ГЛАВА 27. Полчаса спустя Дэрин стояла на хребте «Левиафана», застегивая на себе ремни и готовясь подняться в небо на самой большой из медуз Гексли

Полчаса спустя Дэрин стояла на хребте «Левиафана», застегивая на себе ремни и готовясь подняться в небо на самой большой из медуз Гексли. Она вымоталась и вдобавок очень замерзла, но на душе было легко. В первый раз с момента крушения она чувствовала себя способной повлиять на происходящее.

Мистер Ригби выжил и чувствовал себя неплохо. Они с Алеком нашли его в лазарете, раздающим приказы прямо с койки. Германская пуля прошла навылет, не задев ни одного жизненно важного органа. Корабельный врач пообещал, что через неделю боцман встанет на ноги.

Там, у врача, их застала вестовая ящерица от доктора Барлоу. Голосом леди она быстро пересказала план капитана. Небольшой отряд под белым флагом проводит Алека домой, но не раньше, чем будет проведена воздушная разведка, так что пока Алек остался наблюдать за яйцами, а Дэрин готовилась подняться в воздух.

Она потуже затянула плечевые ремни и посмотрела вверх. Медуза выглядела бодрой и здоровой, ее радужная кожа переливалась на фоне лазурного неба. Конечно, они высоко в горах, и воздух тут разреженный, но на милю она вполне поднимется. Если семья Алека в самом деле живет где-то в долине, Дэрин быстро их обнаружит.

– Мистер Шарп! – раздался радостный вопль. Это был Ньюкирк. Он карабкался вверх по вантам, улыбаясь во весь рот.

– Вы в самом деле живы!

– Разумеется, – крикнула Дэрин, ухмыляясь в ответ.

Мистер Ригби уже сказал, что с Ньюкирком все в порядке, но было приятно убедиться в этом собственными глазами.

Мичман остановился и помахал в воздухе чем-то блестящим.

– Старший пилот передает вам этот бинокль вместе с наилучшими пожеланиями! Он сказал, это его лучший бинокль, так что не разбейте его.

Дэрин заметила на кожаном ремне клеймо Цейсса и невольно нахмурилась. Оптические приборы жестянщиков считались лучшими в мире, но вспоминать об этом лишний раз не хотелось. Алек, окажись он здесь, непременно позлорадствовал бы. Сирота он или нет, но Дэрин сыта по горло его высокомерием.

– Мы с мистером Ригби боялись, что вас сбросило во время аварии, – сказал Ньюкирк, поднимаясь на хребет. – Я очень рад, что вы, по обыкновению, просто где-то прохлаждались.

– Будьте так любезны, заткнитесь, – парировала Дэрин. – Если бы не я, от вас обоих осталось бы по маленькому мокрому пятнышку. И я не прохлаждался, а конвоировал важного военнопленного!

– Угу, я уже слышал об этом чокнутом парне, – осклабился Ньюкирк. – Он правда хвалился, что ему на помощь спешит армия свирепых снеговиков?

Дэрин хмыкнула.

– Ну да, крыша у него малость съехавшая, но он, в сущности, неплохой.

Когда Дэрин увидела перевязанного мистера Ригби, на котором пришлось разрезать рубашку, потому что снять ее с раненого оказалось невозможно, девочка вдруг поняла, насколько ей повезло. Если бы не Алек, лежать ей в лазарете, раздетой и перебинтованной, причем даже в случае легкого обморожения спины пришлось бы снимать униформу. И конечно, врач сразу увидел бы все, что под ней скрывается.

За одно это Алек заслужил ее вечную благодарность.

Неожиданно прозвучала трель свистка. Мичманы притихли.

Внизу прекратилась работа. Весь экипаж «Левиафана» спешно собирался к гондоле. Капитан намеревался выступить с речью.

На востоке из-за гор показался малиновый край солнца. В воздухе слегка повеяло теплом.

Мембрана «Левиафана» сразу начала менять цвет на черный, готовясь впитывать живительные солнечные лучи.

