить работу над песней.

Заминки во время прохождения через металлоискатель и просвечивания ручной клади в аэропортах у меня случались четыре раза. Тогда я пытался убедить сотрудников в том, что я провозил с собой именно то, что сказал, и это не может квалифицироваться как попытка повредить электронное оборудование. Но все равно в ответ слышал: «Прошу вас! Это необходимо вытащить!»

Стоит ли говорить, что я глаз не спускал с багажа. Где-то должна быть версия песни «Staying Power» с другими словами... Кажется, он переделал ее на «Fucking Power», заменяя слово «staying» по всему тексту на слово «fucking»!

Катаясь с гастролями для раскрутки альбома «Hot Space», мы продолжали скитаться, оставаясь беглецами, покинувшими родные пенаты из-за налогов. Во время гастролей но Америке группа какое-то время летала на необычном самолете. Самолет, который заказали сначала, оказался неисправен, поэтому пришлось в короткие сроки подыскивать другой. А нашелся он в весьма примечательном месте. Самолете именем «Лайза Мария» на борту был предоставлен нам Организацией Элвиса Пресли, и мы пользовались этим восхитительным самолетом, обустроенным по индивидуальному заказу, на протяжении нескольких недель. Еще никогда Фредди не был так близко к Элвису. Его мечта осуществилась. Впоследствии Лайза Мария подарила Фредди шарф, когда-то принадлежавший ее отцу. Этот подарок был настоящим сокровищем из разряда тех, что никогда не оказываются заброшенными на чердак!

Летом 1983 года мы приехали в Лос-Анджелес. Как долго мы там пробудем, не знал никто. Сначала остановились на том, что группа останется в Лос-Анджелесе па два месяца и начнет записывать новый альбом, который впоследствии получит название «The Works».

Семейные люди, Брайан, Роджер и Джон обзавелись в Лос-Анджелесе собственными домами, чтобы не чувствовать себя такими уж изгнанниками. Им было легче жить вместе со своими женами, любовницами и детьми, и, очевидно, по этой причине запись нового альбома Queen началась в Калифорнии. Кроме того, на этот раз Фредди пошел навстречу остальным, потому что обычно они всегда молча соглашались с его выбором места записи.

Наша компания, Фредди, Пол Прентер и я въехали в арендованный для нас особняк под Стоун-Каньон-роуд, 649, неподалеку от отеля «Бель-Эр». В этом доме было множество спальных комнат. Нас убедили в том, что среди прочих на гигантской кровати в самой лучшей части дома спала Элизабет Тейлор, что особенно взволновало Фредди, гак как он был заядлым киноманом. Позже, во время съемок фильма «Зорро, голубой клинок», здесь жил Джордж Хэмилтон. Очевидно, мистер Хэмилтон учился щелкать кнутом рядом с тем самым бассейном, вокруг которого мы так часто любили сиживать. Между прочим, по случайному совпадению, дом был выкрашен в розовый цвет.

Меня поселили в домик для прислуги, что подошло мне как нельзя лучше, поскольку у меня появилось собственное небольшое жилье, примыкавшее к большому дому. Вряд ли я догадывался, что это была своеобразная репетиция того, что произойдет пять лет спустя, когда я поселюсь в доме, переделанном из конюшни, рядом с Гарден-Лодж. У нас было всего лишь несколько дней на обустройство перед началом первой сессии на студии Record Plant в Голливуде. Все та же гастрольная команда Queen прибыла на студию, чтобы озна-комиться с новой обстановкой. Появился на студии и Мак, который ввел местных сотрудников в курс дела.

Но студия есть студия...

Как обычно, песни заранее не писались. Группа понимала, что должна сделать «хороший» альбом, потому что предыдущий «Hot Space», скажем гак, получил не столь благожелательные отзывы, как другие альбомы группы. Не знаю, как это происходит у других групп, но у Queen был определенный цикл. Выпуск альбома, рецензии, продажи, реакция публики и шоу-бизнеса на новый материал, а потом все снова. Первым прошел через этот цикл альбом «Jazz». On не так хорошо продавался. Объемы продаж возросли, когда группа выпустила альбомы «Live Killers» и «The Game». Они прилично расходились, пока не появился «Hot Space», после чего объем продаж альбомов Queen вновь сократился.

Поскольку Америка является крупнейшим рынком для любой рок-группы, то прием американской публикой нового альбома считается критерием, по которому судят, насколько альбом «хорош». В отношении и концерта, и записи

Фредди руководствовался одним и тем же правилом: «Ты хорош настолько, насколько хорош твой последний...» На место пропущенного слова ставилось буквально все, чем бы ни занимался Фредди, включая подвиги в постели.

Жители западного и восточного побережья Америки, потреблявшие музыкальную продукцию, всегда реагировали на Queen. Дело в том, что плотность населения на аме-риканском побережье гораздо выше, чем в глубине континента, где проживают в разбросанных по большой территории населенных пунктах остальные три четверти всех американцев. Смешанное население крупных городов больше подготовлено к чему-то необычному. Чтобы шокировать обитателей густо населенных городов и нарушить их при-вычные представления, нужно изрядно постараться. Queen всегда отличалась заметной радикальностью. В конце концов, феномен группы во многом строился на том, чтобы шокировать аудиторию не по мелочам, а как следует. Однако, как очень скоро поняла группа, ей не стоило связываться с населением так называемого «Библейского пояса», проходившего по Среднему Западу. В том числе и потому, что эти американцы отвергали группу — особенно их ужаснул клип на песню «I Want to Break Free» — Queen больше никогда не ездила с гастролями по Америке. Записи группы по-прежнему продавались, но продажи не росли, пока не вышел альбом «Made in Heaven».

Стихотворение Фредди под названием «Keep Passing the Open Windows» изначально было написано для фильма «Отель „Нью-Гемпшир"». Кто читал эту книгу, помнит, что название песни воспроизводит одну фразу из повторяющегося по ходу повествования диалога. Идея привлечь Фредди к созданию фильма возникла у британского кинорежиссера Тони Ричардсона, когда он услышал о том, что Queen в Лос-Анджелесе. Режиссер подошел к Фредди и спросил, не напишет ли он несколько песен для фильма. «Keep Passing» должна была стать главной темой еще не снятой картины. Прослушав готовую песню, Ричардсон, которому работа Фредди понравилась, все же решил, что будет проще — или дешевле? — использовать в фильме классическую музыку. Дешевле ли?

Нам было не смешно.

«Я не допущу, чтобы этот трек пропал даром. Он войдет в альбом!»

Как раз в это время Фредди неожиданно познакомился с Майклом Джексоном.

Майкл пригласил Фредди к себе домой на Хэйвенхерст-авеню в Энсино. Фредди глазам своим не поверил, когда увидел перед собой новенький особняк в тюдоровском стиле! Охранялся дом невероятно серьезно. На входе стояла вышка, в которой с угрожающим видом сидел крепкий охранник или даже двое. В гости к Джексону мы прибыли на взятом напрокат лимузине. Мы — это только Фредди и я. Все окна в доме были снаружи украшены китайскими фонариками. Этот особняк был предшественником Неверленд, кроме того, здесь же был и мини-зоопарк Майкла. Встретив нас у дома, Джексон устроил нам экскурсию по своему поместью.

