Полноправным субъектом международной политики.

«Декларация о восстановлении государственной независимости…» от 30 августа 1991г. подчеркивает: «С 1918-1920гг. Азербайджанская Республика существовала как независимое, признанное со стороны международного сообщества государство»^[433].

Подобный тезис – очередное проявление искаженного представления истории. Вспомним, в каком безвыходном положении находилось руководство Азербайджанской Демократической Республики, созданного младотурками политического объединения, в период Парижского конгресса. Еще в ноябре 1918г. оно «в надежде на американское покровительство» телеграфировало президенту Вудро Вильсону (обращение цитировалось выше).

Известна негативная позиция американского президента в отношении как пантюркистских лидеров «малой Турции», так и возможности применения к этому образованию «14 пунктов». Руководитель азербайджанской миссии на Парижской конференции Алимардан-бек Топчибашев сообщал о жестком подходе американского президента:

«Вильсон был краток и ответил нам:

1) что они не хотят делить мир на мелкие части;

2) что для нас было бы лучше, если бы мы прониклись идеей образования на Кавказе федерации;

3) что эта Конфедерация могла бы находиться под покровительством какой-нибудь державы по поручению Лиги Наций;

4) что вопрос наш не может быть разрешен раньше русского вопроса»^[434].

В рамках рекомендаций азербайджанская делегация совместно с грузинской и северокавказской делегациями создала смешанную комиссию для рассмотрения вопроса о возможности объединения кавказских республик в один политико-экономический союз. (Отметим, что в отношении «армянского права» на самоопределение Вильсон придерживался диаметрально противоположной позиции, считал абсолютно целесообразным применение «14 пунктов», лично подписался под картой «новой Армении» с выходом к Черному морю; позже, 22 ноября 1920г., американским президентом было подписано и Арбитражное решение.)

В такой вот обстановке и слушался на Мирной конференции вопрос о признании независимости Азербайджанской Республики (вместе с Грузинской и Горской), причем процесс занял несколько месяцев. В итоге в январе 1920г. Великобритания и Франция признали существование этой республики, но лишь на уровне де-факто, тогда как США отказались признавать даже фактическое наличие Азербайджана. Как уже отмечалось, несмотря на все воодушевленные заявления членов азербайджанской делегации по поводу де-факто признания правительства республики, всеми осознавалось главное: страна так и не стала полноправным членом международного сообщества, «благосклонная позиция» же Англии диктовалась исключительно прагматическим соображениями по превращению нефтеносного края в «легитимную марионетку», по наделению бесхозной территории конкретным статусом.

Следовательно, тезис о существовании в 1918-1920гг. Азербайджанской Республики как признанного де-юре мировым сообществом полноправного члена международной политической жизни не соответствует действительности. Таким субъектом Азербайджан впервые стал 2 марта 1992г.

Среда становления Азербайджана в качестве независимого государства напоминала ситуацию после Первой мировой войны. Менялись персоналии, но главные приоритеты оставались неизменными. Традиционная нацеленность Лондона на топливные и коммуникационные ресурсы Апшерона (и не только) проявилась активизацией деятельности концерна BP, крупнейшим акционером которого выступает правительство Великобритании.

Осенью 1992г. в качестве представителя этой компании Азербайджан посетила экс-премьер Великобритании Маргарет Тэтчер. В условиях все еще продолжающейся Карабахской войны «Контракт века» подписан тогда не был, тем не менее «стартовое» соглашение стороны заключили в сентябре 1992г.^[435]

Также показательна деятельность бывшего советника Маргарет Тэтчер по вопросам внешней политики Нормана Стоуна. Профессор Билькентского университета Анкары, он в настоящее время «освещает жизнь Азербайджана начала XXв. сквозь призму европейца и англичанина»^[436]. Историю Первой мировой войны и становления Азербайджанской Республики излагает почти в полном соответствии с традициями турецкой историографии (собственно говоря, поэтому и руководит кафедрой в Анкаре, читает лекции в стамбульских университетах Богазычи и Коча), отрицает геноцид армян, активно выступает с антиармянских и антигреческих позиций.

«Азербайджан» – проект, смоделированный на синтезе пантюркизма и топлива: пантюркизм отражает идею разработки этой программы, нефть – ее материю. Изначально будучи младотурецким, позже проект «Азербайджан» становился «британским», «социнтерновским», «советским», однако, несмотря на множество трансформаций, он всегда сохранял первоначальную сущность. С самого начала существования проект отстаивался Турцией, чье присутствие в республике (в тех или иных формах, в тех или иных масштабах) проявлялось при всех укладах.

Мы уже цитировали слова Кемаля Ататюрка о необходимости быть готовыми к распаду России: «Однажды Россия потеряет контроль над народами, которые сегодня держит крепко в руках. Мир выйдет тогда на новый уровень. В тот самый момент Турция должна знать, что ей делать. Под властью России находятся наши братья по крови, по вере, по языку. Мы должны быть готовы поддержать их. Но быть готовыми – не значит ждать молча того момента. Надо готовиться. Но как народы готовятся к такому моменту? Народы готовятся к такому моменту, поддерживая духовные мосты. Наш общий язык – наш мост, наша общая вера – наш мост, наша общая история – наш мост. Мы должны вспомнить о своих корнях <...> Мы не должны ждать, когда они к нам потянутся, мы должны сами к ним приближаться. Россия в один прекрасный день падет, и мы должны быть готовы».