– Надеюсь, у капитана для нас хорошие новости, – сказал Ньюкирк. – Не хотелось бы надолго застрять на этом айсберге.

– Это называется «ледник». Доктор Барлоу опасается, что мы не скоро сможем отсюда убраться.

Тихий ропот толпы внизу затих, на снег вышел капитан.

– Последняя пробоина залечена сегодня в шесть утра, – сообщил он. – «Левиафан» снова пригоден к полету!

В толпе раздались радостные возгласы, к которым присоединились и мичманы.

– Доктор Баск проверил состояние корабля изнутри и нашел его удовлетворительным, – продолжал капитан. – Воздушный зверь вполне здоров. Далее: наши «друзья» жестянщики повредили гондолы, в частности перебили все стекла в иллюминаторах, но с этим мы быстро управимся. Серьезного ремонта требуют только направляющие двигатели.

Дэрин невольно бросила взгляд в сторону носовой машинной палубы. Пули буквально изрешетили двигатель, черное масло капало из пробоин на снег. Хвостовая машина выглядела не лучше. Похоже, основной мишенью для немцев служила именно механика. Как это типично для жестянщиков!

– Чтобы управлять кораблем, нам нужно два исправных двигателя. Но и это не проблема, запчастей у нас в избытке.

Капитан сделал паузу и продолжил:

– Наша важнейшая задача – подняться в воздух. «Вот оно», – подумала Дэрин.

– К сожалению, для этого у нас не хватает водорода. Толпа зашумела. Множество существ, обитавших в чреве «Левиафана», вырабатывали водород как побочный продукт жизнедеятельности. Корабль и раньше терял запасы газа, но всегда возобновлял их без всяких хлопот в течение нескольких дней. Это казалось таким естественным, что все забыли: водород не возникает сам по себе. Его производят пчелы и птицы. Слово взял главный ученый.

– Когда-то Альпы были дном древнего моря, – заговорил он. – Но сейчас это высочайшие в Европе горы, непригодные для обитания людей и животных. Оглянитесь: тут нет ни птиц, ни зверей, ни растений. Нашим хищникам здесь нечем питаться, точно так же, как пчелам. Пока фабрикаты живут старыми запасами, их экскременты понемногу перерабатываются «Левиафаном» в водород…

– Что такое экскременты? – прошептал Ньюкирк.

– На ученом языке – дерьмо, – объяснила Дэрин. Мичман хихикнул.

– Но корабль не предназначен для выживания в таких тяжелых природных условиях, – продолжил капитан. – И я с сожалением вынужден сделать вывод: всех запасов водорода не хватит, чтобы поднять нас в воздух.

В толпе началось перешептывание. Экипаж понемногу осознавал серьезность положения.

– Кто-то из вас наверняка думает: почему бы не синтезировать водород прямо из снега? – произнес доктор Баск.

Дэрин нахмурилась. Это не пришло ей в голову. А в самом деле, почему? Снег – это всего лишь вода, то есть водород и кислород. Дэрин всегда казалось удивительным, что из двух газов получается одна жидкость, но ученые уверяли, что ничего странного в этом нет.

– К сожалению, чтобы разложить воду на элементы, нужна энергия, а для ее выработки опять-таки необходима пища. Экосистема корабля построена на способности живой природы к саморегуляции.

Доктор Баск окинул взглядом ледник и сказал:

– А в этом ужасном месте живая природа отсутствует как таковая.

Капитан кашлянул и сделал шаг вперед. Вокруг воцарилась мертвая тишина, только сопели ищейки да ветер посвистывал в вантах.

– Рано утром мы отправили в Лондон пару почтовых крачек. Они отнесут весть о нашем бедственном положении в адмиралтейство. Не сомневаюсь, что ближайший корабль немедленно поспешит к нам на помощь, невзирая на войну.

Дэрин перевела дыхание. Слова капитана даровали проблеск надежды. Может быть, не все так плохо, как описывает доктор Баск…

– Но эвакуация сотни членов экипажа в военных условиях займет не меньше месяца, – продолжал капитан. – А наших запасов пищи хватит максимум на неделю, даже если вполовину сократить рацион. Учитывая другие ресурсы, протянем чуть дольше.