Майкл вышел к нам в компании человека, который работал инженером в звукозаписывающей студии, примыкавшей к дому. Майкл невероятно гордился своим жилищем, и было забавно наблюдать его в роли гида. В то время его отец был persona поп grata, но все же нас представили матери Майкла и двум его сестрам — Джанет и Латойе. Братья Майкла, конечно, жили отдельно со своими семьями.

Потом нам показали дом. По пути мы заглянули в спальню, где стоял чудовищных размеров аквариум, в котором обитала огромная змея. Фредди, на дух не переносивший змей, с видимым облегчением заметил, что аквариум плотно закрыт, а сверху в большом количестве лежали еще и кирпичи. Хотя Майкл и обожал своего питомца, он явно предпочитал находиться в безопасности, чем жалеть запертого в аквариуме бедолагу.

Фредди не мог не обратить внимания на то, что спал Майкл прямо на полу на одном матрасе.

— Почему ты спишь на полу?! — вскричал Фредди. — Разве ты не можешь позволить себе кровать?

— Я предпочитаю быть ближе к земле, — ответил Майкл своим мягким, звучавшим нараспев голосом.

— Да у тебя же спальня на втором этаже! — возразил изумленный Фредди.

Среди вещей, поразивших Фредди в доме Джексона, было то, как Майкл обошелся с диском, полученным в награду за ставший трижды платиновым альбом «Thriller». Майкл просто прислонил награду к стене в своей спальне. Фредди показалось, что это говорило о большом вкусе. Фредди и сам не любил рисоваться, поэтому свои золотые и платиновые диски просто вешал на стену, а не делал из них трофеи, как некоторые.

В ходе экскурсии по дому нас привели и в видеотеку, где, насколько я мог судить, было собрано почти все, что когда-либо выходило на видео, в том числе и последние музыкальные работы. Видеотека располагалась в комнате с большим телевизионным экраном, специально приспособленным для просмотра видеокассет. Было здесь и еще одно просторное помещение, доверху забитое видеоиграми. Вы не должны забывать, что в ту пору игра Moonbuggy доводила людей просто до помешательства. Мы сыграли с Майклом в примитивную версию тенниса на одной из приставок. В игре была черная и белая ракетка, а между ними двигалось белое пятно, то есть мяч. Случайно Майкл выбрал белую ракетку, я взял черную. По этому поводу он серьезно заметил, что мы поменялись расами. «Как трогательно», — подумал я.

Когда мы проходили через кухню, Фредди наконец набрался храбрости и спросил у Майкла:

— Ничего, если я покурю?

Я был удивлен, что Фредди так долго молчал. Тогда он выкуривал около сорока сигарет в день, исходя из чего я могу сказать, что перед Майклом Фредди явно благоговел, ибо до той поры я никогда не видел его таким сдержанным. На моей памяти подобное случалось лишь еще один раз, но об этом позже...

— Да, конечно, — сказал Майкл, но выглядел он слегка растерянно, а все потому, что у него в доме не было пепельниц. На помощь пришла мать Майкла, предложившая вместо пепельницы крышку от пустой консервной банки, которую Фредди мог носить с собой.

В доме Майкла был кинозал, которым он очень гордился. Кинозал также служил местом проведения церковной воскресной службы. Не Майкл ходил в церковь, а церковь пришла к нему. Я подумал, что такая вера достойна похвалы. Понятное дело, церковь у Майкла была роскошная, с очень удобными сиденьями, расположенными как в зрительном зале.

Затем нас повели на прогулку по поместью. Фредди оказался совсем не готов к такому повороту событий. Тогда в Лос-Анджелесе была весна, и на Фредди были белые джинсы. Но остаться чистыми им было не суждено. Нас повели через на редкость грязный загон с ламами. Фредди знал, что ламы могут и плюнуть в него, но, увертываясь от животных, он уже не смотрел под ноги и шлепал прямо по грязи. Так что белоснежные джинсы и начищенные ботинки вскоре запачкались, как ни старался Фредди осторожно идти на цыпочках. Он истерически хохотал от ужаса, в который повергла его эта грязевая ванна. Было видно, что одетый в простые джинсы и футболку Майкл привык к таким прогулкам. В другом уголке этого красиво разбитого сада был большой пруд с лебедями.

В конце концов, мы все-таки добрались до студии Майкла, которая и была целью нашего визита. В студии все было на высшем уровне. За исключением разве что... С учетом того, что Фредди с Майклом были единственными музыкантами в студии, они могли задействовать ограниченное количество инструментов. Фредди, разумеется, сел за фортепьяно. Кончилось все тем, что из-за нехватки рабочих рук мне пришлось играть на двери туалета!

Это случилось, когда Майкл захотел немного поработать над повой песней, вертевшейся у него в голове (это была будущая «Victory»). Барабанщика поблизости не было — или подходящих барабанов, раз уж на то пошло, — а звук, который давала драм-машина, Майкла не устраивал. Вот он и решил, что шум от хлопанья дверью туалета гораздо больше отвечает его требованиям. Так что в течение пяти минут я хлопал дверью в необходимом ритме. Кроме того, я знаю наверняка, что где-то есть кассета, на которой записано, как Фредди Меркьюри писает в туалете дома у Майкла Джексона. По-настоящему! Когда мне уже было не надо хлопать дверью, я пошел смотреть видео с Джанет и Латойей. Около двух часов дня в местный магазин деликатесов послали за едой, это при тех-то возможностях, которые давала огромная кухня. Фредди и мне принесли мясные закуски, Майклу доставили дыни — около десяти разных сортов. В Америке всегда можно найти вкуснейшие дыни.

В тот день Майкл с Фредди работали над тремя песнями. Одна, как я уже сказал, будущая «Victory». Насчет второй я не уверен, кажется, это была «State of Shock». А вот третья из них принадлежала Фредди и называлась «The Must Be More to Life Than This». Впоследствии Фредди включит эту песню в альбом «Mr. Bad Guy». Фредди просто играл на фортепьяно, а Майкл пел, сочиняя собственные слова на ходу. По сути дела, каждый из них, с позволения сказать, проверял, на что способен другой. Фредди с Майклом работали в студии пять-шесть часов, и где-то в шесть вечера мы откланялись. У Фредди был жесткий график. Они с Майклом договорились, что «скоро свяжутся» для совместной работы.

На обратном пути домой началось обсуждение проведенного в гостях у Джексона времени. Разве можно осуждать нас за это маленькое удовольствие?

Музицирование в студии и отношение Майкла к работе оставили Фредди под впечатлением, но вот выбор дома, по мнению Фредди, был не самым удачным!

«Только деньги напоказ и никакого вкуса, дорогой. Какая пустая трата».

Вот такой день мы провели в Энсино.

Что касается нашей светской жизни в Лос-Анджелесе, то Фредди предпочитал ходить в бары, а не в танцевальные клубы. Мы добрались даже до Серебряного озера, где Фредди впервые увидел мужчину, покрытого татуировками с ног до головы. Фредди пришел в восторг от нового знакомого н забрал его к себе на несколько недель, чтобы осмотреть все его татуировки. В конце концов он выяснил, что татуировки у этого парня были действительно везде!

Фредди частенько бывал в барах «Spike», «Eagle», «Моtherlode» и в других заведениях Бойстауна в Западном Голливуде, рядом с Дохени и бульваром Санта-Моннка. По воскресеньям мы ходили на танцевальные вечера в такие клубы, как «Probe» и «Revolver». В этих заведениях Фредди чувствовал себя хуже, потому что там крутили видеоклипы и рано или поздно Фредди узнавали, после чего остаться незамеченным ему уже категорически не удавалось.

