Не все коту масленица

ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ

Круглова, Агния, Ахов, Ипполит.

А х о в (чинно раскланиваясь). Здравствуйте! Опять здравствуйте!

К р у г л о в а. Пожалуйте, пожалуйте!

А х о в. Получили?

К р у г л о в а. Покорно благодарим, Ермил Зотыч.

Агния молча кланяется.

Покорнейше благодарим! Уж больно ты расщедрился! По нас-то уж это и дорого, кажись. (Кланяется.) Напрасно беспокоились.

А х о в (очень довольный). Хе, хе, хе! Как так напрасно?

К р у г л о в а. Да ведь, чай, дорого заплатил?

А х о в. Что ты мне поешь? Кому дорого, а мне нет. Не разорил я себя, не дом каменный вам подарил! Дрянь какую-то прислал, а ты уж и разохалась, что дорого.

К р у г л о в а. А коли для тебя дрянь, так нам же лучше; не так совестно принять от тебя.

А х о в. Совесть еще какую-то нашла! Чудно мне на вас! (Указывая на Ипполита.) Вот не жалуйтесь, что я его давеча прогнал, я его сам привел.

К р у г л о в а. Благодарим покорно! Прошу садиться!

А х о в. Он теперь важный человек стал; свои капиталы имеет.

К р у г л о в а. Да ведь и пора уж.

А х о в. А вы как об нем думали? Вы ведь, поди, чай, то же, что и все добрые люди, думали, что он мальчишка, никакого внимания не стоящий? Нет, уж теперь подымай выше!

К р у г л о в а. Да будет тебе его!.. Что в самом деле!

А х о в. А для чего ж я его с собой и взял-то! Без дураков ведь скучно. В старину хоть шуты были, да вывелись. Ну, и пущай он нас, заместо шута, тешит. А коль не хочет в этой должности быть, зачем шел? Кто его здесь держит?

И п п о л и т. Мне идти некуда-с. От вас обида мне не в диковину. А уж я подожду, когда здешние хозяйки меня полным дураком поставят, чтоб уж вдосталь душа намучилась.

А х о в. Ну, вот слышишь? Да коли вы хотите смеяться, так я вас не так рассмешу. Он жениться хочет. Нет ли у тебя невесты, Дарья Федосевна?

К р у г л о в а. Одна у меня невеста, другой нет.

А х о в. Не посадить ли нам их рядом?

К р у г л о в а. Отчего ж не посадить.

И п п о л и т. Помилуйте, за что же такие насмешки-с?

А г н и я (тихо). Садитесь, нужды нет.

Садятся рядом.

А х о в. Чем не пара?

К р у г л о в а. Да и то.

А х о в (Ипполиту). Посидел с невестой? Ну, и будет, пора честь знать.

И п п о л и т. Отчего же так-с?

А х о в. Оттого, что эта невеста слишком хороша для тебя, жирно будет.

И п п о л и т. Ничего не жирно-с; по моим чувствам, в самый раз.

А х о в. А ты у ней прежде спроси: нет ли у нее жениха получше тебя! (Агнии.) Говори, не стыдись!

А г н и я. Это как маменьке угодно.

А х о в. Что тут маменька! У ней, у старой, чай, от радости ушки на макушке.

К р у г л о в а. Не знаю, батюшка, Ермил Зотыч, об чем ты говоришь.

А х о в. Как, не знаешь? Ты сыми маску-то, сыми! (Указывая на Ипполита.) Ты его, что ль, совестишься? Так он свой человек; да и есть он тут или нет его, это все одно, по его ничтожеству. Сыми маску-то! Тебя ведь уж давно забирает охота мне в ноги кланяться, а ты все ни с места.

К р у г л о в а. Отчего не кланяться! Да за что? За какие твои милости?

А х о в (сердито). Не вовремя, да и не к месту твои шутки. Аль ты от радости разум потеряла? Стар уж я шутить-то надо мной.

К р у г л о в а. Да мы не шутим.

А х о в. От меня поклону ждешь, так не дождешься. Что ты, как статуй, стоишь! Головы у вас в доме нет, некому вас прибодрить-то хорошенько, чтобы вы поворачивались попроворней. Кабы муж твой был жив, так вы бы давно уж метались по дому-то, как кошки угорелые. Что вы переминаетесь? Стыдно тебе кланяться, так не кланяйся: а все ж таки благослови нас как следует. Будешь икону в руках держать, так и я тебе поклонюсь, дождешься этой чести.

