Не увижу ни счастья, ни чуда.

Я даже не представлял себе, куда Иван мог увезти Василису.

Я блуждал уже почти семь месяцев по городам и весям.

Благо, что, перед тем как отправиться в путь, я взял с собою мешочек с драгоценными камнями.

В пути я не знал нужды, ибо в любом городе ювелиры их покупали за большие деньги, так, что мне бы их хватило на долгие годы странствия.

Грабители меня не волновали, - без сдерживающих факторов, вроде нежелания показаться кровожадным Василисе, от них бы мало что осталось.

Да и мешочек был заговоренный, - он как бы есть, но его как бы и нет.

Я уже готов был вернуться домой, но всё равно что-то тянуло меня вперед.

Желание увидеть Василису, – вот что влекло меня.

Уже была поздняя весна.

Я оставил в каком-то трактире свой теплый плащ.

Я входил в очередной город, на что-то надеясь.

Как говорил когда-то один мой знакомый: надежда – глупое чувство.*

Не знаю…

Маленький, я бы сказал, - миниатюрный -, городок, но чистый и опрятный.

Я забрел в первый попавшийся трактир выпить вина и послушать разговоры завсегдатаев, - вдруг, что полезное услышу, – и уже потом отправился бродить по улицам.

Лавки, лавки, лавки…

Дома, дома, дома…

Скучно…

И вдруг, у бакалейной лавки, я увидел знакомые черты.

Я, наконец-то, нашел тебя.

Василису заслоняли другие покупатели, но я узнал ее профиль, ее глаза.

Покупатели немного переместились, и я увидел ее.

Она почти не изменилась, только во взгляде появилась печаль.

Меня захлестнули ревность и боль, как говорят, - сердце упало, – когда я увидел ее большой живот.

Но я тут же постарался успокоить себя, – она говорила о ребенке тогда, на пятый день…

Наверное, она тогда и забеременела.

Женщины как-то это чувствуют…

Судя по всему, она вот-вот должна была родить.

Наверное, она ощутила мой взгляд, - она посмотрела на меня.

Несколько секунд неузнавания.

Ее личико осветилось счастьем, и, с радостным криком, - Конрад! - она побежала ко мне, насколько ей позволяло ее состояние.

Как это было бы прекрасно!..

Я, было, сам поверил в это, но, - увы!

Это было лишь в мозгу, затуманенном убойной дозой вина.

И это все, на что я могу рассчитывать, – прожить минуты своего счастья только во сне?!

Я шел и шел дальше.

Я понимал, что я что-то упускаю, но я не мог понять, - что именно.

Могла ли она сбежать от Ивана?

Могла ли она остаться с ним?

Наверное, что бы я ни говорил, мне было бы трудно смириться с тем, что она может быть счастлива с другим, привыкнув к мысли, что меня больше нет.

Но я стремился к ней, не смотря ни на что.

Я шел, как, когда-то, бежал герой одной из древних легенд Форрест Гамп, но его цель была где-то в глубине его души, была почти не осязаема.

Моя же - лежала на поверхности сердца и была вполне материальна.

Я шел, шли дни, шли месяцы, шли годы…

14

Шли годы, он менялся, он становился собою прежним.

Он становился холодным и неприступным, как и его замок.

Он стал еще более жестким, нежели был раньше.

Он обучил свой гарнизон ведению боя на открытых пространствах, да так хорошо, что за две недели его маленькое войско завоевало три близлежащих города и пополнилось наемниками, пожелавшими воевать под началом рыцаря Конрада.

Его солдаты не разоряли покоренные города, они вели себя достойно по отношению к поверженным противникам? - не позволяли себе убивать мирных жителей, насиловать женщин, грабить и мародерствовать, ибо знали, как относится к этому их военачальник.

15