Одним из немногих представителей рекорд-компаний, с которыми Фредди поддерживал хорошие отношения, была бесподобная рыжеволосая Брин Бридепталь. Она работала в Elektra Records, где записывалась Queen, пока эта компания не переехала в Вашингтон. Бойфрендом Фредди тогда был Вине, бармен из бара «Eagle» на бульваре Санта-Моника. Хотя расстояние между барами на бульваре было всего ничего, Вине появлялся, вооруженный тем, против чего Фредди не мог устоять. Должно быть, в этой штуке были все семьсот пятьдесят кубиков! Ну, это я о мотоцикле.

Устоять перед мужчиной па мотоцикле Фредди был не в силах. Как-то раз в Далласе мы приехали в какой-то бар на лимузине длиной двадцать пять футов. В баре Фредди подцепил одного такого парня с мотоциклом и настоял на том, чтобы до гостиницы его прокатили на байке. Ну а меня, наслаждавшегося королевской роскошью, отвезли обратно на лимузине, за которым пристроился ревущий мотоцикл.

Фредди и Вине сошлись сразу и отлично ладили друг с другом. Вине был высоким, крепким мужчиной с темными волосами и бородой. С удовольствием скажу, что в лице Винса Фредди обрел друга. Популярность Фредди не вызывала у Винса откровенного восхищения. Вине не собирался делать никаких скидок для Фредди, которому всегда приходилось ждать, пока Вине закончит свою смену за стойкой бара, и лишь после этого они могли пойти куда-нибудь еще. Вскоре Фредди, конечно, попросил Винса бросить работу в баре и сопровождать его на гастролях, но Винс просто сказал «нет».

«Я не готов отказаться от своей жизни ради того, что может продлиться полгода, чтобы потом ты сказал мне, все кончено, и отделался от меня. Прости, Фредди».

Вине пришелся но душе всем нам. Фредди не ездил в Лос-Анджелес, чтобы завести там какую-нибудь интрижку. По сути, именно Фредди отпустил Винса.

Но Вине, разумеется, появился па крупном приеме, устроенном по случаю тридцать седьмого по счету дня рождения Фредди, который отмечался 5 сентября 1983 года в Лос-Анджелесе.

Фредди захотел, чтобы готовил для праздничного стола Джо Фанелли, и, когда потребовалось, Джо прибыл из Лондона. При встрече они снова сблизились. После разрыва их отношений Джо занимался своим делом: работал шеф-поваром в нескольких лондонских ресторанах, включая «September's» на Фулхэм-роуд.

У Джеки Браунелл, которая работала в Elektra Records и вдобавок присматривала за лос-анджелесским домом Роджера, поскольку снимала у него комнату внизу, была любовница. Она стала работать уборщицей у нас на Стоун-Каньон-роуд. Когда-то эта женщина отвечала за безопасность на ежегодном гей-параде в Сан-Франциско. Это и вправду большое дело, и ответственность на ней лежала огромная. Трое или четверо ее подружек поработали официантками на дне рождении у Фредди. Они были одеты в белые рубашки и черные брюки, наотрез отказавшись влезать в юбки.

В числе сотни приглашенных гостей были Род Стюарт, Элтон Джон и бывший менеджер Queen Джон Рейд, а также Джефф Бек. Фредди никогда не был фанатом «звездных» вечеринок. На его личных праздниках никогда не было отдельного списка VIP-персон. Главными всегда были его друзья.

Дом был украшен лилиями старгейзер, теми самыми — с огромными воронкообразными розовыми цветками с красной полоской по внутренней стороне лепестка. С них постоянно осыпается пыльца, и потом ее невозможно отмыть ни с людей, ни с вещей. Зато пахнут эти лилии просто божественно. Никаких развлекательных мероприятий не задумывалось. Это была обычная вечеринка, куда гости пришли пить, закусывать и веселиться. Джо приготовил любимые блюла Фредди: креветки по-креольски, курицу по-королевски (коронное блюдо Британской империи), картофельный салат, салат с рисом и разнообразные мясные закуски. Этот праздник был долгожданной кульминацией в рабочем графике группы, и на вечеринку явились все остальные участники группы со своими женами.

Но пришла пора двигаться дальше, и Queen полетела из Лос-Анджелеса в Мюнхен. Как раз подходила к концу запись альбома «The Works» в мюнхенской студии Musicland, когда Фредди познакомился с Барбарой Валентин, которая с тех пор стала принимать большое участие в его жизни. После записи альбома группа приступила к репетициям перед предстоящим мировым турне. И в это же время у Фредди закрутился серьезный роман в Мюнхене и начались все эти баварские дела.

Об одном из баварских увлечений я уже упоминал — это ресторатор Уинфрид Кирхбергер, в которого Фредди влюбился и бывал в его заведении почти ежедневно. Очень часто вечер начинался в ресторане Кирхбергера, откуда вся компания перемещалась в какой-нибудь из многочисленных мюнхенских баров вроде «Pop-As», «Eagle» и «Mrs. Henderson's», который во всей его красе можно увидеть в клипе «Living on My Own». Уинфрид, или Винни, отвечал всем требованиям Фредди, причем появился он как нельзя во-время. Фредди только что избавился от другого Билла — небезызвестного Билла Рейда, чьи выходки я уже кратко описывал. Винни был воплощением всего, что так нравилось Фредди: он был коренастым, мускулистым и почти чистым листом, в общем, тем человеком, на ком Фредди мог оставить свою отметину.

По всем признакам альбом «The Works» обещал быть «хорошим». Надежд было полно. Но после выхода клипа «Break Free», где Фредди, Роджер, Брайан и Джон — все — появились в женской одежде (особенно ярким получился образ Фредди в кадрах с пылесосом), эти большие надежды тут же разрушились, по крайней мере в отношении Америки. Фредди долго не мог понять, как видеоклип, показывающий, как группа веселится, не причиняя при этом никому вреда, мог вызвать такую враждебную реакцию. В результате этот альбом выпустили лишь в 1984 году. Казалось, что после провала песни «I Want to Break Free» в Америке, у Queen опустились руки, причем где-то на пару лет, до концерта «Live Aid». Их предыдущий сингл «Radio Ga-Ga» стал настоящим хитом как в Штатах, так и во всем мире, и этот успех давал Queen силы во время мирового турне с альбомом «The Works».

Разочарование охватило и остальных участников группы, и они были очень подавлены. Мне кажется, порой бывали такие моменты, когда они были готовы поставить крест на Queen. Фредди, загоревшийся сольным проектом, считал, что группе как раз нужно взять годичный отпуск. Он хотел сделать то, что у остальных не вызывало энтузиазма. В воздухе витало более мелодичное диско, но остальные участники группы не хотели идти в этом направлении, памятуя о не очень успешном альбоме «Hot Space», замешанном как раз на диско.

Фредди приступил к записи, в результате чего родился альбом «Mr. Bad Guy», финансировал который сам Фредди. А Джим Бич стал подыскивать подходящую компанию-распространителя, с которой можно было работать дальше. Фредди не собирался раскручиваться как сольный исполнитель, и из-за этой его прихоти задача Джима усложнялась: уговорить какую бы то ни было компанию подписать контракт на выпуск одного альбома было непросто. Но когда все-таки была достигнута договоренность с СBS, компания выплатила самый большой аванс, который когда-либо выплачивался за один альбом. Должно быть, предусматривалось дальнейшее сотрудничество Фредди с CBS, потому что в итоге Фредди откупился от контракта с этой компанией, когда пришло время подумать о выпуске «Barcelona».