Глаза Дэрин полезли на лоб. Какие еще ресурсы?! Главный ученый же сказал, что на леднике ничего нет!

Капитан выпрямился. Стоявший за его спиной доктор Баск угрюмо опустил голову.

– Я, как капитан, отвечаю прежде всего за безопасность экипажа.

Он сказал – экипажа, подумала Дэрин. То есть людей. Он имеет в виду, что людям придется питаться животными? Или…

– Возможно, скоро нам придется сделать нелегкий выбор, – произнес капитан. – Жизнь экипажа или жизнь «Левиафана».

– Черт побери! – прошипел Ньюкирк.

– До этого не дойдет, – сказала Дэрин, выхватывая у него из рук бинокль. – Мой чокнутый парень спасет нас.

– Что?! – изумился Ньюкирк.

– Пусть начинают раскручивать лебедку. Я готова к подъему.

– Мне кажется, это невежливо, – прошептал мичман. – Капитан еще не закончил говорить!

Дэрин окинула взглядом ледник. Белоснежные просторы, сияющие алмазным блеском в лучах восходящего солнца, прекрасные и совершенно безжизненные. Но где-то поблизости скрываются люди, которые знают, как выживать в этой ледяной пустыне, а капитан сам сказал подняться с первыми лучами солнца!

– Хватит прохлаждаться, мистер Ньюкирк! Мичман вздохнул:

– Как пожелаете, ваше превосходительство. Прикажете подать вестовую ящерицу?

– Я сам ее вызову, а вы пока принесите сигнальные флажки.

Как только Ньюкирк отправился за флажками, Дэрин поднесла к губам свисток и выдула короткую трель. Внизу в толпе несколько человек завертели головами, но Дэрин не обратила на это внимания.

Вскоре на вантах мелькнуло зеленое тельце ящерицы. Когда зверушка взбежала на хребет «Левиафана», девочка щелкнула пальцами – и посыльная, проворно вскарабкавшись, уселась у нее на плече, как попугай.

– Держись крепче, – велела ей Дэрин.

Ворот начал раскручиваться, веревка провисла петлей вдоль борта. Ньюкирк вручил Дэрин семафорные флажки и отступил на несколько шагов.

Та показала большой палец, и мичман, кивнув, отпустил канат.

Чем выше она поднималась, тем прозрачнее становился воздух.

У поверхности ледника белыми вихрями клубилась едва заметная поземка, но когда Дэрин поднялась над ней, вся долина открылась как на ладони. Со всех сторон вздымались укрытые снегом горы. Рельеф древнего моря явственно проступал из-подо льда.

Дэрин вытащила из чехла бинокль. Так, с чего начать? Первым делом она внимательно осмотрела снег вокруг «Левиафана». Не появилось ли за ночь новых следов? Но она обнаружила лишь несколько коротких, недавно протоптанных тропинок – видно, члены экипажа отходили от корабля, чтобы облегчиться или выкурить трубочку. Одна цепочка следов была существенно длиннее прочих. Ага, это же следы Алека!

Но высмотреть, откуда пришел странный гость, оказалось весьма непросто. Он умело прятал следы, шаркая ногами, и вдобавок петлял между скал. Однако он не рассчитывал, что кто-то станет выслеживать его с воздуха. К тому моменту, когда след пропал из виду, Дэрин была совершенно уверена, что Алек пришел с востока, со стороны австрийской границы.

Солнце вышло из-за гор, и снег ослепляюще засверкал. Дэрин обрадовалась, кожей ощутив прикосновение тепла. Глаза у нее слезились от мороза, а вестовая ящерица вся дрожала, как клещами вцепившись в нее лапами. Ящерицы-фабрикаты не были холоднокровными, но мороз делал их сонными и медлительными.

– Держись, зверушка, – подбодрила ее Дэрин. – Скоро для тебя будет задание!