К р у г л о в а. Благословить-то не долго: только ты спроси, подымутся ль руки-то у меня! Я вот как рассудила, Ермил Зотыч; если дашь ты мне подписку, что умрешь через неделю после свадьбы, - и то еще я подумаю отдать дочь за тебя.

А х о в. Что вы! Нищие, нищие, одумайтесь! Ведь мне только рассердиться стоит да уйти от вас, так вы после слезы-то кулаком станете утирать. Не вводите меня в гнев!

К р у г л о в а. Сердись ты или не сердись, - твоя воля.

А х о в. Что с тобой? Тут чуда нет ли какого? Не упал ли тебе миллион с неба? Нет ли у тебя жениха богаче меня? Только ведь одно.

К р у г л о в а. Нет, не одно. Женихов у нас нет. Есть один парень на примете; только подняться ему, бедному, нечем. Кабы было у него дело верное, так отдала бы, не задумалась.

И п п о л и т (отдает Кругловой деньги). А вот позвольте вам предоставить для сохранности. Я нынче за всю службу гуртом получил-с. Теперь своим делом могу основаться-с.

К р у г л о в а. Ну, и чего ж еще лучше! Да тут много что-то.

И п п о л и т. Копейка в копейку пятнадцать тысяч.

А г н и я. Теперь можно и помириться с вами.

А х о в. Так вот на какие деньги вы пировать-то сбираетесь! Вот на какие деньги польстились! Эти деньги чуть не краденые. Он у меня их сегодня выплакал да выкланял.

И п п о л и т. Не выкланял, а вытребовал, что должное за службу свою.

А х о в. Да тебе бы и в живых-то не быть. От напрасной смерти я тебя спас. Вижу, человек резаться хочет...

И п п о л и т. Помилуйте, дяденька, что вы! Как можно резаться?

А х о в. Так бы и зарезался. Ты как чумовой стал, перепугал меня до смерти.

И п п о л и т. Что вы, дяденька! Какой мне расчет резаться в моих таких цветущих летах?

А х о в. А зачем у тебя ножик был? Зачем ты его к горлу приставлял?

И п п о л и т. Игра ума.

А х о в. Разбойник! (Хочет взять его за ворот.)

И п п о л и т (отстраняя его). Позвольте-с! Чем я разбойник? Я чужого ни копейки. А нешто я виноват, что от вас добром не выпросишь!

А х о в. Не будет тебе счастья, не будет.

И п п о л и т. Что ж делать! Как-нибудь и без счастья одним уменьем проживем, дяденька.

А х о в. Не проживешь! Не проживешь! У тебя нету ни отца, ни матери, я тебе старший; я тебя прокляну; на внуках и правнуках отзовется.

К р у г л о в а. Полно! Что ты бога-то гневишь!

А х о в (Агнии). Брось ты его! Что в нем хорошего? Мать у тебя глупа, растолковать тебе не может. Я лучше его; я добрый, ласковый. Денег-то у меня что тебе на наряды. Дом-то у меня какой! Большой, каменный, крепкий.

А г н и я. И крепка тюрьма, да кто ей рад!

А х о в. Ты тоже, видно, в мать уродилась! Ума-то у тебя столько же, что и у ней. (Кругловой сквозь слезы.) Федосевна, пожалей ты меня! Ведь я сирота, в этаком-то доме один я путаюсь, даже страх находит.

К р у г л о в а. Что тебя жалеть! Ты с деньгами себе всегда компанию найдешь, коли захочешь.

А х о в. Найдешь компанию! Спасибо, что надоумила! Знаю, что найду. Не ей чета, и красивее ее найду. Ты думаешь, я в самом деле, что ль, влюблен? Тьфу. Одно мне больно, одно обидно: непокорность ваша. Ведь я почетный, первостатейный, ведь мне все в пояс кланяются; а в этакой лачуге мне почету нет! Мне!! От вас!! Непокорность!! Курам насмех! Видано ль, слыхано ль? Хорошо ты сделала? Хорошо? Очувствуйся! Встряхни головой-то! Ведь это ты от глупости, а не от ума. Вы все одно, что в лесу живете, свету не видите. В такую лачугу, коли зашел наш брат, именитый человек, - так он там как дома; а то ему и ходить незачем; а хозяин-то, как слуга: " что угодно; да как прикажете? " Вот как от начала мира заведено, вот как водится у всех на свете добрых людей! Это все одно, что закон. А вы, дураки непросвещенные, одичали, тут живши-то. (Кругловой.) И сердиться-то на тебя нельзя и взыскать-то с тебя нечего; потому ты никаких настоящих порядков не знаешь. Как ты живешь! День да ночь, и сутки прочь. У тебя все одно: что богатый, что бедный, что мануфактур, что шатун! Невежество! У тебя для всех один резон, один разговор! А ты возьми, что значит образование-то: вчера ко мне благородная просить на бедность приходила; так она языком-то, как на гуслях играла. Превосходительством меня называла, в слезы ввела. А ты что? Дуб. С тебя взыску нет. Сам виноват. Кабы ты знала, что такое уважение, что такое честь...