Задержавшись в Мюнхене на мно-о-го месяцев, Фредди написал там несколько своих лучших, как считал он сам, песен. Альбом «Mr. Bad Guy» был записан на студии Мusicland, а его продюсерами выступили Фредди и Мак. Каждый раз, когда Фредди слушал этот альбом, у него появлялась новая любимая композиция, но особую гордость у него вызывала песня, давшая название всему альбому и отличавшаяся цельной многослойной оркестровкой. Все песни для альбома Фредди исполнил сам, а также сыграл большую часть партий на фортепьяно и синтезаторе. В самых сложных местах ему помогал американец Фред Мандель. Пару раз он ездил с Queen на гастроли в качестве еще одного клавишника, и между ним и Фредди установились очень дружеские отношения. Пол Винсент сыграл на соло-гитаре, а бас-гитару взял на себя Стефан Уисспет, с которым Фредди познакомился в студии Musicland, где Стефан работал инженером. Джо Берт, один из бойфрендов Мэри Остин, сыграл на безладовой бас-гитаре в песне «Man Made Paradise»... Фредди обошелся собственными силами. Как намекает посвящение к альбому, остальные участники Queen тактично остались в стороне.

Песню «Love Me Like There's No Tomorrow» Фредди написал, думая про Барбару Валентин. Одну из самых своих известных ролей Барбара сыграла в фильме, название которого можно перевести с немецкого как «Поцелуй меня, как в последний раз». Конкретные люди фигурировали не во всех песнях Фредди, хотя, как и любого композитора, время от времени его тянуло в эту сторону!

Мы жили в мюнхенском отеле «Арабеллахаус» — угнетающего вида прямоугольном здании из бетона, крышу которого облюбовали самоубийцы. С этой крыши было совершено множество самоубийств, как закончившихся гибелью людей, так и оставшихся попыткой. Да, жизнь здесь была несладкой. Вспоминая это место, не могу сказать, что оно способствовало пробуждению творческих сил. Фредди не любил этот отель из-за постоянного запаха арабской кухни. Постояльцы с Ближнего Востока готовили на плитках прямо в коридорах, чтобы запах пищи не проникал к ним в комнаты. Зато он проникал во все другие места!

Однако жить в «Арабеллахаусе» было удобно по той причине, что отсюда было рукой подать до студии. Впрочем, Фредди, которому здесь не нравилось, вскоре перебрался на квартиру к Винни, находившуюся в самом центре старого Мюнхена. От Винни можно было легко дойти пешком до всех любимых Фредди гей-баров, включая «Фриско» и «Нью-Йорк».

Впервые Фредди жил с кем-то еще под одной, причем не принадлежавшей ему крышей. И хотя я приходил к нему каждый день, стирал его вещи, убирался, Фредди был счастлив с Винни. Ему доставляло огромное удовольствие жить с кем-то. В глубине душе он всегда знал, что, случись что-нибудь, у него есть отступные пути — гостиница или квартира Барбары — и поэтому чувствовал себя в безопасности. Это был единственный раз, когда Фредди довелось узнать, что это такое — жить относительно обычной жизнью с другим человеком.

Фредди наверняка чувствовал себя в безопасности, потому что за то время, пока он жил у Винни, Барбара, которой сначала звонил Винни, дважды перезванивала мне с просьбой прийти и помочь Фредди, у которого, кажется, случилось что-то вроде приступа.

Фредди явно потерял сознание, но потом его очень сильно затрясло. Нам не оставалось ничего другого, кроме как держать его до тех нор, пока дрожь не прекратилась и он не пришел в себя. Разумеется, позвали врачей. Они установили, что Фредди слишком много выпил да еще добавил наркотиков. Когда мы расспрашивали Фредди о случившемся и о его самочувствии, он просто отмахивался от нас, что было вполне в его духе. Какой-то закономерности в этих приступах не наблюдалось, и Фредди не выражал беспокойства по этому поводу. Такая жизнь вполне устраивала Фредди.

Может показаться, что на запись альбома «Mr. Bad Guv» ушло гораздо больше времени, чем уходило па альбом у Queen в среднем, но это потому, что Фредди работал над альбомом один. Участие четырех человек и в самом деле может быть более конструктивным и продуктивным, хотя и разногласий при этом будет на порядок больше. Иногда у семи нянек такое дитя вырастет, что только диву даешься! Когда каким-нибудь делом занимается лишь один человек, рядом нет никого, чтобы указать ему слабые места или ошибки и предложить альтернативные варианты. Да и обвинять будет некого, если найденные решения окажутся неверными. Когда Фредди работал один, результаты его творчества должны были превзойти само совершенство. Должен добавить, что и Мак, выступивший в роли продюсера и звукорежиссера, и Стефан Уисснет, тоже работавший за пультом, в какой-то степени заменили участников группы, внеся свой вклад в творческий процесс во время работы над альбомом.

Тот факт, что его сольный альбом явно не добился такого успеха, как какой-нибудь альбом Queen, совершенно не остановил Фредди. Он этого и не ждал.

Фредди понимал, что, когда один участник группы откалывается от коллектива и начинает работать в одиночку, публика в целом никогда не будет воспринимать конечный результат его собственного творчества как продукт творчества всей группы. В конце концов альбом Фредди покупали, в основном его поклонники, а Фредди был лишь одной четвертой группы Queen, как он сам предпочитал думать. В его альбоме сквозили нотки диско, и это, несомненно, могло оттолкнуть тex рок-фанатов из огромной армии поклонников Queen, которым нравилась музыка потяжелее. Конечно, здесь есть и свои исключения, как, например, Стинг и Фил Коллинз.

Пока Фредди работал над альбомом «Mr. Bad Guy» в Мюнхене, его познакомили с некой миниатюрной американской певицей. По-моему, она работала с Маком в его студии Musicland. Как-то она сказала, что не на шутку восхищается Фредди и его музыкой, так что Мак устроил их встречу. Такая уж у него была работ а — привык всех сводить вместе за пультом. Фредди встретился с Джо вечером в одном из мюнхенских ресторанов. Она его просто очаровала. Их роднило отличное чувство юмора, и Фредди охотно согласился сделать кое-что для альбома, который записывала Джо Дэйр. Если не считать Билла Сквайра, она была одной из немногих людей в шоу-бизнесе, за чьей карьерой Фредди, пока я его знал, внимательно следил. Как и в случае с Билли, Фредди пел кое-что для Джо, а также подбрасывал ей кое-какие идеи, когда она заходила в тупик, сочиняя новые песни. Ему действительно доставляло удовольствие помогать Джо. Может, случись все иначе, Фредди занялся бы продюсерством, завершив свою карьеру исполнителя.

Во время работы Фредди над сольным проектом произошел маленький, но примечательный эпизод. Как-то Фредди и я летели в Америку, а впереди нас сидел Дэвид Джеффен, коротышка, но отлично сложенный. В какой-то момент он повернулся к нам и, явно выставляясь, сунул под нос Фредди свою открытую чековую книжку.

— Я хочу, чтобы ты записывался на моей студии, — заявил он. — Напиши любую сумму, и все!