Дэрин снова поднесла к глазам бинокль, скользя взглядом по восточному краю долины, и вдруг увидела…

Следы? Но их определенно оставил не человек! Они были огромными, словно по леднику прогулялся великан. Что там Ньюкирк болтал о свирепых снеговиках?

Следы вели к скальному оползню или к чему-то такому, что издали выглядело как оползень. Дэрин пригляделась к скоплению камней, и постепенно сквозь кажущийся хаос проступили геометрические очертания внешних стен и крытых строений.

– Чтоб мне лопнуть! – воскликнула она. Неудивительно, что Алек корчил из себя джентльмена! Ведь он жил в самом натуральном замке.

Но все же что могло оставить в снегу гигантские следы? Двор замка был пуст, конюшни слишком малы, чтобы вместить нечто настолько крупное. Она пробежалась взглядом по периметру крепостных стен и наткнулась на распахнутые ворота. Дэрин вздрогнула. От них начиналась еще одна цепочка свежих следов.

Девочка вспомнила недавний спор с Алеком о преимуществах фабрикатов и машин. Кажется, он упоминал шагоходы, эти уродливые подражания животным? Что же у него за семья, чтоб ее черти взяли, если у них есть свой собственный шагоход?

Дэрин снова прижала к глазам бинокль, всматриваясь в белую пустыню, и вдруг увидела, как внизу блеснул металл.

– Вот черт!

Машина тяжело ковыляла по снегу, пыхая паром, словно чудовищный, злобный двуногий чайник. Из ее пуза уродливо торчало орудие, а крышку украшали два пулеметных ствола.

Железный монстр направлялся прямо к «Левиафану».

Дэрин выхватила сигнальные флажки и отчаянно замахала ими. На спине корабля мелькнула ответная вспышка света. Ньюкирк ждал сообщения.

– В-Р-А-Г П-Р-И-Б-Л-И-Ж-А-Е-Т-С-Я С В-О-С-Т-О-К-А, – начала передавать по буквам Дэрин.

– Что за враг? – просигналил снизу Ньюкирк азбукой Морзе.

– Д-В-У-Н-О-Г-И-Й Ш-А-Г-О-Х-О-Д. Ньюкирк подтвердил полученное сообщение вспышкой.

Больше от Дэрин ничего не зависело. Теперь офицеры, наверное, попытаются собрать отряд для защиты корабля. Но что можно сделать против бронированного шагохода? Воздушный корабль на земле совершенно беззащитен.

Дэрин снова поднесла к глазам бинокль, рассматривая врага.

– Алек, ах ты вонючка! – взвыла она.

На стальных листах, укрывающих ноги шагохода, чернели австрийские железные кресты, а лобовую броню украшал двуглавый орел. Алек был такой же швейцарец, как этот шагоход – кусок швейцарского сыра.

– Зверушка, просыпайся!

Дэрин щелкнула пальцами, глубоко вздохнула и заговорила медленно, четко выговаривая слова:

– Тревога, тревога! «Левиафан», внимание, передает мичман Шарп! Шагоход принадлежит австрийской армии. Две ноги, два пулемета, одно орудие, тип неизвестен. Наверное, это семья Алека – того парня, которого мы задержали ночью. Может быть, у него получится…

Дэрин умолкла. Что сказать? Она видела только один способ спасти корабль, но он был слишком сложным, чтобы уместиться в крохотной головке ящерицы.

– Конец сообщения, – сказала она и подтолкнула ящерицу.

Та заскользила вниз по канату. Дэрин следила за ней, в отчаянии стиснув зубы. На морозе рептилия двигалась до невозможности медленно. Пока она доползет до Ньюкирка, шагоход явится к самому кораблю!

Дэрин бросила взгляд на ледник. Вражеская машина уже была видна невооруженным глазом. Она приближалась с каждой секундой.

Только Алек способен остановить бронированного монстра, но разве кто-нибудь вспомнит о нем в суматохе!

Оставалось одно: спуститься вниз самой.