Обозначенный основателем республиканской Турции этот «восточный вектор» и оставался в течение последующих десятилетий важным ориентиром политической элиты этой страны. Неудивительно, что сразу после вступления Азербайджана и четырех центрально-азиатских тюркских государств в ООН (в марте 1992г.) Анкара приступила к организационным работам по закладыванию традиции проведения официальных саммитов глав тюркоязычных государств. Первый такой форум прошел в октябре 1992г. в Анкаре, а через год – по итогам визитов президента Турции Тургута Озала в Центрально-Азиатский регион и Азербайджан – шестью президентами был уже подписан протокол о создании «Содружества тюркоязычных государств».

Республиканская Турция - преемница Османской империи и в вопросе «кадровой селекции» - непосредственного участия в формировании властей независимого азербайджанского государства. Если летом 1918г. младотурки комплектовали состав руководства учрежденной ими же Первой республики, то десятилетиями позже турецкие республиканские власти проводили такую же кадровую политику в отношении Третьей республики. Показательно, что на четвертый день после вступления Азербайджана в ООН президент Муталибов подал в отставку под давлением поддерживаемого именно Турцией Народного фронта Азербайджана.

Исполнявший обязанности главы государства Якуб Мамедов оказался неспособным деятелем: в период его временного правления город Шуши (тот самый, о котором писал еще Осип Мандельштам) вновь стал армянским. 9 мая 1992г. Мамедов призывал «туранскую нацию к единению во имя возвращения Шуши». Подобная форма «приглашения кураторов» апробирована достаточно давно. Несмотря на то, что 14 мая парламент страны восстановил Муталибова на посту президента, однако уже на следующий день тот вновь вынужден был подать в отставку^[437].

15 мая 1992г. в Баку прибыла делегация во главе с премьер-министром Турции Сулейманом Демирелем, которого сопровождал Алпарслан Тюркеш - руководитель террористической организации «Боз гурт» («Серые волки»). В Баку был созван многотысячный митинг, отметившийся призывом Тюркеша к населению поддержать Народный фронт Азербайджана и его лидера Абульфаза Эльчибея. В июне 1992г. турецкий ставленник Эльчибей и стал президентом республики. Он провозгласил государственным языком «тюркский».

«Идеология Эльчибея строилась на основе, заданной мусаватистской республикой, – сочетании страстного пантюркизма и западничества. Хороший оратор, он завораживал толпы речами о гибнущей империи, великом тюркском

народе и о том, что если бы не большевики, уничтожившие АДР, Азербайджан стал бы не менее богатым, чем Кувейт, не менее свободным, чем Франция или США. «Эльчибеевский» тип демократической азербайджанской интеллигенции первого поколения сочетал в себе страстный тюркский национализм с идейным “западничеством”»^[438].

Летом 1992г. «азербайджанская армия» («новая ипостась» Кавказской Исламской армии Нури) предприняла успешное наступление по всей линии фронта, установила контроль над многими территориями Нагорного Карабаха; особенно продуктивно она продвигалась в северном направлении. В атмосфере эйфории Эльчибей дал понять, что одной из целей руководимой им республики является ликвидация армянской государственности, пообещав своему народу, что Новый 1993г. Азербайджан встретит на берегу озера Севан. Таким образом, разыгрывался (реанимировался) известный сценарий 1918-1921гг.

Именно в президентство Эльчибея 3 сентября 1992г. Баку и навестила Тэтчер, принявшая участие в подписании соглашения о проведении оценочных работ месторождений Чираг и Шахдениз. Тогда же, кстати, обсуждался вопрос прокладки нового нефтепровода, который должен был связывать Азербайджан и Турцию, причем не по территории Грузии, а через «Иранский Азербайджан»; в частности, обсуждались два варианта: Баку–Тебриз–Нахиджеван–Джейхан и Баку–Тебриз–Нахиджеван–Трапезунд^[439].

С самого начала Карабахской войны Турция поддерживала Азербайджан в финансовом, военном, материально-техническом, идеологическом аспектах. Еще в феврале 1992г. на армяно-турецкой границе была развернута III полевая армия турецких ВС, в распоряжении которой находилось свыше 1500 танков, около 2500 орудий и минометов, более 1100 бронетранспортеров. Это был период, когда перспектива открытия второго (западного) фронта против армян приобретала реальные контуры.

Весной 1992г. вероятность турецкого наступления на нахиджеванском участке армяно-азербайджанской границы оценивалась весьма высоко, причем

не только экспертами: главнокомандующий турецкими сухопутными силами Мухиттин Фисуноглы прямо заявил тогда: «все необходимые приготовления сделаны, и армия ждет приказа, чтобы выступить»^[440]. Уже в конце мая Анкара рассматривала вопрос об отправке войск в Нахиджеван и Нагорный Карабах, и, между прочим, на слушаниях присутствовали и президент Турции, и премьер-министр. В те же дни Главнокомандующий Объединенными ВС СНГ маршал авиации Евгений Шапошников выступил с заявлением (предупреждением!) о том, что если к армяно-азербайджанской войне добавится еще одна сторона, то мир может оказаться на грани новой мировой войны^[441].

Таким образом, атмосфера становления и международного признания Азербайджанской Республики походила на обстановку 1918-1921гг. На этом фоне и необходимо воспринимать навязанную армянскому народу Карабахскую войну.

***