Этого Фредди делать не стал. Это был один из немногих случаев на моей памяти, когда у него слова застряли в горле. Он не вытащил ручку, потому что придерживался принципа, который бы ни за что не предал: Фредди всегда был верен Queen и всему, что было с ней связано. Он знал, что не сможет уйти из группы.

Хотя в первой половине 1985 года казалось, что участники Queen разошлись дальше некуда, соблазн принять стоящее предложение для всего коллектива был велик. К тому же грех было упускать шанс записать еще один саундтрек. Работа над саундтреком к фильму «Горец» стала основой для следующего альбома группы «А Kind of Magic», идея которого зародилась на концерте «Live Aid», состоявшемся в июле 1985 года. В какой-то момент Фредди откровенно заскучал, но после получения приглашения от промоутера Харви Голдсмита открылись какие-то новые перспективы. Голдсмит предложил группе выступить на концерте, который он вместе с Бобом Гелдофом и Миджем Юром организовал в помощь голодающим Эфиопии.

Сначала Фредди не обратил особого внимания на это приглашение, сочтя его еще одной попыткой использовать группу в рекламных целях. Но после того как вскоре стали ясны размах и важность этого концерта, который собирались транслировать телеканалы со всего мира, участники группы единодушно согласились принять в нем участие. Не забывайте, что в то время они вообще-то не собирались ничего делать сообща.

Как и все остальные участники мероприятия, Queen получила на свое выступление двадцать минут. Пришлось принимать мучительное решение, какие же песни сыграть, чтобы в этот короткий срок группа показала себя в самом лучшем свете, когда обычно на это у нее уходило около двух часов стандартного концерта. Решив, что и в каком порядке войдет в программу, ребята не меняли ее на репетициях, хотя, как все знают, Брайан и Фредди потом выйдут па сцену дополнительно и незапланированно споют «Is This the World That We Created?»

Мне кажется, что своим блестящим выступлением на том концерте участники Queen обязаны своему профессионализму и инстинктивному пониманию того, что серьезные репетиции абсолютно необходимы даже для двадцатиминутной программы. Мысль об отказе от репетиций никогда не приходила им в голову.

Группа арендовала театр «Шоу» на Эстон-роуд и плотно репетировала там в течение недели. На репетициях царила гастрольная атмосфера. К работе были привлечены многие специалисты из гастрольной команды Queen: например, прилетел из Америки Джерри Стикеллс, приехали Трип Калаф и Джим Девенни, отвечавшие за звук и сценические мониторы. Собрались знакомые группе звукооператоры и осветители.

Реакция на выступление Queen во время концерта «Live Aid» заставила группу осознать, что их все еще хотят видеть и слышать. Представления участников группы о будущем Queen изменились. Дело было не в том, что и как писала пресса, группа решила «заработать» на воссоединении. Но тем не менее удачное выступление сподвигло их на новое приключение и пробудило их творческие силы.

Первой для нового альбома стала песня «One Vision», которую позже использовали в саундтреке к фильму «Железный орел». Я подозреваю, что на создание этой песни Фредди вдохновило выступление на концерте «Live Aid». Его первоначальное недоверие к этой акции исчезло без следа, и он действительно понимал, зачем она была организована. Фредди всегда придерживался того мнения, что за любым событием стоят по меньшей мере две причины; он был циником в полном смысле этого слова. Участники группы были неподдельно рады вновь стать одним коллективом, а не заниматься одними только сольными проектами.

Работа над песней «One Vision» началась в мюнхенской студии Musicland. Сотрудничество Queen с кинематографом продолжилось, когда ее песни «Who Wants to Live Forever», «Gimme the Prize», «Don't Lose Your Head» и «Princes of the Universe» вошли в саундтрек к ставшему очень популярным фильму «Горец» с Кристофером Ламбертом и Шоном Коннери в главных ролях.

Кроме того, в этот альбом вошел еще один гимн из тех, что так полюбились публике, — «Friends Will Be Friends». Фредди был упомянут в качестве одного из авторов этой песни, а также песни «Pain Is So Close to Pleasure», только но настоянию Джона Дикона, который хотел, чтобы вклад Фредди в эти работы был обязательно признан. Честность и прямота Джона не позволили ему поступить иначе.

Похоже, что во время записи альбомов любая группа сотрудничает с каким-то одним продюсером до тех пор, пока их сотрудничество эффективно. Иссякают идеи — заканчивается и совместная работа. Так что на шестом альбоме нянькой Queen стал Дейв Ричардс (именно этим и занимался любой сопродюсер группы в процессе создания нового альбома).

После записи альбома «А Kind of Magic» и гастролей в его поддержку участники группы снова разошлись, чтобы вернуться к своим сольным проектам.

Я не знаю, когда Фредди познакомился с Дейвом Кларком, но тем не менее Фредди где-то услышал, что Кларк хотел бы, чтобы он участвовал в его проекте. Мюзикл Кларка «Time» с Клиффом Ричардом на сцене лондонского театра «Dominion» имел в Вест-Энде большой успех. Дейв хотел записать альбом из песен, звучавших в постановке, но решил, что не будет делать его традиционным образом, когда к записи привлекаются «главные персонажи» мюзикла. Дело в том, что исполнители главных ролей могут работать над альбомом исключительно по воскресеньям, когда у них выходной день, а от этого качество записи немного страдает.

Для записи альбома Дейв додумайся пригласить известных исполнителей со стороны. К Фредди тоже обратились с подобным предложением, и он записал для альбома три песни, одна из которых вышла так хорошо, что студия грамзаписи EMI выпустила ее отдельным синглом под названием «Time». Перепевать песни из саундтрека Фредди довелось тогда не в первый раз. Пару лет назад, в 1984 году, партнер Мака, Джорджио Мородер, уговорил Фредди спеть две песни для нового музыкального сопровождения к фильму Фрица Ланга «Метрополис». Эта ставшая классикой черно-белого кинолента запускалась в кинопрокат в цветном варианте. Хотя саундтрек к новому «Метрополису» вышел отдельным альбомом, вошедшие туда песни в исполнении Фредди, в том числе и «Love Kills», больше нигде не издавались. Обычно Фредди не был заинтересован в том, чтобы перепевать чужие песни. Если он что-то пел, то эта композиция должна была родиться обязательно при его участии.

Как раз во время работы с Дейвом Кларком у Фредди завязались отношения с Майком Мораном, которые потом вылились в тесное сотрудничество. Майк Моран был известен не только тем, что был связан с Линси де Пол и конкурсом Евровидение, но и тем, что когда-то работал с группой Blue Mink, популярной в семидесятых годах, в которую входили сессионные музыканты высокого полета, включая Гринуэя, Кука и Мэдлин Белл. Майк — один из джентльменов в шоу-бизнесе. Вдобавок он потрясающе разбирается в технике и играет па клавишных так, что в это трудно поверить, и при этом стоит на месте не шелохнув-шись. Майк сотрудничал практически со всеми звездами лондонской музыкальной сцены и написал много музыки для телевидения. Когда Фредди с ним познакомился, Майк играл на клавишных во время записи песен для альбома Дейва Кларка, которая проходила на студии Abbey Road компании EMI.