К р у г л о в а. Как чести не знать.

А х о в. Оно и видно, что ты ее знаешь! Была у вас честь да отошла. Делал я вам честь, бывал у вас; так у вас и в комнатах-то было светлей, оттого только, что я тут. Была бы вам честь, кабы дочь твоя купчихой Аховой называлась. Вот это честь! Я брошу вас, и опять в потемках жить будете. А то честь! Да вам всю жизнь не узнать, в чем она и ходит-то.

К р у г л о в а. Ну, довольно ты пел. Теперь меня послушай. Хочешь ты у нас гостем быть, так садись; а то так нам не мешай. Не порти ты нашу бедную, чистую радость своим богатым умом!

А х о в. Да ты, никак, забылась! Гостем! Что ты мне за компания! Я таких-то, как ты, к себе дальше ворот и пускать не велю. А то еще гостем! Не умели с хорошими людьми жить, так на себя пеняй! Близко локоть-то, да не укусишь! (Уходит в переднюю и сейчас возвращается.) Да нет, постой! Ты меня с толку сбила. Как мне теперь людям глаза показать? Что обо мне добрые люди скажут?..

К р у г л о в а. Не плакать же нам об этом, батюшка Ермил Зотыч.

А х о в. Нет; ты виновата, ты и поправляй.

К р у г л о в а. Палец об палец для тебя не ударю, батюшка Ермил Зотыч. Вот как ты мне сладок.

А х о в. Да не даром - за деньги, за большие деньги. Угоришь.

К р у г л о в а. Что ж такое за дело у тебя? Что за ворожба будет?

А х о в. С ними я говорить не хочу. Я их презрил. Ниже каблука своего считаю, вот где. А с тобой разговор заведем. Ведь, чай, тебе нужно и приданое? Не так отдашь, в чем она есть? Нужно приданое?

К р у г л о в а. Как не нужно, конечно, нужно.

А х о в. Так вот слушай! Чтобы этот разговор нарушить, что мне вы, ничтожные люди, нос утерли, мы будем ладить такую статью, что я Ипполитку женю.

К р у г л о в а. Что ж, это пожалуй.

А х о в. Обед у меня после свадьбы, какой не слыхано. И Фомина и всех цветами ограблю, по всем комнатам постановка будет. Две музыки, одна в комнатах, другая на балконе для зрителев. Официанты в штиблетах. Ефект?

К р у г л о в а. Ефект.

А х о в. Опосля всего Ипполитке награждение свыше меры. Не веришь, так за руки отдам... И вперед тебе на приданое...

К р у г л о в а. Да что дальше-то?

А х о в. А вот какой уговор! Жених с невестой, как из церкви, вся шестерня серых, как к воротам, - стой! А в вороты чтоб не въезжать! И сейчас им дворник по метле; и чтоб вымели они до крыльца... Ты не бойся, чисто будет, еще до них все выметут. А они чтоб только пример показали. А я с гостями буду на балконе стоять. Вот тогда я вас прощу и в честь вас произведу. И будете вы у меня промежду всеми гостями все равно, что равные.

К р у г л о в а. Да осыпь ты меня золотом с ног до головы, так я все-таки дочь свою на позорище не отдам.

А х о в. Не отдашь?

К р у г л о в а. Не отдам.

А х о в. Ну, так грязь грязью и останется; и будьте вы прокляты отныне и до века! Как жить? Как жить? Родства народ не уважает, богатству грубить смеет! Дядя говорит: поклонись по-родственному! Не хочу. Ну, поклонись ты, нищий, хоть за деньги! Не хочу. Умереть уж лучше поскорей, загодя. Все равно ведь, разве свет-то на таких порядках долго простоит. А как отцы-то жили! Куда они делись, те порядки, старые, крепкие? Разврат, что ли, в мире пошел? Так его и прежде, пожалуй, еще больше было! Бес, что ли, какой промежду людьми ходит да смущает их? Отчего вы не лежите теперь в ногах у меня по-старому; а я же стою перед вами весь обруганный, без всякой моей вины?

К р у г л о в а. Оттого, Ермил Зотыч, говорит русская пословица, что не все коту масленица, бывает и великий пост. (Обнимает Ипполита и Агнию.)