Несмотря на весь свой талант и способности, Фредди обнаружил, что все время работать одному сложно. Ему нужен был кто-то, кто слушал бы его материал. Может, он недостаточно верил в свои силы? Все песни, созданные им до сих пор, были написаны в результате совместного творчества с остальными участниками Queen, за исключением, разумеется, песен из его сольного альбома «Mr. Bad Guy». Они работали сообща. Фредди не был уверен в своих оценках на сто процентов, хотя, как уже было показано, при определенных условиях мог добиться самых удивительных результатов. Словно он был фейерверком, который нужно было поджечь для того, чтобы он расцветил небо всеми сво-ими сияющими красками. Тем самым фейерверком, который становится кульминацией праздника.

Отношения Фредди с Майком Мораном выглядели так, словно они были на равных. Думаю, они оба восторгались талантами друг друга. Как и весь остальной мир, Фредди с трудом верил, что Майк мог выделывать своими пальцами. Для тех, кому не посчастливилось, как мне, наблюдать это воочию, могу лишь подтвердить то, что на любых клавишных Майк Моран мог сыграть настоящий шедевр. Как-то на день рождения Фредди Майк подарил ему кассету, на которой было просто написано «С днем рождения». Оказалось, что он взял знаменитую тему «Happy Birthday» и исполнил ее в нескольких вариантах в стиле различных композиторов. Вышло просто превосходно. Фредди даже воздел руки от восторга, слушая эту кассету. На мой взгляд, он действительно получал удовольствие от творческого альянса с Майком Мораном, потому что они с ним не ссорились, тогда как многие достижения Queen, хотя и выдающиеся, омрачались воспоминаниями о столкновениях и спорах. Иногда именно по причине возможной ссоры и разногласий Фредди отказывался идти в студию.

В шоу-бизнесе Фредди и Майк работали примерно одинаковое время и были ровней друг другу. У Фредди был более стремительный взлет, а Майк чаще стоял за спиной более известных, чем он сам, артистов. Его вполне устраивало, что на публике появляется Фредди.

Так что не стоит удивляться тому, что следующим итогом этого плодотворного сотрудничества стала одна из работ, радовавших Фредди больше всего, — песня «The Great Pretender». Она была записана в начале 1987 года в студии Майка, находившейся в его старом доме в Рэдлегте, в Хертфордшире. Как-то поздним утром Фредди уехал куда-то с Питером Стрейкером (их повез на машине Терри), не сказав никому, что это у него за такое «секретное дело».

Вечером он вернулся заметно возбужденный, буквально кипятком писающий, сжимая в руках кассету с результатами своих дневных трудов. Фредди поставил нам еще не законченный микс «The Great Pretender». Не знаю, собирались ли выпускать его синглом изначально, но вскоре из комментариев всех, кто прослушал запись, стало ясно, что у этой песни есть перспектива. Возможно, одной из главных причин, по которой песня вышла отдельным синглом, стало то, что у Фредди уже созрел замысел клипа на эту песню, а единственным способом оправдать затраты на съемки клипа было вы пустить сингл. Даже Фредди при том, что в смысле денег мог себе это позволить, не был настолько глуп, чтобы истратить кучу денег на один клип, и все. Он не был таким тщеславным! К марту песня «The Great Pretender» заняла пятое место в английских чартах.

Что касается работы в студии, в этой связи нужно обязательно упомянуть об игре «Скрэббл». Как только в студии повисала скука, сразу же вытаскивалась доска для игры в слова и всех, кто был не занят, добровольно-принудительно втягивали в игру. Фредди было не важно, сколько человек прохлаждалось без дела до самого конца игры. Нередко участники делились на четыре команды по два-три игрока в каждой. Фредди настаивал на том, чтобы играли все, включая оператора звукозаписи и прочих важных птиц. Мне кажется, здесь давала о себе знать школа-интернат, в которой Фредди провел детство. Но в игре он был довольно жесток и, сказать по правде, не слишком великодушен по отношению к проигравшим. Словари открывались уже после игры — исключительно для проверки слов. При этом Фредди не очень часто оказывался в проигравшей команде. Он здорово умел подбирать слова и ставить их в самых выигрышных местах. В какой-то момент мы стали брать дорожный вариант «Скрэббл» с собой в дорогу, но в полете — особенно если мы летели на «Конкорде» — Фредди не успевал заскучать.

Когда он заставал меня за игрой в солитер или за раскладыванием пасьянса в студии, он говорил, что это пустая трата времени и что вместо этого нужно заниматься другими делами. Фредди абсолютно не интересовался карточными играми. Его вообще не привлекали никакие игры, где требовалась хорошая память. А в игре в слова все было перед ним, прямо как отдельные элементы, которыми приходилось манипулировать за звукорежиссерским пультом в студни, и их запутанные комбинации или содержание и расположение треков на альбоме. В конце концов запись — это как «Скрэббл». Здесь главное расположить то, что у тебя есть, самым выгодным образом.

Мы подошли к моменту, который, на мой взгляд, стал кульминационным в сольной работе Фредди. Альбом «Barcelona» даёт мне возможность рассказать о Фредди и об особенностях его творчества максимально подробно, потому что Queen не имела к этому альбому никакого отношения. Именно «Barcelona» стала тем альбомом, который хотел делать Фредди и хотел делать сам. Он не собирался зарабатывать на этом альбоме деньги. Фредди записывал «Barcelona» исключительно ради собственного удовольствия, и его не заботило, куда это все приведет. Вы увидите, что запись этого альбома в корне отличалась от любой другой, в которой Фредди приходилось участвовать раньше. Фредди словно рос с каждым альбомом. Queen была его детством, «Мг. Bad Guy» и «The Great Pretender» — мятежной юностью, а в «Barcelona» он раскрылся как зрелый мужчина, который пойдет еще дальше и запишет «The Miracle» и «Innuendo».

Необходимо учесть и то, что Фредди, хотя никто и не знал об этом, вероятно, подозревал, что у него не все ладно со здоровьем. Если вспомнить, он часто говорил о своих подозрениях насчет того, что «Barcelona» может стать его последним творением. Понятно, его очень радовало, что после «Barcelona» он участвовал еще и в работе над «The Miracle». А о том, что он услышит готовый вариант «Innuendo», Фредди даже не мечтал.

«Barcelona» стал квинтэссенцией творчества Фредди. Он страшно хотел сделать этот альбом, и поэтому туда должно было войти лучшее, на что был способен Фредди Меркьюри. В конце концов «Barcelona» могла стать его последней работой, своеобразной эпитафией.

Хотя задумывалось, что существенная часть работы над альбомом будет связана с оперой, на самом деле об опере Фредди мало что знал, а об оперных певцах — и того меньше. И это несмотря па то, что ко времени выхода «Barcelona» между опершими дивами и рок-н-ролльными кумирами уже прослеживалось много общего.

Я готов как к критике, так и к похвале за этот рассказ. До начала 1981 года Фредди обожал слушать голоса оперных теноров, особенно Лучано Паваротти. Каждый раз Фредди поражался, насколько виртуозно знаменитые теноры владеют своими голосами. Он понимал, что в большинстве случаев такое потрясающее владение голосом достигалось годами тренировок. Фредди по достоинству оценивал результаты многолетнего труда оперных певцов, в особенности умение некоторых из них удивительно мягко брать высокие ноты. Именно владение голосом волновало Фредди.

До 1981 года Фредди слышал голос Паваротти лишь на диске или на кассете, еще, может быть, иногда но телевизору. Поэтому, узнав о том, что Паваротти будет выступать в Королевской онере в Ковент-Гарден в январе того года, я убедил Фредди сходить на концерт. В итоге он приобрел несколько билетов в оперу.

Когда мы уселись на свои места, разодетые в пух и прах, я вкратце пересказал Фредди сюжет оперы Джузеппе Верди «Бал-маскарад». Фредди с волнением готовился услышать своего любимого исполнителя живьем. Фредди привык к записанным песням и на гастролях воспроизводил то, что было в альбоме. Что касается Queen, на концертах группа старалась выступать так, чтобы живое исполнение песни было легко узнать и сравнить со студийной версией. Теперь Фредди хотел посмотреть, так ли обстоит дело в опере. Свет в зале погас, и сразу запел Паваротти, потому что в этой опере тенор пел уже первую длинную арию. Фредди очень понравилось. Во время смены сцены я объяснил ему, что действие переместилось к шатру цыганской гадалки, где ненадолго появляется героиня, разыскивающая какие-то травы, которые помогли бы ей разлюбить любимого.

«Ну уж никто из этих мне точно не нужен, разве нет?» — резко сказал сидевший рядом со мной Фредди. Началась новая сцена, и неожиданно вступило сопрано. И хотя сопрано спело лишь небольшое трио, все равно его участие было ощутимо. Фредди смотрел и слушал как завороженный. Сопрано плавно звучало и взмывало вверх по ходу трио, требовавшего от исполнительницы немало таланта, диапазона и силы голоса. В конце, когда героиня уходит, у Фредди вообще отвисла челюсть, и он неистово зааплодировал. Закончив хлопать, он заговорил в нарушение всех традиций оперы. «Кто эта женщина?.. Как ее зовут?.. Скажи...» Он так разволновался, что чуть ли не запинался. Я глянул в программку, чтобы убедиться. Да, это была Монтсеррат Кабалье, как я и думал.

Я и сам полюбил оперу во многом благодаря Монтсеррат, потому что 22 апреля 1975 года, в мой первый рабочий вечер в Королевской опере, она пела партию Леоноры в «Трубадуре». Вот совпадение — любимой оперной арией Фредди была ария «D'Amor Sull'Ali Rosee», которую Монтсеррат записала на одном из своих первых дисков с оперными ариями. Влюбившись в ее голос, Фредди обожал приносить этот диск в студию. Он ставил диск па проигрыватель, подключал к главным усилителям и включал на полную громкость. С удивлением Фредди прислушивался к скрипу сидении под оркестрантами и к шелесту переворачиваемых страниц партитуры.

— Moil Бог, это же по-настоящему! Эти шумы нельзя подделать.

До того нашего похода в оперу Фредди проявлял слабый интерес к женскому оперному вокалу. Но потом, слушая диски Монтсеррат, хорошо изучил ее голос. Его любовь к голосу Монтсеррат никогда не угасала, однако лишь в 1986 году Фредди публично признался в том, что восхищается ее талантом. Тогда он был на гастролях в Испании и давал интервью Испанскому радио. Когда у Фредди спросили, какой голос вызывает у него наибольшее восхищение, я подумал, что он наверняка назовет Арету Франклин, Майкла Джексона или Принца. Каково же было всеобщее удивление, когда он сказал, что больше всего восторгается голосом Монтсеррат. Фредди подчеркнул, что он сказал так вовсе не потому, что она была каталонкой, или из-за того, что интервью у него брали в Барселоне.

Фредди ни о чем таком и не думал, но потом Джим Бич сообщил ему, что с ним связались Карлос Кабалье, брат и менеджер Монтсеррат, и Пино Салиокко, промоутер Queen в Испании, которому пришла в голову идея установить контакт с Карлосом.

Идея заключалась в том, чтобы Фредди написал что-то вроде гимна, который Монтсеррат исполнила бы на Олимпийских играх в Барселоне. Сначала Фредди был очень не уверен, даже немного напуган. Ему предстояло делать нечто для человека, которым он так долго восхищался. Кроме того, такая работа была для него внове, особенно если учесть, что писать надо было для кого-то другого, с кем он никогда не работал прежде.

Мы убеждали его, как могли: с одной стороны его уламывал Джим Бич, с другой стороны нудел я. В конечном итоге Фредди сдался, и о совместном проекте договорились. Первоначально предполагалось, что Фредди напишет сингл под названием «Barcelona», который прозвучит на открытии Олимпийских игр. Несмотря на то что его задача была оговорена, это не помешало Фредди выдвинуть больше идей, чем требовала от него договоренность.

Чтобы Фредди мог познакомиться с Монтсеррат лично и рассказать ей обо всех своих идеях, была устроена специальная встреча. К тому моменту он прекрасно представлял себе возможности Монтсеррат, потому что прослушал огромное количество ее записей. К тому же после утверждения проекта Монтсеррат любезно прислала ему подборку своих выступлений и несколько видеокассет, не поступавших в широкую продажу. В свою очередь Фредди отослал оперной диве полное собрание своих сочинений, включая последнее свое творение — обработку классической рок-композиции «The Great Pretender».

Фредди понимал, как многого ему хотелось от Монтсеррат. Он хотел, чтобы певица дошла до предела своих возможностей, но при этом раскрыла их наилучшим образом. У Фредди было несколько недель, чтобы записать самые удачные свои задумки на кассету, которую он взял с собой в Барселону, где была назначена встреча с Монтсеррат. С той поры мало что изменилось: все подстраивалось под нее, ибо ее редко можно было застать дома. Концертов Монтсеррат с нетерпением ждут в любом уголке земного шара, так что, если хотите встретиться с ней, поиробуйте-ка ее сначала поймать. Дальше вы увидите, что Монтсеррат оказалась трудоголиком, что среди прочего роднило ее с Фредди.

Первым к работе привлекли Майка Морана. Между ними сложились такие отношения, что Фредди было легко сотрудничать с этим добродушным джентльменом. Фредди не нужно было беспокоиться за отдельные сложные моменты в оркестровке — они стали заботой Майка. В результате первоначального сотрудничества с Майком родились три очень сырых трека. Один из них назывался «Exercises in Free Love» и впоследствии превратился в «Ensueno» па альбоме «Barcelona». Второй трек представлял собой «The Fallen Priest» в самом общем виде, а третьим был «Guide Me Ноmе», который Майк записал вместе с Фредди, причем последний пел фальцетом, чтобы по звучанию приблизиться к Монтсеррат.

Задень до той многообещающей встречи в марте 1987 года мы — Майк Моран, Фредди, я, Джим Бич и Терри — прилетели в Барселону и остановились в «Ритц». Вы легко можете догадаться, о ком мы говорили за ужином.

— Интересно, что она сейчас делает.

— Наверное, ужинает, Фредди.

— А может, она еще и телевизор смотрит?

— Может, и смотрит, Фредди.

Откуда Фредди было знать, что в тот самый вечер Монтсеррат давала сольный концерт в каком-то городе неподалеку от Барселоны.

Администрация отеля устроила так, чтобы в Гарден-рум, где в углу стоял рояль, принесли простенькую акустическую систему класса hi-fi.

После ужасно беспокойной ночи мы все собрались в комнате Фредди. Не думаю, что когда-либо еще видел Фредди в таком нервозном состоянии, в каком он находился в то утро. Когда мы спускались в лифте к обеду, он выглядел так, словно его вели на казнь. В какой-то момент (правда, я до сих пор не знаю, всерьез это было или нет) Фредди даже сказал: «Да ну это все. Больше не хочу этим заниматься. Поехали домой!»

Обед был назначен на час дня. Мы пришли минут на пять пораньше. Нас встретил большой круглый стол с внушительной вазой посередине, из-за которой было не видно, кто сидел напротив. Ее убрали. Фредди сел на свое место и замер. Я проследил, чтобы у него с собой было две пачки сигарет, так как в это время он довольно много курил. Причем не столько из-за того, что ему страшно хотелось. Просто Фредди нашел, что сигарета — самый легкий способ занять руки. Мне не дали спокойно посидеть: каждые две-три минуты Фредди просил меня сходить к двери и проверить, не идет ли Монтсеррат. Лишь на третий раз я узрел чудесное видение. Ничуть не умаляя достоинства певицы, скажу, что сцена появления Монтсеррат заставила меня вспомнить строчки из одной старой песни, которую часто ноет Джойс Гренфелл. Начинается эта песня со слов: «Как галеон, она плыла гак величаво...»

Перед Монтсеррат все расступались. Следует учесть, что в Каталонии певица была больше чем королевой. Монтсеррат считалась самим воплощением каталонской культуры. На ней было платье до колен, своей расцветкой и покроем напоминавшее испанскую весну. Вместе с певицей пришли ее менеджер Карлос, Пино Салиокко; автор идеи проекта, а также ее племянница Монтси, исполнявшая при Монтсеррат ту же роль, что я при Фредди, и к тому же сидевшая напротив меня за обедом, когда наконец мне было позволено занять свое место за столом.

Фредди не знал, как ему себя вести.

Да, он встречался с Майклом Джексоном, к которому уважительно относился. И это было здорово. Но несмотря на то что Фредди сам был настоящей звездой, не думаю, что ему удалось избавиться от врожденной робости, которой он отличался всю свою жизнь. Я по себе знаю, что в школах-интернатах совершенно не учитывают страх воспитанника перед какими-то ситуациями, которые могут возникнуть в процессе общения с другими людьми. На этой почве может развиться застенчивость, и Фредди остро ее ощущал. Я прекрасно понимаю его чувства. Я тоже мог спокойно встречаться с некоторыми знаменитостями из мира рок-музыки и даже играть с ними в видеоигры. Но однажды мне устроили встречу с одной не слишком известной английской оперной певицей, за творчеством которой я следил многие годы. В ее присутствии я оказался способен лишь на бессвязное бормотанье. «О, это было потрясающе», — только и смог выдавить я.

Фредди ждала встреча с его кумиром. Это было ни с чем ие сравнимо, и вряд ли что-нибудь могло подготовить его к этому моменту.

Монтсеррат царственной походкой вошла в комнату через двойные двери. Фредди вскочил и устремился к ней. После рукопожатия он увлек певицу к ее месту, а сидела она рядом с ним. «Здравствуйте, я Фредди Меркьюри, вот так. Мы начали!» — сказал он просто и сел.

Если Джим Бич и Карлос уже встречались и были в состоянии вести беседу, то Фредди и Монтсеррат понадобилось несколько минут, чтобы приглядеться друг к другу. Но, когда лед был сломан, уже ничто не могло их остановить, особенно после бокала шампанского «Louis Roederer Cristal». Узнав, что Монтсеррат очень понравилось это шампанское, которое она попробовала по его совету, Фредди с огромным удовольствием прислал ей целый ящик «Louis Roederer Cristal» на ее следующий день рождения.

После того как исчезла первоначальная неловкость, не прошло и пяти минут, как Фредди и Монтсеррат узнали, что у них обоих отличное чувство юмора, и стали болтать без умолку. Они то и дело хихикали и жестикулировали, чтобы выразить то, что невозможно было сказать из-за слишком стремительного потока слов. За три часа, отведенных на встречу, они пытались поделиться друг с другом всем тем, что хотели бы рассказывать месяца три. Монтсеррат достаточно мягко дала Фредди понять, что в ее распоряжении действительно лишь три часа, потому что ее ждала репетиция.

Спустя десять минут мне велели поставить кассету. Кассета доходила до конца, перематывалась, снова играла, и так несколько раз. Сначала ее прослушали в тишине. На второй раз Фредди и Монтсеррат обменялись комментариями насчет понравившихся им моментов, а потом свое мнение стали высказывать и все остальные. Где-то в полтретьего они наконец были готовы к тому, чтобы принесли обед. Официантам строго наказали, чтобы они не входили в комнату, пока их не позовут.

Лучшие из представленных на кассете музыкальных идей можно было использовать для записи. Сначала Фредди предполагал, что у сингла будет две стороны, на одной из которых будет записана «Barcelona», а на другой — что-нибудь еще, хотя на тот момент песни «Barcelona» как таковой не существовало. Могло оказаться так, что, к примеру, музыка для композиции «The Fallen Priest» в конечном счете превратилась бы в музыку для нее. В тот момент все висело в воздухе. За обедом вдруг возник вопрос, сколько времени у Фредди уйдет на альбом... На альбом?

— Альбом? Что вы имеете в виду? — поинтересовалась Монтсеррат.

— О. вы же знаете! Вы сами это делали. Восемь или девять песен, записанных на одном диске. Это и есть альбом, — сказал Фредди.

— Прекрасно. Именно это мы и сделаем. Альбом, — ответила Монтсеррат.

Вот так, за каких-то два часа, любимое детище Фредди стало больше в четыре раза, и вновь он не понимал, хотелось ему этого или нет. Он не был уверен, что ему хватит идей на целый альбом.

Отобедав, Майк Моран и Монтсеррат сразу направились к роялю, потому что певица хотела попробовать напеть «Exercises in Free Love». У нее оставалось совсем немного времени до начала репетиции, и она решила, что потом вернется в отель. У Майка Морана было четыре часа, чтобы целиком перевести песню на бумагу. Как и обещала, Монтсеррат приехала в отель с Монтси и несколько часов работала с песней, проверяя, насколько композиция подходит к ее голосу. Доведя Майка Морана до изнеможения, Монтсеррат уехала, забрав с собой рукописный вариант песни. Майк даже не переснял свою рукопись на фотопленку.

Фредди со своей компанией вернулся в Лондон. Несмотря на усталость, все были в приподнятом настроении. Фредди рвался работать. Он отправился на студию Townhouse и тут же приступил к работе.

В конце недели в Лондон прилетела Монтсеррат: у нее был концерт в Ковент-Гардене. Естественно, она настояла, чтобы Фредди пришел к ней на концерт. На этот раз нас было шестеро вместе с Майком Мораном. В компанию влились Джим Хаттон, Джо и я. За то, что Фредди посетит ее концерт, Монтсеррат обещала после выступления приехать на ужин к нему домой, в Гарден-Лодж в Кенсингтоне.

К удивлению Фредди как раз перед завершением концерта Майк Морам встал со своего кресла со словами: «Извините. Мне нужно в туалет».

Исполнив немало вещей на бис, Монтсеррат остановилась и объявила: «Сейчас у нас сменится пианист. Я собираюсь исполнить одну песню, которая прозвучит впервые. Ее сочинил человек, имя которого вам, возможно, знакомо, но не в связи с оперой. Как раз сейчас он сидит... вон там!» Она указала в сторону Фредди, и в тот же миг на сцене появился Майк Моран, а Фредди почувствовал острое желание провалиться сквозь землю. Вы должны представлять, что во время сольных концертов в опере освещение никогда не гасится полностью